- Позволь поинтересоваться, почему?
- Пока разрабатывался абстрактный план проникновения в квартиру, я был стопроцентно уверен, что мы получаем халявные деньги. Иначе просто быть не могло. Ни один киллер не, полезет в такую квартиру, если только он не полный дегенерат. А дегенерат не стал бы разбирать стену. Мне казалось, со стороны заказчика это не более чем попытка справиться со своими собственными страхами посредством денег. "Крутые", знаешь ли, временами боятся не меньше нашего. Только виду не подают, потому и "крутые". Однако теперь, когда все невероятнейшим образом подтвердилось… Я тебе так скажу. Ребята, разбирающие стену, - не убийцы, - крайне спокойно продолжал он, потирая пальцами веки. - Можешь у Олега спросить или у Стаса. Киллеры так не работают. Максимальный риск при минимальной эффективности. "Взломщики" должны понимать: прежде чем на нужную им квартиру заявятся "гости", охрана обойдёт и соседние подъезды.
- Это не факт, Дима, - ответил Иван, признавая, однако, что собеседник высказывает вслух его собственные мысли, - Во-первых, в нужную квартиру охранников могут просто не пустить, а шуметь наши "взломщики" закончат как минимум за сутки. Они не дураки. Но насчет киллерства ты, пожалуй, прав. Это не убийство.
- А что тогда?
- Откуда мне знать. Может, хотят захватить "гостей" в качестве заложников. Иди украсть что-нибудь.
- Не думаю, что твои предположения полностью соответствуют истине, - сказал Дима, поднимаясь, - но они более правдоподобны, чем убийство.
Иван мельком взглянул на часы. Половина восьмого. Чтобы поспеть домой к девяти, ему придется поторапливаться.
- Торопишься? Понял, понял, - кивнул Дима. - Уже отваливаю.
- Есть ещё несколько минут, - ответил: Иван. - Сегодня звонили какие-то люди и посоветовали отказаться от этой работы, если не хотим нажить серьёзные неприятности.
- Занятно. Полагаешь, "взломщики"?
- Думаю, да. Не знаю только, до какой степени серьёзна угроза. Возможно, они блефуют. А теперь скажи мне, Дима, что бы предпринял в подобной ситуации ты?
- Это тебе лучше у Олега спросить. Или у Стаса. Они у нас по таким делам специалисты. А ещё лучше посоветуйся с Петром.
- И всё-таки что бы сделал ты?
- Я? - Дима хмыкнул. - Ну, обо мне разговор особый. Я вообще другое дело.
- А поконкретнее?
- Хм… То, что "взломщики" не убийцы, ясно как Божий день. Значит, и угрозы скорее всего блеф. И всё-таки… Я бы доложил заказчику о находке, а потом приостановил работу фирмы и. залег в "берлогу" на месячишко. Гонорар перекроет простой. Нашему заказчику хватит недели, чтобы разобраться с этими типами. После этого, думаю, мы их никогда больше не увидим. Вот и всё. Решение сложной проблемы чаще всего оказывается простым.
- Спасибо за подсказку.
Дима легко поднялся.
- Не за что, шеф. Мы все в одном корыте плывем. Знаешь, - он остановился на пороге, повернулся с улыбкой, - меня вот один вопрос мучает.
- Какой?
- А что, если они и правда ремонт делают? Скажем, долбят нишу под встроенный шкаф, а?
- Думаешь, стоит проверить?
- Нет, не думаю, Мы ведь оба знаем, что это не так. Подобных совпадений не бывает даже в книжках. Я просто схохмил, не учтя ситуации. Лучше поручить это дело парням нашего заказчика. Им сподручнее, а нам прямая выгода. И вариант проникновения готов, и бдительность проявили. Вот так, старина.
- Слушай-ка, надо установить здесь пару камер и подключить их к видеомагнитофону иди, ещё лучше, к компьютеру.
- Да-да-да. Помню-помню, знаю-знаю. Без проблем. - Дима закивал, как будто к нему с этими камерами приставали по меньшей мере год. - Если Валерка поможет, за пару часиков управимся.
- Можно завтра, - сказал Иван. - Сегодня поздно уже.
- Да ладно. Задержусь маленько, не страшно.
- Завтра. Ты, конечно, парень работящий, но это не значит, таз на тебе теперь ездить верхом можно.
- Ладно, как скажешь. Отчет тебе нужен? - Он подхватил со стола лист бумаги, достал из кармана ручку.
- Да. Отчёт - да. Закончишь - оставь на столе. И скажи ребятам; кто уходит последним, чтобы дверь запереть не забыли.
Иван снял с вешалки плащ, и они вышли из кабинета.
Глава 7
Дождь наконец закончился, но на улице было ветрено и зябко. Полетела жухлая листва, прилипая к стеклам и бортам машин. Сумерки становились все гуще, словно кисель. Зажглись фонари. Их свет отразился в лужах и лег неровными пятнами на черный асфальт.
По улицам тряслись полупустые автобусы. Вечерний карточный час закончился. Праздничной иллюминацией вспыхивали окна в домах. Позевывая и щурясь на небо, выползали из подъездов "собачники".
Иван вышел из автобуса, постоял несколько секунд на остановке, вбирая полной грудью влажный, насыщенный неоном вечер. В доме напротив из приоткрытого окна доносился хрипловатый голос Розенбаума. Громко смеялись и подтягивали хором. Ветер качал верхушки деревьев, сбивая с редких листьев крупные дождевые капли.
У коммерческого киоска двое хорошо поддатых мужичков мутно выясняли между собой отношения.
Иван подумал, подошел к палатке и купил у скучающей продавщицы настоящую "Смирновскую" и шампанское. Мужички разом прекратили спорить и вожделённо уставились на бутылки. Иван покачал головой: "нет", - и пошел через гаражи к дому. Короткая стрелка только-только перевалила за девятичасовую отметку. Десять минут десятого. Иван ускорил шаг.
За гаражами начался небольшой пустырь. Здесь было темно, неподалёку нарезали круги два добермана и коккер, пока их хозяева покуривали в сторонке, обмениваясь новостями. Иван деловито прошагал мимо и свернул влево, на узкую тропинку, ведущую к самому дому.
* * *
"Асфальтовый пятачок стоянки оказался почти пуст, как, впрочем, и всегда, зато на подъездной дорожке стояли сразу три машины: золотистый "Меркьюри", затем, у моего подъезда, "девятка" Петра, ещё дальше синяя то ли "трешка", то ли "шестёрка" - я, честно говоря, в них не разбираюсь - и метрах в десяти темная "пятёрка". Или "семерка".
Пожмите правильно, я не вожу машину, да и не горю желанием. С нашим бардаком на дорогах - чревато. Знаете, если у половины автолюбителей права элементарно куплены, ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому-то я не очень хорошо разбираюсь в моделях маш… Да-да, понимаю. Увлёкся".
В кабине "девятки" вспыхивал сигаретный огонёк и тут же угасал, обрастая чешуёй серого невесомого пепла. Иван поджал губы: "Так получилось", В принципе Пётр должен был понимать. Первый день в роли начальника да еще с таким клиентом…
Он миновал первый - темный - подъезд. Над вторым и третьим горели тусклые лампы, отбрасывая на дорожку корявые тени деревьев.
Пётр заметил бывшего компаньона. Огонек сигареты описал дугу и пропал за приборным щитком. Щёлкнул дверной замок. Иван улыбнулся и помахал рукой: "Уже иду". Водительская дверца "девятки" распахнулась, и Пётр выбрался из салона.
- Наконец-то, - громко и ехидно возвестил он. - Тебя, старик, пока дождешься, или с голоду помрешь, или замёрзнешь.
- Печку бы включил, - в тон ему ответил Иван.
Пётр обошел вокруг машины и потянулся к дверце, намереваясь помочь подруге. Он стоял лицом к подъезду, и то, что происходило на дорожке, выпадало из зоны его внимания.
Зато Иван ввдея все. Дверца "пятерки" распахнулась, тихо, без всякого щелчка, и из машины выбрался человек. Иван не успел разглядеть его лица. Незнакомец моментально поднял обе руки. Жест был на редкость характерный. Так поднимают оружие. Пистолет. Используя дверцу как опору, человек прицелился.
Иван сорвался с места и побежал вперед, выкрикивая:
- Сзади!
Выпавшие бутылки грохнулись об асфальт. Водочная разлетелась с пушечным хлопком. Зеленая "граната" шампанского тяжело покатилась по асфальту и глухо ударилась о бордюр.
Некстати налетевший порыв ветра разметал крик.
Выстрелов слышно не было. Петра бросило на дверцу. Он попытался вцепиться в крышу машины, но поскользнулся и упал. И это было к лучшему. Теперь убийца практически не видел свою жертву. Оконное стекло лопнуло, покрывшись слюдяной сеткой мелких трещин. В салоне "девятки" вскрикнула женщина. Убийца сделал шаг в сторону и выстрелил, уже не целясь, навскидку, ещё два иди три раза. Из-за глушителя всполохов пламени не было. Пётр сучил ногами по размокшей земле, пытаясь подняться.
Иван подбежал к "девятке" и упал на колени. Опустив руку, он прижал раненого, не давая ему подняться, и сразу же почувствовал под пальцами горячую влагу.
Убийца быстро и деловито зашагал к ним, оставив, однако, дверцу машины открытой. Оружие он держал в поднятой и вытянутой руке. Ветер раздувал его плащ, и со стороны этот человек напоминал персонаж американского боевика о гангстерских сороковых годах. Он не боялся, очевидно, зная, что после девяти здесь довольно безлюдно, жители уже разбредаются по домам, а "собачники" уходят на пустырь.
Женщина попыталась вылезти из машины, но Иван толкнул ее обратно, а сам упал на Петра. Еще две пули прошли над самой его головой и с жестяным грохотом продырявили дверцу. В этот момент дорожку огласил могучий лай. Иван приподнял голову. У соседнего подъезда стоял мощный как танк ротвейлер. Его хозяин, низкий бородатый очкарик, внимательно смотрел в сторону убийцы.
Тот сбавил шаг, затем повернулся и побежал к машине. Судя по всему, расправу он решил отложить на потом. Взревел двигатель, и машина рванула по дорожке. Ротвейлер припустил следом.
- Джерри, ко мне! - крикнул хозяин, направляясь в нашу сторону. - Джерри!
Пёс остановился в двух шагах от "девятки", облаял для порядка лежащих на земле людей и, приблизившись, принялся обнюхивать Ивана.
- Джерри, к ноге! К ноге, я сказал! - Бородач ухватил пса за поводок, оттянул в сторону. - Эй, с вами всё в порядке? - поинтересовался он, глядя на поднимающегося перепачканного землей и кровью Ивана.
- Вызовите "скорую" и милицию, - ответил тот, кряхтя. - У нас здесь раненый.
- Хорошо, - кивнул бородач, с любопытством оглядывая неподвижно лежащего Петра. - Сейчас.
Он потрусил к подъезду, а Иван, повернувшись к сидящей в салоне "девятки" женщине, спросил:
- Вас не задело?
- Нет, - ответила она с дрожью в голосе.
* * *
"Её бил озноб. Хотя кого бы не трясло после подобного? Лично меня колотило так, что зуб на зуб не попадал. За всю мою жизнь в меня ещё никогда не стреляли.
- Если хотите, можете подняться ко мне домой, - предложил я. - В квартире тепло.
- Нет, спасибо, - ответила девушка. - Приедет милиция, понадобятся свидетели. - Она помолчала несколько секунд, затем спросила: - У вас есть сигареты?
Голос её звучал весьма апатично. Сказывался пережитый шок. Я порылся в карманах, достал пачку, протянул ей. Трясущимися руками она выудила сигарету и пошаталась прикурить. Огонек зажигалки выплясывал танец юродивого.
- Дайте. - Я взял зажигалку, щелкнул клавишей.
Сказать по правде, у меня получилось ненамного лучше, но всё-таки через минуту совместных усилий наши попытки увенчались успехом. Пока девушка прикуривала, я успев её рассмотреть.
Знаете, никогда Пётр не отличался избытком вкуса, но тут. Девушка была очень хороша. Лицо красивое, тонкое и такое… знаете… словно светящееся изнутри. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Достаточно хрупка. Пальцы тонкие, изящные. Глаза… даже не знаю, как передать то ощущение, которое возникло, когда я заглянул ей в глаза. Они были не просто карие, а почти вишнёвые, тёплые, и в них плясали золотистые искры. Губы тонкие, чуть-чуть припухлые. Из-за них миловидное лицо казалось трогательным, беззащитным. Медно-рыжие непослушные волосы короткого каре создавали ощущение задора.
Понятно, почему к поспешил, погасить зажигалку?
- Что с Петром? - спросила она чуть хрипловато.
Пётр лежал неподвижно, запрокинув голову. Он дышал, но дыхание было слабым, сбитым. Я принялся аккуратно ощупывать его плечо, пытаясь определить, куда попала пуля. Ран оказалось две. Обе с правой стороны груди. Первая пуля прошла насквозь, над самой ключицей, разорвав мышцу. Вторая угодила чуть ниже, но кость вроде бы и тут не задета. Я слабо разбираюсь в медицине, но даже моих скудных незнаний хватило на то, чтобы понять: от подобных ран не умирают, хотя и приятными их тоже не назовёшь.
- Всё будет нормально.
Выбежавший из подъезда бородач крикнул:
- Сейчас приедут."
* * *
Милиция и "скорая" примчались на удивление быстро. Пока угрюмого вида молодой парень в штатском снимал с меня, бородача и девушки свидетельские показания, двое экспертов рыли носом землю, отыскивая пули и гильзы. Медики сделали Петру пару уколов, положили на косилки я принялись грузить в карету. Иван, топтавшийся в стороне, подошел ближе, обратился к одному из медбратьев:
- Доктор, ранения, серьёзные?
Брат оказался не слишком приветливым и разговорчивым человеком. Очевидно, он считал всех подстреленных бандитами априори, если, конечно, те не были милиционерами. Он посмотрел на Ивана и спросил грубовато:
- Если вам две пули в грудь всадить, ранения будут серьёзные или нет?
- Для кого как. - Иван попытался расположить к себе хмурого санитара. - Для меня безусловно.
- Вот и для него, - кивок в сторону неподвижно лежащего на носилках Петра, - серьёзные.
- И всё-таки? Куда вы его повезёте и когда его можно будет забрать из больницы?
- Повезём в Склиф. А когда забрать… Навестите своего друга завтра и спросите у врача.
Иван кивнул. Он собрался было отойти, но в эту секунду ему в руку цепко впились чьи-то пальцы. От неожиданности Иван вздрогнул.
Пётр смотрел на него снизу вверх. В глазах экс-компаньона застыла боль. Пересохшие, потрескавшиеся губы едва заметно шевелились. Иван наклонился.
- Что ты говоришь?
- Придётся… отложить, - жарко прошептал раненый. - Придётся… Не… в отдельную палату… Только не в отдельную…
Желание было вполне понятным. Двухместная палата - это еще один человек. Свидетель. Вряд ли убийцы станут лезть на рожон. Скорее подождут более удобного случая.
Иван кивнул и накрыл своей ладонью горячие пальцы Петра.
- Не волнуйся. Я обо всем договорюсь. Всё будет хорошо.
- Спасибо…
Пётр вновь закрыл глаза.
И тут же за спиной раздался резкий неприязненный голос:
- Что он вам сказал?
Иван обернулся. Молодой парень в штатском холодно и вопросительно смотрел на него. Выждав несколько секунд, оперативник поинтересовался еще более требовательно:
- Что вам сказал раненый? Хочу ещё раз предупредить вас об ответственности за дачу ложных показаний.
- Я и не собираюсь давать ложные показания, - пробормотал Иван. - Мой товарищ попросил устроить его не в отдельную палату.
- Он чего-то боится? - быстро уточнил штатский.
- Ну наверное, - пожал плечами Иван. - Его всё-таки пытались убить сегодня вечером.
- Как по-вашему, кто мог это сделать? - спросил оперативник.
Иван в упор посмотрел на собеседника. По лицу штатского было понятно, что он никому здесь не верит. Этот человек принадлежал к категории скептиков. А оперативники-скептики - люди особого склада. Тотальное недоверие у них в крови.
- Я уже говорил вам, - медленно произнес Иван. - Откуда мне знать? Понятия не имею, кто и за что стрелял в моего компаньона.
- Скажите, - раздумчиво произнес штатский, вглядываясь в лицо Ивана, - а после гибели Петра Алексеевича вы стали бы единственным владельцем вашего предприятия?
Иван оторопело потряс головой.
- Постойте-ка, не хотите же вы сказать, что это я…
- Я ничего не хочу сказать, - отрубил, штатский ледяным тоном. - Говорят факты. По вашему собственному признанию, врагов у Петра Алексеевича не было. По крайней мере таких врагов, которые пошли бы на убийство. Насколько я понимаю, близких родственников у вашего компаньона тоже нет. Похоже, Иван Владимирович, вы - единственный человек, которому выгодна смерть Петра Алексеевича. Плюс к этому цвет машины, на которой скрылся убийца, вы не заметили, номера не разглядели, модель определить не смогли, убийцу рассмотреть вам тоже не удалось, хотя вы и находились всего в семи метрах от него… Что скажете?
Он даже не считал нужным намекать. Пер напролом, словно пьяный лось через чащу. Иван хмыкнул язвительно:
- Ну так арестуйте меня.
- Может быть, именно так я и поступлю, - охотно сообщил штатский. - Но не сейчас. Позже.
- Скажите, товарищ капитан, - прозвучал женский голос. - А если бы Ивана Владимировича убили, кого вы стали бы подозревать тогда?
- При чём здесь это? - поморщился штатский.
- Во время покушения Иван Владимирович не стоял и не прятался, а ведь это было бы наиболее логично для человека, заказавшего убийство. Он же побежал к машине и закрыл собой Петра Алексеевича. Поступок настолько же храбрый, насколько безрассудный и глупый. После этого убийца выстрелил еще дважды и пошёл к машине, видимо, намереваясь застрелить свидетелей. И если бы не этот человек, - женщина повернулась и указала на бородача, - то вам бы сейчас не с кого было снимать показания. А заодно вы остались бы без своего подозреваемого.
- Вы ведь, Ирина Валентиновна, если не ошибаюсь, по образованию психолог, - произнёс не слишком приязненно штатский.
- Не ошибаетесь.
- В таком случае скажите мне, почему убийца выбрал такой странный способ покушения? Куда умнее, да и проще было бы подойти к вашей машине и выстрелить в Петра. Алексеевича с близкого расстояния. Как говорится, наверняка. Была бы полная гарантия того, что жертва никуда не денется. В машине, сами понимаете, от пули не особенно уклонишься. Не то что на улице. - Он усмехнулся сухо. - Не знаете?
- Это ваша прерогатива - отвечать на подобные вопросы, - легко парировала женщина. - Я психолог, а не следователь.
- Вот именно, - одобрительно качнул головой штатский. - Поэтому будет лучше, если каждый из нас займётся своим делом. Я стану раскрывать преступления, вы - копаться в мозгах своих неврастеников.
Ко всему прочему он оказался еще и циником.
- Я и не собиралась лезть в ваши дела, - безразлично пожала плечами Ирина. - Просто мне не нравится, когда органы правосудия хватают того, кто в силу обстоятельств оказался ближе других.
- А я пока, ещё никого не хватал, - заметил спокойно штатский и закрыл свою кожаную папочку, спрятав в ней наши показания.