- Да ты, похоже, обо всем подумал. Пожалуй, единственное, чего не хватает, так это пары очков от солнца…
Себастьян пропустил его сарказм мимо ушей:
- Вот уж что ты не будешь надевать, так это темные очки. Ты считаешься провинциальным врачом, а не американским туристом. Ты будешь носить очки в тонкой золотой оправе с простыми стеклами. И будешь выглядеть вполне респектабельно - на такого никакой полицейский не взглянет дважды. Ясно?
- Как скажешь. А Ирасема, моя любящая супруга, она тоже будет каждый день отправляться со мной на пляж или в зоопарк?
- Нет, - усмехнувшись, покачал головой Себастьян. - Кто это здесь, в Рио, берет с собой жену на пляж или куда-то еще? - Тут ему в голову пришла мысль. - И никого другого, никаких старых друзей и подружек. На это вполне хватит времени, когда будет сделано дело. И денег тоже.
- Это да, - почти лениво кивнул Насио. - Кстати о деньгах. Я полагаю, мне дадут аванс? И, учитывая конечную сумму, приличный.
Он произнес это небрежным, почти скучающим тоном, но Себастьян услышал сталь в его голосе.
- Тысячу конто.
- Пять тысяч, - поправил Насио и не спеша перешел к следующей проблеме: - Ну а ружье?
Мгновение казалось, что Себастьян начнет спорить по поводу денег, но он все же передумал: денег хватало, и деньги были не его.
- Ружье месяц назад украдено из дома сотрудника британского посольства. Это хорошее ружье - англичанин, похоже, думал, что у нас в Бразилии водятся слоны, - и его никак нельзя связать с нами. Ирасема принесет его в отель накануне. Не стоит оставлять его на неделю там, где оно может попасться на глаза любопытной горничной или кому-нибудь еще.
- Мне нужно проверить его и пристреляться.
- Когда мы закончим, ты его увидишь. Оно наверху. - Себастьян кивнул на залитые дождем окна. - Когда кончится дождь, можешь проверить его на открытом месте. Выше нас только лес, а те, кто здесь живет, предпочитают не соваться в чужие дела.
- Это хорошо. А как насчет пистолета?
Себастьян покачал головой:
- Никаких пистолетов.
- Ты хочешь сказать, что я целую неделю буду болтаться по городу без всякого оружия?
- Никакого пистолета. Не хватает только, чтобы ты впутался в какую-нибудь историю. Забудь об этом.
Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Насио отвел глаза первым.
- И последнее. Ирасема будет со мной в номере, когда я?..
- Нет. - Себастьян слегка расслабился. - И это еще одна из причин, по которой она участвует в деле. Она может пойти куда угодно, не вызывая никаких подозрений. В то утро Ирасема будет в отеле "Глория" и увидит, как будет отъезжать процессия, а потом позвонит тебе. Она сообщит, в какой машине едет нужный тебе человек, а если он будет там не один, то кто именно. После этого все будет зависеть от тебя.
- Ну что ж, неплохо. А потом? Как я выберусь из отеля?
- Как можно быстрее. Когда будешь работать, включи погромче телевизор, любую программу, где разговаривают, только не музыку. Желательно спектакль или старый фильм, но подойдет и любой разговор. Если кто-то услышит выстрел, подумает, что это по телевизору. Я знаю, ты не любишь глушители.
- Не с такого расстояния.
- Потом просто выключишь телевизор и уйдешь из номера. Все вещи оставишь - их нельзя опознать. Ружье тоже оставь - оно приведет только к этому идиоту из британского посольства. Полиция быстро выяснит, из какого окна был сделан выстрел. Поэтому просто сунь его куда-нибудь и сразу уходи.
- И куда я пойду?
- Сюда. У тебя будет достаточно времени, чтобы отойти подальше от отеля, пока не началась суматоха. И все-таки хорошенько проверь, нет ли за тобой хвоста. Я буду здесь, даже если Ирасема еще не вернется. А после этого, - он пожал плечами, - возьмешь свою долю и уйдешь.
Насио поджал тонкие губы, обдумывая услышанное. План, как и все, что предлагал Себастьян, выглядел вполне реальным, но показался ему излишне сложным. В предыдущие разы он просто подходил к своей жертве в баре или на улице, стрелял и уходил. Он понимал, что сейчас совсем другой случай и что в этом покушении явно замешаны высокопоставленные личности, и все же…
- Ну? - нетерпеливо прервал его размышления Себастьян.
Насио холодно посмотрел на него:
- Если хочешь знать мое мнение, все это излишне усложнено. Если бы ты просто сказал, кого нужно убрать, и предоставил дело мне…
- Нет. Не в этот раз. Сейчас мы сделаем все, как я сказал. Потому что на этот раз важно, чтобы ты не попался и не начал говорить. - Он, похоже, сообразил, что его слова намекают на несерьезность предыдущих дел, и извиняющимся жестом развел руками. - Ты меня понимаешь. Эти люди платят такую фантастическую сумму, чтобы быть абсолютно уверенными, что их никак не свяжут с этой историей. А лучшая гарантия этого - чтобы тебя не поймали. А чтобы тебя не поймали, надо точно следовать плану. Если у тебя есть какие-то предложения, я готов их выслушать. Но основная схема сохраняется. Так что?
- Ну, я думаю, эта штука сработает…
- Вот и хорошо, - кивнул Себастьян и встал. - Иди вымойся и оденься. Ванная и твоя одежда наверху. Я помогу тебе с усами, подушечками и остальным. Потом можешь поиграть с ружьем. Вечером обговорим все еще раз. Или несколько раз, если нужно, - пока все не станет совершенно ясно.
- Годится, - согласился Насио, вставая и заворачивая в одеяло свое худощавое тело. Он взглянул на девушку, медленно, почти оскорбительно скользя глазами по ее формам. - А ты не очень-то разговорчива.
Лишь очень легкий румянец показал, что она недовольна его исследованием. Она надменно улыбнулась:
- Я говорю, только когда есть что сказать.
- Там, в отеле, это будет очень кстати, - резко сказал Насио и повернулся к лестнице. Неожиданно он остановился и обернулся к Себастьяну: - Еще один вопрос. Ты сказал, что каждый из нас должен делать, чтобы заработать такие большие деньги. Ирасема будет в "Глории" наблюдать за этим человеком. Я буду делать свое дело в "Серрадоре". А что будешь делать ты?
Себастьян улыбнулся. Впервые его улыбка казалась искренней. Он потер пальцы в типично бразильском жесте.
- Я? - переспросил он. - Я сделаю самую важную часть работы - обеспечу получение денег…
IV
Шторм с короткими перерывами бушевал еще три дня, а потом, видимо, решив, что умыл Рио достаточно чисто и теперь этот живописный город выглядит достаточно презентабельно и может предстать пред очами благосклонных посетителей со всех концов Америки, неожиданно перебрался к северу, пытаясь проделать такую же штуку с Белу-Оризонте. Его место тут же заняли уборщики улиц, принявшиеся сражаться с кучами мусора, ломаными ящиками из-под апельсинов и обломками дерева, смытыми из верхних кварталов, которые пестрой мозаикой покрыли большинство нижних улиц. Правда, уборщики сосредоточили свои усилия в основном в той части города, где скорее всего могли появиться члены совещания ОАГ, но только потому, что это было разумнее. В самом деле, зачем приучать горожан к чистым бульварам и свободным от мусора улицам, если они моментально снова вся завалят грязью? К тому же под жарким тропическим солнцем мусор очень скоро превратится в пыль, и ее со временем сдует ветер; ящики из-под апельсинов и куски дерева обитатели трущоб растащат задолго до того, как водители мусоровозов приедут забрать себе эти ценные вещи.
В пятницу вечером мистер Вильсон ехал домой после на редкость утомительного и однообразного дня в посольстве. Он свернул с проспекта Принцессы Изабель на проспект Атлантика и поспешно нажал на тормоз, чтобы избежать столкновения с машинами, застрявшими в огромной автомобильной пробке, тянувшейся, насколько хватало глаз. Поставив рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, чтобы поберечь изношенную коробку передач своей старенькой - пять лет! - машины, Вильсон сидел, расслабившись на сиденье; легкий вечерний ветерок и мягко пульсирующее под полной тропической луной море смывали усталость и огорчения дня.
Началось с того, что стенографистка, заранее присланная из Вашингтона, чтобы точно и аккуратно записать все сказанное на предстоящем совещании ОАГ, отняла у него целых два часа, жалобно повествуя, как на улице ее - вы только подумайте, какой ужас! - ущипнул какой-то туземец! Вильсон пытался понять, кому пришло в голову оказать такое внимание этой женщине, с серьезным выражением лица уверяя ее, что это, несомненно, часть зловещего заговора с целью вывести из равновесия стенографисток и что в интересах государства она должна сделать вид, будто ничего не случилось. Вслед за ней явился пухлый бизнесмен из Зении, штат Огайо, заявивший, что когда в таком отеле, как "Миракопа", не могут обеспечить водой постояльца его ранга, то это, несомненно, не что иное, как преднамеренное оскорбление Соединенных Штатов, и вопрошавший, что Вильсон как офицер безопасности намерен предпринять по этому поводу.
Застрявшие на проспекте Атлантика машины чуть продвинулись вперед, но, словно испуганные собственной смелостью, немедленно встали снова. Вильсон автоматически нажал на тормоз, вздохнул и по привычке поднял глаза к окну стоявшего невдалеке дома. К его удивлению, в знакомом окне на верхнем этаже горел свет, говоривший о том, что либо его вспыльчивый друг капитан Да Сильва почему-то оказался дома, либо квартиру грабят какие-то на редкость легкомысленные воры. Со слабой надеждой на первое он двинул машину к краю тротуара. У него не было планов на сегодняшний вечер, и он был не прочь поужинать с другом. Даже если Да Сильва занят, легкая выпивка сняла бы напряжение и помогла скоротать время, пока не рассосется пробка.
Ему удалось втиснуться между знаком "Стоянка запрещена" и пожарным краном. Вильсон запер машину, пересек тротуар и поднялся по лестнице из пяти ступенек, ведущей к подъезду. Судорожно дергающийся лифт доставил его на нужный этаж; пройдя по выложенному плиткой полу, он подошел к дверям и прикоснулся к звонку. Ждать пришлось довольно долго; у него уже мелькнула мысль, что второе предположение может оказаться верным, но тут дверь распахнулась. Завернутый в полотенце мокрый Да Сильва несколько мгновений молча смотрел на него, потом отступил в сторону, кивком головы приглашая войти.
- Привет. Входи. - Он отступил назад, придерживая полотенце. - Я был в душе. Сделай себе что-нибудь выпить, пока я одеваюсь. - Он направился к дверям ванной. - Я заскочил домой только перевести дух и должен снова вернуться на службу.
Вильсон кивнул, подошел к бару, достал бутылку и два стакана и щедрой рукой наполнил их. Он заговорил громче, чтобы Да Сильва слышал его.
- Жаль. Я надеялся, что мы вместе поужинаем. Скажи, Зе, сколько часов в сутки ты сейчас работаешь? - поинтересовался он.
Да Сильва отозвался из спальни.
- Сейчас? Двадцать шесть. А может, двадцать восемь, но они бегут так быстро, что кажется, будто всего двадцать шесть. А может, и тридцать - я никогда не был силен в арифметике.
Он вернулся в комнату в трусах, держа в руках рубашку и брюки, и начал их натягивать. Глядя в зеркало, он привел свои вьющиеся волосы в некое подобие порядка, потом босиком прошлепал к бару и взял стакан, приготовленный для него Вильсоном. Опустошив стакан, он благодарно улыбнулся:
- Уже лучше. Последние дни я так занят, что некогда даже выпить, как обычно. Или необычно. Хорошо, что ты зашел и занялся баром.
- Всегда готов помочь, - великодушно заявил Вильсон.
Он поставил свой стакан на кофейный столик и устроился в стоящем рядом низком кресле, а Да Сильва отправился в ванную за туфлями и носками. Он вернулся босиком и, устроившись напротив Вильсона, стал обуваться. Вильсон отхлебнул из стакана и с улыбкой посмотрел на друга.
- Почему же так долго, Зе? Ты ведь сам понимаешь, что это совсем не по-бразильски. Подавая такой пример, ты можешь стать самым непопулярным человеком в стране, если, конечно, дознаются, что все началось с тебя. - Тут его словно осенило: - А может, ты решил узнать, как живется нам, работающим людям?
Да Сильва с обидой и возмущением посмотрел на него. Густые черные брови театрально взметнулись вверх.
- И это я слышу от сотрудника американского посольства, чье рабочее время начинается и кончается в час пополудни, да и его позволено провести за обедом? Нет, как вам это нравится?
- Я серьезно. - Улыбка сошла с лица Вильсона. - Почему тебе обязательно нужно возвращаться на службу сегодня вечером? Ты выглядишь очень усталым.
- Не давай внешности обмануть себя, - ухмыльнулся Да Сильва. - Это только видимость. За фасадом усталости скрывается полное изнеможение. - Его улыбка неожиданно перешла в широкий зевок. Он покачал головой. - Я, кажется, так устал, что не могу даже нести приличную чепуху.
Вильсон внимательно посмотрел на него:
- Так зачем же возвращаться? Что-то случилось?
Да Сильва с любопытством посмотрел на него и покачал головой:
- Ничего особенного. Просто до этой встречи ОАГ осталось всего ничего, а у нас еще прорва работы.
- А без тебя ее некому сделать?
- Мне бы этого не хотелось. Я слишком стар, чтобы искать другую работу. - Да Сильва наклонился вперед, разглядывая свои большие туфли и размышляя, что же в них не в порядке. Неожиданно он понял, завязал шнурки и снова откинулся в кресле. - Работы хватает. Сегодня нам сообщили, что наш общий друг Хуан Доркас через несколько дней прибудет со своей свитой; последние месяц-два его не было в Аргентине, - кажется, отдыхал где-то, но должен вернуться и приедет сюда, поэтому…
- Путешествует? Где?
Да Сильва саркастически посмотрел на него:
- Почему бы тебе не задать этот вопрос у себя в управлении? Я уверен, что ваши люди все время следят за ним.
- А я уверен, что ничего подобного нет, - покачал головой Вильсон. - Ну и упрямый же ты! И все время ищешь под ковриком огромных злых агентов ЦРУ…
Да Сильва фыркнул.
- Если судить по тебе, они не очень велики. А что касается "злых", то я уверен, что все они очень любят своих мам. - Его улыбка вдруг исчезла. - Во всяком случае Доркас будет здесь через несколько дней, и я хочу быть уверен, что никакой введенный в заблуждение патриот - любой страны, включая ты знаешь какую, - не нарушит нашего гостеприимства, совершив какую-нибудь глупость.
Вильсон вздохнул. Было очевидно, что он не может доказать Да Сильве его неправоту.
- И как идут дела?
Да Сильва пожал плечами, сунул/руку в стоящую на столе инкрустированную деревянную шкатулку, достал сигарету, зажег ее и рассеянно помахал спичкой.
- Мы взяли кое-кого из тех, кому во время совещания лучше посидеть за решеткой. По крайней мере хоть о них голова болеть не будет. Ну и, конечно, карманников нагребли изрядно. - Он секунду-другую обдумывал последние слова, потом широко улыбнулся:
- Вообще-то, если хорошенько подумать, это глупо с нашей стороны.
- Глупо?
- Конечно. - К Да Сильве возвращалось его обычное чувство юмора. - При огромном стечении иностранцев, ожидающемся в Рио на следующей неделе, эти шустрые парни, которых мы посадили под замок, добыли бы немало иностранной валюты, так нужной стране. - Он поднял вверх палец: - Если эти встречи будут проводиться каждый раз в разных странах и местным карманникам будет дана свобода действий, то проблема с иностранной валютой в Латинской Америке скоро будет решена.
- Да, но это означает новые встречи, - возразил Вильсон. - Мы ведь, кажется, договорились, что со встречами надо кончать и заменить их телевизорами.
- Только после того как наши бюджеты будут сбалансированы, - ответил Да Сильва. - После этого мы сразу сможем покончить с этими встречами ОАГ.
- Знаешь, по-моему, это совсем не плохая идея, - одобрительно сказал Вильсон. Он сделал вид, что обдумывает ее: - Мы сможем полностью расформировать дипломатический корпус и целиком заменить его опытными карманниками…
Да Сильва возмущенно поднял лохматые брови.
- Что ты имеешь в виду? "Мы"- американцы? Чьи карманы вы намерены чистить, если моя идея претворится в жизнь? - Он попытался улыбнуться, но улыбка превратилась в чудовищный зевок.
Легкомысленный тон Вильсона улетучился.
- Правда, Зе, неужели эта сегодняшняя проверка так важна? Ты же совсем вымотался. Тебе нужно отдохнуть.
- Так важна? - Да Сильва затушил свою сигарету в пепельнице и смотрел на нее, словно ища там ответ на этот вопрос. Он поднял глаза на Вильсона: - Пока не сделаешь, не узнаешь. Но одну могу сказать - к сведению всех заинтересованных сторон - мы сделаем все, что в наших силах, и любой, кто попытается отколоть какой-нибудь номер, пусть сначала хорошенько подумает. Мы проверяем каждое здание между отелем "Глория" и муниципалитетом, а кроме того, намерены прочесать все остальные отели и прочие места, где может притаиться опасность. - Он покачал головой. - Просто удивительно, как много в этом городе переулков, окон, дверей и крыш. Об этом как-то не думаешь, пока не нужно гарантировать их безопасность.
Вильсон смотрел на него с каменным лицом.
- Ты, видимо, считаешь, что сделал мне предупреждение?
Да Сильва с удивлением воззрился на него:
- Тебе? Если хочешь знать, мне давно кажется, что эта квартира прослушивается; это предупреждение тем, кто может его услышать.
Он встал и снял со спинки стула пиджак. Надел его, подождал, когда будет готов Вильсон, и прошел с ним к двери квартиры.
- Ну хорошо, - тихо сказал Вильсон. - Нет смысла спорить с тобой. И все-таки, если ты сумеешь сегодня поспать, пользы от этого будет больше.
- Спать? - удивленно посмотрел на него Да Сильва. - Боюсь, что, когда я устаю, мой английский заметно хромает. Что такое "спать"?
- Это именно то, что я собираюсь сделать, - ответил Вильсон. - Это даст мне повод помолиться, чтобы тебе в голову не приходили бредовые мысли о ЦРУ. И еще, - добавил он, - чтобы у меня не было такого дня, как сегодня. - Он критически оглядел собеседника. - Тебе это тоже нужно.
Да Сильва взялся за ручку двери.
- Что мне нужно, - серьезно заметил он, - так это чтобы закончилась эта встреча и все делегаты разъехались по домам. И лучше живыми…
Трудно сказать, кому и о чем молился Вильсон, но уже на следующий день, в понедельник утром, стало ясно, что по крайней мере некоторые из его молитв остались без ответа. Маленький бизнесмен из Зении, штат Огайо, явился в посольство ровно в девять, и терпеливый офицер безопасности изо всех сил старался выказать интерес к очередным жалобам посетителя.
Оказалось, что отель "Миракопа" не только оскорбляет своих постояльцев-американцев, лишая их воды, нет, он пошел гораздо дальше. Телефонистки либо не говорят по-английски, что, без сомнения, является преднамеренным оскорблением всех останавливающихся там многочисленных американцев, либо, как подозревал толстенький житель Зении, штат Огайо, говорят, но делают вид, что не говорят, каковое обстоятельство выглядело еще более подозрительным. Окончательно запутавшись в хитросплетениях этой лаокооновой логики, мистер Вильсон мог только время от времени кивать с заинтересованным видом, размышляя, пройдет ли так же бессмысленно весь день. Хорошо еще, что этого человечка никто не ущипнул.