– Мы хотим увидеть судью.
– Судья спит, – ответил страж. – Приходите позже и ждите своей очереди.
– Вопрос не терпит отлагательств, – сказал Хиро. – Это касается убийства ёрики.
Охранник моргнул и выпрямился.
– Убийство? Что случилось?
Хиро бросил взгляд на толпу торговцев.
– Это деликатный вопрос. Вероятно, судья захочет поговорить об этом лично.
На круглом лице охранника отразилось понимание. Он медленно кивнул.
– Да, возможно, он захочет поговорить с вами до начала официального слушания.
Страж растворился. Его напарник посмотрел на Хиро и тут же отвел взгляд, стараясь не пялиться на иноземца. Вместо этого он посмотрел на простолюдинов, которые переместились подальше от ворот. Неприятные ощущения протекли по сословиям, словно вода вниз по холму.
Спустя некоторое время страж вернулся.
– Судья Ишимаки встретится с вами. Следуйте за мной.
Хиро с отцом Матео пошли за охранником по гравийной дорожке в сторону деревянного здания, занимавшего большую часть двора. Над обветренной верандой висели широкие карнизы. Решетчатые ставни закрывали окна, пропуская достаточно воздуха, но мало света. По бокам от двери, словно бивни у разинутого рта, стояли каменные фонари.
Охранник провел их в комнату, отделанную деревянными панелями, в самом центре которой находилась яма, наполненная белым песком. Рядом с ней на небольшом постаменте располагался деревянный стол. Даже сидя, судья все равно смотрел на всех в комнате сверху вниз. От угольной жаровни и масляных ламп исходил мерцающий свет, достаточный, чтобы рассеять тьму, но при этом наполнявший комнату мягкой дымкой.
– Зачем здесь песок? – прошептал отец Матео.
Охранник уже ушел, но темная, с низким потолком комната внушала уважение.
– Он олицетворяет справедливость и непорочность, – ответил Хиро. – Обвиняемый становится возле него на колени в ожидании решения суда. Не наступай на него.
– А нам не надо встать на колени?
– Мы здесь в качестве посланников, а не просителей.
С мягким шелестом дверь слева отъехала в сторону, и в комнату вошел судья. Его черное кимоно слилось с окружающими тенями, но волосы и лоб тускло светились в приглушенном свете. Некоторое время он казался лишь плывущей по комнате головой.
Его формы приняли какие-то очертания, когда он поднялся по лестнице к своему рабочему столу. Как только судья сел, он обратил свой взор на посетителей. При виде иностранного священника его белые как снег брови поползли вверх. Хотя удивление было не таким уж и сильным. Вероятно, страж успел предупредить его о португальце.
Хиро поклонился. Отец Матео последовал его примеру.
– Я Мацуи Хиро, переводчик и писарь отца Матео Авила де Сантос из Португалии. Благодарю, что согласились встретиться с нами лично.
Судья медленно кивнул.
– Был убит ёрики? Могу я узнать его имя?
– Акеши. – Хиро замолчал, внезапно осознав, что не знает полного имени покойного.
– Нобухидэ? – Выражение лица судьи не изменилось. – Жаль, несмотря на то что убийство не является чем-то особенным в Понто-тё. Могу я узнать обстоятельства его смерти и причину, по которой здесь замешан чужеземец?
– Нет, не Нобухидэ, – сказал Хиро. – Его отец. Акеши-сан был убит прошлой ночью в чайном доме, который находится на том берегу от Понто-тё.
Судья наклонился и положил руки на стол.
– Акеши Хидэёши не был ёрики. Он был генералом в отставке, прежде служившим под началом сёгуна. – Лоб судьи покрылся морщинками. – Вы говорите он был убит? В чайном доме?
В этот момент Хиро очень захотелось, чтобы их здесь не было. Все повернулось не совсем так, как он ожидал.
– И каким образом здесь замешан чужеземец? – поинтересовался судья.
– Он не замешан, – ответил Хиро. – Он просто духовный наставник обвиняемой – гейши по имени Саюри.
– Из Чайного дома Сакуры?
Хиро попытался скрыть свое удивление.
– Вы с ней знакомы?
Судья кивнул. Седая косичка у него на макушке слегка качнулась.
– Я знаком с этим домом, хоть персонально и не знаком с девушкой. Значит, говорите, священник является ее духовным наставником?
– Да, она приняла его Бога. – Эти слова не могли навредить. Весь вред уже причинен. – Она послала за ним этим утром, когда преступление свершилось. Нобухидэ прибыл сразу после нас. Он хотел сразу же казнить девчонку, но отец Матео вмешался.
Судья удивленно вскинул брови и пристально посмотрел на священника.
– И зачем он это сделал?
– Его религия гарантирует обвиняемому возможность оправдать себя. У Саюри есть это право. Кроме того, последователи его Бога считают друг друга братьями и сестрами. Отец Матео принимает Саюри за свою сестру и поэтому попросил Нобухидэ дать ей возможность доказать свою невиновность.
– Правда? – Судья наклонился вперед. – Как увлекательно. Я хотел бы узнать о нем побольше. Он говорит по-японски?
– Немного, – ответил Хиро. – Не очень хорошо.
Судья снова отклонился назад.
– Жаль. Мне бы хотелось обсудить с ним эти законы немного глубже. – Он сложил руки на столе. – Я так понимаю, Нобухидэ особо не оценил чужеземные законы.
– Не совсем, – согласился Хиро. Шутка судьи предлагала рассматривать его в качестве союзника. – Он удовлетворил просьбу, но решил, что отец Матео разделит ответственность, если Саюри не сможет доказать свою невиновность. Он угрожает казнить их обоих через два дня.
Судья потер подбородок.
– Крайне прискорбно. Полагаю, вы здесь, чтобы попросить меня вмешаться.
Хиро кивнул.
– Боюсь, здесь я ничего не могу сделать. Если бы убийство произошло в Понто-тё, я мог бы еще приказать Нобухидэ не трогать иноземного священника. Но Чайный дом Сакуры лежит за пределами его юрисдикции. Там его авторитет проистекает из его статуса, как сына Хидэёши. Я не могу контролировать его действия. Вам ведь известно, что самурайский кодекс разрешает самураю требовать мести за смерть отца.
– Но я также знаю и то, что смерть чужеземного священника может осложнить отношения сёгуната с Португалией, – сказал Хиро.
Судья кивнул.
– Я поговорю с Нобухидэ, посмотрю, что могу сделать.
– Вы ничего не можете сделать.
Хиро крутанулся, положив руку на меч, кляня себя за то, что расслабился. Возле входа для посетителей стоял Нобухидэ. Его лицо и лоб были красными от еле сдерживаемой ярости. Он небрежно поклонился судье.
– У меня есть законное право отомстить за смерть отца. – Нобухидэ показал на отца Матео. – Этот человек сам влез в это дело. Он сам решил помочь женщине. Я полагаю, что он помог ей совершить преступление.
– Какая нелепость, – фыркнул Хиро. – Он всю ночь был дома. Я тому свидетель.
– Он мог помочь ей все спланировать или снабдил ее оружием, – сказал Нобухидэ. – Разве португальцы не торгуют огнестрельным оружием?
– Хватит! – Судья хлопнул ладонями по столу.
Он переводил взгляд с одного мужчины на другого и обратно. Его рука снова потянулась к подбородку. Обдумывая свое решение, он снова его потер. Этот жест означал неуверенность, но, когда судья заговорил, в его голосе одновременно сквозила уверенность и сожаление.
– Если вы не сможете доказать невиновность девушки в отведенное время, я не смогу удержать Нобухидэ от справедливой мести.
Он перевел взгляд на самурая.
– Но я могу требовать, чтобы вы содействовали в расследовании. По крайней мере вы не станете им препятствовать. Я ясно выражаюсь?
Нобухидэ нахмурился, но поклонился в знак согласия. Развернувшись, чтобы уйти, он махнул в сторону Хиро и сказал:
– Чайный дом Сакуры, полдень, через два дня. Убедись, что священник там будет.
Он вышел из комнаты, громко топая по деревянному полу.
– Мне жаль, что я ничем не могу помочь, – сказал судья, обращаясь к Хиро. – Теперь правосудие в ваших руках.
Глава 6
Как только они покинули двор судьи, Хиро обратился к отцу Матео:
– У тебя есть план?
– Какой план?
– Как поймать убийцу.
Иезуит пробежал рукой по волосам.
– Так далеко я не загадывал.
– А я не сомневался, – сказал Хиро. – Тебе нужно уехать из Киото. Нобухидэ не сможет тебя убить, если не сможет найти.
– Сбежать? Но я должен помочь Саюри доказать ее невиновность.
– Предполагаемую невиновность, что далеко не очевидно. Кровавые отпечатки идеально совпадают с размером ее ног.
– Она, возможно, наступила в кровь по ошибке.
Хиро недоверчиво посмотрел на священника. Никто не способен зайти в своем доверии и прощении настолько далеко.
– Это сколько же интересно японцев умышленно дотронутся до чужой крови, тем самым оскорбив себя? – поинтересовался Хиро. – Если Саюри и не совершала убийства, она, несомненно, сообщница.
Миновав полицейский участок, они свернули налево и направились по дороге Сандзё обратно к реке. Легкий ветерок трепал синие дверные занавески, указывая на то, что магазины уже открылись. Через дорогу до Хиро долетели мясные запахи, и его рот наполнился слюной при мысли о свежих фаршированных булочках. Он поискал глазами магазин сдобы, но не увидел его.
– Саюри не смогла бы убить мужчину, – сказал отец Матео. – Она еще совсем девчонка.
Слова священника вернули Хиро в реальность, оторвав от голодных мыслей.
– Японские женщины гораздо сильнее, чем кажутся. А гейши вообще специально учатся изображать невинность.
– Но Саюри христианка.
– И лгунья.
– Мне не нравится, что ты так говоришь. Даже если считаешь, что это правда.
– Она солгала нам почти во всем, – настаивал Хиро. – То, как она смотрела на Маюри, говорит, что они обе знают, что произошло на самом деле. Они что-то скрывают.
– Невозможно, – сказал отец Матео. – У тебя нет этому подтверждения.
– Нет, есть. Кто-то передвинул тело сразу после убийства. Учитывая окровавленное кимоно, полагаю, это была Саюри.
– Зачем ей это делать? – спросил отец Матео. – Но даже если и так, то, что она передвинула тело, не означает, что она убила самурая. Она могла передвинуть его этим утром, когда проснулась и обнаружила, что он мертв.
– Улики говорят об обратном. – Хиро широко размахнулся. – Брызнувшая кровь от раны на шее была повсюду. Ты же видел капли на стене и на полу.
Хидэёши стоял лицом к токонома, когда на него напали сзади. Капли полетели в том же направлении, а это говорит о том, что он не сражался. Вероятно, у него просто не было на это времени. Кровь забрызгала стену и упала на пол напротив ниши. Но на футоне крови мало. Так бывает, когда она уже почти перестает бежать по венам.
Если бы Саюри передвинула тело через несколько часов после его смерти, что подразумевается ее рассказом, на футоне крови не было бы вообще.
– Так, может быть, это убийца перенес тело?
– Ему-то это зачем? – Хиро подождал, но священник промолчал. – Убийца, разрывающий глотку и выкалывающий глаза, не станет думать о том, чтобы перенести тело на футон.
– Если только не захочет, чтобы подозрение пало на Саюри, – сказал отец Матео.
– И он же измазал ей кимоно, пока она спала? – Хиро покачал головой. – Если ты хочешь найти убийцу самурая, тебе нужно перестать принимать ложь за правду.
– Но как же нам найти истину? Если мы не можем доверять Саюри, кому тогда вообще можно доверять?
– Доверяй уликам, – сказал Хиро. – Факты не лгут. Если даже люди обманывают, все равно можно докопаться до истины. Следуй за ложью, и ты отыщешь правду.
– Мы знаем, где и когда напал убийца, но почему именно здесь и в это время? Почему кто-то желал Хидэёши смерти? Если мы сможем ответить на эти вопросы, я думаю, мы найдем убийцу. Но ты должен понимать, если Саюри виновна, я отдам ее Нобухидэ, и ты не станешь вмешиваться.
– Согласен, – сказал отец Матео. – Но Саюри невиновна. Вот увидишь.
* * *
Возле чайного дома Сакуры на страже стояли четыре охранника: по одному у каждых ворот и еще двое возле каменных псов на тропинке. На мужчинах были надеты мешковатые шаровары и сюрко с широкими плечами, как и у Нобухидэ, но только дешевле. У всех четверых были мечи и дзюттэ, что говорило о том, что это досины – самые младшие по чину полицейские. Несомненно, служили они под началом Нобухидэ.
Сын покойного не терял времени даром.
Хиро наклонился к отцу Матео.
– Если придется, говори только на португальском.
Трое из досинов уже были седоволосыми и умудренными опытом полицейскими. Четвертому же было не более двадцати. Он страдал слегка избыточным весом, был круглолицым и походил на избалованного сынка. Его отращенные усы должны были придать ему достоинства, но имели обратный эффект.
Когда Хиро приблизился, старший досин кивнул. Младший прислонился спиной к статуе, не проявив никакого уважения, дабы подчеркнуть свой авторитет.
– Что вам здесь нужно? – требовательно спросил молодой досин. – В этот дом сегодня хода нет.
Отец Матео начал было кланяться, но Хиро остановил его своим взглядом.
– В доме карантин? – спросил Хиро.
Пожилой досин посмотрел на юного напарника, но тот не внял предостережению. Молодой человек, преграждая путь, поднял дзюттэ. Оружие сияло как новое, в отличие от потертых рукавов на одежде досина и его полинявших штанов.
– Мы охраняем это заведение. Там произошло преступление.
Должно быть, Нобухидэ приказал ему не упоминать об убийстве.
– В этом и есть причина нашего визита, – сказал Хиро. – Отец Матео Авила де Сантос, священник португальской иностранной миссии, расследует убийство Акеши Хидэёши.
Пожилой досин отступил, освобождая тропинку, но юноша преградил путь.
– У чужеземцев здесь нет никаких полномочий. Это дело полиции. – Костяшки его пальцев побелели, с такой силой он сжал дзюттэ.
– Дело полиции? – переспросил Хиро. – Под вашей юрисдикцией?
Старший досин опустил глаза в землю. Плечи младшего поникли, он ничего не ответил.
– Кто ваш начальник? – спросил Хиро. Но он и так знал ответ. У вопроса была другая цель.
– Я не обязан вам докладывать.
Хиро посмотрел на пожилого досина и приподнял бровь.
– Акеши Нобухидэ, – ответил он. – Ёрики из Понто-тё.
– Понто-тё. – Хиро оглянулся через плечо и посмотрел на мост. – Этот чайный дом находится за пределами Понто-тё.
– Не ваше дело, – отрезал молодой досин. – Убирайтесь прочь, пока я не позвал судью.
Слова легко скатились с его языка, словно он очень часто пользовался этим предложением.
– Отличная идея, – вежливо сказал Хиро.
Глаза досина широко распахнулись, когда Хиро продолжил:
– Судья Ишимаки приказал полиции оказывать содействие расследованию, которое ведет священник. Но я уверен, он не будет возражать, если вы прервете его утренний прием, чтобы прослушать эту инструкцию еще раз.
Молодой досин прищурился. Он весь кипел от гнева. Его более старший напарник переминался с ноги на ногу. Полицейские старались не демонстрировать несогласие на публике, но более опытный мужчина, казалось, был на грани того, чтобы вмешаться.
Другие два охранника с интересом наблюдали за происходящим. Они были слишком далеко, чтобы слышать разговор, но моментально бы приблизились, если бы кто-нибудь из мужчин обнажил меч.
Молодой досин ткнул дзюттэ Хиро в грудь.
– Никаких подозрительных телодвижений. Если уходите, то одни. Никаких сопровождающих и никаких посылок. Это ясно?
Хиро горел желанием оставить на грубияне пару отметин, но в данный момент ситуация требовала обратного. Он слегка поклонился и позволил напряжению спасть.
– Благодарим за сотрудничество. Вы подаете отличный пример своим напарникам.
Какой именно пример, Хиро уточнять не стал.
Вместо этого он кивнул пожилому досину и повел иезуита по тропинке к чайному домику.
Глава 7
Маюри открыла дверь как только отец Матео потянулся, чтобы постучать. Он отдернул руку и неуклюже опустил ее. Маюри же опустила свои руки еще быстрее, но Хиро успел заметить темные пятна на ее пальцах и ожоги на левой руке. Раньше ничего такого там не было.
Отец Матео тоже их заметил.
– Вы поранились?
Маюри пониже натянула рукава.
– Все нормально. Обожглась, когда зажигала огонь. Слуга сбежал от нас, когда услышал об убийстве... суеверный дурак. Почему, как вы думаете, я сама открываю дверь все утро?
Она бросила быстрый взгляд на дорожку, словно надеясь, что слуга вернется. Когда взгляд Маюри обратился к Хиро, она выдавила улыбку.
– Вы что-то забыли?
Отец Матео поклонился.
– Мы надеялись поговорить с Саюри.
– И с другими женщинами, которые работают в этом доме, – добавил Хиро.
Улыбка Маюри растаяла.
– Никто ничего не видел и не слышал. Я поговорила со всеми сама.
– Значит разговор будет коротким, – сказал Хиро. – Спасибо за вашу услужливость.
– Это займет некоторое время, – сказала Маюри. – Мы не готовились к столь ранним визитам.
– Пока ждем, мы можем поговорить с Саюри. – Хиро мило улыбнулся, понимая, что владелица чайного дома не сможет отказать, не навлекая на себя лишних подозрений.
Когда Маюри поняла, что Хиро не собирается уходить, она склонила голову и повернулась, чтобы провести мужчин в дом. Ее кимоно слегка шуршало, словно мышь в мешке с зерном.
Когда женщина повернулась к ним спиной, Хиро обратил внимание на кусочек бумаги, который торчал из ее кимоно. Конец оби зажал его у самого подола. Хиро молча наклонился и быстро вытащил бумагу из ее наряда, спрятав кусочек в рукав. Культура чайного дома превыше всего ценила аккуратность и красоту. Маюри была бы в ужасе, если бы узнала, что где-то торчит обрезок. Несмотря на то что Хиро было плевать на ее чувства, он не видел смысла в том, чтобы она испытывала ненужную неловкость.
Маюри провела мужчин к первой двери с западной стороны большой комнаты. Опустившись на колени, она сказала:
– Вы можете поговорить с Саюри здесь, но, пожалуйста, не долго. Я позвала священников, чтобы они очистили дом.
Отец Матео вошел в комнату сразу же, как Маюри открыла дверь. Но Хиро задержался, чтобы задать вопрос.
– Вы скажете нам, когда остальные девушки будут готовы?
Губы Маюри сложились в тонкую улыбку.
– Конечно.
Хиро переступил через порог и присоединился к иезуиту.
Комната была такой же, как соседняя, за исключением того, что здесь не было крови и не было трупа. В токонома стояла чистая ваза с гортензиями. Однако в цветочной композиции было больше мастерства, чем в комнате, где произошло убийство. Хиро решил, что это работа хорошего мастера. Там же была, скорее всего, работа ученика.
Саюри стояла на коленях перед нишей, лицом к двери и спиной к вазе с цветами. Она искупалась и переоделась в кимоно из узорчатого шелка. Без косметики она выглядела моложе и гораздо красивее.
Справа от нее на полу лежал сямисэн. Отсутствие всякого рода украшений, говорило о том, что инструмент был тренировочным, чтобы скоротать время.
– Скажи что-нибудь, – сказал на португальском Хиро.
Отец Матео моментально узнал код.