- А мой дядя? - с плохо скрываемым возмущением спросила девушка. - Не можете же вы оставить его так…
- А я его так и не оставлю, - увещевательно ответил Дикин. - Я сделаю все от меня зависящее, чтобы достопочтенный губернатор, ваш любимый дядюшка, как можно скорее был привлечен к суду за убийство, государственную измену и грабеж в крупных масштабах.
Марика смотрела на Дикина глазами, полными ужаса. Не обратив на это внимания, Дикин открыл дверь купе и бесшумно пошел по коридору в сторону задней площадки. Из салона доносились возбужденные голоса:
- Ричмонд, вот где я его видел! - Воскликнул Генри. - Это федеральный агент! Тогда ему удалось сбежать, но это он, я уверен!
- Федеральный агент? - злобно переспросил О'Брейн. - Вы понимаете, что это означает, губернатор?
Губернатор все понимал, потому что заговорил срывающимся, неестественно высоким для него голосом:
- Найдите его, ради всего святого! И убейте, убейте немедленно! Вы слышите?!
- Ваш дядюшка очень мил, не правда ли?! - шепнул Дикин Марике.
Девушка была смертельно бледна, но больше ее волнение никак не проявлялось, и плохо знающему ее человеку она показалась бы, пожалуй, даже спокойной. Шествие замыкал полковник. Как ни странно, но в его глазах время от времени вспыхивал азартный огонь. И хотя он держал в руке револьвер, в его жестах и мимике было столько же уверенности, сколько привыкли видеть в нем попутчики за эти несколько дней. Если не больше.
Миновав офицерскую столовую, эти трое вышли на заднюю площадку губернаторского вагона. Дикин указал пальцем вверх. Клермонт озадаченно поднял брови, но в следующее мгновение понял его. С помощью Дикина он быстро оказался на крыше. Потом протянул руку Марике, и скоро все трое уже сидели наверху, повернувшись спиной к ледяному ветру пополам со снегом и прижимаясь друг к другу.
- Какой холод, - голос девушки дрожал. - Мы замерзнем здесь через полчаса.
- Не отзывайтесь плохо о вагонных крышах, - отозвался Дикин. - Для меня они стали вторым домом. Кроме того, и для вас это сейчас самое надежное место в поезде… Осторожнее!
Они едва успели наклониться, как огромная сосновая ветвь, вполне способная на такой скорости снести человеку голову, пронеслась над ними.
- И все-таки я буду упрямо называть крышу самым надежным местом, если, разумеется, вы будете следить за ветками.
- Что будем делать дальше? - Голос все-таки выдал полковника; с такой интонацией мальчишка спрашивает старшего приятеля о захватывающем приключении.
- Ждать и прислушиваться.
Дикин подполз к ближайшему вентилятору. Затем он обнял девушку за плечи и помог ей уцепиться за него.
- Вовсе не обязательно обнимать меня, - холодно проронила Марика.
- Знаете, здесь такая романтическая обстановка, а я чрезвычайно расположен к таким вещам.
- Я этого не нахожу.
- Это потому, что вы меня мало знаете. Кроме того, я не хочу, чтобы вы сверзились с этой дьявольской крыши.
Клермонт, который, наклонив голову к вентилятору, внимательно прислушивался к тому, что происходит внизу, возбужденно сказал:
- Они там!
О'Брейн, Генри и Пирс действительно стояли с револьверами в руках в офицерской столовой. Пирс говорил:
- Если Генри действительно слышал крик, и если Дикин действительно схватился с Карлосом, то, вполне возможно, оба свалились с площадки.
В столовую, насколько это было возможно для его комплекции, вбежал губернатор. Задыхаясь от гнева и испуга, он прокричал:
- Моя племянница! Она исчезла!
Наступило короткое молчание. Первым опомнился О'Брейн. На крыше Дикин про себя отметил, что майор вообще реагирует быстрее и толковее всех в этой компании. Это следовало иметь в виду на будущее.
- Сходите и посмотрите, где полковник, - сказал майор. - Впрочем, не надо, я пойду сам.
Дикин чуть-чуть приподнялся, чтобы посмотреть на площадку внизу. Как заметил Дикин, майор забыл правила вежливости и отправился к старшему по званию офицеру, не спрятав оружие. Дикин вновь улегся на крышу и рассеянно обнял девушку за плечи. Если у Марики и были какие-то возражения, на этот раз она их не высказала.
- Вы действительно схватились с Карлосом? - спросил Клермонт.
- Это произошло на крыше багажного вагона. Ему повезло меньше, чем мне - он свалился.
- Этот веселый и симпатичный негр свалился вниз? - воскликнула Марика. - Наверное, он сильно ушибся? И он может даже… даже замерзнуть на таком морозе!
- Уверяю вас, сейчас он не страдает, он вообще ничего не чувствует. В тот момент мы как раз проезжали по мосту через глубокое ущелье.
- Вы… вы убили его? - едва слышно прошептала девушка. - Значит, вы - убийца!
- Каждый занимается своим делом. - Дикин еще крепче обнял девушку за плечи. - Или вы предпочли бы, чтобы в пропасть упал я?
Несколько секунд она молчала, потом, вздохнув, сказала:
- Простите меня. Я сразу не сообразила.
- Разумеется, - согласился полковник Клермонт, забыв на миг о своей старомодной галантности. - Каковы будут наши дальнейшие действия, мистер Дикин?
- Теперь нам необходимо захватить локомотив.
- И там мы будем в безопасности?
- Я вам это обещаю… сразу после того, как мы избавимся от нашего общего знакомого Банлона. - Клермонт так посмотрел на Дикина, что секретный агент счел нужным повторить: - Дело обстоит именно так, полковник, как бы странно это вам не показалось.
- Прямо не верится! Такой послушный и исполнительный…
- Трупы трех человек должны вас убедить.
- Трех?
- Скорее всего, больше. Но в настоящее время я располагаю доказательством только на трех убитых.
Несколько мгновений полковник подавленно молчал, потом вздохнул, кивнул и спросил:
- Значит он вооружен?
- Думаю, что вооружен. К тому же у Рафферти был револьвер, и Банлон может им воспользоваться, если… скажем, если успеет сбросить Рафферти с поезда.
- Выходит, нам и туда проникать опасно?
- В этом мире все опасно, полковник, - тон Дикина говорил о беззаботности, граничащей с легкомыслием.
- Но мы могли бы занять крепкую позицию в поезде. Например, в коридоре второго вагона или в дверях третьего. У меня есть револьвер…
- Полковник, они все до единого отчаянные люди. При всем моем к вам уважении, я сомневаюсь, что вы справитесь с Пирсом или О'Брейном, имея только револьвер. Но даже если нам повезет и удастся использовать фактор внезапности, поднимется сильная стрельба, и Банлон насторожится. После этого мы уже никак не сможем захватить паровоз, и он прямехонько доставит нас в форт Гумбольд.
- Вот и прекрасно, мы окажемся там среди друзей!
- Должен вас разочаро…
Дикин предостерегающе поднял руку, и полковник привычным жестом пригнул голову. Но это оказалась не ветка, просто из второго вагона в первый возвращался О'Брейн.
Едва хлопнула дверь, Дикин приник к вентилятору. Свойственная майору вежливость оставила его совершенно:
- Полковника тоже нет! Генри, стойте тут, и если покажется кто-нибудь из этой троицы, стреляйте, не задумываясь. Натан, губернатор, начинаем с конца поезда и обшариваем весь этот проклятый поезд. Выворачивайте наизнанку каждый шкафчик, заглядывайте на каждую полку…
Дикин решительно показал, что нужно ползти вперед.
Не отозвавшись ни звуком, полковник и девушка послушно поползли к паровозу. Добравшись до конца крыши, Дикин спустился на переднюю площадку и заглянул в дверное окошко. В коридоре, примерно у двери купе губернатора, стоял Генри, поглядывая то в окна офицерской столовой, то в конец вагона, откуда, как он подозревал, могли появиться беглецы. В руке у него был кольт. По тому, как он обращался с оружием, можно было понять, что опыт в этом у него был немалый.
Дикин на всякий случай приложил палец к губам, хотя в этом, скорее всего, не было необходимости, и помог Марике спуститься на площадку. Полковник спустился сам. Потом Дикин дошел до задней стенки тендера и требовательным жестом протянул назад руку. Немного поколебавшись, полковник вложил в нее свой револьвер. Дикин сунул его справа за пояс, легко, как канатоходец, сделал оставшиеся три шага, подтянулся и выглянул вперед.
Банлон смотрел вперед из своего окошка. Рафферти подкидывал дрова. Картина была совершенно мирной.
Внезапно, оставив топку открытой, Рафферти повернулся и шагнул в тендер. Дикин быстро спрятал голову. Рафферти постучал обледенелыми чурочками, набрал охапку, и, когда Дикин снова выпрямился, кавалерист уже ушел в кабину. Тогда Дикин подтянулся, перемахнул через край тендера и спрыгнул с поленицы.
Банлон и Рафферти услышали стук подошв и повернулись в его сторону. Агент стоял всего в пяти футах от них. Его кольт был направлен на машиниста.
- Я вижу, что в углу стоит ваше ружье, - обратился Дикин к Рафферти. - Не вздумайте прикасаться к нему. Сначала прочтите вот это.
Кавалерист нехотя взял из рук Дикина карточку, прочитал при свете все еще открытой топки и вернул ее с совершенно недоуменным выражением.
- Полковник и мисс Ферчайлд находятся на передней площадке, - продолжал командовать Дикин. - Помогите, любезный Рафферти, перебраться им сюда. И не делайте больше ничего, если не хотите нечаянно помочь врагам.
Рафферти некоторое время раздумывал, потом молча взобрался на поленицу. Минуты две спустя, он вернулся вместе с полковником и девушкой. Они, тяжело дыша, все еще переживая неверное покачивание буферов под ногами, несущуюся внизу заснеженную землю и попытки взобраться на скользкий и холодный тендер.
Дикин шагнул к машинисту и ткнул револьвером ему под подбородок.
- Твое оружие, Банлон! Такой змей, как ты, должен иметь оружие!
Банлон с незаурядным актерским вдохновением попробовал было оправдаться:
- Убей меня Бог, не понимаю вас, мистер! Господин полковник…
Дикин завел его правую руку ему за спину и подтолкнул сразу ставшего беспомощным машиниста к двери.
- Прыгай!
- Нет! - В глазах Банлона появился непритворный страх. Прыгнуть вниз в эти вихри снега было действительно очень опасно.
Дикин приставил револьвер ему к спине и надавил изо всех сил:
- Прыгай!
Марика, потрясенная этой жестокостью, сделала шаг вперед, но твердая рука полковника остановила ее.
- Ну, хорошо… - захныкал машинист. - Он под ящиком с инструментами.
Дикин отошел назад, позволив машинисту спрятаться от жгучего ветра.
- Достаньте, что там у него, - приказал Дикин Рафферти.
Кавалерист взглянул на Клермонта, тот кивнул. Тогда солдат полез под ящик и вытащил оттуда револьвер. Дикин взял его, тут же вернув полковнику его кольт. Клермонт спрятал оружие в кобуру на своем ремне с заметным облегчением.
- Они не дураки и скоро сообразят - если нас нет в поезде, то мы можем находиться только здесь. И в любом случае нас выдадут следы на крыше. - Дикин повернулся к Рафферти. - Держите его на мушке, приятель, и при малейшем подозрительном движении стреляйте, чтобы уложить наповал.
- Наповал, сэр?
- Вы бы не стали церемониться с гремучей змеей, которая нападает на вас? А Банлон гораздо опаснее гремучей змеи. Так что можете с полным правом отправить его к праотцам. Все равно, если он не выпрыгнет на полном ходу из поезда, то умрет на виселице.
- Я… умру… на виселице? - Сморщенное лицо машиниста задергалось от нервного тика. - Не знаю, кого вы из себя разыгрываете, Дикин, но как ясно говорит закон…
Без всяких предупреждений Дикин шагнул к машинисту и ударил его с такой силой, что Банлон отлетел к рычагам. Изо рта и носа у него потекла кровь, залившая грудь машиниста и рифленый пол кабины паровоза.
- Закон здесь я, - сурово проронил Дикин.
Глава 8
Банлон пытался остановить кровь, прижимая к носу замасленную тряпку. Его сморщенное личико сразу осунулось, нос заострился. Глаза бегали по сторонам.
- Джон Стентон Дикин действительно представляет здесь закон, - подтвердил Клермонт. - Он секретный агент федерального правительства. Вы знаете, Банлон, что это значит?
Вероятно, Банлону это было известно, потому что на его физиономии появилось затравленное выражение.
Дикин перебрался в тендер и стал перекладывать дрова справа налево. Прошло почти десять минут, прежде чем он отступил в сторону. Перед всеми, кто находился в кабине паровоза, предстали два окоченевших трупа. Марика прижала руку к губам. Полковник остался невозмутимым, а Рафферти оторвал от машиниста взгляд лишь на мгновение, поэтому его реакцию почти невозможно было понять.
- Оукленд, Ньювелл!
Дикин перевел мрачный взгляд на машиниста.
- Я же сказал, что его ждет виселица, - он повернулся к Клермонту. - Теперь вам понятно, почему они так и не нашлись в Риз-Сити.
- По-видимому, они узнали что-то, что не должны были знать.
- Да, скорее всего Банлон обсуждал с кем-то некоторые детали предстоящего преступления. Они услышали что-то и совершили последнюю ошибку, поднявшись в кабину. Так или иначе, но умерли они, без сомнения, здесь. И здесь же Банлон со своим соучастником похоронил их под дровами, потому что нельзя было пронести тела двух офицеров по станции, битком набитой солдатами.
- Скорее всего, этим вторым был Генри. Банлон сам мне признался, что они отсылали кочегара Джексона в город.
- Кстати, Джексон погиб именно потому, что случайно обнаружил трупы. Банлон напоил Джексона, надеясь, что он просто свалится с ног и уснет, но добился лишь того, что кочегар принялся за работу слишком рьяно и, наверное, стал расходовать дрова слишком быстро. Тогда у машиниста уже не оставалось выбора, как… Он ударил его каким-то тяжелым инструментом, но рана оказалась отнюдь не смертельной.
- Полковник, богом клянусь, я и понятия не имею о том, что говорит этот сумасшедший, - Банлон выл, словно зверь.
Полковник, даже не повернув к нему голову, сказал:
- Продолжайте.
- От удара о камни ущелья Джексон умер мгновенно, я готов доказывать это перед любым экспертом. Но на затылке у него была одна интересная рана, из которой вытекло очень много крови…
- А мертвые не кровоточат.
- Правильно. Поэтому я и утверждаю, что Банлон оглушил его, привязал к руке какую-то тряпку и сбросил с моста. Потом, остановив поезд, он рассказал свою версию и, в общем-то, нигде не переиграл, изображая сильное душевное потрясение.
- Вы ничего не сможете доказать, - прохрипел Банлон.
- Верно. Не смогу доказать даже того, что вы перерезали телеграфные провода и тем самым ликвидировали связь с Риз-Сити.
- Банлон налаживал какой-то парорегулятор, пока мы стояли.
- Точнее будет сказать, разлаживал его… Не смогу я доказать и того, что он остановил поезд для загрузки топливом раньше, чем нужно, а сам в это время приладил взрывчатку к сцеплению между вагонами, рассчитав все так, чтобы взрыв произошел на самом крутом подъеме в этих горах. Теперь-то нетрудно догадаться, почему никто не выпрыгнул из оторвавшихся вагонов. Когда мы спустимся, чтобы осмотреть обломки, мы наверняка обнаружим, что двери заклинены снаружи, а Девлин убит.
- Выходит, все эти люди были убиты преднамеренно? - спросила Марика.
Внезапно раздалось четыре выстрела.
- Ложись! - крикнул Дикин.
Но этому приказу последовали не все. Банлон, которому нечего было терять, выхватил тяжелый восемнадцатидюймовый гаечный ключ и обрушил его на голову Рафферти. В следующее мгновение он уже выхватил из ослабевших пальцев кавалериста револьвер и резко повернулся к остальным.
- Бросайте оружие, полковник.
Клермонт, револьвер которого был направлен в сторону тендера, даже выругался шепотом от досады, потом разжал руку, и его тяжелый армейский кольт звякнул по металлическому полу кабины.
- А теперь, - продолжал распоряжаться машинист, - все вставайте. И сразу же поднимайте вверх руки.
Дикин и Клермонт послушно встали и подняли руки. Девушка, казалось, не слышала его. Она смотрела на Рафферти. Солдат был, без сомнения, мертв.
- Говорю вам еще раз, вставайте, мисс.
Марика медленно, будто во сне, встала и подняла руки. Когда Банлон посмотрел на Дикина, ее правая рука двинулась немного вбок и оказалась у одного из фонарей, подвешенных к потолку. Если Дикин с полковником что-то и заметили, то прочесть это по ним было совершенно невозможно. Тонкие пальцы девушки сомкнулись на ручке фонаря.
- Не знаю, как вы предполагали использовать эти белые простыни, - прорычал Банлон, указывая на кусок белой ткани, которая торчала из-за пазухи Дикина, - но они нам в самом деле пригодятся. Полезайте на дрова и помашите этой белой тряпкой. И поживей!
В этот миг Марика сняла фонарь с крючка и взмахнула им в воздухе. Уголком глаза Банлон увидел летящее на него пятно света, отшатнулся, но было уже поздно - фонарь ударил его по левой скуле. Он не выпустил оружие, но на две секунды потерял равновесие, и…
Дикину этого хватило. Он шагнул вперед и, не размахиваясь, ударил Банлона лбом в лицо. Машинист выпустил револьвер и отлетел назад. Дикин, как тигр, бросился на него, схватил за шею и несколько раз изо всех сил стукнул головой о какую-то выступающую часть парового котла.
Марика впервые видела Дикина в ярости, и от ужаса отвернулась, закрывав лицо руками. А секретный агент приподнял обмякшее тело машиниста, выбросил его в темноту за дверью и придал своему лицу обычное бесстрастное выражение.
И все-таки он не смотрел на девушку.
- Ну, говорите теперь, что хотите! Наперед знаю, как это будет звучать. В цивилизованной стране существует суд, нельзя было этого делать…
- Почему же? - ответила она рассудительно. - Вы же сами признали, что не смогли бы ничего доказать.
Дикин, который обтирал рукавом револьвер машиниста, поднял на Марику удивленные глаза.
- Может статься, - он тщательно обдумывал свои слова, - что между нами больше общего, чем вы думаете.
Марика дружески улыбнулась ему.
- Откуда вы знаете, о чем я думаю?
В губернаторском салоне О'Брейн, Пирс, губернатор и Генри держали военный совет. Во всяком случае, первые трое. Губернатор с полным стаканом виски смотрел на пламя открытой печки. На его лице было написано отчаяние.
- Какой ужас! - стонал он. - Я пропал, боже милостивый!
- Вы не считали ужасным требовать у меня с Натаном половину прибыли от каждой сделки, - злобно отозвался майор. - А теперь вам страшно… На вас тошно смотреть!
- Но я не думал, что дойдет до такого! - растерянно произнес губернатор. - Все эти убийства… И вы не сказали мне, что моя племянница нужна вам как заложница, если с моим братом у вас возникнут разногласия! И почему вы здесь вообще сидите, вместо того, чтобы предпринимать активные действия?!
О'Брейн презрительно хихикнул:
- Какие еще активные действия, глупый вы старик? Они наверняка следят за передней площадкой в щели между поленьями, чтобы уложить каждого, кто высунет нос. С расстояния в шесть футов вряд ли промахнется даже эта расфуфыренная дамочка - ваша племянница.
- Зачем же действовать так прямолинейно? Проберитесь к тендеру по крыше. Оттуда всех, кто находится в кабине машиниста, будет видно, как на ладони.
О'Брейн недоверчиво посмотрел на губернатора и ответил:
- В конце концов, возможно, вы не так уж и глупы.