- Я только передаю вам то, что эта женщина сама рассказала мне. Она предложила мне две тысячи долларов в качестве гонорара за то, чтобы я вызволил вас из "Ля Рома", не допустив при этом никакого скандала.
Девушка удивленно приподняла брови.
- Две тысячи долларов! Откуда моя мать взяла их? А мой отец? Ему тоже известно обо всем? Ее лицо снова побелело, и глаза наполнились неподдельным ужасом.
- Насколько я знаю, пока еще нет. - Шейн чувствовал себя обязанным успокоить Юлию, но ему предстояло узнать от нее еще слишком многое, чтобы позволить себе расслабиться. Кроме того, ему требовалось выпить. Не рискуя пить прямо из бутылки на глазах молодой девушки, он встал и отправился на кухню. Вернувшись через несколько минут в гостиную, он торопливо исполнил привычный ритуал и присел на кушетку, стараясь не смотреть в глаза Юлии.
Та покорно ожидала его расспросов с видом провинившегося ребенка, чувствующего неизбежность родительского наказания.
- Так я и узнал об этой истории, - произнес наконец детектив безразличным тоном. - Ваша матушка получила эту фотографию и приложенную к ней анонимную записку, позволяющую предполагать возможность дальнейшего шантажа.
- Так мама видела эту фотографию? - охнула девушка, закрыв лицо руками. - Боже мой! Право, лучше бы я умерла. Эта история способна убить маму. Что же мне делать, мистер Шейн?
- Держите себя в руках, Юлия. Матери, как правило, способны выносить куда более серьезные потрясения, чем принято думать, - философски заметил детектив. - По крайней мере это фото не убило вашу мать. Напротив, она действовала весьма энергично и решительно, чтобы эта история не стала известна вашему отцу. Кем бы ни была таинственная миссис Дэвис, она пригласила меня, чтобы предотвратить возможный скандал и избежать шантажа. А теперь сядьте нормально, Юлия, и расскажите мне вашу историю с начала до конца.
Девушка резко выпрямилась в кресле. Глаза ее вызывающе сверкнули на детектива.
- Все началось с того, что я любила танцы больше всего на свете. Я рождена для танца. И что вы думаете, сделали мои родители? Еще ребенком меня отправили в самую унылую частную школу, какую можно себе представить. Меня учили, как стать совершенной леди. Однако я знала, чего хотела, и продолжала самостоятельно заниматься балетом, когда воспитатели считали, что я благополучно сплю.
Ошеломленный детектив молча уставился на девушку, которую в глубине души продолжал рассматривать как еще одного сумасбродного подростка. Но сейчас, наблюдая огонь, вспыхнувший в глазах Юлии, ему оставалось только удивляться, как он сразу не признал в ней дочь судьи Нигеля Лэнсдоуна, фотографии которого он столько раз видел на страницах газет, в кадрах кинохроники и на телевизионных экранах. Убежденность человека, фанатично уверенного в собственном предназначении.
- Но почему "Ля Рома"? - тихо спросил он. - Зачем было рисковать репутацией отца, танцуя в столь сомнительном заведении.
- Это была просто… просто шутка, - отрезала она, отворачиваясь в сторону, чтобы он не мог видеть выражение ее лица.
- Когда вы встретили Морана?
- Примерно два месяца назад. Я проводила уик-энд вместе с подругой, которую знала по школе. Она казалась милым безобидным созданием, забывшим, правда, предупредить меня, что ее родители были в отъезде и, следовательно, весь дом находился в нашем распоряжении. К этому времени я уже достаточно знала о жизни и полагала, что в случае необходимости сумею позаботиться о себе, во всяком случае, не совершить непоправимых ошибок… - Юлия замолчала, опустила глаза, нервно сжимая и разжимая пальцы.
- И что же?
- Рики был моим партнером, - пробормотала она, избегая встречаться взглядом с глазами детектива.
- Рики Моран?
Она уныло кивнула.
- О, он был очень мил первое время. Он рассказывал мне массу интересного о Нью-Йорке и Голливуде. По его словам, он знал многих актеров и танцоров. Он объяснил мне, что по профессии является импресарио, и это показалось мне весьма знаменательным совпадением. Я подумала, он сможет помочь мне сделать сценическую карьеру. Вероятно, я просто потеряла голову в тот первый вечер. До этого я никогда не курила, и когда кто-то из присутствующих предложил мне сигарету, я не стала отказываться. Вся атмосфера вечера казалась мне такой забавной и возбуждающей. Откуда мне было знать, что это были сигареты с марихуаной. Правда на следующий день все в один голос убеждали меня, что нельзя курить марихуану, не догадываясь об этом… Но тогда я действительно ничего не подозревала.
- В это-то как раз нетрудно поверить, - усмехнулся Шейн. - О'кей, что же произошло дальше?
- Сандра вынесла проигрыватель на улицу. Это была восхитительная ночь с полной луной, и мы танцевали на зеленой лужайке. Мы делали вид, что у нас большая вечеринка с множеством гостей. Рики и Сэм крутились вокруг нас, и мы менялись партнерами каждые несколько минут. Потом нам надоели танцы. Моя подруга и мужчины решили еще выпить. Поскольку я не пила, я закурила другую сигарету. - Юлия замолчала, не в силах продолжать свою историю.
- Вы смело можете говорить обо всем, Юлия. Я хорошо знаю, что марихуана может делать с людьми.
- В самом деле? - Она вскинула на детектива свои широко раскрытые фиолетовые глаза. - Выкуренные сигареты превратили меня в другого человека. Я сбросила одежду и снова начала танцевать. Мне казалось, что я просто парю в воздухе, и то, что я танцую обнаженной, не имело для меня ни малейшего значения. Все мое существо ликовало. Я чувствовала себя свободной от всего земного. Казалось, еще немного - и я взлечу до самой луны. Дальше, как я помню, Рики вызвался танцевать со мной. Он оказался неплохим танцором, и мне потребовалось время, чтобы понять, что он тоже успел раздеться. Затем он попытался… Это было ужасное ощущение, но оно позволило мне вернуться к реальности. Помню, что я подняла страшный крик и убежала в свою комнату. Я забаррикадировала входную дверь и спряталась в ванной. Чувство тошноты преследовало меня всю ночь. На следующее утро Рики и другие на все лады превозносили мой танец, в один голос твердили, что я должна посвятить себя сцене. Они уверяли меня, что я должна начать выступления немедленно, чтобы скорее набрать необходимый опыт, после чего, по их мнению, я безусловно должна буду стать одной из звезд Голливуда. К моему стыду, я проглотила наживку. Весенние каникулы были для меня единственной возможностью осуществить задуманное, и Рики пообещал мне найти ангажемент в Майами. Все они насели на меня, и в конце концов я согласилась считать его своим менеджером, если он добьется для меня обещанной работы.
- И вы подписали с ним контракт? - допытывался Шейн.
- Увы, да. - Юлия с отсутствующим видом кивнула головой. - Рики тут же набросал контракт, который я и подписала прежде, чем вернулась в колледж. Я подписала бумагу не читая, и только когда я приехала в Майами, выяснилось, что я обязалась отработать на него три года и предоставила ему право получать от моего имени все заработанные мной деньги. Фактически я оказалась в положении рабыни. Рики понимает, что рано или поздно я попытаюсь вернуть себя свободу, и старается изолировать меня от всех, к кому, по его мнению, я могу обратиться за помощью.
- Подобная бумага не стоит выеденного яйца, - заметил Шейн. - Я уже не говорю о том, что вам всего лишь восемнадцать.
- При всей моей неопытности у меня были сомнения. Когда я узнала, что обязана танцевать обнаженной, я решила посоветоваться с адвокатом. Я так бы и поступила, если бы он не начал угрожать мне. Что мне было делать? Отец и мать находились далеко, в Вашингтоне, и, кроме того, я опасалась, что мой необдуманный поступок может повредить мне. Скоро я убедилась, что Рики всего лишь дешевый вербовщик, поставляющий молодых девушек для второразрядных ночных клубов. Я почувствовала себя в ловушке. Я не знала никого в Майами. Я была совершенно одинока, и я боялась его. Он не остановился бы ни перед чем. Юлия снова закрыла лицо руками, и ее плечи задрожали от беззвучных рыданий.
- Успокойтесь, с вашими испытаниями покончено раз и навсегда, - сказал Шейн. - Вы больше не увидите его. Расскажите, чем он угрожал вам.
- У него была еще одна фотография, - пояснила Юлия, не отнимая рук от лица, - которую сделал его приятель в ту злополучную ночь в Форте Лаудердейл, на которой мы запечатлены вместе. До недавнего времени я даже не подозревала о ее существовании. На ней без труда можно разглядеть мое лицо и фигуру обнаженного мужчины. Рики угрожал переслать эту фотографию моим родителям, если я откажусь выполнять его распоряжения.
Шейн почувствовал, как судорожно дернулись мускулы на его щеке. Серые глаза детектива были мрачны.
- Итак, вы согласились на его требования и начали выступать в "Ля Рома", - констатировал он.
- Что я могла сделать? - Она снова вызывающе подняла голову. - Но, уверяю вас, дальше этого дело не зашло. Мы занимаем отдельные комнаты, и каждую ночь я запираю свою дверь. Я объяснила ему, что покончу жизнь самоубийством, если он позволит себе применить насилие, и, вероятно, он понял, что я способна осуществить свою угрозу.
- Давайте вернемся к событиям минувшей ночи и личности миссис Дэвис, - предложил Шейн.
- Сколько можно вам повторять, что я не знаю никакой миссис Дэвис! - воскликнула она. - Если кто-то из подруг матери и оказался в Майами, то я не видела ее. Я никого не вижу, когда танцую. Я пыталась убедить себя, что танцую в полном одиночестве, при свете луны. Я не хочу сойти с ума, мистер Шейн.
- Но чем объяснить исчезновение записки, посланной вам за кулисы, - настаивал Шейн, - и поведение певицы, с которой миссис Дэвис разговаривала о вас.
- Честное слово, мистер Шейн, мне никто не передавал записки. А если кто-то и разговаривал с Билли обо мне, то она даже не упомянула об этом.
Шейн нахмурился и с раздражением ущипнул себя за ухо. Бросив взгляд на часы, он убедился, что было уже больше четырех часов.
- О'кей, - устало согласился он. - И все же я думаю, что нам лучше выяснить вопрос о миссис Дэвис прямо сейчас, раз и навсегда.
Он поднял телефонную трубку и попросил оператора соединить его с отелем "Уальдорф Тауэрс". Когда ночной дежурный оказался на линии, детектив попросил его выяснить, вернулась ли миссис Дэвис в отель. Предупреждая стандартные извинения телефониста: "Я очень сожалею, сэр, но…", он торопливо произнес:
- Сделайте одолжение. Мое имя Майкл Шейн. Я оставил важную записку для миссис Дэвис несколько часов тому назад. Будьте любезны, взгляните - на месте ли мое послание.
Шейн неторопливо барабанил пальцами по поверхности стола, пока на линии снова не прозвучал голос оператора:
- Да, сэр, ваша записка все еще находится в боксе.
- Большое спасибо. - Шейн раздраженно бросил трубку на рычаг и сердито потряс рыжей головой. - Снова ничего определенного. Похоже, миссис Дэвис растворилась в ночном воздухе. - Некоторое время он молчал, и затем осторожно спросил: - Как вы думаете, Юлия, не мог ли Моран случайно узнать о попытке миссис Дэвис увидеться с вами. Скажем, перехватить записку, которую она послала вам за кулисы, или узнать о ее разговоре с Билли Лав.
Лицо Юлии омрачилось.
- К сожалению, это вполне возможно, мистер Шейн. Рики обычно большую часть времени проводит в клубе. Вы могли судить об этом по собственному опыту, когда он сумел помешать нашему разговору.
Шейн уныло кивнула головой.
- У него есть все основания оставаться на стреме.
- Но мистер Шейн! - воскликнула Юлия, всплескивая руками, - стало быть вы допускаете, что Рики проследил за миссис Дэвис до ее отеля, а сегодня мог попытаться ликвидировать ее?
- Вам и карты в руки, - мрачно констатировал детектив. - Вы знаете его лучше меня.
- Конечно, он порочен и жаден до денег. Но чтобы решиться… - Она запнулась, и ее лицо приняло растерянное выражение. - Что может дать Рики исчезновение миссис Дэвис? Я согласилась продлить срок моих выступлений еще на неделю. В его распоряжении все заработанные мной деньги за вычетом каждодневных расходов…
- Вы забыли упомянуть о фотографии, которая была отправлена вашей матери.
- Думаете, это сделал Рики?
- Кто же еще? Никто, кроме него, не знал вашего настоящего имени. Разве это не в характере Морана? Неужели вам никогда не приходило в голову, что следующим шагом мог стать шантаж ваших родителей?
- Господи, какой же дурой я была, - прошептала Юлия, и две крупные слезинки скатились по ее щекам.
На этот раз Шейн даже не пытался разубедить ее. Поудобнее устроившись на своем месте и сосредоточенно потягивая коньяк, он предоставил своей посетительнице самой разбираться со своими чувствами.
Наплакавшись досыта, Юлия осушила фиолетовые глаза и робко задала следующий вопрос:
- Если Рики послал эту фотографию моей матери, а затем обнаружил человека, наводящего справки обо мне, как, по-вашему, он должен был поступить?
- Откуда мне знать, - откровенно признался детектив. - Он мог проследить за ней до отеля, а после столкновения со мной этим вечером логично, что он предпочел иметь дело с доверчивой женщиной, нежели с несговорчивым субъектом вроде меня. Правда следует оговориться, что предварительно он должен был навести кое-какие справки обо мне.
- Но он и так знал о вас вполне достаточно, мистер Шейн, - с жаром возразила Юлия. - Поэтому я и решила обратиться к вам. Рики был вне себя, когда вы уехали из "Ля Рома", и рассказал мне массу интересных подробностей из вашей биографии. Разумеется, после всего этого мне не составило труда принять окончательное решение.
Шейн с сомнением посмотрел на молодую девушку.
- А сам он оставался в клубе после моего ухода?
- Этого я не знаю, - честно призналась Юлия. - Во всяком случае он ожидал меня, когда я закончила свой последний номер.
Шейн попытался быстро проанализировать сложившуюся ситуацию. Он припомнил 1600 долларов, находившихся в кошельке миссис Дэвис, остановку, которую они сделали с Тимом Рурком у здания "Дейли Ньюс", наконец их заключительную поездку к приятелю репортера. Все это вместе оставляло Морану достаточно времени, чтобы посетить "Уальдор Тауэрс" еще до того, как он сам добрался до отеля.
- Как по-вашему, мог ли Моран заподозрить, что вы отважитесь встретиться со мной уже этой ночью? - спросил он, вскакивая на ноги.
- Думаю, что нет. Более того, я уверена в этом. Я поднялась к себе, намекнув, что собираюсь немедленно улечься в постель, и выждала несколько минут, чтобы дать Рики время вернуться к себе. Только после этого я спустилась вниз по служебной лестнице и поехала к вам.
- Откуда вы узнали мой адрес?
- На мое счастье, водитель такси знал, где вы живете.
- Тогда я думаю, что мне необходимо немедленно поговорить с Мораном, - объявил Шейн. - Вам лучше всего оставаться здесь.
Его последнюю реплику прервал резкий телефонный звонок. Второй раз за последний час детектив подскочил к аппарату, уверенный, что на этот раз он непременно услышит голос миссис Дэвис, и ему пришлось вторично пережить разочарование.
- Незнакомый мужчина пытался выяснить у меня номер вашей квартиры, мистер Шейн, - услышал он торопливый голос ночного портье. - Он предложил мне двадцать зелененьких, если я разрешу ему без предупреждения подняться наверх, и еще двадцать, если я отвечу ему на вопрос, находится ли какая-нибудь девушка в вашей квартире. Наверное, сам Господь Бог уберег меня от соблазна.
- Спасибо, Дик. Он сообщил свое имя?
- Нет, но утверждает, что вы нужны ему по важному делу.
- Как он выглядит?
Дик описал Морана, затратив на все это не более двух дюжин хорошо подобранных слов.
- Передай ему, что я приму его через несколько минут, но не называй ему номера, пока я не перезвоню тебе.
Он повесил трубку и повернулся к Юлии.
- Ваш приятель ожидает внизу и, похоже, сгорает от нетерпения увидеть вас, - сообщил он серьезным тоном.
Глава V
- Рики? Но откуда он мог узнать, что я здесь? - воскликнула Юлия, вскакивая на ноги с быстротой испуганной газели.
- А он и не знает ничего. В лучшем случае догадывается, - успокоил ее Шейн. - Оснований у него для этого больше чем достаточно, - детектив подошел к дрожащей девушке и твердо взял ее за руку. - Да расслабьтесь наконец, черт вас возьми. Дежурный отказался сообщить ему номер моей квартиры, и он не поднимется сюда, пока я сам не захочу этого.
Девушка сделала попытку выдернуть руку. Казалось, она обезумела от страха.
- Если бы я могла незаметно исчезнуть, он бы никогда не догадался, что я была здесь, - произнесла она, задыхаясь. - Ради Бога, не говорите ему ничего. Есть же здесь еще какой-нибудь выход, чтобы я могла незаметно вернуться в свой отель.
Свободной рукой Шейн грубо схватил ее за плечо.
- Заткнетесь вы наконец или нет. Как вы не понимаете, что самое главное сейчас - это не поднимать лишнего шума.
- Позвольте мне уйти! Позвольте мне уйти! - продолжала взывать девушка, тщетно пытаясь освободиться из рук детектива. - Я смогла бы спрятаться в своей комнате прежде, чем он вернется туда. Если же он потребует объяснений, я всегда могу сказать, что выходила прогуляться перед сном.
- Вы останетесь здесь, - строго сказал Шейн. - По крайней мере до тех пор, пока я не урегулирую наши разногласия с Мораном. Затем вы тихо соберете свои вещи и сможете спокойно отправиться в Палм Бич.
Он слегка ослабил хватку, и этого оказалось достаточно, чтобы девушка моментально выскользнула из его рук.
- Я должна немедленно вернуться назад. Как вы не понимаете, этот человек способен на все!
- Сейчас он не может сделать ничего, - рявкнул детектив, пытаясь заглянуть в остановившиеся глаза девушки. - Подумайте лучше о том, кто из ваших родственников имеет друзей в Майами. Желательно подыскать таких, о которых не знает Моран.
- Я ничего не знаю, - продолжала причитать она, цепляясь руками за детектива. - Что же мне делать, мистер Шейн.
Детектив ласково потрепал ее по плечу.
- Из кухни есть выход на пожарную лестницу, - сказал он мягко. - Но прежде, на вашем месте, я перестал бы думать о Моране, если вы действительно хотите от него избавиться.
- Но я на самом деле хочу этого, мистер Шейн, - прошептала она, пряча лицо у него на груди. - Я вспомнила! - воскликнула она, немного успокоившись. - Кажется у моего отца есть один знакомый в Майами. К сожалению, я никак не могу припомнить его имени. Мы всегда получали от него к Рождеству коробку экзотических тропических фруктов. По-моему, его фирма находится здесь, в Майами.
- Попытайтесь вспомнить, - приказал Шейн, - может быть, это Бреуер или Годфри?
- Совершенно верно, - счастливо подтвердила она. - Я отчетливо помню надпись на коробке: "Бреуер и Годфри". Как глупо с моей стороны было забыть то, что мне приходилось видеть так много раз.
- Они оба друзья вашего отца? - уточнил детектив.
- Ну, я не знаю, мистер Шейн. - Глубокая морщина пересекла высокий лоб девушки. - Папа часто упоминал одного из них, но обычно по прозвищу.
- Ну сделайте еще одно усилие, - предложил детектив со слабой надеждой, которая исчезла, едва он заметил выражение лица девушки.