Взяв свободный конец шнура, я так же ловко смастерила второй узел – теперь у себя на талии. К счастью, моя талия все еще легко различима на теле. Не то что у некоторых…
Ну вот. Задача выполнена. Минут пять я любовалась плодами своей сообразительности. Синяя веревка крепко-накрепко затянулась на трубе батареи, а также и на моей изящной талии. Узлы прочны и надежны. Теперь можно приниматься за работу – страховка не позволит свалиться наружу.
Я попыталась освободиться и отправиться за ведром, но морской узел, связанный со старательностью юнги, не поддавался. Второй – тоже. Несколько мгновений я тупо дергала их поочередно – бесполезно! Бесполезно! Узлы не развязывались…
Внезапно меня пронзило насквозь электрической стрелой ужаса – кошмарная ситуация, заботливо подготовленная моими собственными руками, обрисовалась четко и устрашающе. Я была привязана к батарее веревкой, позволяющей отойти от подоконника всего лишь на метр!
Нет, шнур, конечно, был гораздо длиннее. Но так как я собиралась использовать его в качестве страховки, то для вязки морских узлов использовала только крайние полтора метра. И теперь не могла дотянуться ни до ножниц, ни до мобильного телефона, ни до компьютера.
Я дергалась, как рыба на леске, изворачивалась, пыталась стащить петлю через бедра – безрезультатно! Ломала об узлы ногти, грызла зубами, натягивала веревку и пыталась перепилить ее краем подоконника – тщетно! В конце концов из глаз хлынули слезы бессилия.
Что же я за дура такая?!
Почему все время влипаю в ситуации?!
Порыдав, пошмыгав и утеревшись рукавом футболки, я пришла к заключению, что существует три возможных выхода. Целых три, но ни один из них не представлялся оптимальным.
1. Дождаться прихода Ланочки и, перекрикиваясь через запертую входную дверь, объяснить ей, в каком положении я оказалась. Но уж лучше сдохнуть, чем принять подобный вариант!
2. Открыть окно и звать на помощь прохожих. Но вряд ли кто-то обратит на меня внимание.
3. Никому не признаваться в собственной глупости, а тихо сидеть у батареи до приезда Никиты. В принципе осталось немного, всего каких-то две-три недели. Я даже не успею мумифицироваться.
Первый вариант был болезненным для моего самолюбия, третий – для организма. Поэтому я остановилась на втором, распахнула окно и тут же – какое счастье! – увидела внизу Еву.
– Ева! – заорала я изо всех сил. – Ева!
Соседка (и постоянный эксплуататор) повертела головой в недоумении, но все же в конце концов догадалась посмотреть вверх. Она приветливо помахала мне рукой и постучала пальцем по часам – мол, спешу.
– Ева, стой! Не уходи! – завыла я что есть мочи.
Польская панночка замерла. Потом достала из сумочки телефон и показала мне жестами, чтобы я не орала – все равно ничего не слышно, – а позвонила ей.
– Ева, помоги мне! Не уходи! Найди Нонну Кратову, у нее офис тут недалеко, возьми у нее ключи от моей квартиры! Пожалуйста! Умоляю!
Проорав эту тираду, я почувствовала першение в горле. Я же не американский сержант и не оперная дива! Мои голосовые связки привыкли к более нежному использованию.
– Ева, я не могу позвонить тебе на сотовый, я не дотянусь до телефона! Я здесь застряла! Пожалуйста, найди Нонну Кратову, помнишь, я тебе рассказывала о ней!
Ева удрученно покачала головой, указала на ухо – "ничего не слышу" – и направилась обратно к подъезду. Через минуту она уже таранила мою дверь, удивляясь, почему же это я не тороплюсь ей открыть.
– Ева! – крикнула я. – Я застряла у окна!
– Как это?! – крикнула через дверь Ева.
– Да так! Пожалуйста, найди Нонну Кратову. У нее офис через дорогу! Видела вывеску "Вернхаус"? Спаси меня, Ева! Пусть Нонна придет и откроет дверь! У нее есть запасные ключи! Я тут к батарее привязалась!!!
Соседка некоторое время потрясенно молчала. Видимо, прикидывала, как взрослая женщина в (предположительно) здравом уме могла собственноручно привязаться к батарее. Нет, ну ладно бы я была в квартире не одна, а с Никитой. Тогда странная затея выглядела бы вполне пристойно – не грех оказаться привязанной к батарее в процессе сексуальных развлечений, с кем не бывает. Но так… В одиночестве…
Я хорошо понимаю удивление Евы. Нормальный человек до такого бы не додумался.
– Ева, ты меня слышишь?!
– Юля! А хочешь, я найду крепкого парня и мы в два счета выломаем замок?! Вынесем на фиг дверь! – азартно добавила Ева. – И еще полстены!
– Нет, спасибо! Просто сгоняй в офис и найди Нонну! Правда, ее там может не быть! Но тебе обязательно скажут, где она! Ты же на машине! Евочка, ну пожалуйста! Не бросай меня в беде!
– Конечно я тебя не брошу! – пообещала через дверь Ева. – Жди! Я мигом!
Опять высунувшись в окно, я видела, как Ева садилась в машину. Она уехала и пропала на долгих три с половиной часа – я следила по дисплею видеомагнитофона. Когда зеленые цифры на видео показали начало шестого, в замке повернулся ключ.
Никогда в жизни я еще так не радовалась встрече с Нонной! Слезы градом хлынули из глаз. Бизнес-леди зигзагом пронеслась по комнате, сторонясь разбросанных вещей, ловко прошмыгнула между ведром с водой и свернутым паласом.
– Вроде бы я сегодня здесь уже была, – задумчиво произнесла она. – Ты уборку затеяла? Ну, радость моя, что случилось? М-да… Угораздило же… Где у тебя ножницы? Ну все, все, крошка, не рыдай!
Спасенная, я уткнулась лицом в мягкий, прохладный бюст Нонны, видневшийся в глубоком декольте. Подруга ласково похлопывала меня по спине, успокаивая, а я содрогалась от рыданий.
Непутевая!
– Ты это зачем вообще, а? – спросила Нонна, рассматривая обрезки синего шнура.
– Окно хотела помыть.
– Честно? А при чем здесь батарея?
– Так это же страховка! Я боялась вывалиться.
– А-а… Разумно. Ну, не реви, солнце. Все уже в полном порядке… Познакомилась я с твоей польской красоткой. Она мне обещала тако-о-ой маникюр забацать – закачаешься! На завтра договорились. Ну и шустрая девица, бойкая, цепкая. Электровеник. Я себя в юности вспомнила.
– Ты и сейчас электровеник.
– Сочту за комплимент. Ты не представляешь, где меня настигла твоя Ева.
– В офисе?
– Как же! В аэропорту!
– В аэропорту?!
– Ну да. Я товар встречала. И тут примчалась Ева. Глазищи – во! Волосы развеваются, как у ведьмы. Разметала по взлетному полю персонал, оторвала меня от тюков с одеялами. Быстрее, говорит, там Юля к батарее привязалась, надо спасать…
Позже Ева поведала мне, что из первого офиса Нонны ее отправили во второй – в другом районе города. Она пыталась дозвониться до Нонны по телефону, полученному от менеджера Нонниной фирмы, но безрезультатно. Из второго офиса Еву послали в третий, в центре. К счастью, госпожа Кратова открыла пока только три точки, представляющие компанию "Вернхаус" (в плане у нее десять – пятнадцать).
Ева буквально наступала предпринимательнице на пятки, но ей никак не удавалось поймать стремительную бизнес-леди. В третьем офисе обрадовали: Нонна Марковна отправилась на массаж в салон. В салоне сказали, что клиентка отчалила десять минут назад в неизвестном направлении. Но Ева, не удовлетворенная ответом, вызвала массажистку и, применив изощренные пытки, заставила ее вспомнить, куда планировала поехать Нонна Марковна после салона. А бизнес-леди собиралась в аэропорт! И Ева помчалась в аэропорт.
Какая она милая!
Всегда, всегда буду брать к себе Мишутку!
Никогда ей не откажу!
…Звонок в дверь вырвал меня из прострации.
– Наверное, это Ева, – сказала Нонна. – Отлично! Давайте все вместе поедем в кафе! Тебе надо расслабиться.
– Это не Ева, – мрачно сообщила я. – Это Никитина мама, Лана Александровна. Мы с ней на шесть договаривались. Чайку попить и поболтать по-девичьи.
– Понятно, – сказала Нонна, оглядываясь.
По комнате явно проехал бронетранспортер.
И не один, а колонна. Я была в драной (рабочей) фуфайке и в едва высохших слезах.
– Что ж, ты отлично подготовилась к встрече со свекровью, – бодро сказала подруга.
Глава 8
Генеральный директор холдинга в роли официанта
Депутат Воскресенский дал пять дней на доставку кейса. Один уже прошел. Осталось четыре…
– И что ты собираешься делать? – спросила Ева.
Мы сидели на ее шикарной кухне. Сверкал серебристыми панелями холодильник, сияла подсветка, загадочно мерцали поверхности дорогого кухонного гарнитура. Судя по тому, какой ремонт отгрохала Ева в новой квартире, ее бизнес давал неплохую прибыль.
Прелестная пани в длинном шелковом халате, усыпанном золотыми орхидеями, пыталась кормить детским творожком Мишутку. Малыш изворачивался, хрюкал, плевался и жалобно смотрел в мою сторону – словно апеллировал к чувствам бесплатной няньки: "Ну, посмотри, кто так кормит! Кто так кормит! Юля! Возьми же ты меня!"
– Нет, не могу! Это не ребенок, а наказание какое-то! – возмутилась Ева и швырнула в раковину ложку. – Нервов не хватает! Юль, может, ты?
Я забрала у нее детеныша, взяла чистый инструмент.
– Такой вкусный творог, я пробовала, – сказала Ева. – Полезный! От экологически чистой коровы! Что ему не нравится, а? Юля, давай, впихни в него баночку. Ты наверняка знаешь, как договариваться с этими чудовищами. Конечно, надо как-то ласково, нежно…
– Несомненно. Как же иначе… Пасть открыл быстро, маленькая вредина, я кому сказала!
Ребенок послушно, словно кукушонок, разинул рот и цапнул целую ложку продукта…
Ева уже рассказала мне, как металась вчера в поисках коммерсантки Нонны Кратовой. Я в ответ поведала о моем авантюрном приключении – визите к депутату – и о кейсе с деньгами. Она выслушала рассказ затаив дыхание и только изумленно хлопала длинными ресницами. Правда, я немного сместила события во времени – и на фазенду к Воскресенскому ездила якобы не в тот день, когда Ева поручила мне Мишутку, а накануне.
Она наверняка убила б меня, узнав, какой опасности подвергался ее сынок из-за безалаберности няньки. К счастью, ребенок еще по крайней мере год будет изъясняться исключительно междометиями, а потому не сумеет рассказать мамочке, как увлекательно мы с ним проводим время…
– Оставь деньги себе, – жарко выдохнула Ева, едва я закончила трагическое повествование.
– Ты что! – возмутилась я.
– А я бы оставила, – призналась Ева. – Ты подумай! Такая удача – тебе подбросили кейс с деньгами. Надо пользоваться. Я бы еще три, нет, пять маникюрных баров открыла. И плюс косметический салон. Это моя мечта – шикарный такой, красивый, стильный. Для самых-самых крутых дамочек. А какая, вообще, сумма?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Воскресенский сообщил код, но я в суматохе его не запомнила.
– А сколько цифр?
– Много. Семь или восемь.
– И совсем ничего не помнишь?
– Девять, шесть… В конце – две четверки. Остальное – напрочь вылетело из головы. Я же была в таком состоянии – скорее бежать, прятаться, спасать ребенка!
Ой… Проговорилась.
– Какого ребенка? – удивилась Ева.
– Ну, этого… Глеба! Дизайнера, с которым мы ездили к Воскресенскому.
Ура! Выкрутилась.
– А разве он ребенок?
– По мне – сущий младенец! Ему всего двадцать восемь. Детский возраст.
– Не так уж и мало.
– Ах, Евочка! Доживешь до моих лет, – вздохнула я.
– И все-таки… Сколько же денег в кейсе? Как ты думаешь, Юля?
– Нонна подозревает – приблизительно полмиллиона евро. Она же имела когда-то дело с чемоданами денег. Определяет по весу.
– Полмиллиона евро! – ахнула Ева. – И ты собираешься отдать кому-то этот кейс?!
– Я обязательно должна его отдать. Иначе пострадают близкие Воскресенского. Их поставят на счетчик.
– Счетчик – это страшно, – согласилась Ева.
– У тебя был опыт?
– Нет, к счастью. Но столько всего про это рассказывают!
– Вот именно! Родных Воскресенского поставят на счетчик, и через неделю им уже не хватит никакого наследства, никаких квартир и загородных поместий, чтобы расплатиться с долгами. Жену и дочь продадут в бордель, сына и годовалого внука отправят рабами на галеры. А я пообещала передать деньги кредитору.
– Подумаешь – пообещала!
– Дала клятву умирающему.
– Ты кто – Брюс Уиллис, чтобы всех спасать? Ты слабая девушка. Ну, пообещала. А у тебя не получилось. Все бывает.
– Ужасно боюсь, что не получится, – призналась я. – Где и как мне искать этого Андрея? Страшно переживаю.
– Ты очень ответственная, – вздохнула Ева. – Твою бы ответственность – моим девицам-маникюршам. Нет же! Как я мучаюсь с персоналом! На одну трудолюбивую умницу – шесть ленивых безруких хамок.
– Значит, у тебя на два маникюрных бара семь маникюрш? – быстро сосчитала я.
Вот, иногда могу.
– Почему семь? Шесть, я же сказала.
– Шесть хамок. И плюс одна трудолюбивая умница.
– Так это я о себе, – махнула рукой Ева и увидела пустую баночку из-под детского питания. – Ой, вы все съели! Молодцы! Юля, как ловко ты управляешься с моим парнем. Нет, нет, не думай, я не подбиваю клинья, чтобы опять повесить на тебя ребенка. Сегодня жду новую няню. Заключила договор с агентством. Должны прислать.
– Надеюсь, она будет чистоплотна, пунктуальна, сообразительна, заботлива, добра и терпелива. Ведь мы доверим ей сокровище!
И еще – она не повезет ребенка за город.
Туда, где стреляют.
– Главное, чтобы не сбежала через два дня, – трезво заметила Ева.
– Кстати, а как выглядит экологически чистая корова?
– Наверное, у нее аккуратный маникюр, – улыбнулась Ева. – А вообще – именно этот вопрос и должен волновать тебя сейчас: как выглядит экологически чистая корова.
Биг-босс Степан Данилович стоял на парковке около здания редакции. С одной стороны от него сверкал бриллиантовыми фарами новенький автомобиль, с другой – блестела глазами незнакомая мне девушка. С дамочкой Степан увлеченно беседовал. Выглядела девица ужасно, у меня даже заныла челюсть! Маленький, но шикарный костюм обтягивал роскошные формы, волосы пшеничного цвета красивыми волнами спускались до самой талии и золотились на солнце…
Нельзя выглядеть так хорошо, когда вокруг простые люди!
Впрочем, Степан Данилович далеко не прост, несмотря на сходство с добрейшим сказочным богатырем. Несколько лет наше издание росло и развивалось, его формат оказался настолько удачным, что и в других городах появились желающие выпускать подобный журнал. Сейчас идет речь о преобразовании в холдинг, а Степушка, чьим детищем являются "Удачные покупки", превратится из главреда в генерального директора и будет заправлять целой сетью одноименных изданий.
Надеюсь, его минует звездная болезнь.
Я несколько минут скромно стояла в сторонке, любовалась яблоней, усыпанной нежно-розовыми цветами. Ее ветки подрагивали от прохладного майского ветра. Я балансировала на бордюре, ходила по нему и выжидала, когда роскошная девица отлипнет, наконец, от моего шефа и мы сможем спокойно подняться наверх в редакцию и выпить кофе. Степа помахал мне рукой.
– Ах, ну не буду вас больше задерживать, – промолвила девица. Она игриво улыбнулась боссу, тряхнула золотистой гривой и достала брелок. Компактный джип-паркетник мигнул в ответ фарами.
– Эт чё за телка? – невнятно буркнула я. – Привет, Степан!
– Привет, Юль. Ты что-то сказала?
– Да. Какая эффектная у тебя подруга.
– Это не подруга, это инвестор, – пояснил шеф.
– Ну, я так и подумала. Как увидела, так сразу и решила: инвестор, не иначе.
– Ее муж решил вложить деньги в развитие нашего издательского холдинга, – важно сообщил Степа.
– Кто у нас муж?
– Господин Аметистов.
– Вау!
Аметистов занимал не последнее место в десятке самых богатых горожан. А так как проживаем мы отнюдь не в заштатном городке, а в промышленном мегаполисе-миллионнике, место в данном рейтинге означало одно: господин Аметистов ворочает миллиардами долларов. И если он собирается вложить трудовую копеечку в "Удачные покупки", то на журнал вот-вот прольется золотой ливень.
– Что же ты не пригласил девушку в редакцию?! – засуетилась я. – У нас же есть автомат с кока-колой! Надо быть гостеприимнее!
– А мы с ней вечером договорились встретиться, – успокоил меня босс. – Обсудим детали, бюджет. Елена у нас будет директором по маркетингу.
– Кем?!
– Директором по маркетингу, Юль.
– Ничего себе, – пробормотала я обескураженно.
Ну, ясно. Надо же и супругу погремушкой обеспечить, раз муж будет тратить на нас деньги.
– Не сомневаюсь, она справится! – горячо заверила я шефа. – Именно так, по-моему, и выглядит успешный директор по маркетингу.
– Да, конечно. Очень умная, образованная девушка, – спокойно согласился Степан вместо того, чтобы саркастическим смехом поддержать издевку, прозвучавшую в моем голосе. – Кстати, окончила Гарвард.
– ?!
– Вот именно.
Мы добрались до кабинета главного редактора.
– Заходи, – пригласил Степан. – Располагайся. Сейчас кофе принесу.
Я с готовностью проникла внутрь, уселась в кресло…
Да-а, вряд ли шеф станет бегать к кофейному автомату, когда превратится в генерального директора холдинга. Безусловно, все изменится. У него будет другой кабинет, просторный и фешенебельный. Степан обзаведется длинноногой, глазастой секретаршей – еще более длинноногой, чем наш будущий директор по маркетингу. Он станет носить костюмы и галстуки, и о встрече с ним придется договариваться заранее. А мы будем с грустью вспоминать то чудесное время, когда наш Степан одевался в безразмерные свитера, отплясывал ламбаду на корпоративных праздниках или запросто обнимался с подчиненными…
Едва получив из рук босса стаканчик с горячим кофе, я тут же затараторила без умолку: требовалось срочно поделиться с шефом известием о чемодане денег, свалившемся на меня. И попросить совета.
– Ах, Юля! Ну почему, почему?! – воскликнул Степан.
– Да, опять влипла в историю, – покаянно вздохнула я.
– А я сразу понял – с тобой что-то приключилось. На тебе же лица нет!
Откуда ему взяться? Не сплю уже вторую ночь. Стоит закрыть глаза, и тут же из тьмы выплывает обезображенное болью и отчаянием лицо Воскресенского. И я вижу, как течет сквозь пальцы его кровь, как конвульсивно дергается его тело…
– Юля, Юля, – укоризненно вздохнул шеф.
– Да, со мной почему-то все время что-то происходит, – призналась я.
Живу чрезвычайно насыщенно!
Например, далеко не всякая девушка удостаивается чести стать моделью для плаката… А со мной такое было два года назад. Правда, на плакате поверх моего лица было кровавыми буквами написано – "Грешница", что сразу же превращало постер в обвинительный документ.
Брр… Неприятные воспоминания.