- Говорите!
- Я боюсь умирать, док. Я так боюсь умирать!
Он сидел за рулем. Дыхание еще не успокоилось; он обливался потом, сердце гулко колотилось в груди. Господи, ему уже сорок - староват он для таких игр.
Он вставил ключ в замок зажигания.
Все как раньше… но не совсем. Есть одно отличие. Семнадцать субъектов, которых он устранил по приказу КГБ… по большей части он действовал отстраненно, механически, даже нехотя, если предстояло убрать какого-нибудь белого бумагомараку с сутулыми плечами и бесцветными глазами.
Но сейчас все по-другому. Сейчас, все другое. Когда ассегай пронзил сердце того типа, Преториуса, у него появилось чувство эйфории. Чувство абсолютной правильности происходящего.
Может быть, он наконец нашел свое истинное призвание.
Кристина позвонила тому парню в отель на следующее утро. Из будки телефона-автомата, с Соней на плече.
- Пятьсот рандов.
Вот как она назвалась, и он спросил:
- Можешь прийти сюда к шести?
- Да.
- Номер 1036, "Холидей-Инн", напротив входа на набережную.
- В шесть, - повторила она.
- Как тебя зовут?
Она задумалась. В голову ничего не приходило. Свое настоящее имя ей называть не хотелось, а ничего другого она придумать не могла. Она не должна долго медлить, иначе он поймет, что имя вымышленное, - она назвала первое слово, какое подвернулось ей на уста:
- Биби.
Позже Кристина задумается: почему именно Биби? Значит ли что-нибудь это имя? Почему она, не думая, выбрала именно его? От Кристины к Биби. Большой шаг, новая личность, новое создание. В каком-то смысле тогда произошло ее второе рождение. Кроме того, новое имя стало защитной стеной. Сначала стена была тонкая, как бумага, прозрачная и хрупкая. Но так было только сначала.
- Я часто думала об этом, - сказала она, потому что сейчас ей хотелось рассказать все как следует. - Деньги значили очень много. Как будто покупаешь лотерейный билет и думаешь, как поступишь, если выиграешь. В своем воображении столько тратишь на себя и на ребенка! Тратишь разумно: не хочется проматывать состояние. Не хочется быть похожей на нуворишей. Вот почему ты выиграешь. Потому что иначе и быть не может. Потому что ты заслуживаешь награды.
Но деньги были не главным. Было и другое, - то, что было со мной со школы. Когда я переспала с приятелем отца. И с учителем. Дело было в моих чувствах. Я сдерживала их, но не могла сдерживать себя. Ну как мне объяснить? Тогда я бывала как будто не в себе… И вместе с тем это была я.
Кристина понимала, что говорит не то и не так; она в досаде всплеснула руками. Священник ничего не ответил - просто выжидательно смотрел на нее. А может, ее признание пригвоздило его к месту.
Она огорченно закрыла глаза и продолжала:
- Наверное, мне приятно было чувствовать власть над людьми. Дядя Сарел, приятель отца, однажды подвез меня, когда я возвращалась домой из школы. Когда я открыла дверцу машины и увидела выражение его лица, я поняла, что он меня хочет. Мне стало интересно: что он скажет, что будет делать. Он держался за руль обеими руками, потому что весь дрожал и не хотел, чтобы я это заметила. Вот когда я поняла свою силу. Я играла с ним, как кошка с мышкой. Он сказал, что хочет со мной поговорить - недолго. Предложил прокатиться. Он боялся взглянуть на меня; я видела, как он испуган, но сама была спокойна, и я сказала: "Ладно, хорошо". Я вела себя как будто была невинной, как будто вообще ничего не понимала - я догадывалась, что он именно этого от меня и ждет. Он начал говорить всякие - ну, вы понимаете - всякие глупости, болтал и болтал, и мы остановились у реки, а я продолжала притворяться, и он сказал, что давно наблюдает за мной; какая я сексуальная, но он меня уважает… И тогда я взяла и расстегнула ему штаны и при этом смотрела в глаза, а он отвел лицо, покраснел, стал причмокивать губами, и это… меня возбудило.
Мне было приятно от того, что он меня хочет; приятно было видеть, как сильно он меня хочет. Он помог мне почувствовать себя желанной. Пусть родной отец считает тебя ничтожеством - а другие так не думают. Некоторые взрослые восхищаются тобой!
Когда он занялся со мной сексом, моя душа как будто вылетела из тела и наблюдала за происходящим со стороны. Я все чувствовала; я чувствовала его в себе, все слышала и видела, но я была снаружи. Я смотрела со стороны на мужчину и девочку и думала: что она делает? Ей будет больно. Но мне было и приятно.
Вот что было самое странное - даже боль доставляла удовольствие.
Она договорилась с другой официанткой, что та подменит ее в "Траулере". День провела с Соней, возила ее на велосипеде на набережную, до бассейна в Си-Пойнте, а потом медленно поехала назад. Она представляла, что наденет, предвкушала неизведанное. Тогда ее снова посетило то чувство - как будто она находилась отдельно от своего тела. Она снова испытала смутное предчувствие боли и странное удовлетворение, которое боль приносила.
В четыре часа она отнесла дочку к няне и не спеша приняла ванну. Вымыла и высушила длинные волосы. Надела стринги, бюстгальтер в цветочек, джинсы и сандалии. В половине шестого села на велосипед и медленно покатила в центр, чтобы не запыхаться и не вспотеть, когда доберется до отеля. Ей казалось, что она едет на свидание. Двигаясь в плотном потоке машин по Клоф-стрит, она видела, что мужчины, сидящие в машинах, поворачивают голову в ее сторону. Она улыбалась тайной улыбкой, потому что ни один из них не знал, кто она и куда направляется.
"Вот едет шлюха на велосипеде!"
Это было совсем неплохо.
Он оказался обыкновенным парнем. У него не было никаких отклонений и извращений. Он принял ее, пожалуй, преувеличенно вежливо и разговаривал шепотом. Он хотел, чтобы она гладила его, ласкала, лежала рядом. Но сначала ей пришлось раздеться. Увидев ее, он вздрогнул и сказал:
- Боже, какое у тебя тело! - и медленно провел пальцами по ее икрам, бедрам и животу. Он целовал ее грудь. А потом они занялись сексом. Он закончил быстро; во время оргазма он закрыл глаза и громко застонал. Потом он все спрашивал: "Тебе было хорошо?" Кристина сказала, что все было чудесно, потому что именно это он и хотел от нее услышать.
Возвращаясь на велосипеде домой - дорога шла под уклон, - она не без жалости размышляла о своем первом клиенте: на самом деле ему нужно было поговорить. О работе, о жене, о детях. На самом деле ему нужно было избавиться от одиночества в четырех стенах гостиничного номера. На самом деле ему нужен был внимательный слушатель.
Когда позже она стала заниматься этим профессионально, то поняла: почти все клиенты такие. Они платят за то, чтобы хоть на час снова стать личностью.
Тогда же, в ту ночь, она чувствовала только одно: ей крупно повезло, потому что он мог оказаться настоящим чудовищем. В своей маленькой квартирке, пока Соня спала, она вытащила пять новеньких сотенных купюр из сумочки и разложила их перед собой. Почти неделя работы в "Траулере". Если она сумеет находить хотя бы одного мужчину в день всего пять дней в неделю, она заработает десять тысяч рандов в месяц. После уплаты по всем счетам останется семь тысяч, которые она может тратить как угодно. Семь тысяч рандов!
Через три дня Кристина купила сотовый телефон и разместила рекламное объявление в "Бургере". Она внимательно изучила другие объявления в разделе "Развлечения для взрослых" и только потом составила собственное: "Биби, новенькая. 22 года, блондинка с великолепной фигурой. Удовольствие гарантировано. Только для крупных бизнесменов и руководителей". И номер телефона.
В первый раз ее объявление появилось в понедельник. Телефон зазвонил уже в девять утра. Она специально не сняла трубку сразу, выждала несколько секунд. Потом холодно сказала:
- Алло.
Тот клиент был местный. Он хотел прийти к ней. Нет, сказала Кристина, к ней нельзя. Ей показалось, он разочарован. Прежде чем телефон зазвонил снова, она подумала: почему бы и нет? Но доводы против перевесили. Здесь дом ее и Сони - здесь она Кристина. Этот адрес знает только она. Пусть и дальше остается так.
Потом все постепенно наладилось. Если клиенты звонили утром, обычно это бывали местные, которые хотели прийти к ней. Во второй половине дня и вечером звонили приезжие, которые останавливались в отелях. За первую неделю она заработала две тысячи рандов, потому что принимала по одному звонку вечером, а потом отключала телефон. В четверг дочка простудилась, и Кристина решила не работать. На второй неделе она решила принимать по два клиента в день - одного после обеда и одного вечером. Это не слишком много, и у нее хватит времени, чтобы принять ванну, надушиться… Такой график удвоит ее доход и возместит те вечера, когда у нее нет клиентов.
Клиенты… Это слово ей не нравилось. Однажды днем ей по мобильному позвонил женский голос. Ванесса.
- Мы с тобой коллеги. Я видела твое объявление. Не хочешь встретиться, выпить кофейку?
Так она вступила в организацию, которую Ванесса (псевдоним Труда) называла АДШК: Ассоциация дорогих шлюх Кейптауна.
- О, у нас все как в элитарном клубе, только мы не начинаем с чтения Библии и молитвы!
Ванесса была "молодой рыжеволосой студенткой из северных пригородов. Приди и научи! Высокопоставленные чиновники; эксклюзив".
Они встретились в кофейне торгового центра на Черч-стрит. Ванесса рассказала свою биографию. Она оказалась молодой женщиной с точеными чертами и безупречной фигурой, со шрамом на подбородке. Рыжим цветом волос она была обязана очень дорогой краске. Она приехала из Эрмело. Ей очень хотелось сбежать из удушающей атмосферы родного городка. Ей претила жизнь, какую вели ее родители - обыватели среднего класса. Год она проучилась на секретаршу в техническом колледже в Йоханнесбурге и работала в Мидранде в фирме по обслуживанию компрессоров. Она влюбилась в молодого шведа, с которым познакомилась на танцах в Сандтоне. Его звали Карл, и он был великолепным, потрясающим любовником. Иногда они проводили в постели все выходные. Она впала в настоящую зависимость от него, от его мощных и многочисленных оргазмов, от постоянной стимуляции и невероятной энергии. Превыше всего ей хотелось удовлетворить Карла, несмотря даже на то, что с каждой неделей на это уходило чуть больше времени и усилий - она делала еще один шажок на неизвестную территорию. Она была как лягушка в воде, которая постепенно нагревалась. В нем завораживало многое: его тело, его пенис, его многоопытность. Он приучил ее к алкоголю, сексуальным игрушкам, экстези, ролевым играм. Однажды он привел с собой проститутку, и они занялись любовью втроем. Через месяц он привез её в своеобразный клуб: красивый особняк в районе Брайанстоуна. Он не был там новичком, однако она отметила этот факт лишь вскользь. Первую неделю она только наблюдала за тем, как он занимался сексом с двумя девицами, на второй неделе ей пришлось принять участие - четыре тела извивались, как змеи, - и наконец ему захотелось посмотреть, как она занимается сексом с двумя клиентами-мужчинами в огромной спальне, на кровати под балдахином.
Когда она впервые услышала, сколько зарабатывают девушки в Брайанстоуне, она недоверчиво рассмеялась. Через полтора месяца Карл ее бросил; тогда она поехала в тот клуб и попросилась на работу. Она надеялась увидеть там его; кроме того, ей нужны были деньги, потому что она все растратила. Но она была не настолько потерянна, чтобы не замечать, что творится в так называемом клубе. Многие девушки содержали мужчин, сутенеров, которые их избивали и каждое воскресенье отбирали у них деньги - на выпивку и наркотики. Многие подсаживались на кокаин, иногда и героин - достать наркотики там не было проблемой. Клуб удерживал половину их заработка. Как только Ванесса освободилась от влечения к Карлу, она приехала в Кейптаун - одна, но набравшаяся опыта. Она понимала, чего хочет.
- Самое главное - уметь копить деньги, чтобы через десять лет не скатиться до уровня десятирандовой уличной шлюхи, которая рада, если кто-то согласится по-быстрому перепихнуться с ней в подворотне. Держись подальше от наркотиков и копи деньги. Выходи в отставку, когда исполнится тридцать.
И еще:
- Ты в курсе про имена?
- Нет.
- Когда тебе звонят, спрашивай, кто говорит. Как его зовут.
- Зачем? Все равно почти все врут.
- Если врут, это хорошо. Врут только женатые. У меня никогда не было проблем с женатиками. Остерегаться нужно тех, кто никак не может найти себе жену. Секрет в том, чтобы во время разговора как можно чаще называть его по имени, которое он тебе назвал. Повторять его имя снова и снова. Именно так ты успешно продашь себя по телефону. Помни, он пока просто присматривается, точнее, прислушивается - а рекламных объявлений и предложений масса, и он не заплатит пятьсот рандов за один красивый голосок. Называй его по имени, даже если понимаешь, что он врет. Это означает, что ты веришь ему и полагаешься на него. Это означает, что ты не считаешь его ничтожеством. Ты поглаживаешь его по шерстке, и он чувствует себя кем-то особенным. Вот зачем он тебе звонит. Чтобы ты дала ему почувствовать себя особенным.
- Зачем ты делишься со мной полезными советами, подсказками?
- Почему бы и нет?
- Разве мы не конкурентки?
- Детка, все дело в спросе и предложении. В этом городе имеется неограниченный спрос на женскую ласку, а вот шлюх, которые действительно стоят пятьсот рандов в час, не хватает… Господи, ты бы посмотрела на некоторых из них! А мужчины стали умнее.
И еще Ванесса советовала:
- Сними себе отдельную комнату или квартиру для работы. Ведь ты же не хочешь, чтобы клиенты приходили к тебе домой. Иначе они будут заявляться к тебе в субботу вечером, пьяные, без приглашения, и вопить, стоя на пороге: "Я люблю тебя, я люблю тебя!"
И еще:
- Однажды я заработала пятьдесят пять тысяч рандов за месяц; тогда я даже ног не сдвигала - тяжело мне пришлось. Но если сумеешь обслужить трех парней в день, это надежные тридцать тысяч в месяц без всяких налогов. Куй железо, пока горячо, - в нашем деле бывают и спады. В декабре заработки просто фантастические. Дай объявление и в "Аргусе", там тебя найдут туристы. И в "Секстрейдере" в Интернете. Если мужик говорит с акцентом, требуй шестьсот.
И еще:
- Во всем виноваты их жены. Все клиенты рассказывают одно и то же. Моя старушка больше не хочет этим заниматься. Она не хочет брать в рот. Она не хочет пробовать ничего нового. Уверяю тебя, мы - психологи. Я ведь вижу, какими они приходят и какими уходят!
Ванесса рассказала ей о других членах АДТТТК: девушках-африканерах, англичанках, белых, коричневых, черных. В их ассоциации состояла даже одна тоненькая и хрупкая тайка. Кристина видела лишь трех четырех; еще с несколькими она общалась по телефону, но ей не очень хотелось сходиться с ними ближе - она хотела сохранять дистанцию и инкогнито. Однако к полезным советам она прислушивалась. Она нашла комнату в центре Гарденз и увеличила запросы. Деньги потекли рекой.
Дни и недели шли по шаблону. Каждое утро принадлежало Соне, и выходные тоже, кроме отдельных, когда у нее была заранее оговорена крупная работа, но деньги окупали все. Она работала с двенадцати дня до девяти вечера, а потом забирала дочку из яслей. Сотрудники яслей думали, что она - медсестра.
Раз в три месяца она звонила матери.
Она купила машину, заплатив наличными, - синий "фольксваген-гольф" 1998 года. Они с Соней переехали в квартиру попросторнее, в том же доме, но с двумя большими спальнями. Она постепенно обставляла квартиру, подбирая мебель по частям, как мозаику. Спутниковое телевидение, стиральная машина-автомат, микроволновка… Горный велосипед за шесть тысяч рандов - только потому, что продавец оглядел ее с ног до головы и показал последние модели.
Через год после того, как Кристина поместила первое объявление, они с Соней поехали на каникулы в Книсну на две недели. На обратном пути она остановилась на светофоре и посмотрела на указатель: Кейптаун налево, Порт-Элизабет - направо. В тот миг ей хотелось повернуть направо - куда-нибудь еще, в новый город, к новой жизни. К обычной жизни.
Постоянные клиенты соскучились по ней. Когда она включила свой мобильный, там была куча сообщений.
Лишь прожив в Кейптауне почти два года, она отважилась позвонить домой. Услышав голос дочери, мать расплакалась:
- Твой отец умер три недели назад!
Кристина понимала, что слезы матери вызваны не одной болью утраты; они выражали и упрек. Намекали на то, что Кристина причастна к инфаркту отца. Упреку, что ей, матери, пришлось выносить все одной. Что ей не на кого было опереться. Тем не менее, к собственному изумлению, Кристина испытала сильное и глубокое потрясение и сама всплакнула.
- С чего вдруг столько шуму? - осведомилась мать.
Кристина и сама не знала. Она плакала от потери, от чувства вины и еще жалела себя и горевала, но именно горечь утраты ошеломила ее. Потому что она так сильно его ненавидела. Она расплакалась и только потом сумела проанализировать все причины: ведь она тоже причастна к его смерти! Она разбила его сердце, сбежала… Кристина понимала: мать и страдает от одиночества, и одновременно испытывает облегчение. Ведь отец давил и на нее. Она впервые осознала, что и сама смертна.
Но она не могла объяснить, почему сразу после этого заговорила о Соне:
- Мам, у меня есть ребенок.
Слова просто сорвались с губ, как сидящий в клетке зверек, который месяцами караулит, ждет - не откроется ли дверца.
Мать долго молчала - Кристина успела пожалеть о том, что сказала. Но потом реакция матери оказалась совершенно не той, что она ожидала:
- Как его зовут?
- Ее, мама. Это девочка. Ее зовут Соня.
- Ей два года?
Мать не была дурой.
- Да.
- Бедное, бедное мое дитя.
И они поплакали вместе - поплакали обо всем. Но когда мама потом спросила: "Когда я смогу увидеть внучку? На Рождество?" - Кристина ответила уклончиво:
- Мам, на Рождество я работаю. Может, на Новый год.
- Я могу приехать к вам. Могу присматривать за ней, пока ты работаешь.
Она слышала отчаяние в голосе матери, которой нужно было что-то хорошее и светлое в жизни после долгих лет мучений. В тот миг Кристине хотелось уступить. Ей не терпелось выплатить свой дочерний долг, но у нее была еще одна тайна, которой она не хотела делиться.
- Мы сами к тебе приедем. В январе. Обещаю.
В тот вечер она не работала.