Постепенно впадая в забытье, Роман решил, что умирает. К тому же он чувствовал, что у него резко поднялась температура. Однако какое-то время спустя он очнулся. Поднялся и пошел, изо всех сил пытаясь раздразнить свою злость: "Выжить всем и всему назло!" - громко стал повторять он вслух. И под этот рефрен с упорством шагал вперед, представляя, что скоро, может завтра, наткнется на какую-нибудь деревушку. "Что такое тысяча километров? - сквозь туман усталости думал он, уже с трудом передвигая ноги. - Я прошел по крайней мере километров триста, осталось всего семьсот… - губы его скривились. - Но я наткнусь на деревню, обязательно…" - широко открыв рот, глотал он струи ненавистного дождя.
Проснувшись на другой день под утро, Уманцев с трудом поднялся на ноги. Голова его горела, тело ломило от усталости, казалось, оно насквозь было пропитано дождевой водой. Есть не хотелось. Глаза закрывались сами собой. Он брел по дороге, опираясь на палку. С большим трудом Роман различил, что перед ним, вероятно, глубокая яма, доверху наполненная водой. Ему пришлось подняться на пригорок и пройти по джунглям метров сто. Он шел, насколько это было возможно, придерживаясь дороги. Но, потеряв последние силы, упал на землю и забылся сном.
Когда очнулся, попытался выбраться из джунглей, но дороги к своему ужасу не обнаружил. Ее размыл упорный тропический дождь. Сколько Роман не вглядывался, стараясь различить хотя бы малейшие наметки дороги, все равно ничего не видел из-за кустов, которые еще шире раскинули свои ветви, до отказа напившись воды.
"Ничего, - подумал Роман. - Ничего, - повторил минут через десять. Ему же казалось, что он мыслит, пусть не достаточно четко, но быстро. - Сейчас отдохну. Сейчас…" - Вдруг все закружилось перед ним в дикой веселой пляске. Деревья, ветви, кусты, обезьяны, которых он поначалу не очень жаловал, а потом привык, ненавистные лианы, перекинувшиеся между стволами и затруднявшие движение. Все кружилось, вертелось, кривлялось, а потом разом потонуло в сером тумане. Роман беспомощно вскинул руки, точно пытаясь ухватиться за воздух, и с размаху упал лицом в густую грязь.
Пролежав так, может, с четверть часа, а, может, больше, он стал задыхаться. Ему все хотелось поглубже вздохнуть. Но ни повернуться, ни понять, что он лежит, уткнувшись в грязь, не мог.
Потом вдруг мелькнуло лицо. Потом возникла мысль: "Андрей! Он спасет!" Но от чего, Роман уже не знал.
Когда наконец открыл глаза, увидел темно-коричневый потолок и такие же стены… "Где я?" Вспомнил и, сморщившись, прошептал: "Зачем все это?"
Немного погодя, попытался прояснить ситуацию.
"Наверное, я все-таки попал в руки УНИТовцев, - подумал Роман. - Но зачем им выхаживать меня?" - возникла не лишенная логики мысль, когда он увидел, что лежит на довольно мягкой циновке, укрытый подобием того, что в цивилизованных странах называют одеялом, рядом с ним стоит миска с водой.
Мимо дверного проема прошел мужчина. Роман хотел было позвать его, но поостерегся показывать, что сознание вернулось к нему. Мужчина прошел вновь. Уманцев разглядел, что он светловолос и худощав.
"Наверное, это…" - Роман не успел сформулировать свою мысль, как мужчина вошел в хижину.
Уманцев замер, глядя на него. Незнакомец что-то сказал.
Роман в полнейшем недоумении продолжал смотреть на него. "Наемник из ЮАР, - решил он, оцепенев от ужаса: - Алмаз! Алмаз! - охватила его паника. Он судорожно провел рукой по животу. Пояса не было. - Но зачем этот юаровец притащил меня сюда?.. Почему, сняв пояс, не оставил умирать в джунглях?.."
Незнакомец подошел ближе и опять что-то сказал. Роман не смог ответить ему, так как знал на английском языке всего несколько слов, застрявших в его памяти со студенческой скамьи. Незнакомец повторил свой вопрос, с удивлением глядя на Романа.
Уманцев ясно услышал произнесенную фразу и ничего не разобрал, но секунду спустя эта фраза сама прокрутилась в его голове, и он понял, а потому испугался и удивился еще больше. Оказывается, незнакомый молодой мужчина спрашивал его по-русски: "Как вы себя чувствуете?"
- Хорошо, - с запозданием ответил Роман.
- Вы, наверное, хотите есть?
- Да.
Незнакомец вышел и вернулся с наполненной то ли фруктами, то ли овощами миской. Уманцев попробовал - съедобно. Кивнул с улыбкой: "Спасибо!"
- Давайте познакомимся, - предложил незнакомец и представился: - Алексей Вязигин.
- Роман, - произнес Уманцев и, забыв о еде, воскликнул: - Скажите, где я? Что произошло? Я ничего не помню. Лишь когда на миг пришел в сознание, подумал, что вы мой друг Андрей. А сейчас вспомнил, что Андрея убили.
Алексей усмехнулся и, подогнув под себя ногу, сел на циновку.
- Что с вами произошло до того, как я, признаюсь, к великому своему удивлению, натолкнулся на вас, почти полумертвого, я не знаю. Только могу предположить, что это было весьма неприятно.
Роман хотел было выпалить всю правду, но осекся и посмотрел по сторонам.
Алексей улыбнулся и сказал:
- Видно, нам придется познакомиться поближе. Не буду скрывать, что меня заставило дотащить вас сюда.
Уманцев весь напрягся. Лицо окаменело, и только глаза мигали, ожидая услышать что-то ужасное.
- Ваше удостоверение.
Роман сдавленно охнул. "Я идиот! Ведь хотел же избавиться от него! Теперь пропал! Это наемник. Но почему он говорит по-русски?"
- Мое удостоверение? - прохрипел Уманцев.
- Да. Представьте. Встретить в джунглях, так сказать, соотечественника - такое происходит не каждый день.
Роман выдавил жалкую улыбку.
- Но вы… вы, Алексей, кто вы? Тоже специалист?
Алексей кивнул и рассмеялся:
- Специалист. Узкого профиля. Наемный специалист.
Роман опять выдавил улыбку, да так и застыл оскалившись.
- Но вы же русский?
- Да, я русский, никогда не видевший России.
Уманцев мотнул головой.
- То есть, как это, никогда?
- А вот так. Я родился в русской семье в ЮАР. Потому что наши с вами предки не поделили родину.
- Вы… - пытался сформулировать вертевшуюся в голове мысль Уманцев. - Вы…
- Я потомок русских эмигрантов. Белых, как их называли когда-то.
- И… - Роман хотел спросить: "И что же со мной будет?" Но страх услышать то, что мог ему ответить потомок эмигрантов, сомкнул его губы. "Белый! - думал он, и разве что только волосы не шевелились на его голове от ужаса. - Садист, не иначе, - вспомнил он советские фильмы о белогвардейцах. - Они там так издевались над нашими красными, звезды на спинах выжигали…" Уманцев уже почувствовал прикосновение каленого железа к своей спине.
Заметив волнение Романа, Вязигин поспешил успокоить его:
- Вам ничего не угрожает. Не для того я вас тащил до этой деревни, чтобы потом убить.
Уманцев шумно перевел дыхание и спросил:
- Но что вы делали в джунглях? Впрочем, простите, - спохватился он.
- Да мне нечего скрывать. Я наемник. Сражаюсь на стороне УНИТА. На вашу удачу мой контракт подошел к концу, и я возвращался домой. Но наш самолет сбили. Я был вынужден прыгнуть с парашютом. Мне неизвестно, что случилось с другими. Во всяком случае поблизости никого из летевших со мною не оказалось. Я знаю эти места. Поэтому направился в эту деревню, а по дороге наткнулся на вас. А вас-то что привело сюда? Тоже деньги?
Роману было как-то непривычно признать вслух, что его, советского человека, коммуниста, загнала в проклятую Анголу нужда. Но он быстро понял, что в данных обстоятельствах кривить душой ни к чему и потому кивнул:
- Тоже.
Алексей желчно расхохотался.
- Сделали переворот, изгнали и уничтожили половину соотечественников для того, чтобы вторая половина, кстати, которая и изгоняла, жила лучше. А в результате, все осталось так же.
Уманцев сконфужено улыбнулся, будто он лично был в этом повинен.
- Да, - протянул Алексей. - И как же так получилось? Я, признаюсь, впервые имею честь, - легкая ирония проскользнула в его интонации, - разговаривать с советским человеком.
- А я не с советским, - с удивлением заметил Уманцев.
- Ну и как же вот так получилось, что истребили, замучили миллионы людей ради счастья других миллионов, а они… - Алексей задумался, пытаясь более четко выразить мысль.
- А они по-прежнему живут в бедности и едут за копейкой в Анголу? - вдруг, позабыв об осторожности, с горечью завершил его фразу Роман. Взъерошил волосы рукой и ответил: - А вот непонятно как. Хотя, если вникнуть, но мы там стараемся не вникать, то просто кучка людей, наделенная непомерными амбициями, вместо того, чтобы работать, занялась переустройством и перевернула Россию с ног на голову. Теперь у нас вместо аристократии партократия, кстати, уже тоже родовая. А такие, как я, были бедными, ими же и остались. Думаете, я очень хотел в эту чертову Анголу? - глаза Романа налились кровью, в голосе послышались жесткие нотки. - А поехал! А вы спросите меня за что, за какое вознаграждение я поехал рисковать жизнью? И я вам отвечу, - не дожидаясь вопроса своего собеседника, страстно, с вызовом продолжал он. - За сорок восемь квадратных метров! Квартиру мне пообещали. Потому что сейчас я, моя жена и двое детей ютимся в шестнадцати квадратных метрах в коммуналке.
Алексей с невероятным интересом слушал Романа, но тут взгляд его выразил полное непонимание:
- Коммуналка, это что у вас такое?
- Это квартира, в которой у вас жила одна семья. А у нас - в каждой комнате по семье и на всех одна кухня и один туалет.
- И вот за такое "благополучие" было пролито столько крови?!
- И сейчас проливается! - почувствовав ком в горле, выпалил Роман и отвел взгляд, чтобы скрыть слезы. - Вы знаете, что УНИТовцы сожгли всех советских специалистов, которые работали на "Катоке"?!
- Как сожгли?! Когда?
- Недавно. Я потерял счет дням, наверное, с месяц назад. Я один чудом остался жив.
И Уманцев рассказал Алексею все, что с ним приключилось. Закончив, неожиданно для себя выпалил с вызовом:
- Да вы то что удивляетесь? Такие же наемники, как вы, и сожгли! - "Идиот, что я несу?!" - в ужасе прикусил он язык.
Но Алексей грустно покачал головой:
- А что прикажете? Моих предков выбросили из страны без гроша. Они мытарствовали чуть ли не по всему свету и осели в ЮАР. Моя мать родилась уже в Африке. И это при том, что у нас в России было несколько поместий. В нашей семье горечь изгнания не прошла до сих пор. Мы говорим о России, о былой жизни, словно она окончилась только вчера. Да ведь признаться, и срок небольшой, всего каких-то семьдесят лет со дня переворота.
Роман пожал плечами.
- А по мне, ну случилось, что поделаешь?! Зато у вас масса возможностей. Вы же свободный.
- То есть? - удивился Алексей.
- Ну я имею в виду, делай, что хочешь. Хочешь бизнесом занимайся, хочешь работай клерком…
Алексей усмехнулся:
- Вы имеете очень радужное представление о другой части мира, не именуемой СССР. И к тому же, как это жить и благоденствовать, лишившись родины? Бабушка со слов своей матери рассказывала, что у нас были обширные поместья в Орловской и Костромской губерниях. Дом в Петербурге. И потом это так описано у Тургенева, Бунина, Набокова… жизнь в имении, русская природа… Мои предки были крепко связаны со своей землей…
- Если рассуждать так, то, конечно, - согласился Роман. - Но для меня все проще. Моя родина - это коммуналка.
Разговор неожиданно оборвался, каждый задумался о своем.
Лицо Уманцева побагровело. Он исподлобья поглядывал на Алексея.
"Алмаз! Чертов потомок аристократов, как обыкновенный вор, присвоил себе мой алмаз. Выходит, все напрасно! Выходит, я опять… - Роман глянул по сторонам. - Мне бы отсюда еще живым выбраться!.."
Он кашлянул, желая привлечь к себе внимание. Алексей поднял голову.
- Простите, а где мы с вами находимся и какие у нас… у вас планы.
- Свой план, - с усмешкой ответил Алексей, - я вам уже сообщил. Я направляюсь домой, в ЮАР. А вы, вероятно, хотите вернуться в свою страну.
- Да! - ответил Роман и подумал: "Если бы ты не присвоил мой алмаз, планы у меня были бы совсем другие…"
- Значит, вам надо в Луанду.
- Да. Но я не знаю, где она. Я сбился с пути… Я… - Роман ясно представил весь ужас своего положения. - Я не знаю, как я доберусь до Луанды.
- Что ж, - в раздумье произнес Алексей. - Часть пути мы сможем проделать вместе. Я могу довести вас до Маланже. А потом, каждый в свою сторону.
- Как мне благодарить вас! - воскликнул Уманцев, глядя в лицо Алексею и одновременно с необыкновенной четкостью думая: "Я уже отблагодарил и тебя, и твоих потомков, не знаю, до какого колена. Мой алмаз превратит тебя из жалкого наемника в миллионера, и ты это знаешь!"
- Бога благодарите, при чем тут я?! - ответил Вязигин и направился к выходу. - Да, - спохватился он, - ваша одежда. Пришлось вас раздеть. Вы были совершенно мокрый. К тому же местный знахарь натирал вас мазью. У вас была лихорадка. К счастью, вы легко отделались. Я сейчас принесу.
Он вышел и быстро вернулся. Протянул выстиранную одежду.
- Я попросил одну женщину привести ее в порядок.
Роман поблагодарил.
- И ваш пояс, - сказал Алексей, вынимая его из небольшой кожаной сумки, висевшей на его плече.
- Одевайтесь! Осмотрим местные достопримечательности, - со смехом предложил он и вышел.
Уманцев с тоской посмотрел ему вслед. "Ну да ладно, - утешил он себя. - Я обязан ему жизнью, а жизнь, какая бы она не была, дороже всех алмазов на свете".
С глубоким вздохом он взял пояс, провел по нему рукой и окаменел, нащупав камень. Ошибиться было невозможно. К тому же стал бы Вязигин возиться - зашивать в пояс что-то вместо камня. И все же Роман не удержался. Он вынул из своего планшета, который ему тоже вернул Алексей, нож и подрезал нитку. "Потом зашью как-нибудь. Главное, убедиться!"
- Невероятно! - прошептал он, увидев алмаз. Его взгляд внезапно остановился и он задумался: "Белая кость! А, черт возьми!.. - и тут же желчное чувство обиды испортило ему радость. - Ну надо же, какие мы благородные. Сами в наемниках, а даже не поинтересовались, что зашито в поясе. И ведь ясно, что алмаз. Другое здесь не носят. Нет, ну надо же!.. Белая кость! - пошла мысль по кругу, парализованная удивлением. - А наша черная кость выгрызла бы этот алмаз, даже если бы я его себе в глотку зашил! А, черт возьми!" - И вместо благодарности злобное недоумение и плебейское презрение к тому, кто лучше, проникло в душу.
Уманцев полез за иголкой с ниткой в планшет и нашел свой мешочек с алмазной мелочью, который он носил прикрепленным булавкой к трусам.
- Ну дела! - процедил он сквозь зубы и принялся зашивать пояс.
Одевшись, вышел из хижины. Неподалеку, под небольшим навесом, Алексей разговаривал с каким-то туземцем.
"Вероятно, вождь", - вспомнились Уманцеву романы Жюля Верна.
Вязигин подозвал его. Туземец, поглядывая на Уманцева, что-то проговорил.
- Старейшина этой деревни выражает радость по поводу вашего выздоровления, - перевел Алексей.
Роман приложил руку к груди, как это делали индейцы в кино, и склонил голову. Старейшина в свою очередь еще что-то сказал, широко улыбаясь. Тем временем чуть ли не вся деревня собралась вокруг них. Все смотрели на Романа и громко переговаривались.
- Жители тоже рады, что вы поправились, - заметил Алексей.
- Скажите им, пожалуйста, что я чрезвычайно благодарен им за гостеприимство.
Вязигин перевел слова Уманцева. Туземцы дружно закивали.
- Что это за народ? - поинтересовался Роман, когда, насмотревшись на него, все разошлись.
- Баконго, - ответил Алексей.
- А далеко отсюда до Луанды?
- Далеко. Но, думаю, часть пути мы проделаем на лодках. Я договорился с двумя местными мужчинами. Они довезут нас до следующей деревни. А там посмотрим. Завтра мы тронемся в путь. Я полагаю, что вы в состоянии продолжить свое путешествие, - заключил с присущей ему полуулыбкой-полуухмылкой Вязигин.
"Еще бы! Когда алмаз при мне. Я хоть сейчас готов отправиться в путь, лишь бы поскорее добраться до Луанды, а оттуда в Португалию. Только бы подальше от этой проклятой Анголы!"
ГЛАВА 7
В путь отправились поутру в сопровождении двух мужчин, чьи черные спины лоснились в лучах солнца, неожиданно прорезавших густые облака, из которых продолжал лить дождь. Собственно, дождя здесь никто не замечал. Одежда, раз и навсегда противно прилипнув к телу, уже не вызывала раздражения.
Выйдя из деревни, спустились к реке, где к берегу была причалена очень непрочная на вид лодка. Разместились, оттолкнулись от берега и поплыли. Проводники сначала работали веслами, но потом суденышко легко и быстро понесла река.
Роман время от времени поглядывал на Алексея, и невольно в его голове повторялась одна и та же мысль: "Белогвардеец!.. Белая кость! Надо же!.. А похож, как их в кино показывают: худощавое лицо, узкие скулы, глаза голубые, холодные, бесстрастные. Кисти рук изящные, не то что у меня. Да и весь он какой-то аристократичный, хоть и небритый. Вот даже если нас раздеть, сразу будет видно, кто есть кто. Я - из рабочей слободки, а он помещик, барин… - и тут улыбка расплывалась по его лицу. Он поспешно опускал голову, а мысль продолжала работать в приятном направлении: - Ну, даст бог, и я барином заживу. И что это будет за жизнь?!.."
- Роман! Роман! - услышал он окрик Алексея. - Достаньте свой пистолет.
- А? - сощурился Роман, не понимая. - Что?
- Пистолет достаньте, черт вас возьми!
- УНИТовцы? - сдавленным голосом прокричал Уманцев и подумал: "Чего он-то УНИТовцев боится, ведь свои же, а меня мог бы другом представить…"
- Хуже, - отозвался Алексей, напряженно вглядываясь в воду. - Крокодилы!
- Кто?
- Крокодилы!
Глаза Уманцева широко открылись, он тревожно оглянулся по сторонам и увидел, что лодку, словно почетный эскорт из Внуково, сопровождают четыре крокодила. Причем они то появлялись на поверхности, то уходили под воду.
- Они же могут перевернуть лодку! - вскричал Роман.
- Могут! Они уже пытаются это сделать, - ответил Алексей и вместе с Романом ухватился за борта лодки, которую энергично раскачивала огромная рептилия.
Страх, обрывки мыслей и почему-то отрывки из виденных фильмов, так как жизнь вне границ СССР Роман знал только по фильмам, мелькали в его голове. Он ясно представил, как кто-то однажды вспорет живот зелено-серой гадины и найдет красный алмаз, а то, что когда-то было Романом Уманцевым, к тому времени уже давно в переваренном виде будет исторгнуто в процессе жизнедеятельности рептилии.
- Стреляйте же! - вскричал Вязигин и сам открыл огонь из автомата по тварям.
Казалось, застрелить их ничуть не труднее, чем в тире попасть в цель. Но автоматная очередь, прошив воду, ушла на дно, а из воды вместо четырех появилось уже пять крокодилов.