- И куда я убегу?
- В старых домах, как правило, есть черный ход.
- Мне некуда бежать, - вздохнула она. - В самом деле - некуда.
Едва позвонили в дверь, она открылась. На пороге стояла молодая женщина в легком халатике. Брюнетка, со стройными ножками, милым вздернутым носиком и россыпью веснушек на щеках. Хорошенькая. На вид ей было лет двадцать пять, чему Валерия удивилась. По голосу дала бы гораздо больше. Голос был хриплым, прокуренным.
- С ума сойти! Такая рань! - Хозяйка протяжно зевнула.
- Какая рань? - удивился следователь. - Начало второго!
- Вот я и говорю, - еще раз протяжно зевнула брюнетка. - Я веду ночной образ жизни. Вчера легла в пять утра.
- И чем же вы занимаетесь? Ночью, - подозрительно спросил следователь.
- Ну-у-у… А! Проходите! - Хозяйка гостеприимно распахнула дверь.
- Я впервые вижу эту женщину, - попятилась Валерия.
- Взаимно, милочка! - не растерялась та. - Я вообще могла бы вас не впускать! Вот позвоню кому следует.
- А кому следует? - спросил господин адвокат, без стеснения разглядывавший брюнетку.
"Все-таки, девочки и шашлыки", - машинально отметила Валерия. Пока ей удавалось держать себя в руках.
- Какой ты! - брюнетка хрипло рассмеялась. - Ну, заходите! Чего там с квартирой?
Войдя в прихожую, Валерия тут же отметила, что изменилось все. Такое ощущение, что здесь она никогда раньше не была.
- Вы что, делаете ремонт? - спросил следователь.
- А… Папик, то есть, мой друг затеял. Деньги девать некуда, - махнула рукой брюнетка. - Думаете, эта квартира моя? Но я точно знаю, что Боба купил ее у мужика.
- Какой еще Боба? - хмыкнул следователь.
- Мой друг. Да вы проходите. В большой комнате ремонт, - сразу предупредила брюнетка. - А в кухне бардак. Но не в спальню же вас звать?
Она хихикнула.
- Ремонт мы переживем, - вздохнул следователь и решительно направился в большую комнату. Но на пороге замер.
- Да-а-а… Как же вы здесь живете?
Через его плечо в комнату заглянула и Валерия. Обои были содраны, на окнах нет занавесок, на дорогом ковре, который даже не потрудились закатать, груда мусора.
- А чего там! Ну-ка… - Хрупким плечиком оттеснив Валерию и следователя, хозяйка прошла в комнату. Смахнула с одинокого кресла ворох тряпья, вытянула из-под стола пару стульев. - Подумаешь! Все в жизни временно. И неудобства тоже.
- Здесь недавно уже был сделан ремонт! - с отчаянием сказала Валерия. - Зачем же…
- Да? Ремонт? Ну и что? Мне не понравилось. Скучно. Да вы проходите. Боба затеялся сделать из всего этого шикарную хату! Пробить в стене дыру, то есть, дверь. На кухню. Чтобы подавать ему еду прямо оттуда, а не бегать с тарелками туда-сюда. Модно.
- А бумаги у кого? - спросил следователь, осторожно присев на один из стульев. - У Бобы?
- Бумаги? Какие бумаги?
- Документы на квартиру.
- Ах, эти! Где-то были. Погодите. Принесу. - Она упорхнула в другую комнату.
Следователь посмотрел на Валерию:
- Ну, как?
- Мне не везет. Тот мужчина знал, что сделка сомнительная, и поспешил перепродать квартиру.
- А может, его и не было никогда?
- В конце концов нетрудно выяснить, кто раньше владел квартирой, - решительно сказал адвокат. - Нам же важен факт передачи денег.
- Вот именно.
В комнату вернулась брюнетка, неся в руках документы.
- Ну, и за сколько вы приобрели эту квартиру? Вернее, ваш Боба? - спросил следователь, листая документы. - Извините за нескромный вопрос.
- За шестьдесят штук. Если не наврал.
- Вот видите, Валерия Алексеевна. Наварился, значит, ваш покупатель. Девушка, новый адрес этого человека не знаете?
- А оно мне нужно?
- А ваш Боба?
- Буду я его беспокоить по таким пустякам! - Брюнетка посмотрела на следователя, как на ненормального. Мол, кого интересует, куда делся человек, продавший квартиру? Да хоть на тот свет!
- Понятно, - вздохнул следователь. - А с документами, похоже, все в порядке. Что с вами, Валерия Алексеевна?
Она подошла к противоположной стене и неожиданно для всех налегла на шкаф плечом.
- Валерия Алексеевна! - охнул следователь.
Она, меж тем, с бешеной энергией продолжала налегать на шкаф. Когда конвоиры опомнились, Валерии уже удалось отодвинуть его сантиметров на десять. Брюнетка стояла, открыв рот. За шкафом новые обои были, видимо, приклеены плохо, так, что пошли пузырями. Строители схалтурили. И когда их содрали, появился кусок старых. Теперь Валерия смотрела на него, не отрываясь. Потом потрогала пальцем, словно не веря, и в ужасе прошептала:
- Подсвечники…
В тот день, когда сюда привезли Соню… Валерия спросила у хозяина: "Какие были обои раньше?" Надо было, чтобы история выглядела достоверно. И тогда в первый раз услышала про подсвечники. Но увидеть… Следователь приподнялся со стула.
- Ну и что?
- Как вы не понимаете! Это же они! Они! О, Господи!
Дальнейшее она помнила уже смутно. Это был второй удар и второй критический момент. Почти что пик. После известия о том, что особняк за полмиллиона долларов достался Павлу Мошкину, увидеть обои с подсвечниками было для нее самым ужасным. Хуже ничего уже и быть не могло.
- И что теперь делать? - спросил следователь, когда она упала в обморок. Перепуганная брюнетка побежала искать аптечку.
- Мою подзащитную надо немедленно доставить в больницу, - заявил адвокат. - Она не может находиться в камере.
- Согласен. - Следователь несколько раз хлопнул женщину по щекам. - Валерия Алексеевна? Вы как?
- Вот. - Торжествующая брюнетка протянула ему пузырек с таблетками.
- Что это?
- Валидол.
- Воды лучше принесите, - вздохнул следователь.
- Слушайте, валили бы вы отсюда! Я Бобе расскажу, - капризно протянула брюнетка. - И зачем я вас только впустила? Прямо затмение нашло! Боба всегда говорил, что я растяпа!
Валерия уже пришла в себя. Но никак не могла оторвать взгляда от старого, выцветшего куска обоев.
- Я хочу уйти отсюда… - с огромным трудом выдавила из себя она. - Как можно скорее…
- Что такое?
- Подсвечники… Не могу их видеть…
- Валерия Алексеевна, на подсвечнике, которым ударили по голове Соню Летичевскую ваши отпечатки пальцев, - мягко сказал следователь. - Вчера вечером мне сказал об этом эксперт.
- Да-да… Может быть…
- Значит, вы признаете, что…
- Надо отвезти мою подзащитную в больницу, - перебил его адвокат.
- В какую прикажете? Отправить ее в психиатрическую лечебницу без заключения судебно-медицинской экспертизы я не могу.
- Ну так давайте отвезем ее на экспертизу! Сколько можно!
- Не так быстро все делается. Я пока не вижу явных признаков того, что эта женщина больна. Ну обморок. От нервов. В понедельник будет назначена экспертиза. А пока…
- Уйдем мы отсюда? - нетерпеливо спросила Валерия. - Мне уже лучше.
- Ну, знаете! - воскликнула брюнетка, внимательно прислушивавшаяся к диалогу. - Это уже слишком! Если я законов не знаю, это еще не значит, что можно привозить ко мне психов! И зачем я только открыла дверь! Ну, ничего! Боба с вами разберется!
Они покидали квартиру под возмущенные вопли брюнетки. Судя по взгляду, которым она проводила компанию, было понятно: как только захлопнула дверь, кинулась звонить Бобе.
- Телегу накатает, не иначе, - подал голос один из конвоиров.
- Она даже не удосужилась фамилии наши записать, - усмехнулся следователь по особо важным делам, нажимая на кнопку вызова лифта. - Пусть-ка Боба поищет теперь, кто нарушил неприкосновенность его жилища. Ну, что, в ЖЭК пойдем?
- Там выходной, - заметил адвокат. - Суббота.
- Ах, да! Значит, до понедельника. - Следователь первым вошел в лифт. - Все дела откладываются до понедельника. В машине он спросил:
- Допустим, что вы действительно продали эту квартиру. Но неужели хозяйка, то есть, сводная сестра добровольно отдала вам все деньги, Валерия Алексеевна?
- Отдала.
- Почему? Вы ж с ней два года не виделись! Она не могла быть настолько под вашим влиянием!
Валерия молчала. Они ехали в сторону Кольцевой. Если пробки не рассосались, на обратную дорогу уйдет в два раза больше времени. А то и в три. Она уже, смертельно устала.
- Может быть, вы оформите освобождение под залог? - спросил адвокат. - Жених Валерии Алексеевны готов внести деньги.
- Если ее признают вменяемой, то этот вопрос будет рассмотрен судьей, - пожал плечами следователь. - В понедельник. Если нет, направят на принудительное лечение.
- Я не хочу никакой экспертизы, - решительно сказала Валерия. - И денег от него тоже не хочу.
- Валерия Алексеевна, вы подумайте, - удивленно посмотрел на нее адвокат.
- Нет!
Она сказала это так решительно, что адвокат не посмел настаивать. С сожалением покачал головой, но комментариев не последовало. После паузы следователь вздохнул:
- Славно прогулялись. Честно говоря, я надеялся на другой результат. Как, господин адвокат, законы не нарушены?
- Нарушены, - зло ответил тот. - Мы поговорим об этом в прокуратуре. Я этого так не оставлю!
- Это ваша работа.
- А если бы факт передачи денег был подтвержден?
- Тогда я зафиксировал бы это в присутствии понятых.
- Выходит, если вам это выгодно, вы обходите закон, а если это выгодно мне… То есть, я хотел сказать, моей клиентке…
- А признавать нормальных людей невменяемыми и освобождать их от тюрьмы кому выгодно? Вам или мне? Вы нарушаете закон за деньги, а я за то, чтобы была восстановлена справедливость, вот в чем разница, - парировал следователь. - И, несмотря на то, что я нарушил закон, вы со мной поехали. А вдруг выгорит?
- Я на вас жалобу напишу! - возмутился адвокат.
- Пишите. Как говорил Остап Бендер, контора пишет. Знаете, сколько вас таких? Гораздо больше, чем нас. А потому мы становимся на вес золота, а вы не скажу чего.
- Вы еще пожалеете!
- Да я каждый день жалею. О том, что было и что ушло безвозвратно.
- Вы случайно не состояли в Коммунистической партии? - с иронией спросил адвокат.
- Да боюсь, что и вы в ней состояли. Дело не в партии, а в системе. Что та партия, что эта - разницы никакой. Но должен быть порядок. Я не за партию, я за порядок. За сильную руку. Потому что разворовали и развалили все. Раньше попасть в психушку значило получить клеймо на всю жизнь. А сейчас те болезни, что от нервов, у нас в большой моде. Он, видите ли, не преступник, он больной человек. И давайте с ним носиться, выяснять причины. Где порядок, спрашивается? Где ответственность?
- Выходит, что…
- Да хватит вам уже! - не выдержала Валерия. - Вы по разные стороны баррикад пока на работе. А когда снимете костюмы и галстуки, пойдете по домам, да сядете за накрытые столы, поставите перед собой по бутылке водки… Вот чем вы ее будете закусывать, красной икрой или селедкой с луком, и есть суть вашей дискуссии. Один пытается оправдать свою икру, а другой селедку.
- И мне еще пытаются доказать, что эта женщина невменяема! - рассмеялся следователь. - Вот как вас надо ловить!
Она терпеть не могла этих ни к чему не приводящих споров. Ехали бы молча, так нет! Каждый пытается доказать, что он свою работу делает лучше. Мужчины еще пытались о чем-то спорить, у нее же в голове стоял несмолкающий гул. Еще один такой удар, как сегодня при виде обоев с подсвечниками, и все будет кончено. Повезло, что после обеда пробка на шоссе рассосалась. Все, кому надо было уехать, уже уехали.
Итак, еще одну ночь придется провести в камере. Но сумасшедшего дома она боялась, как огня. Каких трудов стоило оттуда выбраться! Начальная форма шизофрении… Как ее пожалели! Первую неделю после приступа приходилось простынями привязывать к кровати. Чертовы подсвечники! Снова здорово!
…Валерия все еще думала о них, когда заметила на обочине черный джип. И тут только спохватилась: сколько же времени они едут? Спорщики угомонились, подъехав к поселку Круглое, а скоро будет и поворот на улицу Лесную. Джип стоит возле навеса, под которым на деревянных полочках расставлены глиняные вазы с цветами. Интеллигентного вида женщина продает букеты, видимо, ею же составленные. Ах, Василий! Опять за свое! Из собственного сада нарвать постеснялся! Теперь куда? Для рыбалки поздновато. Неужели по грибы?
- Остановите, - сказала она.
- Что? - не понял следователь.
- Я знаю этого человека. Он сбил Соню.
- Вы серьезно, Валерия Алексеевна?
- Да. Остановите. Мне спросить надо.
Машина притормозила.
- Я выйду? - просительно сказала она.
- А стоит ли? Может, вы ошибаетесь?
- Я хочу выйти! Может быть, меня укачало!
- Ладно. Пойдем вам навстречу.
Следом за охранником Валерия вылезла из машины. Толстяк Василий стоял спиной к ней, торговался с женщиной. Та улыбалась застенчиво и, видимо, сбавляла цену. Валерия чуть не рассмеялась: ах ты, "хаспид"!
- Почем берем цветочки? - спросила у широкой спины толстяка.
Тот обернулся и оторопел. Когда подошли еще двое мужчин, лицо у Василия сделалось жалким.
- Эта женщина утверждает, что вы совершили наезд на ее сестру, - вздохнул следователь и полез за удостоверением. - Вот мои документы. Возможно, вам придется проехать с нами.
- Да я впервые ее вижу! - пропищал толстяк. Валерия подивилась его самообладанию.
- Василий, нет, ты скажи. Где сбил Соню? В коттеджном поселке Круглое, на улице Лесной, куда сейчас едешь к своей любовнице, или в другом месте? Я хочу знать!
- К какой еще любовнице? - засопел толстяк. - Жене решил букетик купить.
- Да не смеши! У вас огромный сад! Что там, цветов нет?
- Валерия Алексеевна, вы так и будете кидаться на каждого встречного? - с иронией спросил следователь. - Чтобы доказать мне свою невменяемость?
- Вот-вот, - обрадовано закивал толстяк. - Я ж говорю! Впервые ее вижу! Тронутая, точно!
Она заинтересованно смотрела на цветы. Целая галерея! Букеты составлены со вкусом. Женщина занимается этим вполне профессионально: выращивает на продажу и цветы, и рассаду. Некоторые растения в горшках, предназначены для пересадки. Вон и лопаточка торчит. Откапывает и продает, откапывает, и…
Ей вновь стало дурно.
- Цветы…
- Так. Сначала подсвечники, теперь цветы, - вздохнул следователь.
Все. Цепь замкнулась. Он связал два самых ужасных воспоминания в ее жизни. Пошла цепная реакция. Она уже не могла с собой справиться. Второй день подряд невозможно выдержать такое давление.
- Поехали, - внимательно посмотрел на нее следователь. Словно почувствовал что-то. И вдруг сказал: - Здесь поворот к тому самому дому. Где нашли убитую Соню Летичевскую. И все-таки, где труп, Валерия Алексеевна?
- В цветнике… - прошептала она.
- Что?
- Труп закопан в цветнике.
- Вы в этом уверены? - Он, словно охотничья собака, сделал стойку.
- Оставьте меня в покое! Она громко зарыдала.
Вылезший из машины адвокат оторопел от того, что услышал. Следователь же полез за мобильным телефоном.
- Вот теперь я все сделаю согласно букве закона, - сказал он, набирая номер. - Вот чего я весь день добивался! Алло? Срочно нужен оператор с видеокамерой для проведения следственного эксперимента! А мне какое дело, где вы его возьмете?! И опергруппа. Эксперт, патологоанатом. Адрес? Поселок Круглое, улица Лесная, дом десять. Здесь труп. Да. Еще один.
Толстяк стоял, открыв рот. Закончив разговор, следователь посмотрел на него и сказал:
- Прошу проехать с нами. Понятым будете. Надо, чтобы в протоколе фигурировали разные фамилии понятых. К соседке Летичевской уже неудобно обращаться. Женщина и так ночами не спит.
- Это… того… Поехали. Только вы уж мне записочку напишите. Для жены Варвары. Мол, весь день провел там-то, там-то, был привлечен в качестве понятого. А я уж телефончик отключу, чтобы нам не помешали. Дело-то ответственное. А вы уж напишите Варваре…
- Варваре! - Валерия за голову взялась. - Ну конечно! Твою жену зовут Варвара! Мне надо было сразу это сказать, тогда бы ты не стал отпираться! Ты же мне взятку дал! За то, чтобы я молчала!
- Садитесь в машину, Валерия Алексеевна. Признание вы уже сделали, - устало заметил следователь. - В присутствии свидетелей.
- Да не было никакого признания! Нет никакого трупа!
- Садитесь. Мы сейчас это проверим.
- Вы только время зря потеряете! Я же вам говорю! Не знаю, что на меня нашло!
Она поняла, что спорить бесполезно. Ну, как это у нее вырвалось? Про труп в цветнике? Ведь нет же никакого трупа!
- Нет никакого трупа, - продолжала она настаивать уже в машине. - Он жив. Слышите? Павел Мошкин жив! Я хочу, чтобы он был жив!
- Тут уж ничего не поделаешь, - развел руками адвокат. - Вы сами сделали признание. Я попробую это использовать. Чтобы было оформлено как явка с повинной.
- Да вы с ума сошли! Я никого не убивала! И никакого трупа в цветнике не…
- Что с вами, Валерия Алексеевна? - спросил следователь, глянув в зеркальце заднего вида. - Что-то вы побледнели?
- Ничего. Вы теряете время, - повторила она.
Голубой "Оппель", в котором они ехали, уже разворачивался, чтобы свернуть на улицу Лесную. Василий на своем джипе пристроился следом. У трехэтажного особняка из белого кирпича Валерия вновь запротестовала:
- Я не то имела в виду! Не Мошкина!
- А что? - поинтересовался следователь, первым вылезая из машины. И озабоченно сказал: - Нужен еще один понятой. Пройдусь по соседям. Валерия Алексеевна, вам пока лучше оставаться в машине.
…Приезда опергруппы пришлось ждать целый час. Валерия вся изнервничалась. Хотелось покончить с этим поскорее. Пусть перекопают цветник, хоть весь участок, и убедятся, что там ничего нет. Никакого трупа. Вернувшийся с понятым следователь разрешил ей покинуть машину, но на участок никого пока не допускал. Адвокат то и дело смотрел на часы. "Пропал день!" - поняла она по его тоскливому взгляду.
- Говорят, что этот особняк оценивается в полмиллиона долларов, - сказал адвокат со вздохом. - Что ж, вполне возможно. Вы были внутри, Валерия Алексеевна?
- Что? Да. Была.
- Мне вы можете доверять. Целиком и полностью. Насчет трупа в цветнике…
- Да нет там никакого трупа! - нетерпеливо сказала она.
Наконец пришел участковый, подъехала опергруппа, из машины вылез оператор с видеокамерой. Она чуть не рассмеялась: сколько людей сорвали с места в субботний день! А зачем?
- Ну, если это шутка… - покачал головой оператор.
- Я уверен, что труп там есть, - сказал следователь. - Пройдемте на участок. Приступим, пожалуй.
Группа людей прошла за глухой забор. Цветы на участке были повсюду. Правда, растениями давно уже никто не занимался, и вид у многочисленных клумб был неухоженный. Две из них находились прямо перед домом. На одной отцветал пышный розовый куст, на другой в окружении белых астр рос огромный георгин высотой в рост человека.
- Так какой цветник вы имели в виду, Валерия Алексеевна? - спросил следователь.
- Никакой, - отрезала она.