- "Эджмонт"! - увесистый кулачище Уилла Джентри уже не в первый раз обрушился на заваленный бумагами стол главного полицейского. - А я-то ломаю голову, я-то думаю - это же вертится у меня в мозгу уже целую минуту, ну конечно, куда еще с угла Второй и Двенадцатой?! Мисс Мортон из своего отеля звонила в "Эджмонт" несколько раз, - Шейн в удивлении поднял брови, а Джентри, отвечая на невысказанный вопрос, продолжал: - Мы начали расследование, ты знаешь, и среди всего прочего выяснили, что убитая журналистка постоянно звонила в "Эджмонт-отель". В какой номер и кому - естественно, узнать не удалось.
Шейн, снова на ногах, принялся лихорадочно выправлять поля шляпы.
- Едем, Уилл. Скорее. И дай команду, чтобы оцепили район. Хотя и много времени прошло, но можем успеть, - последние его слова донеслись уже из коридора.
Через три минуты тормоза автомобиля частного детектива Майкла Шейна резко завизжали и смолкли на обочине дороги перед отелем "Эджмонт". Майкл пулей пронесся мимо трех припаркованных рядом такси и влетел в просторный, богато отделанный вестибюль. В вестибюле за исключением ночного дежурного за стойкой администратора да двух дремлющих носильщиков, было пусто.
Быстрым шагом подойдя к стойке, Майкл напористо спросил:
- Ральф Мортон в каком номере?
- Мортон, сэр? - полусонный служащий часто заморгал глазами. - Но такой здесь не проживает. К тому же по радио я слышал, что его…
- Пейсли? - напирал Шейн. - Эдвин Пейсли, есть такой? - И как только он произнес имя, ответ стал ясен без слов. - В каком номере?
- Но позвольте, сэр… э-э… номер четыресто девятнадцать. Если, конечно, вы из полиции…
- Оттуда, дружок, оттуда, - Майкл не церемонился. - И я поднимусь к господину Пейсли немедленно. Еще - скажи своим из безопасности, чтобы пришли тоже; и последнее - когда прибудут полицейские, проводи туда же, понял?
- Но постойте, сэр, мистера Пейсли не было в номере весь вечер, - служащий отеля крикнул это Майклу вдогонку, потому что тот уже нажимал кнопку лифта. - К тому же его ключ здесь.
Майкл задержался.
- С какого часа ты дежуришь?
- С полуночи, сэр. И в ячейке вместе с ключом какое-то письмо.
- Давай его сюда, - Шейн решительно протянул руку.
Напуганный бедняга служитель облизал пересохшие губы, что-то промямлил, но, встретив неумолимый взгляд напавшего на след детектива, повиновался и послушно вынул из соответствующей ячейки сложенную в несколько раз записку.
Шейн прочитал: "Получено в 5.40. Немедленно позвонить мисс Мортон". Кладя записку на стойку, Майкл увидел, что к нему из служебного помещения направляются мужчина в форме службы безопасности и женщина в обычном гражданском платье.
- Вы хотите что-то сообщить? - осведомился Шейн.
- Нет, сэр. Но мы готовы помогать вам.
- Прекрасно. Дело в следующем, - Майкл устало провел рукой по лбу и начал рассказывать: - Около половины первого на углу Двенадцатой и Второй из такси вышла молодая дама. Она, вероятно, направлялась на встречу с убийцей Сары Мортон. Жених мисс Мортон зарегистрирован у вас в отеле, но с пяти сорока по всей видимости ушел и не появлялся. Эдвин Пейсли из четыреста девятнадцатого. Начинать надо оттуда. Если вы сможете найти Пейсли, если кто-нибудь в округе видел, как он в половине первого встретился на улице с молодой женщиной… - Майкл снова вытер лоб. - Ее зовут Беатрис Лалли. Работала секретарем Сары Мортон, - рука его бессильно упала вдоль тела. - Одета в серый костюм, юбка с жакетом, и голубую блузку, блондинка, рост пять футов с половиной, полненькая. Возможно, что она будет в очках с толстыми дужками. Если она до сих пор жива, то, по всей видимости, знает, кто убил ее босса.
Майкл Шейн вышел из отеля, сел за руль и тронулся с места.
На ближайшем же углу ему попалась патрульная машина с радиопередатчиком, он слышал, как с разных сторон с воем подъезжают автомобили, но не остановился, а выехав на Бискайский бульвар, свернул на север. Ничем больше помочь Беатрис Лалли он не мог, даже если расшибся бы в лепешку. У полиции средства связи, другое оборудование, они отлично знают район. Расспрашивать жителей и искать следы Эдвина Пейсли - это уже без него.
Повернув на восток с Четырнадцатой, он второй раз за этот вечер пересек Бискайскую бухту. Глаза не видели ничего, кроме дороги. Что бы сейчас ни приключилось с мисс Лалли, какое бы несчастье на ее долю ни выпало, вина целиком ложилась на него. Он это признавал, но упреки совести много пользы не принесут. Главное в данный момент - исправить то, что еще можно исправить.
Оба окна в машине были опущены, и свежий солоноватый воздух приятно холодил виски, выдувая из головы последние паутинки сомнений относительно правильности своих действий. Майкл мчался на средней скорости вдоль по Каунти-Ко-зуэй. Он расслабился за рулем, откинулся на сиденье и еще раз мысленно обратился к событиям бурного вечера и наполовину прошедшей ночи. Все началось в восемь тридцать, когда в офисе на столе он обнаружил заказное письмо от Сары Мортон.
Событий было не так уж много. И абсолютно ничего, за что бы можно было зацепиться. Какие-то идеи, догадки то появлялись, то исчезали, растворяясь в новой информации. Рассказ Бертона Харша. Провалиться мне ко всем чертям, но это не рассказ убийцы! И тем не менее он сам признался, что убивал по меньшей мере однажды. Ну, а если не убивал, то подозревался в этом так сильно, что дело дошло до предъявления обвинения.
С первых же минут Майкл невольно почувствовал к финансисту жалость, проникся состраданием. Парню не повезло, он как угорь извивался на подготовленной шантажисткой сковородке, а из всех статей уголовного кодекса шантаж Майкл Шейн ненавидел сильнее всех. Он знал о предпринятой попытке вымогательства, и ему трудно было определить, как же на самом деле он к ней относится, чувствует ли что-нибудь?
В глазах закона шантаж не является оправданием убийства, это верно, но в случае с Бертоном Харшем, принимая во внимание чудовищные, невосполнимые потери, которыми Сара Мортон ему грозила, это все-таки хоть какое-то смягчающее обстоятельство.
Если же Харш заманил Беатрис Лалли в ловушку и совершил второе убийство, то все дело представало в совершенно новом свете. До настоящего момента, насколько Майкл понимал, Бертон Харш являлся единственным человеком, который каким-то образом мог догадаться о местонахождении мисс Лалли. Как связать тогда Харша и Пейсли? Для этого Майклу не хватало фактов. Но в любом случае, кто бы ни был этот звонивший, выйти из такси он велел в квартале от отеля, где остановился Пейсли.
Совпадение? Можно допустить, но Шейн не верил в совпадения, особенно когда это касается нескольких человек, прямо или косвенно замешанных в делах убитого. Пейсли и Харш могли быть связаны чем-то, что пока еще не выплыло на поверхность. А что, могли бы, и Майкл не удивился бы, если бы за всем, что удалось обнаружить, проступила фигура Эдвина Пейсли.
Доехав до полуострова, Майкл стряхнул с себя навалившиеся заботы и по Пятой выехал к знакомому ночному бару.
Он поставил машину, вошел внутрь и, обратившись к телефонному справочнику, отыскал в толстенной книге рабочий и домашний адреса Бертона Харша. Домашний значился где-то южнее Семьдесят Девятой улицы, на дальнем конце пляжа, и соответствовал, если Майклу не изменяла память, одному из самых внушительных и шикарных имений, выходивших на том участке побережья на океан.
Ехать пришлось быстрее, чем раньше. Шейн надеялся, что деньги по его адресу уже доставлены, спрятаны в сейф, но так это или нет, выяснится окончательно в ближайшие полчаса.
На небе появились облака, звезд стало меньше, и резкий ветер с океана с диким неистовством кидался на волнорезы и на заснувший до утра тихий берег. Пожирающий милю за милей автомобиль нес своего хозяина все дальше и дальше, мимо плотно застроенных жилых районов, мимо подползающих к самой воде огромных отелей и еще дальше, туда, где на металлических табличках, прикрепленных к каменным аркам ворот, тускло высвечивались имена богатых владельцев.
Имение Харша по территории было одним из наиболее солидных, его окружала низкая массивная стена из светлого известняка. Шейн остановился перед двумя высокими столбами с провисающей между ними тяжелой цепью, выключил фары и, обойдя автомобиль сзади, нырнул под цепь и пошел к дому по широкой и тщательно ухоженной подъездной дорожке, по обе стороны которой росли стройные австралийские сосны. За рядами сосен слились в одну сплошную темную массу пальмы, подстриженный кустарник и внушительных размеров особняк в три этажа. Идти было легко, потому что звук шагов заглушал играющий верхушками пальм ночной ветер и едва ли не громче его рокотали набегающие на берег волны.
В доме было темно. Узенькая полоска света просачивалась наружу только из-под опущенных жалюзи одного из окошек на первом этаже. Майкл подошел и огляделся. Подъездная дорожка уходила влево и вела к рассчитанному на четыре "кадиллака" гаражу с какими-то жилыми помещениями наверху.
Не более чем в десяти футах стояла брошенная на улице машина. Майкл приблизился к ней, и его сердце учащенно забилось, когда детектив заметил, что перед ним видавший виды потрепанный двухместный "жучок", по цене один из наиболее дешевых, по возрасту отметивший как минимум пятилетний юбилей, то есть совсем не то изделие автомобильной промышленности, которым пользовались обитатели дома Харша. К учащенным сокращениям сердца добавилась испарина, когда Майкл, приложив руку к капоту, ощутил тепло двигателя.
Не медля более ни секунды, Шейн по дорожке вышел к единственному освещенному окну. Между жалюзи и подоконником оставалось дюйма четыре. Так как окно располагалось довольно низко, пришлось пригнуться. Взгляду Майкла предстала небольшая комната, интерьером напоминающая личную библиотеку.
В комнате, в низком плетеном кресле с яркими подушками восседал Бертон Харш и курил. Дым от сигары в левой руке, лениво извиваясь, уходил к потолку, в правой хозяин особняка держал стакан с коктейлем. Харш сидел к окну боком, его профиль был четко виден на фоне находившегося за ним света, и он внимательно слушал кого-то, стоявшего в дальнем углу комнаты.
Сместившись в сторону до упора, Шейн смог увидеть краешек каминной доски и часть очага, а затем и чью-то руку, поставившую на камин стакан с виски. Рука была белая и тонкая, и рука эта мелко дрожала. Вернувшись взглядом к Харшу, Майкл сделал вывод, что его ночной посетитель пришел сообщить что-то явно неприятное, ибо финансиста эти новости повергли в рассеянную задумчивость.
Ветер и океанские волны не позволяли разобрать ни слова. К тому же кроме жалюзи мешало еще и оконное стекло: рама была опущена до самого низа. Шейн выпрямился, вернулся по дорожке обратно и, завернув за угол, вышел по выложенной каменными плитами тропке к парадному входу.
Он нашел кнопку электрического звонка, несколько раз надавив на нее пальцем, подождал.
ГЛАВА 11
Труп ждет
Прошло несколько минут. Никто не отвечал.
Наконец сквозь витражи входной двери Майкл Шейн различил внутри слабое свечение. Он опустил руку. Вверху над крыльцом зажглась лампочка, и в створке приоткрывшейся двери показалось лицо Бертона Харша.
Харш немедленно распахнул дверь пошире и приветствовал нежданного гостя с нескрываемым раздражением.
- Шейн! Зачем ты пришел ко мне в такой час? Деньги у тебя в отеле, как договаривались, что еще?
- Трудно было собрать наличные? - вежливо полюбопытствовал Майкл.
- Как тебе сказать. Чтобы набрать пять тысяч, пришлось заглянуть в три места.
- Какие три места?
Раздражение хозяина дома усилилось.
- А какое, собственно говоря, тебе до этого дело? К чему такие вопросы? Я пообещал, и я сдержал обещание, и я, Шейн, не понимаю…
- Вы ошибаетесь, - остановил его Майкл, - мне есть до этого дело. У вас имеются основания скрывать, кто дал вам деньги?
- Нет, но мне, право, непонятно…
- Тогда хватит толочь воду в ступе, скажите - у кого вы взяли наличные?
- Ну, Шейн, коли ты настаиваешь, изволь. Чек на две тысячи я оставил в баре "Фламинго", в "Серебряном полумесяце" взял одну двести и последние тысячу восемьсот - в "Эльдорадо". Надеюсь, ты удовлетворен?
Майкл прикинул в уме возможность объехать три довольно отдаленные друг от друга ночные заведения и обменять в каждом из них чек на живые деньги. Если Харш не врет, чтобы собрать такую сумму, доставить ее по адресу Шейна и вернуться к себе, ему и впрямь потребовалось немало времени. На что-то другое, а уж тем более на похищение мисс Лалли, времени действительно почти не оставалось.
- На данный момент я удовлетворен, - спокойно ответил Майкл, - и надеюсь, что не разочаруюсь, наведя справки в каждой из этих трех точек.
- Но, Шейн, как ты смеешь! - вспылил финансист. - Мне не нравится твой тон. Не понимаю, с чего вдруг ты начал сомневаться в моих словах? И какая разница, в конце концов?
- Послушайте, почему бы нам не выпить? Пригласите меня войти, и я объясню, в чем дело.
- Выпить? Но… уже поздно, и я собирался лечь… Вымотался за день. Вообще-то, когда ты позвонил, я как раз шел к себе в спальню.
- Мистер Хврш, поверьте, нам есть что обсудить, - Шейн сделал шаг вперед, и его собеседнику ничего не оставалось, как отступить и впустить детектива в просторную прихожую.
- Что ж, заходи, если это так важно, - недовольство Харша уступило место показному радушию, лицо казалось бесстрастным. - Присядем в маленькой гостиной, - он уже подошел к двери, ведущей в комнату справа, и взялся за ручку, но Майкл предложил сделать иначе:
- А в библиотеке нам не будет удобнее? В задней части дома нам точно никто не помешает.
- Ну, Шейн, это уж слишком! Не хочешь ли ты воспользоваться моими затруднениями и… это же чистейшая грубость!
- Вовсе нет, мистер Харш. Будучи хозяином, грубым рискуете показаться вы, а не я. Элементарное гостеприимство требует предложить гостю стаканчик, и нет для этого более подходящего уголка в доме, чем уютная личная библиотека. К тому же, - небрежно добавил Майкл, - мне кажется, вам следует представить меня другому вашему гостю.
Рука Харша отпустила ручку двери и плетью упала вниз, сильные неправильные черты лица превратились в вялую маску, изборожденную массой больших и мелких морщинок. Перед Шейном стоял испуганный старик, застигнутый врасплох последней фразой и ставший от этого как будто меньше ростом.
- Как ты узнал? - голос у Бертона Харша стал каким-то жалобным, почти скулящим. - Не понимаю, Шейн, как ты узнал? - Он постепенно овладел собой и даже попытался изобразить благородное негодование: - Как?!
- Сейчас это неважно, - Майкл взял его за локоть и мягко развернул, направляя вперед, в глубину прихожей.
Харш нехотя, с опущенными плечами, сделал десять или пятнадцать шагов, после чего, видимо, принял какое-то решение, выпрямился во весь рост и обернулся к Майклу.
- Мне неизвестно, Шейн, что ты задумал и что подозреваешь, но визит Карла, пусть даже и посреди ночи, - это самая обычная и естественная вещь на свете. Мы обменивались соображениями, как смерть Сары Мортон может сказаться на судьбе статьи. Я имею в виду ее опубликование. Карл готов помочь мне избежать этого, и мы, откровенно говоря, пытались придумать способ, как этой статьей завладеть.
Футах в десяти от приоткрытой двери в библиотеку Бертон Харш остановился. Он говорил громко и уверенно, и Шейн таким образом понял, что о чем бы ни шел у них разговор с Карлом Гарвином, тот теперь предупрежден.
- У меня и к Гарвину пара вопросов, - сказал Майкл. - Они касаются определенных моментов дела, прояснить которые можете только вы и он. То, что вы здесь вместе, очень кстати, - он сам прошел вперед и распахнул дверь в библиотеку, в то время как Харш покорно уступил инициативу.
Гарвин, напряженно выпрямившись, сидел на стуле у потухшего камина. Лет двадцать пять - двадцать восемь, высокий выпуклый лоб и начинающая редеть шевелюра - в первый момент отметил про себя Майкл. Гарвин носил пенсне, это придавало ему солидности, но выступающие вперед верхние зубы все портили, лицо его казалось глупо и бессмысленно ухмыляющимся. Когда Шейн вошел, Карл Гарвин курил сигарету и дрожащей рукой играл стаканом с остатками виски, удерживая его на закругленной ручке стоящего рядом плетеного кресла.
При виде незнакомого человека Гарвин поднялся, и в этот момент вслед за Шейном в комнату вошел Харш.
- Познакомься, Карл, это - детектив, о котором я говорил, - Майкл Шейн. Он зашел совершенно случайно, но это кстати, сейчас мы сможем вместе все обсудить.
- Здравствуйте, мистер Шейн, - сердечно произнес молодой человек. - Ваша репутация мне известна.
Шейн ответил сдержанным кивком.
- Сначала несколько вопросов, мистер Гарвин, а уж обсуждать будем потом, - он повернулся к хозяину дома. - Помните, о чем я предупреждал вас сегодня вечером? У нас есть единственный шанс не допустить с Божьей помощью появления вашего имени в газетах в связи с убийством и предотвратить публикацию известной статьи, и шанс этот заключается в том, чтобы как можно быстрее распутать дело. До того, как полиция на вас выйдет.
- Но я полагал, расследование завершено, - робко возразил Гарвин. - Разве это не правда, что, по мнению полиции, Сару Мортон убил ее собственный муж?
- Ральфа Мортона ищут, - нетерпеливо ответил Шейн, - но я не уверен, что у него не окажется алиби. Вполне может выясниться, что мисс Мортон была еще жива и в полвосьмого, иными словами более чем через час после того, как Ральфа Мортона видели входящим к ней в номер.
- Но тогда и у меня полное алиби, - напомнил Харш. - Присаживайся, Шейн, - он пододвинул детективу кресло, а сам со вздохом облегчения опустился в свое. - Я уже говорил, что мы с Карлом встретились в семь за ужином.
Майкл сел.
- Я не забыл, - он перевел взгляд на стоящего у камина Гарвина и, четко произнося каждое слово, спросил: - Насколько глубоко ты запутался с Лео?
- С Лео Ганнетом? - имя матерого волка майамского игорного дела вырвалось у Гарвина само собой, он побледнел, светлые серо-зеленые глаза округлились от удивления.
- И не пудри мне мозги, - предупредил Майкл, - мне известно, что ты увяз в его дерьме по самые уши, но я хочу знать точнее.
- Но, мистер Шейн, какое это имеет отношение к нашему… почему вы об этом спрашиваете?
- Возможно, Гарвин, это и не мое дело. Возможно. Но сейчас мне необходимо быть в курсе. Сколько все-таки? Десять косых? Двадцать?
По выражению лица молодого любителя азартных игр Майкл понял, что цифра где-то в этих пределах. Принятый за вечер алкоголь отразился не только на физиономии Карла Гарвина, но и на его мыслительных способностях: он что-то мямлил и язык его заплетался. На помощь ему пришел Бертон Харш.
- Карл сам способен решать свои финансовые проблемы, оставим это ему, согласен, Шейн? Даже если он и проиграл больше своих возможностей, что из того? Парень не дурак, выпутается.
Шейн посмотрел на Харша пристально и многозначительно, вспомнив, что чуть раньше тот отзывался о пагубных привычках Карла несколько иначе, считая их мимолетной юношеской шалостью, никогда не выходившей за пределы самых мизерных ставок.