- В данный момент это не имеет никакого значения, - парировал я. - Я только осмелился напомнить адмиралу о его собственном приказе. Никогда, никогда, никогда не болтай. Я забыл, сколько было этих "никогда". Не говори никогда, никому, ничего… Разве только наверняка, в крайнем случае, если это будет действительно необходимо. В данном случае ни то ни другое.
Дядюшка Артур опять раскурил одну из самых своих вонючих сигар, показывая тем самым, что полностью игнорирует мои слова. Он придерживался той точки зрения, что его приказы не распространяются на членов британской аристократии, которые в милой светской беседе могут поверять друг другу какие угодно тайны.
- Речь идет об исчезнувших кораблях, дорогая Шарлотта, или, точнее говоря, о погибших и пропавших кораблях, - заговорил он. - Их было пять, не считая маленьких суденышек, которые частично пропали, частично затонули. Я сказал, что больших кораблей было пять. Пятого апреля этого года исчез пароход "Холивуд". Это случилось на Южном побережье Ирландии. Речь шла о пиратском нападении. Команда корабля была доставлена на берег и содержалась под арестом. После того как людей продержали под замком два или три дня, они без всяких неприятностей были отпущены на свободу. О самом пароходе больше никто никогда не слышал. "Холивуд" бесследно исчез. Двадцать четвертого апреля в канале Сен-Джордж исчезло моторное судно "Антара". Семнадцатого мая то же самое случилось с дизельным судном "Хэдли Пионир", но уже на северном побережье, а шестого августа исчез пароход "Харрикейн Сирей", портом отправления которого был Клайд. И последнее: в прошлую субботу, почти сразу после выхода из Бристоля, исчез "Нантсвилл". Во всех случаях команды судов оставались целыми и невредимыми. Но эти пять случаев объединяет не только это. На борту всех перечисленных кораблей был очень ценный, переправляемый втайне груз. На борту "Холивуда" находилось на два с половиной миллиона фунтов южно-американского золота. На "Антаре" было на полтора миллиона фунтов стерлингов неотшлифованных бразильских алмазов, предназначавшихся для промышленных целей. На борту "Хэдли Пионир" было почти на два миллиона отшлифованных и необработанных изумрудов из рудников Мюцо в колумбийских Андах. "Харрикейн Сирей" на маршруте Роттердам - Нью-Йорк с промежуточным пунктом Глазго имел на борту более чем на три миллиона фунтов алмазов, из которых большинство было обработано. И последний корабль - "Нантсвилл"… - Дядюшка Артур чуть не подавился слюной, - имел на борту золотые слитки стоимостью восемь миллионов долларов: резервы, запрошенные министерством финансов Соединенных Штатов. Мы не имели ни малейшего представления, от кого бандиты получают сведения. Выбор судна, дата отправления и остальные детали хранились в глубокой тайне, тем не менее у пиратов имелась полная информация. Калверт сказал, что нашел ее источник. После того как исчезли первые три корабля, а вместе с ними и драгоценности почти на шесть миллионов фунтов, стало ясно, что речь идет об отлично организованной банде, тщательно готовящей свои преступления.
- Вы хотите сказать, что в этом замешан капитан Имри? - спросила Шарлотта.
- "Замешан" - это еще слишком мягко сказано, - сухо произнес Дядюшка Артур. - Есть основания полагать, что именно он возглавляет банду.
- Но не будем забывать и нашего приятеля Скураса, - добавил я. - Он тоже увяз в этой истории по самые… Я бы сказал: по самые эти…
- У вас нет никаких оснований говорить такое! - закричала Шарлотта.
- Нет, значит, оснований? Почему же? И что он для вас? Что означает внезапная защита героя с кнутом в руке? Как, кстати, ваша спина?
Она промолчала. Дядюшка Артур тоже не высказал суждений по этому поводу, а продолжил:
- Калверт подал мысль, чтобы после исчезновения "Хэдли Пионир" на корабли, везущие золотые слитки или драгоценные камни, помещали двоих наших людей и давали им специальный передатчик. Как вы понимаете, трудностей с различными экспортными обществами, пароходными компаниями и даже целыми государствами у нас не оказалось. Наши агенты - три пары - во время погрузки прятались или в пустой каюте, или в машинном отделении, прихватив достаточное количество провизии. Что они находятся на борту, знали только капитаны. В различные часы, но по твердо согласованным минутам они посылали пятнадцатисекундные сигналы, которые принимались специальной станцией на побережье - вернее несколькими станциями. Мы ограничились западным побережьем, так как именно там находились команды с пропавших кораблей. Кроме того, сигналы слушали здесь, на борту этой яхты. "Файркрест", дорогая Шарлотта, во многих отношениях странная яхта… - Я было подумал, что сейчас он начнет хвастать еще и своим любимым детищем, но он вовремя вспомнил, что уже не раз при мне рассказывал об этом.
- Между семнадцатым мая и шестым августа вообще ничего не произошло, - продолжал Дядюшка. - Ни одного пиратского нападения. Мы подумали, что их удерживают белые ночи. А шестого августа исчез "Харрикейн Сирей". На борту этого судна наших людей не было: в конце концов, мы же не могли обеспечить агентами каждый корабль. Но на "Нантсвилле", корабле, который исчез в последнюю субботу, находились Дельмонт и Бейкер - наши лучшие агенты. "Нантсвилл" подвергся нападению сразу после выхода из Бристольского канала. Дельмонт и Бейкер провели запрограммированную передачу. Пеленгаторы давали нам ночное положение корабля по меньшей мере раз в полчаса. Калверт и Ханслет находились в Дублине и выжидали.
- Ах да! - перебила она его. - Мистер Ханслет. Где же он? Я не видела, чтобы…
- Минутку. "Файркрест" наконец вышел из гавани, но проследовал не за "Нантсвиллом", а туда, куда, по нашим предположениям, должен был подойти похищенный корабль. Добрались до мыса Кинтайр. Там и решили подождать появления "Нантсвилла". Но совершенно неожиданно с юго-запада надвинулся шторм, и "Файркресту" пришлось искать защиты. Когда "Нантсвилл" подошел к мысу Кинтайр, радиосигналы показали, что он движется северным курсом. Предполагалось, что "Нантсвилл" обогнет мыс с западной стороны. Калверт пошел на риск: поплыл на север, к Лох-Файну, а оттуда - по Кринанскому каналу. Ночь он провел в бассейне Кринана, так как шлюзы были закрыты. Правда, Калверт имел полномочия открыть шлюзы, но к ночи ветер достиг десяти баллов, а маленькие суда при западном ветре такой силы Кринан не покидают.
"Нантсвилл" тем временем повернул на запад и к ночи вышел в Атлантический океан. Мы было подумали, что потеряли его; полагали, что знаем, почему он избрал такой курс: чтобы было удобнее бороться с ветром и потому, что не хотел маячить поблизости от архипелага.
За ночь погода немного успокоилась. На рассвете Калверт покинул Кринан, и почти в ту же минуту "Нантсвилл" изменил курс и отправился обратно на восток. Сигналы от Бейкера и Дельмонта приходили с точностью до минуты. Последняя передача состоялась в десять часов двадцать две минуты. После этого - молчание.
Дядюшка Артур сделал паузу, и его сигара пыхнула в темноте. Ему вполне можно было бы наниматься в пароходство работать маяком и тем нажить себе целое состояние. Он заговорил теперь гораздо быстрее, словно о чем-то не очень важном.
- Нам неизвестно, что там у них произошло. Возможно, они выдали себя каким-то неосторожным действием. Но не думаю. Это были слишком хорошие агенты, чтобы совершить грубую ошибку. Можно предположить, что их местопребывание было обнаружено кем-то из членов команды. Но это тоже маловероятно, ибо человек, который случайно наткнулся на Бейкера или Дельмонта, больше в своей жизни ни на кого бы не наткнулся. Калверт считает - и я присоединяюсь к его мнению, - что радист пиратов по несчастливой случайности настроил свой передатчик как раз на ту волну, на которой Бейкер и Дельмонт передавали свои сигналы. Поскольку оба передатчика находились рядом, у него, наверное, чуть не лопнули барабанные перепонки. Ну а следствием этого был трагический исход.
Вычисленный после последнего сообщения курс "Нантсвилла" показывал двадцать два градуса. Предполагаемое место назначения Лох-Хоурон, предположительное время прибытия - заход солнца. Вследствие этого Калверту надо было пройти треть расстояния "Нантсвилла". Но он направился на "Файркресте" не к Лох-Хоурону, потому что был почти уверен, что капитан Имри обнаружит его передатчик и решит, что мы находимся у него на хвосте. Далее, Калверт был убежден, что если "Нантсвилл" продолжит идти своим курсом, то он наверняка расправится с любым кораблем, который повстречается ему поблизости от входа в Лох-Хоурон. Или потопит его, или возьмет на абордаж. Поэтому он свернул и зашел в Торбейскую гавань, а когда "Нантсвилл" достиг входа в Лох-Хоурон, он уже ждал его на резиновой лодке с подвесным мотором и в костюме для подводного плавания. Под покровом ночи он пробрался на борт корабля. Название уже изменили, так же, как и флаг, кроме того, корабль имел на одну, мачту меньше, а внешние надстройки были перекрашены. И тем не менее - "Нантсвилл".
На следующий день Калверт и Ханслет из-за шторма были вынуждены находиться в Торбейской бухте. Но в среду Калверт организовал поисковый полет на вертолете. Он искал или "Нантсвилл", или место, где его могли спрятать. Он допустил ошибку, посчитав, что, вероятнее всего, "Нантсвилл" находится в Лох-Хоуроне, так как капитану Имри известно, что мы знаем о его курсе, и поэтому он не может там оставаться до бесконечности. Если верить карте Шотландии, то озеро Лох-Хоурон - самое непригодное место для того, чтобы спрятать там корабль. Именно поэтому Калверт полагал, что корабль останется в Лох-Хоуроне лишь до тех пор, пока не станет достаточно темно, чтобы незаметно миновать Торбейский зунд, остров Торбей и идти к материку вдоль южного берега. Поэтому он сконцентрировал свое внимание в первую очередь на Торбейском проливе и Торбее. А теперь он считает, что "Нантсвилл" до сих пор находится в Лох-Хоуроне. И мы направляемся туда, чтобы это выяснить. - Снова вспыхнул красный огонек сигары. - Вот так-то, дорогая. И, с вашего позволения, я пойду полежу часок в салоне. Меня молодым не назовешь, приходится отдыхать больше, чем хотелось бы.
Эти слова мне понравились. Меня тоже нельзя было назвать молодым, и сейчас было такое чувство, будто я не спал целую вечность. Насколько мне известно, Дядюшка Артур всегда ложился спать ровно в полночь, и бедняга уже действительно просрочил целых пятнадцать минут. Но тут уж ничего не поделаешь. Моей заветной мечтой было дожить до пенсионного возраста, но для того, чтобы это стало реальностью, надо было в первую очередь ни в коем случае не допускать Дядюшку Артура к штурвалу "Файркреста".
- Но ведь вы еще не все рассказали! - воскликнула Шарлотта. - А мистер Ханслет? И потом вы сказали, что Калверт был на борту "Нантсвилла". Но как же он…
- Существует кое-что, дорогая Шарлотта, о чем вам лучше не знать. Зачем волноваться понапрасну? Предоставьте нам действовать.
- Боюсь, дорогой сэр Артур, что в последнее время вы смотрите на меня не совсем так, как нужно, - сказала она спокойно.
- Не понимаю.
- Видимо, от вас ускользнул тот факт, что я давно не ребенок. И молодой меня тоже не назовешь. Поэтому прошу вас не обращаться со мной, как с подростком. И если вы хотите немного поспать этой ночью…
- Ну хорошо, если вы настаиваете!… Боюсь, что акты насилия происходят не только с одной стороны. Как я вам говорил, Калверт действительно побывал на борту "Нантсвилла" и нашел там обоих агентов: Бейкера и Дельмонта. - Голос сэра Артура теперь был лишен всяких эмоций. - Оба были заколоты ударом сзади. Сегодня вечером убили пилота вертолета. А часом позже - Ханслета. Калверт нашел его с проломленным затылком в машинном отделении "Файркреста".
Сигара сэра Артура вспыхнула по меньшей мере раз пять-шесть, прежде чем Шарлотта заговорила, и в голосе ее слышалась дрожь.
- Это чудовищно! Это настоящие чудовища! - И после продолжительной паузы: - И как только вы можете бороться с такими извергами?
Дядюшка Артур пыхнул еще несколько раз, а потом с заметным высокомерием произнес:
- Я и не собираюсь мериться с ними силами. В конце концов, генералы не участвуют в ближнем бою и не месят окопную грязь. А вот Калверт их одолеет. Спокойной ночи, дорогая.
Он ушел. Я никак ему не ответил. Но знал, что Калверт не сможет их одолеть. Во всяком случае, сейчас.
Калверту нужна была помощь. Имея команду, состоящую из близорукого босса и женщины - причем такой, от которой, когда на нее смотришь, слушаешь или думаешь о ней, в голове начинают звенеть тревожные колокольчики, - Калверт нуждался в помощи. И не просто в помощи, а в быстрой и решительной.
После того как Дядюшка Артур ушел, мы с Шарлоттой вдвоем остались в рулевой рубке. Оба молчали. Но молчание это было дружелюбным. Такое ведь чувствуешь сразу. По крыше рубки барабанил дождь. Было так темно, что темнее, как говорится, не бывает. Полосы тумана стали гуще и многочисленнее. Я мог вести яхту только на малой скорости. Из-за этого терялась подвижность в управлении, а при сильном ветре мне было очень тяжело контролировать курс "Файркреста". Но поскольку у нас имелся автоматический навигатор, все шло прекрасно. Это был надежный штурман, не то что я и тем более Дядюшка Артур.
Внезапно Шарлотта спросила:
- Какие у вас планы на эту ночь?
- Вы действительно ненасытны, когда речь идет об информации. Разве вы не догадываетесь, что Дядюшка Артур… простите, что сэр Артур и я выполняем важное задание. Поэтому сохранение тайны является необходимым условием успеха нашей миссии.
- Теперь вы надо мной смеетесь… и забываете, что я уже посвящена в ваши тайны.
- Очень приятно, что вы уже посвящены, но я совсем не смеюсь. Сегодня ночью я буду вынужден пару раз покинуть корабль и должен иметь для этого под рукой человека, которому смог бы доверить следить за яхтой в мое отсутствие.
- Но у вас же есть сэр Артур.
- Да, у меня есть, как вы очень правильно выразились, сэр Артур. Нет на земле человека, суждения которого я ценил бы выше и перед умом которого преклонялся бы больше. Но в данный момент я с удовольствием обменял бы все мудрости на пару молодых зорких глаз. Вспоминая, что вытворял этот достопочтенный сэр, стоя у штурвала, я неизбежно прихожу к выводу, что его нельзя выпускать, не снабдив табличкой: "Слепой". А вы еще не жалуетесь на глаза?
- Ну, они уже не такие молодые, но думаю, что достаточно зоркие.
- В таком случае, я могу на вас положиться?
- Но я… не умею обращаться с яхтой.
- Вы с сэром Артуром составите блестящий тандем. Я как-то вас видел в главной роли в одном из фильмов о французских моряках, где…
- Все съемки проводились в студии, и у меня был дублер, когда мы выезжали на озеро.
- Сегодня ночью у вас дублера не будет.
Я выглянул в окно рубки.
- И озера тоже. Тут все подлинное. Атлантика в оригинале. Но все, что мне нужно, Шарлотта, - хорошие глаза. Пара надежных глаз, которые будут обозревать окрестности, пока я не вернусь. Вы сможете?
- А разве у меня есть выбор?
- Нет, выбора у вас нет.
- В таком случае, попытаюсь. Вы где хотите сойти?
- На Ойлен Оран и Крейгморе. Это два последних острова на Лох-Хоуроне. Если, конечно, смогу их найти, - добавил я задумчиво.
- На Ойлен Оран и Крейгморе? - Возможно, я и ошибался, но мне показалось, что эти два уэлльских названия, сказанные ею с французским акцентом, прозвучали как-то мелодично и красиво. - Как все бессмысленно! Абсолютно! Вокруг неразбериха, ненависть, жажда денег, убийства - и вдруг два названия, полные одухотворенности и романтики.
- Вы заблуждаетесь, Шарлотта. Все это очень далеко от действительности… - Я сразу понял, что должен себя контролировать, чтобы не играть в унисон с сэром Артуром. - Эти острова буквально дышат каменным отчаянием. Но Ойлен Оран и Крейгмор являются ключом во всей этой авантюре, я в этом уверен.
Она не ответила. Я уставился в ветровое стекло и подумал о том, кто кого скорее увидит: я - Дюб-Скейр или он - меня.
Через несколько минут ее рука легла на мое плечо: она стояла совсем рядом. Рука дрожала. Я не могу сказать точно, что это за духи, но не из дешевых, и я невольно задал вопрос, смогу ли я хоть раз в жизни понять женскую душу: ведь прежде чем убежать от человека, которого она считает своим кумиром, и пуститься в плавание, опасное для жизни, она все-таки не забыла сунуть в свой непромокаемый мешочек флакончик духов. В этом я был уверен, ибо никакие духи на свете не способны сохранить аромат, побывав в водах Торбейской бухты.
- Филипп?
Что ж, это воспринималось на слух гораздо приятнее, чем "мистер Калверт", и я был рад, что в данный момент поблизости нет Дядюшки Артура - его аристократическая натура наверняка бы не выдержала такого обращения. Я ответил:
- Да?
- Я очень сожалею… - Голос звучал искренне, даже чересчур, и мне показалось, что я могу попытаться забыть, что она когда-то была звездой экрана. - Я действительно сожалею о том… о тех словах, которые наговорила вам раньше… И о том, что думала о вас. Что… что вы чудовище… Это все из-за людей, которых вам пришлось убить. Ведь я ничего… ничего не знала ни о Ханслете, ни о Бейкере и Дельмонте, ни о пилоте вертолета. Они были вашими друзьями… Я действительно очень сожалею о том, как вела себя… Действительно сожалею.
Она переигрывала. Кроме того, Шарлотта была так близко от меня, что понадобился бы пинцет, чтобы протолкнуть между нами игральную карту. Да и запах духов! "Эта женщина возбуждает и вызывает головокружение!" - так разрекламировали бы ее газетные писаки. И все время в моей голове звучали тревожные колокольчики, - причем с такой интенсивностью, будто заходились в каком-то дьявольском танце. Я сделал отчаянную попытку отделаться от этого наваждения и попытался думать о более высоких материях.
Она больше ничего не говорила, только сжала мне руку, и я почувствовал себя если не на седьмом небе, то уже и не на земле. Единственный фактор, который не позволил мне до конца потерять уверенность, был стрекочущий шум дизеля. "Файркрест" продвигался вперед, то поднимаясь на волне, то падая в пропасть и вновь осторожно поднимаясь. Я впервые проверил на себе странное поведение вод Гебридского архипелага. Вод и воздуха. Дело в том, что после полуночи чувствовалось заметное повышение температуры. Кроме того, мне нужно было принять соответствующие меры, чтобы ветровое стекло не покрывалось пленкой тумана. Может, с моей стороны это и нечестно. Я хотел выключить автоматическое управление, чтобы найти какое-нибудь занятие, когда она вдруг сказала:
- Наверное, мне лучше спуститься вниз. Вам принести чашечку кофе?