Последовало недолгое молчание. Шейн воспользовался им, чтобы сделать еще один глоток кофе.
- Вам не кажется, что ваша фраза требует пояснений? - осторожно начал Куоррелз.
- Пока это лишь моя гипотеза, а вам нужны неопровержимые факты. Над этим еще предстоит поработать. Я - быть может, вы не в курсе - частный сыщик, и в данный момент у меня нет клиентов. Хочу предложить вам свои услуги. Насколько мне известно, в пятницу вы намерены заключить договор на покупку Ки-Гаспара. Если я до этого времени сумею вам доказать, что вы стали жертвой гнусного обмана, вследствие чего вы сэкономите миллион долларов и не выставите себя на посмешище, то ваша компания выплатит мне двадцать тысяч долларов. Идет?
Куоррелз посопел в трубку.
- Двадцать - не многовато ли? Десять я бы, пожалуй, дал.
Шейн слишком устал, чтобы торговаться.
- Ладно, десять тысяч. Возможно, все выяснится уже сегодня. Вы в Майами?
- Нет, в Атланте. Но я уже возвращаюсь.
- Договорились. Меня вы сможете найти во Дворце правосудия, в кабинете седьи Шэнана.
Куоррелз еще что-то спросил, но Шейн уже протянул трубку Эде Лу, потому что утомился ее держать.
- Майкл, - сказала экономка, - вы совсем не бережете себя. Не надо притворяться, что вы вполне здоровы - с проломленным-то черепом! Будьте паинькой, поедем к врачу. Допивайте свой кофе, а я пока выведу машину.
Голова у Шейна шла кругом. Он попытался удержать ее на месте, сжав руками виски, но от этого стены дома только еще больше зашатались.
- Глоток коньяка - и я буду в норме.
- Еще чего! Я уж и так согрешила, налив вам в кофе. Одно слово про коньяк - и на мою помощь больше не рассчитывайте!
Веки Шейна налились свинцовой тяжестью. Лицо Эды Лу расплывалось перед ним, как в воде. Нет, надо хоть немного поспать. Какой смысл являться к Шэнану в таком виде? У него должна быть ясная голова и острый глаз, чтобы суметь оценить каждую реакцию, а как он ее оценит, когда в глазах двоится? Да нет, не двоится: у этой женщины уже целых пять глаз!
- Поспите чуть-чуть. Когда проснетесь, вам сразу станет лучше.
Он заснул на диване, положив ноги на валик: оказалось, это очень удобно. Прежде чем погрузиться в забытье, он завел внутренний будильник: через полчаса он обязан проснуться. Сквозь сон почувствовал, как Эда Лу большим пальцем приподняла ему веко. Вполне профессиональный жест. Сам профессионал, Шейн ценил профессионализм других.
Наверняка старуха подложила ему снотворное во вторую чашку кофе. И сделано это было так хладнокровно, что Шейн почти не держал на нее обиды.
Хлопнула дверь. Секунду спустя послышался хруст покрышек по галечнику. В одурманенном сознании Майкла Шейна эти звуки превратились в грозный рокот.
Он силился подняться. Ему казалось, что он бежит по скрипучей гальке, а над ним, преследуя его, парит на высоте древесных крон стая вертолетов. Он отчаянно мотает головой, уклоняясь от очередей, пущенных из пулемета пятидесятого калибра, которые прорезают воздух.
Когда голова ударилась о жесткий валик дивана, взрыв боли в черепной коробке заставил его мгновенно выпрямиться и сесть. Проснулся он в полной уверенности, что его прошила пулеметная очередь, и удивился, что все еще жив, хотя в большом окне зияют дырки от пуль. За стеклом на водной глади океана играли солнечные блики.
Руки Шейна бессильно повисли вдоль тела. Боль все еще вибрировала в голове; он взял со столика кофейную чашку, скривился и запустил ею в окно.
Стекло разбилось вдребезги, и от звона немного прояснилось в мозгах.
Прихватив на ходу бутылку коньяка, он, шатаясь, вышел на веранду. Утреннее солнце яростно атаковало его, едва он выглянул из тени навеса.
Пока что ум Шейна был в состоянии переварить только одну мысль: чтобы добраться до вертолетной площадки, нужна машина. Он окинул взглядом подъездную аллейку. Протяженность и ослепительная белизна этой полосы галечника точно загипнотизировали его. Он немного повозился с пробкой и поднес бутылку к губам. Большой глоток дал ему сил вернуться в гостиную, при этом он ворчал себе под нос:
- Черт его знает, какой там телефон, на этой вертолетной площадке!
Надо еще, чтобы телефонист понял его лепет.
Колдуя над диском, он опрокинул телефон; только со второй попытки ему удалось набрать ноль до упора. Он взял трубку и стал слушать. Но ничего не услышал. Ни гудков, ни помех. Потряс аппарат - глухо! Тогда он догадался, что провода перерезаны, и зашвырнул телефон вслед за чашкой в разбитое окно.
На пороге гаража, который был до отчаяния пуст, Шейн опять приложился к бутылке. И еще раз - на причале, где стоял парализованный катер. Дышал Майкл натужно, как будто одолел крутой подъем, хотя и старался двигаться так, чтобы по пути было на что опереться. Его вдруг одолела жуткая сонливость. Надо починить катер, на это, конечно, уйдет пропасть времени, но ты должен, другого выхода нет, твердил себе Шейн. Он влез в рубку, в темноте нащупал лампочку. Приподнял тяжелый кожух, прикрывавший мотор. Прошлой ночью он не заводился, потому что вместо необходимой смеси воздуха и горючего туда поступал один воздух.
Шейн долго осматривал бензопровод и наконец нашел место повреждения. Кое-как приладил гибкий шланг, чтобы обеспечить подачу горючего, и, не тратя времени на поиски ключа, руками подвинтил хомут. В конце концов, плыть ему недалеко.
Мотор завелся не сразу, но, когда горючее стало поступать равномерно, мало-помалу заработал. Шейна снова одолела дремота, и только повторный приступ боли заставил его очнуться. Он отпустил сцепление и до упора выжал газ. Мощный катер вздыбился и, выломав заграждение, рванулся на океанский простор.
Шейн вырулил из бухты и взял курс на южный мыс, откуда начиналась приморская автострада.
Он свесил голову на штурвал и едва не врезался в берег в том месте, где ночью оставил "фольксваген". Шейн вильнул вправо и спешно выключил мотор. И все же при столкновении его отбросило на капитанский мостик. Кое-как он выбрался и бросился бегом по берегу. Пока бежал к машине, еще раз упал и с трудом поборол искушение уснуть тут же, на прибрежной гальке, и пусть трое наследников истребляют друг друга, пока в живых не останется кто-нибудь один. "Фольксваген" он заметил издали. Хорошо еще, что у него достало сообразительности развернуть его в нужном направлении. Он буквально вполз внутрь, и ему показалось, что мотор завелся сам собой. Чтоб не съехать с дороги, Шейн изо всех сил вцепился в руль. На автостраде управлять машиной станет легче, пока же он вел сражение на два фронта - с неровной дорогой и со сном.
Шум мотора убаюкивал его. Голова раскачивалась из стороны в сторону, и вскоре эта букашка принялась ему подражать: ее тупое рыло виляло с той же амплитудой. Несмотря на все усилия, машина его не слушалась. Наконец Шейн решительно тряхнул головой; тогда руль сразу перестал сопротивляться, машина выровняла ход и медленно вползла на полосу движения.
На автостраде Шейн заставил себя прислушаться к голосу здравого смысла. Спешка спешкой, но пока он еще в слишком большом раздрызге, чтобы гнать на предельной скорости. Однако в тот момент, когда он поставил ногу на тормоз, произошло несколько стремительных и непредвиденных событий. Вероятно, странные ощущения, которые он испытывал, были вызваны чем-то более серьезным, нежели снотворное, подмешанное в кофе. Шейн едва успел обратить внимание на появившийся стук со стороны заднего правого колеса машины, как букашка вылетела на обочину, сбила два столбика, развернулась на триста шестьдесят градусов, обратившись мордой в сторону, противоположную движению, и задней осью, лишенной колеса, въехала в ограждение дороги.
Дверца открылась, едва Шейн дотронулся до нее, но металлическое ограждение не давало ей распахнуться на необходимую ширину. И, пребывая частично внутри, частично снаружи, сыщик окончательно проснулся.
14
Первой машиной, проходившей по автостраде после того, как Шейн потерял колесо, был пустой грузовичок. Водитель включил фары и проехал, не остановившись. Вторая машина притормозила. За рулем ее оказался рябой веснушчатый полицейский, который служил во Флориде всего два месяца после окончания курсов помощников шерифа в Миссисипи.
Он слыхом не слыхал ни о каком Майкле Шейне. К тому же был страшно предубежден против частных сыщиков. Повязка на голове у Шейна только усилила его недоверие. Почувствовал запах каньяка, полицейский заставил Шейна вылезти и пройтись в доказательство того, что он способен сохранять равновесие.
Шейн хотя и был взбешен, но знал, что спорить с такими службистами - чистое безумие, поэтому стиснул зубы и сдержал все, что готово было сорваться с языка. К тому же клокотавшая в нем ярость возобладала над головокружением, и он прошелся перед блюстителем порядка как по струнке.
Но тому показалось мало его унижения; он пожелал знать, что Шейн делает в чужой машине. Сыщик, глазом не моргнув, заявил, что он угнал ее и готов сесть за это под арест.
Начальник полиции в Марафоне сразу признал его и, выслушав объяснения, приказал своему ретивому подчиненному доставить Шейна к вертолетной площадке.
Полицейский без звука повиновался, хотя видно было, что внутри у него все кипит. Добравшись до места, Шейн обнаружил, что вертолетчик Блейкли его не дождался. Вне себя от злости он стал названивать в Майами. Ему сообщили, что Блейкли подбросил пассажира в город и уже вылетел обратно в Гус-Ки.
Вертолет приземлился в тот момент, когда Шейн вешал трубку.
- Ах ты, сукин сын! - заорал он, распахивая дверцу. - Я ж тебе велел меня ждать!
- Как же, Майкл, разве не ты?… - По лицу Шейна пилот понял, что совершил оплошность, и уныло пробасил: - Значит, не ты…
- Давай, взлетай быстрее! - скомандовал Шейн.
После взлета Блейкли объяснил ему, что произошло. Оказывается, довольно противная старуха по имени Эда Лу Парчмен предъявила ему подписанное Шейном указание доставить ее в Майами. Почерка Шейна Блейкли не знал, и ему в голову не пришло, что предписание может быть фальшивкой.
- Ладно, поглядим, что у нее получится! - сквозь зубы процедил сыщик.
Три часа спустя Майкл Шейн с угрюмым видом входил в здание окружного суда на улице Уэст-Флейган, близ Норт-Майами-авеню. Судья Фрэнсис К. Шэнан, нервно вертя в руках бутылку с водой, слушал речь защитника по какому-то пустячному делу. Мешки под глазами были единственным свидетельством его пресловутого пристрастия к ночной жизни, шумным заведениям и тщеславным молодым женщинам. Когда в зале заседаний появился Шейн, его все еще не лишенное привлекательности лицо перекосилось. Ногтем указательного пальца он провел по маленьким, аккуратно подстриженным усикам. Тимоти Рурк ерзал на сиденье в последнем ряду. Сыщик быстро подошел к нему.
- Где Уилл Джентри? - вполголоса спросил он.
- Сидит в своей машине, ждет сообщений. А тебе, я вижу, крепко досталось. - Журналист указал на повязку Шейна. - То-то у тебя был такой странный голос по телефону!
- Ты не в курсе, кого из четверых, которых я назвал, ему удалось отловить?
- Сам видишь. Шэнан на месте. Больше никого.
Шейн выругался сквозь зубы.
- А Китти Симз?
Журналист покачал головой.
- Она записалась в отеле, но в номере ее нет.
- Он уверен?
- Разумеется. Багаж на месте, а ее нет. На двери висит табличка "не беспокоить".
Шейн еще больше помрачнел. Секретарь суда оставил свой пост под американским флагом и подошел сделать им выговор за нарушение тишины. Они как будто и не слышали.
- Пойди скажи Джентри, чтобы внес в список еще одно имя, - распорядился Шейн. - Может, хоть тут он не оплошает. Это некая Эда Лу Парчмен. Сожительница покойного Кэла Татла. Блейкли высадил ее на вертолетной площадке в Уотсон-парке, где она села в такси. Пожилая, худощавая, в белом парике, сильно накрашена, высокие каблуки, довольно элегантна.
Рурк что-то быстро записал в блокноте.
- Джентри нервничает. Я рассказал ему все, что мне известно, то есть почти ничего…
- Пускай найдет меня в офисе Шэнана, как только даст указания своим людям. Я все ему объясню.
Он поднялся.
- Через полчаса объявят перерыв, - сообщил Рурк.
- Это произойдет гораздо раньше, - пообещал Шейн. - Примерно через двадцать секунд.
Пройдя мимо секретаря суда, Майкл направился по центральному проходу к широким перилам. Шэнан исподлобья наблюдал за его приближением. Перед барьером Шейн остановился и вытащил бумажник. После того как Китти обчистила его в кости, ему пришлось занять у Рурка тридцать долларов. Пристально глядя в глаза судье, он извлек эти купюры и начал медленно раскладывать их на дубовых перилах.
У Шэнана затрепетали усики. Он глотнул из бутылки и, дождавшись, пока один из адвокатов закончит читать список прецедентов, провозгласил:
- Возражение принимается. Объявляю перерыв до вечернего слушания.
Кое-как запихнув деньги в карман, Шейн открыл решетку и прошел за барьер. Наперерез ему бросился секретарь.
- Эй, вы куда?
Шейн смерил его таким взглядом, что тот стушевался.
Шэнан - его усы по-прежнему нервически подергивались - уже сидел за столом в своем кабинете.
- Майкл, черт вас возьми, ничего получше не придумали?! Тип, который выступал последним, не кто иной, как председатель комитета по защите морали при коллегии адвокатов. Хорошо еще, что у него нет глаз на затылке.
- Мне очень жаль, Фрэнк, но я не могу ждать.
- Ваш Рурк позволил себе всякие гнусные инсинуации, - продолжал судья. - Какого черта вы ко мне прицепились? Вам ли не знать, что судьями в этом городе за красивые глаза не назначают? И чего вдруг вам понадобилось в этом копаться? Я как-то не представляю вас в доспехах крестоносца.
Шейн улыбнулся.
- Вы правы. Это лишь способ получить от вас информацию по другому вопросу. Кстати, нет ли чего-нибудь выпить?
- Ишь чего захотел! После того, как ваш Рурк нагнал на меня такого страху! Закройте дверь.
Шейн ногой захлопнул дверь и сел на диван. Из сейфа судья достал бутылку виски и два стакана. Налил себе и Шейну и, шурша мантией, устроился на краешке стола.
- Ваше здоровье!… Когда меня назначали судьей, я дал торжественную клятву во время заседаний пить только воду. - Поднося стакан ко рту, он невольно вытянул губы ему навстречу. - Нет ничего на свете лучше виски!
- Вы виделись сегодня с вашей невестой? - спросил Шейн.
- С кем?
- С миссис Лемуан.
- Ах да, конечно! - Он усмехнулся. - Я отлично помню, что обручен, но нет, сегодня я ее не видел. У нее, кажется, дежурство в больнице. Мы увидимся за ужином… А вы, как я понял, работаете на Китти Симз?
- Это было вчера. Сегодня я работаю на "Флорида-Америкэн". Мне поручено выяснить, существует ли на самом деле сокровище Ки-Гаспара.
Виски, должно быть, пошло Шэнану не впрок, он поперхнулся и, подавив кашель, спросил с напускным равнодушием:
- А зачем? Разве они вам не сказали, что их устраивает любой вариант?
- Нет - если выяснится, что их облапошили.
- Так ведь обман открылся еще в двадцать пятом году. А мы только пытались… - Он осекся и пристально посмотрел на Шейна поверх очков.
- Совершенно верно, - кивнул Шейн, - тогда тоже кое-кто на этом погорел, а клад так и не был найден, за что вы и ухватились. Но ваше нынешнее мошенничество к истории двадцать пятого года не имеет никакого отношения. Вы сумели внушить президенту "Флорида-Америкэн", что дело беспроигрышное, а на самом деле, если рекламная компания приобретет иной оттенок, то Куоррелз не только потеряет миллион долларов, но и публично останется в дураках, а это для делового человека - гроб. Вы отлично знаете, Фрэнк, что на Ки-Гаспаре нет никакого сокровища.
- Ерунда! Я это категорически отрицаю. Может, есть, а может, и нет. Я внимательно изучил все документы и как юрист могу вас заверить…
Шейн нетерпеливым жестом отодвинул стакан.
- Я счел своим долгом поставить Куоррелза в известность… Скажите, завещание Кэла составляли вы?
- Нет, я поручил это группе юристов, специализирующихся на разного рода нетипичных случаях. Я с самого начала был противником совместного владения, хотя Кэл и включил меня в завещание. Обычно это ни к чему хорошему не приводит, особенно если сонаследники, мягко говоря, не слишком почитают закон. К примеру, я - единственный, кто не увиливает от уплаты налогов.
- Где вы были сегодня утром между тремя и четырьмя?
- А что произошло между тремя и четырьмя? - ничуть не смутившись, спросил Шэнан.
- В Барбару кто-то стрелял из карабина.
- Не попал?
- Нет.
- Н-да, надеюсь мне не придется объяснять ей, где я был. По правде сказать, сегодняшнюю ночь я провел не один.
- Ну, это не причина, чтоб разрывать помолвку, - успокоил его Шейн. - А вы знали, что прошлой ночью Брэд намеревался нанести визит Китти Симз? И что при себе у него были нож, грязная расческа и колода игральных карт с порнографическими картинками на рубашках?
- Майкл, вы, видимо, забыли, кто я по образованию. На провокационные вопросы я не отвечаю.
- Однако же вы позвонили в полицию и предупредили, что в доме Китти готовится ограбление.
Шэнан криво улыбнулся и поерзал на столе, словно бы у него под мантией был слишком тесный корсет.
- Вы снимаете номер в "Сент-Олбенз"? - продолжал расспрашивать Шейн.
Судья, вновь поднеся к губам стакан, взглянул поверх него на сыщика.
- Вы явно ищете на меня компромат! С чего бы это я стал швырять деньги на гостиницу? У меня прекрасная квартира.
- Я располагаю сведениями, что вы по меньшей мере трижды встречались с Китти Симз в "Сент-Олбенз", а один раз провели с нею всю ночь. И миссис Лемуан об этом знает.
- Ваши источники? - отрывисто спросил Шэнан.
- Хэнк Симз. Он следил за женой, чтобы получить доказательства ее неверности в преддверии бракоразводного процесса. У него есть нотариально заверенные показания троих сведетелей: ночного директора по фамилии Седж, телефониста Трухофа и горничной, кажется, польки.
- Пусть катится куда подальше со своими показаниями! - отмахнулся Шэнан. - Детский лепет!… И все же я, наверно, эту парочку недооценил… Итак, что касается Китти Симз. Она, конечно, весьма аппетитная штучка, но проку ей от этого никакого - очень уж ядовита, погрязла во всяких интригах и даже не умеет как следует скрыть свои козни. А я хоть и не тот, что прежде, зато теперь человек с положением. Нынче почему-то всем девицам охота соблазнить судью - уж не знаю, из злорадства, что ли? Вы не поверите, вот здесь… - он открыл лежащий на столе телефонный справочник Майами, - под каждой буквой алфавита значится от двух до четырех номеров девчонок, которые всегда готовы найти свободный вечерок для старого мерина Фрэнка Шэнана. Так неужели же я должен отказываться от удовольствий - много ли мне осталось? Я не хвастаюсь, Майкл, я хочу, чтоб вы поняли, какова цена этих липовых показаний. Нужна мне ваша Китти, особенно если учесть, как она поступила с беднягой Кэлом!
- А как она поступила? - поинтересовался Шейн.
- Старый трюк! Они лежат в постели, внезапно врывается Хэнк Симз и начинает вопить: "Что это вы тут делаете с моей женой? А ну, раскошеливайтесь!"
- Что, наличные требовал?