- И еще, Шейн, можешь поверить мне на слово - эта операция, сделка, как ни назови, подготовлена и исполнена на высочайшем профессиональном уровне. Перетряхивая на протяжении двадцати лет секретнейшие криминальные материалы, имея неограниченный доступ практически к любым делам и архивам по всей стране… тут невозможно даже приблизительно оценить, скольких еще она шантажировала. А я всего-навсего оказался одной из жертв. Я не был первым, кто грозился ее убить, зарезать ее же ножницами.
- То есть вы хотите сказать, что верно рассчитали орудие убийства?
- Я ей буквально сказал, что с величайшим удовольствием всадил бы эти замечательные ножницы в ее черное сердце вымогательницы.
Майкл Шейн удрученно присвистнул.
- Ну и ну. Если мисс Лалли даст показания, что слышала, как вы говорили эти слова, для вас все будет кончено. Хорошо, а теперь - где вы были сегодня вечером?
- Целый день катался на катере. Один. Утром я проснулся со страшным похмельем, голова болит, в глазах темно, а на душе так погано, что лучше бы и не просыпался. После того что произошло предыдущей ночью, когда я дурак дураком брызгал слюной перед мисс Мортон, я не мог никого видеть. Даже жену. Поэтому я тихонько собрался, оделся и незаметно уехал в Хоумстед. Там у меня маленькая рыбацкая хижина. Весь день я проболтался на волнах и вернулся как раз вовремя, чтобы не опоздать к назначенному на семь часов ужину с Карлом в "Мысе семи морей". После ужина он отвез меня домой, и мы сидели до девяти.
- Может ли кто-нибудь подтвердить вашу прогулку на катере? Видели ли вас по дороге из Хоумстеда?
- Нет, мне не встретилось ни души. Ни поблизости с хижиной, ни по дороге обратно я никого не встретил.
- Значит, с точки зрения полиции, вы запросто могли вернуться в город тридцатью минутами раньше, пойти в "Тайдхэвен", подняться на четырнадцатый этаж и свести счеты с мисс Мортон, так? А потом уже отправились на ужин в "Мыс семи морей" в обществе будущего зятя.
- Правильно, - согласился Харш, - но это в том случае, если мисс Мортон была убита до семи. - Он вздохнул: - Так до семи или после?
- Полной уверенности нет, - признался Майкл, - есть некоторые детали, наводящие на мысль, что она была жива и в семь тридцать, но в то же время по другим свидетельствам самое позднее - это половина седьмого.
- Шейн, если ты, - Харш подался вперед, - сможешь определить время убийства как семь тридцать и убедить в этом других и если мое имя в газетах не появится - я удвою первоначальную сумму.
- Нужно переговорить с мисс Лалли, - неясно пробормотал Майкл, - а кроме того, мне необходимо, чтобы ваши слова подтвердил Карл Гарвин. Хочу знать его впечатление от мисс Мортон. А Гарвин, случаем, не подвержен азартным играм?
- Карл - и азартные игры?! Ты шутишь, Шейн! Мы с ним, конечно, садились за покер два или три раза, доллар я выиграю, доллар он, но мне кажется, что на более высокие ставки он не рискнет ни за что в жизни. К чему вдруг этот вопрос?
- К слову пришлось, - отмахнулся Майкл. - Я не могу понять одного, - он снова заворочался на сиденье, - чего вы добивались, посылая Саре Мортон эти глупые письма, зачем пытались выжить ее из города? Материал для статьи был уже собран, чего вы намеревались достичь?
Харш впервые резко дернулся и, выпрямившись, сел прямо.
- Какие письма? О чем ты говоришь, Шейн?
- Детская игра, Харш. Слова вырезались из крупных рекламных текстов и наклеивались на листки бумаги. Не умно и не дальновидно. Да будет вам известно, что и клей, и бумага, и даже ножницы имеют свои особые характеристики, и с помощью специального оборудования их можно найти и идентифицировать.
- Не представляю, о чем идет речь, Шейн, - Харш энергично запротестовал, и это тоже было впервые со времени их разговора по телефону. В голосе местного финансового воротилы Майкл уловил нотки неуверенности и страха.
- Вы не лукавите?
- К чему лукавить, Шейн? Даю слово чести, что Саре Мортон я ничего не писал и уж тем более не вырезал и не наклеивал.
Это прозвучало как безапелляционное заявление, но Майкл снова не мог отделаться от ощущения, что почувствовал в голосе собеседника сомнение и испуг.
- Кто-то на протяжении трех дней подряд отправлял мисс Мортон по почте такие письма угрожающего характера. Последнее, третье, пришло сегодня, и вечер сегодняшнего дня устанавливался в нем как крайний и последний срок выезда из Майами. Полиция, не зная, по всей ввидимости, о вашем визите к Саре Мортон предыдущей ночью, полагает, что посылавший угрозы претворил свое обещание в жизнь.
- Шейн, опиши их мне пожалуйста. И поподробнее, - Харш был сильно взволнован, настаивал, и Майкл почти не сомневался теперь, что напуганный клиент слышит об этих письмах впервые.
- Эту сторону дела я беру на себя, - твердо ответил Шейн. - И пусть у вас голова не болит. Займусь сразу же, как получу первый взнос в счет причитающихся десяти тысяч. Предлагаю следующее: сейчас половину и вторую половину потом, когда все закончится и ваше доброе имя не будет потревожено.
- А если, Шейн, несмотря на твои старания, мое имя все-таки выплывет?
- Зря беспокоитесь, мистер Харш, я отвечаю.
- Но мне кажется, что сумму следует выплатить целиком, и только в случае успешного исхода сделки.
- Нет, мистер Харш. Так бизнес я не делаю. Если не готовы выложить первые пять штук немедленно, тогда я за то, чтобы все отменить и больше к этому не возвращаться.
- И ты, Шейн, идешь в полицию, где передашь доблестным блюстителям порядка ту информацию, что получил от меня сегодня вечером?
- Почему бы и нет? У меня одна голова на плечах и кто за меня о ней подумает? Я сую ее во все дыры, но это не окупается, и что прикажете делать?
Харш нахмурился и с полминуты молча пыхал сигарой.
- Ты, Шейн, - тертый калач и не можешь не знать, что держать такую сумму при себе я не стану. Давай договоримся - я подписываю чек и ты…
- …И я завтра утром не успею войти в банк, как по радио сообщат, что вы арестованы по обвинению в убийстве Сары Мортон, - бодро закончил за него Майкл.
Харш раздраженно хмыкнул.
- Но тогда зачем вообще я тебе плачу?
- Самое важное, мистер Харш, должно произойти в ближайшие несколько часов. Поймите же, существует только один способ не впутать вас в это дело, и способ этот заключается в том, чтобы я начал действовать не откладывая: то есть до того, как полиция вынудит меня - а рано или поздно это произойтет - выдать им мисс Лалли. За это я и прошу пять тысяч сегодня ночью.
- Но, Шейн, ни один банк не работает. Ума не приложу, откуда взять ночью такие деньги.
- Ерунда. Пустые отговорки. В городе вас знают. И даже в столь поздний час можно без труда отыскать с десяток заведений, где ваш чек с удовольствием примут в обмен на наличные. Тысяча-другая в кассе бара всегда найдется. Если действительно хотите купить мои услуги - в течение часа соберите деньги и привезите в отель. Отдадите Джону - ночному портье и скажете, чтобы подержал их пока у себя в сейфе.
Упрямая морщина между бровей Бертона Харша стала еще глубже, и, хотя внешне он казался спокойным, чувствовалось, что мозг напряженно работает в поисках решения.
- Хорошо, Шейн. Допустим, я соглашаюсь. Но опять же, я полагаюсь исключительно на тебя. Ведь не поручишься же ты за мисс Лалли? Как я могу быть уверен, что девица не проговорится? Если уже не проговорилась? Может быть, она давно уже у фараонов или собирается туда в эту минуту?
- С мисс Лалли все улажено, поверьте на слово, - сухо возразил Майкл.
- Но почему ты так уверен? Я вижу, ты считаешь, что спрятал ее туда, куда полицейским не добраться, но кто знает? Мы вот с тобой сидим и болтаем здесь, а она, возможно, в это же самое время работает язычком в другом месте.
Майкл Шейн ненадолго задумался, прикидывая в уме варианты.
- Хорошо. Едем до ближайшей телефонной будки. Я ей звоню и даю вам послушать, что она ответит. Ну а уж если и после этого останутся сомнения, что ж - в конце концов, без известной доли риска тут не обойтись. И решайте быстро, да или нет? Чтобы заработать вторую половину, мне придется покрутиться.
Финансист напряженно выпрямился и взялся за ручку дверцы.
- Выбора практически нет. Я принимаю условия.
- Да, выбора не остается, - согласился Шейн, барабаня пальцами по рулю. - Идите в свою машину и поезжайте за мной. Остановимся у первого же телефона.
Когда Харш вышел, Майкл включил зажигание и медленно поехал по направлению к Бискайскому бульвару… Он видел, как в сотне метров сзади катится по дороге автомобиль Харша. С бульвара они свернули на юг и, проехав полтора квартала, остановились у работающего круглые сутки кафетерия с вывеской "Пиво и сэндвичи".
Бертон Харш вошел следом за Шейном внутрь, они миновали зал для посетителей и прошли в заднее помещение, где Майкл первым зашел в кабинку с телефоном на стене и, набрав номер Люси Гамильтон, открыл дверь и сделал Харшу знак встать рядом.
Люси ответила сразу же.
- Слушаю вас.
- Привет, ангел, это я. Будь добра, пригласи Беатрис к телефону. - Майкл слегка развернулся и держал трубку перед собой так, чтобы Бертон Харш тоже мог слышать голос на другом конце провода.
- Мисс Лалли у аппарата, говорите.
- Это Шейн. Прежде чем вы что-то скажете, я должен предупредить, что разговор прослушивается еще одним человеком. Пожалуйста, отвечайте честно и только то, о чем я буду спрашивать. Никакой лишней информации от себя, ясно?
- Да-да, конечно, мистер Шейн, - по голосу девушки Майкл сделал вывод, что мисс Лалли спокойна, собрана и совсем не пьяна.
- Вы говорили с полицией после того, как узнали, что мисс Мортон мертва?
- Нет.
- Вы упоминали в разговоре с кем бы то ни было поздний визит к ней вчера вечером господина Бертона Харша?
Харш и Шейн оба отчетливо слышали, как Беатрис Лалли - то ли от испуга, то ли от удивления, - слабо ойкнула, кашлянула несколько раз в сторону, но, тут же справившись с замешательством, ровным и уверенным тоном ответила:
- Нет, мистер Шейн. Никому не говорила и не упоминала. Даже вам. Не знаю, право, как вы узнали об этом…
- Неважно. Сейчас речь о другом. Достаточно ли понятно я вам объяснил, мисс Лалли, что ни при каких обстоятельствах вы не должны никуда отлучаться, не имея на то моего разрешения и, само собой разумеется, никому ничего о нашем деле не рассказывать, покуда я не сочту это возможным?
- Именно так я вас и поняла, мистер Шейн.
- Прекрасно. А теперь отправляйтесь баиньки, как послушная девочка.
- Минуту, Шейн, - шепнул детективу Харш, - спроси у нее, что стало с оригиналом статьи, которую сочинила обо мне мисс Мортон. Помнишь, я говорил, что мне она прислала лишь экземпляр из-под копирки? Если полицейские рылись у нее в вещах и нашли эту статью, они моментально смекнут, что у меня был повод. Появится версия, что убил я, а может, уже появилась, и они меня уже повсюду ищут.
- Сейчас проверю, - успокоил клиента Шейн. - Мисс Лалли, вы еще слушаете?
- Да-да.
- Известно ли вам что-либо об оригинале материала для газеты, который мисс Мортон собрала по Бертону Харшу и намеревалась передать в редакцию?
- Естественно. Мисс Мортон отдала его мне, а я убрала в специальную папку, где храню самые ценные бумаги. Папка у меня в спальне. Несколько дней назад мисс Мортон сказала мне, что не решила пока, предавать материал гласности или нет, и просила до поры до времени подержать в надежном месте.
Прикрыв трубку ладонью, Майкл Шейн повернул голову к Харшу.
- У полиции не было пока никакой причины интересоваться спальней Беатрис Лалли. Эта комната - следующая по коридору, и мисс Лалли отдыхала в ней, когда вы слышали, как мисс Мортон ее позвала через ванную. Довольны?
- Звучит убедительно. Если бы ты Смог еще достать этот первый экземпляр и уничтожить…
- Я достану, - заверил Шейн, - и вручу вам лично в руки, а уж уничтожать будете сами, - в телефонную трубку он сказал: - Все, мисс Лалли. Отдыхайте и постарайтесь набраться сил. Я позвоню завтра.
Разговор был окончен. Майкл Шейн и успокоившийся финансист вышли из кабинки.
- Ну а теперь самое время подумать, где достать пять тысяч долларов. Наличными, в течение часа, у меня в отеле, как условились. Правда, меня там может не оказаться, я уже говорил, но служащий все сделает. И не забудьте взять с него расписку.
Подтолкнув Бертона Харша в сторону дверей, ведущих в кафетерий, Майкл снова заскочил в телефонную кабину и, опустив еще одну монету, набрал номер рабочего кабинета Тимоти Рурка. Трубку сняли и ответили, что репортер отсутствует по срочному заданию начальства.
Майкл позвонил на квартиру, но Рурка не оказалось и там, вернее - ему никто не ответил. Используя ту же монету и наблюдая через стеклянную дверь за застывшим в сомнении и нерешительности Харшем, он набрал Центральное управление полиции. Бертон Харш за стеклянной дверью в неярком свете матовых ламп казался изможденным и усталым, а кроме того - изрядно обескопоенным.
Трубку взял Уилл Джентри. Майкл, изменив голос, говорил бойко и настойчиво:
- Вызывает городской коммутатор. Нам передали, что у вас можно найти Тимоти Рурка.
- Обождите секунду, - пробасил Джентри, и было слышно, как куда-то в сторону он сказал: - Тебя, Тим.
- Слушаю. Рурк у телефона, - отозвался репортер.
- Тим, это Майкл, но только не называй меня по имени - Уилл услышит, - Шейн заговорил осторожно и приглушенно: - Надеюсь, ты не слишком пьян и не настолько на меня обижен, чтобы заняться делом и обрадовать читателей очередной сенсацией?
- Для этого я никогда не слишком пьян. А с тобой готов работать над чем угодно, - тон Рурка был сама сердечность. - Что случилось?
"Откуда такое радушие?" - подумал Майкл, а вслух продолжал:
- Встречаемся в "Хотаре" через десять минут. Заодно и выпьем.
- Отлично. Уже выезжаю.
Повесив трубку на рычаг, Майкл с минуту глядел в пространство, ничего перед собой не видя, его лохматые рыжие брови сошлись на переносице. Рурк не из тех, кто долго дуется, он не злопамятен, но покорно подставлять вторую щеку и при этом преданно улыбаться он тоже не станет. Не слишком ли ликующе звучал его голос? Все забыть, простить во имя дружбы… но, может быть, он и Джентри что-то затевают? И украдкой тихо смеются в рукав?
ГЛАВА 8
Смех в рукав по ложному поводу
Маленький бар "Хотар" на Майами-авеню располагался в нескольких кварталах севернее Флеглер-стрит. Когда Шейн вошел, Рурк сидел у стойки, облокотившись на нее худыми острыми локтями. Увидев направляющегося к нему Шейна, он широко улыбнулся, выпрямился и в знак приветствия лениво помахал рукой.
- Где пропадал, Майкл?
- Честно и праведно зарабатывал деньги, - Шейн поднял палец и, когда бармен заметил, заказал выпивку, после чего они с Тимом прошли за свободный столик. - Какие новости у прессы? - осведомился он, когда Тим уселся напротив.
- Никаких. Я тихо и послушно сидел у Джентри под крылышком и ждал, что выйдет из твоей повторной попытки установить контакт с неизвестным, так грубо сорванный его ребятками в "Золотом петухе". А потом ты позвонил и я поехал.
- Так, значит, он все тебе рассказал?
- Уиллу очень неловко, Майкл. После того как ты объяснил, что пытался таким образом получить информацию, он чертовски сожалеет. Но почему ты не поделился со мной? Там, в комнате, ты мог бы мне хотя бы намекнуть, - Рурк произнес это несколько обиженно, - и я бы ушел без ощущения, что получил от друга плевок в душу.
И вновь Шейну показалось, что за словами репортера что-то кроется. Ни серьезное выражение лица Тима, ни откровенный, дружеский тон не убедили его. Он чувствовал, что лучше всего пока оставаться настороже.
Подошел официант и поставил на стол двойной коньяк и такую же порцию виски с содовой. Шейн заплатил и, дождавшись, пока официант уйдет, поспешно ответил:
- О'кей. Объясняю, Тим. Если бы я действовал, как вам хотелось, то не знаю, смог бы я от вас избавиться в случае, если приятель Сары Мортон вдруг позвонил бы. А необходимость уйти от вас и срочно куда-то сдернуть я предвидел.
- Но что случилось после "Золотого петуха"? Уилл говорит, ты собирался прямиком к себе? - Рурк смотрел на Шейна с наивностью ребенка. - А там будто хотел дожидаться, когда тот человек позвонит опять? Кстати, он позвонил или нет?
- Джентри лучше знать, звонил ли он, - огрызнулся Майкл. - Неужели он и впрямь так глуп, что думает, будто я стану с кем-то договариваться о встрече, зная, что телефон прослушивается его деревенскими выскочками? - Шейн поднял стакан и, отхлебнув половину содержимого, поставил его обратно. Он пристально следил за реакцией Рурка. - Послушай, Тим, я что-то не пойму - ты хочешь помочь мне распутать убийство мисс Мортон, или тебе больше нравится плясать под дудку Джентри в то время, как он сам безнадежно запутался?
- Что ты говоришь, Майкл? Я прибежал сюда из его офиса, разве нет?
- О'кей. Тогда скажи, что ты думаешь о Саре Мортон как о человеке? Забудем на время ее исключительную профессиональную хватку.
- Ну, Майкл, это была женщина с железными кулаками и стальными нервами. И она, как дьявол своих чертей, обожала блестящие звонкие монетки. Круто взлетела вверх и летать ниже уже не собиралась. Спихнуть с завоеванной высоты ее не удалось бы никому ни при каких обстоятельствах.
Шейн повертел в руке стакан и, переварив в голове услышанное, спросил:
- Какие-нибудь правила в игре она признавала? - Беатрис Лалли утверждает, что ее босс отказалась от двадцати пяти штук откупных, предложенных Лео Ганнетом.
Рурк ответил не задумываясь:
- Не удивлюсь. Готов поверить. То есть, конечно, я хочу сказать - деньги бешеные, но дело в том, что вышеупомянутая газетная дама огребала ежегодно в три-четыре раза больше. Вернись она из Майами без криминального разоблачения - мигом пошли бы пересуды, что девочка обломала зубки. Это безусловно сказалось бы на репутации, а потеря престижа в среде журналистской элиты привела бы к ощутимому похудению ее кошелька. Так не разумнее ли оставить курицу нестись дальше, чем сворачивать ей шею ради первого же золотого яйца?
- Теперь, похоже, проясняется, - задумчиво протянул Шейн. До сих пор одного момента в истории с Харшем Майкл не понимал. Он никак не мог свести воедино и увязать между собой два факта: нежелание мисс Мортон принять взятку от Ганнета и одновременное вымогательство такой же суммы от Бертона Харша. Сейчас он, кажется, понял. Материал о Харше изначально собирался и готовился не для печати. Сара Мортон наткнулась на него случайно, мимоходом, идя по следу основной своей жертвы - Ганнета, - ради которого, собственно, и прилетела в Майами. Оставь она Харша в покое, это никоим образом не повредило бы ее реноме: отказаться же от изобличения Ганнета значило нанести смертельный удар своей репутации. - Все сходится, - подытожил Шейн. - Разъезжая по стране с такими заданиями, она то и дело получала доступ к фактам, во избежание разглашения которых видные и уважаемые в обществе люди готовы были заплатить, и заплатить много. До тебя, Тим, подобные слухи не доходили?
Рурк вспыхнул.