- Как где? Думаю, что в Севилье. Где же еще ему быть?
- Ну да. Завтра пойду к руководству и попрошу командировку в Севилью. Искать Марко… Как, кстати, его фамилия?
- Фамилия? Голландская. Ван Берген, кажется. Или еще какой-то Ван. Вообще-то, он голландец.
- Замечательно! Искать в Севилье какого-то Ван Марко, голландца по происхождению, не зная ни слова по-испански! Сказать об этом - и в дурдом упрячут меня. Девушка, вы соображаете, что говорите?
- Валентин Сергеевич, - вмешался врач, - я вас попросил бы.
- Ну да, я помню. Но под действием наркотиков можно побывать не только в Севилье, в цветущем апельсиновом саду. На Марсе тоже. Мне проще найти людей здесь, в России, которые засвидетельствую, что вы Софья Алексеевна Летичевская, родившая шестого июня тысяча девятьсот семьдесят восьмого года в городе…
- Нет!
- … чем разбирать тот бред, который вы сейчас здесь несли. Потому что у меня есть неоспоримые доказательства.
- Какие еще доказательства?
- А вот они. - Оперуполномоченный, сопя, достал из папки сложенный вчетверо лист бумаги. Бережно его расправил. - Вот. Связался со следователем, ведущим дело об исчезновении Софьи Алексеевны Летичевской тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения. Жуков Олег Максимович любезно со мной поговорил. А сегодня пришел факс. Вот он. Фотография, которая была в деле. И первый лист. Можете ознакомиться, Софья Алексеевна.
Девушка села на кушетке, оперуполномоченный положил ей на колени факс. Соня несколько минут изучала его с откровенным удивлением. Потом обессилено откинулась на подушку со словами:
- Этого просто не может быть! Я вам не верю! Может, это какая-то ошибка?
- Какая еще ошибка? Междугородный звонок, из прокуратуры. Никакой ошибки. Фотография ваша?
- Ну да.
- Та же самая, что и в паспорте? Где вам шестнадцать лет?
- Ну да. - Соня резким движением отбросила в сторону факс. - Чушь какая!
- Так как вы это объясните? Выходит, что вы были одновременно в двух местах? В Москве и в маленьком городке за тысячу километров отсюда? Росли и там, и здесь? Учились в Англии, в колледже, и продолжали учиться в средней школе? Изучали английский язык в институте и одновременно колесили по Европе на мотоцикле в сопровождении какого-то голландца? Как, по-вашему, какая история выглядит более правдоподобной? Про цветущие апельсиновые деревья в Севилье, или про притон, в котором вас два года продолжали до беспамятства накачивать наркотиками? Не там ли вы все это сочинили?
- Замолчите! Я видела, как цветут апельсиновые деревья! Видела!
- Кто бы сомневался?
- Валентин Сергеевич! - снова вмешался врач. - Мы не на допросе.
- Я просто хочу сказать этой девушке, что пора, наконец, очнуться. А вам посоветовать как можно скорее привести ее в чувство. Чтобы мы могли составить объективную картину реальности. Что это за притон? Кто его содержит? Что они делают с людьми? Чем накачивают девиц, чтобы те были сговорчивее? За такое надо привлекать к ответственности!
- Что это вы так заволновались? - прошипела вдруг Соня.
- А как же? Вдруг этот притон находится на моей территории! Столько нераскрытых дел на мне висит! Вот разворошим это осиное гнездо и…
- Ненавижу!
- Что?
- Всех! Всех ненавижу! И ее! И тебя! И тебя! Вы отняли у меня мечту! Мою сказку! Мои белые крылья! Еще и издеваетесь! Я хочу вернуться обратно! Слышите вы?!
- На сегодня достаточно, - устало сказал психотерапевт.
- Что?! Достаточно?! Нет, не достаточно! Она просто мне завидует! Всю жизнь завидует! Она делает это специально! Я требую, чтобы милиция ею занялась! Требую!
- Соня, вам надо отдохнуть.
- Да пошел бы ты!… - Соня энергично поднялась с кушетки. - Я вообще хочу отсюда уйти.
- Куда? - подозрительно спросил оперуполномоченный.
- В аэропорт. Где мой загранпаспорт? Я хочу купить билет. До Севильи.
- Вы, кажется, забыли, что ваш банковский счет заморожен. - Оперуполномоченный сказал это с откровенной иронией. - Кстати, что было после того, как вы прилетели из Испании? Помните?
- Что было после того… Я хочу обратно в палату.
- Так в палату или в Севилью?
- Валентин Сергеевич! Я попросил бы!
- В палату.
- Значит, постепенно приходим в себя? Ну-ну. Кстати, следователь сам скоро сюда приедет.
- Какой еще следователь? - тут же взвилась Соня.
- Жуков Олег Максимович. Дело-то заведено. И чтобы его закрыть, надо идентифицировать личность. Вас, милая, уже два года ищут.
- Это все ты, стерва! Ты! - Соня взглянула на старшую сестру с такой ненавистью, что Валерия невольно попятилась.
- Сонечка, ты что?! Я же хочу, как лучше!
- Ты…
И тут дверь кабинета открылась, вошел главврач:
- Ну, как наши успехи?
- Мне пора бай-бай, - усмехнулась Соня. - Разве вы не видите? Зовите вашего цербера.
- Какого цербера, Сонечка? - спросила Валерия.
- Тетю Тоню. Сколько ты ей платишь за то, чтобы она глаз с меня не спускала? Все за мной следят! Все! Уверены в том, что я сумасшедшая, и следят! Ненавижу!
Когда в сопровождении нянечки и медсестры Соня ушла в свою палату, главврач покачал головой:
- Тяжелый случай. Через недельку снимем гипс, скоро и ребра срастутся. В принципе, можно будет выписывать ее из больницы, но… Куда выписывать? В милицию ведь тут же побежит. Или к главному прокурору страны. Просто бредит этим. Она и сейчас в любой момент может сбежать. По-моему, ее сдерживает только гипс, наложенный на обе руки. Девушка не может самостоятельно ни есть, ни пить, ни одеться. Но как только она сможет это делать…
- Ее нельзя выпускать из больницы, - решительно сказал психиатр. - Теперь уже очевидно: у нее паранойя. Запущенный случай. С самого детства навязчивая идея: все хотят от нее избавиться, всем она мешает. Вы, Анатолий Борисович, совершенно правы. Как только Соня окажется вне стен больницы, она подбежит к первому попавшемуся милиционеру и скажет, что ее преследуют. Хотят упрятать в сумасшедший дом. И в итоге она там все равно окажется. Надо лечиться. Я думаю, что когда снимут гипс с левой руки, Соню надо будет перевести к нам в психиатрическую лечебницу. Под постоянное наблюдение. Я сам ею займусь. Нельзя допустить, чтобы девушку лечили неправильно. Если начнут применять медикаментозное лечение, она уже не выкарабкается. Организм ослаблен многолетним приемом наркотиков и тем образом жизни, который она вела.
- Что ж, - вздохнула Валерия. - У меня есть кое-какие сбережения. Устроюсь здесь на работу, буду ее поддерживать.
- Это продлиться не один месяц. Возможно, что и не один год.
- Я боюсь только одного, - пожаловалась Валерия, - что она сбежит из больницы и с гипсом на обеих руках. Вы уж за ней присматривайте.
- Не беспокойтесь, - утешил ее Анатолий Борисович. - Мы Соню не оставим.
Оперуполномоченный, покачав головой, подобрал с пола факс и, сопя, сложил его, чтобы упрятать обратно в папку.
- Хочу поговорить со следователем, когда тот приедет. Мне подпольный притон, в котором ее держали, покоя не дает. Может, вместе выйдем на след? Какую-то информацию он ведь собрал? Вы тут дальше без меня, я у вас потом справлюсь, Александр Сергеевич.
- Конечно, конечно!
- Я тоже поеду, - сказала Валерия после того как оперуполномоченный вышел из кабинета. - Неприятно все это. Честно сказать, мне не хотелось бы копаться в грязном белье. Как подумаю, что моя родная сестра, в каком-то притоне… - Не удержавшись, она всхлипнула. Иногда заиграешься так, что начинаешь верить в то, чего на самом деле никогда не существовало. Когда Валерия чувствовала вдохновение, она сама себе верила. Непритворно. Вот и сейчас всхлипнула, потом словно бы постаралась взять себя в руки: - Всего хорошего, Анатолий Борисович. До завтра. Саша, вы меня проводите?
- Конечно! Я хотел кое-что у вас выяснить.
На крыльце Валерия сделала вид, что у нее закружилась голова, и оперлась на его руку. Потом пожаловалась: - Мне все это тяжело дается. Слишком тяжело. Но привезти Соню в родной город в таком состоянии я не могу. Не имею права. Чтобы все узнали… - Она снова всхлипнула. - Нет, пусть лучше здесь.
- Я хотел вам позвонить, - замялся молодой врач. - И вчера, и… И позавчера. Но подумал - удобно ли?
- Что, удобно? Приехать ко мне? Но ведь мы же хотели поговорить о Соне. - И вдруг, неожиданно для себя, сказала: - Послушайте, вы не могли бы снять белый халат?
- Что?
- Халат.
- Да, конечно, - растерялся Саша и стал расстегивать пуговицы.
- Вот так гораздо лучше, - удовлетворенно заметила Валерия, когда он повесил халат на перила крыльца, и облегченно вздохнула.
Они стояли напротив друг друга, ярко светило солнце, а Валерия знала, что глаза у нее синие, удивительно синие, такие же, как у отца. Будучи маленькой девочкой, она столько раз смотрела в них, словно зачарованная, и удивлялась: какой же необыкновенный, яркий цвет! Пока не поняла, что и у нее такие же. И стала чаще смотреться в зеркало.
Сейчас она посмотрела смущенному доктору прямо в глаза и, улыбнулась:
- Может быть, пройдем в садик?
Крохотный садик примыкал вплотную к зданию больницы. За разбитыми там клумбами тщательно ухаживала тетя Тоня. Сидя на деревянной скамейке можно было любоваться разноцветными астрами и пышными георгинами, похожими на меховые помпоны домашних тапочек. Больные ушли на обед, потом в расписании стоял тихий час, и в садике никого не было. Ветер то затихал, то налетал порывами. Валерия все еще не отпускала руку Александра Сергеевича.
- Скоро осень, - вздохнула она. - Не люблю осень.
- Осень тоже хорошо, - осторожно заметил он.
- Красивая у вас рука. Почти женская. У мужчин редко бывают такие руки. Такие чувствительные. Вам надо было стать хирургом.
- Я и хотел. Но получилось по-другому.
- Саша, вы не женаты?
- Нет. А почему вы спросили?
- Уж, конечно, не просто так! - Неожиданно она начала терять терпение. Игра затягивалась. Давно бы уже мог догадаться, к чему эта прогулка в больничный садик и весь этот разговор. - Вы мне нравитесь. Это что, для вас открытие? Что вы нравитесь женщинам?
- Нет, наверное.
- Тогда почему? Почему вы так себя ведете?
- То есть?
- Роль заботливого родителя - не ваша роль. Приезжайте ко мне завтра. Или сегодня. Когда хотите. Хотите, будем говорить о Соне. Хотите, о чем-нибудь другом. Хотите, вина выпьем. Вы вино пьете?
- Иногда.
- Ну вот, видите! Надо расслабляться. Среди ваших психов, должно быть, свихнуться можно.
- Есть такое.
- Как же вы осторожничаете! Я вам не нравлюсь?
- Нравитесь. Вообще-то, романы с пациентками…
- А я не ваша пациентка. Сестра пациентки. Ну, не хотите приезжать, не приезжайте.
- Хочу.
"Ну, наконец-то! Беда с этими врачами! Никак не расстанется с белым халатом!"
- Я одна в этом городе. Вы - первый симпатичный мужчина, которого я встретила. Мужчина, с которым мне хотелось бы… Да, закрутить роман. Это вас ни к чему не обязывает. Я вполне могу управляться со своими эмоциями. Что-то не так говорю?
- Все в порядке. Просто неожиданно.
- Что неожиданно? Что женщина прямо говорит о том, чего хочет? А у меня нет времени на кокетство. И привычки такой нет. Хотите - пойдем дальше. Я прямо скажу, как хочу провести завтрашний вечер.
- Не надо, я понял.
- Ну вот и хорошо.
Валерия посмотрела на астры, цветущие на клумбе. С цветником связано одно из самых неприятных воспоминания в ее жизни. От которого бросает в дрожь. Опять начинается! Надо скорее отсюда уходить…
- У вас синие глаза.
- Что?
- Удивительные глаза! Такие яркие…
- Я знаю.
- Вы все про себя знаете?
- Почти. Ладно, я поеду. - Валерия поднялась со скамейки.
- Я позвоню вам. Перед тем, как приехать.
- Чтобы я была в курсе того, что вы не передумали? - усмехнулась Валерия. - И почему мы с вами до сих пор не перешли на ты?
- Не знаю.
- Не провожай меня до машины. Не надо. Позвони.
Она пошла в сторону ворот, а врач еще какое-то время сидел на лавочке в недоумении. Странная женщина! С одной стороны, такая разумная, осторожная, расчетливая, а с другой, такая импульсивная! И откровенная. Похожа на омут в тихой спокойной реке. Только-только дно ощущалось под ногами, и вдруг - провал, глубина и - водоворот. Глаза у нее яркие, синие, а что в них, понять невозможно. Они обжигают, словно ледяная вода. Но потом вдруг принимаются ласкать. Во всяком случае, в одном Валерия права: она не его пациентка. И лечить ее не надо. Надо приехать к ней домой, выпить вина, поговорить о Соне. Или не о Соне. Интересно, а какая ее любимая сказка?
ЧАСЫ ТАК И НЕ ПРОБИЛИ ПОЛНОЧЬ
…Она расставила тарелки на столе, разложила столовые приборы, посередине водрузила уродливый подсвечник, который нашла у хозяев квартиры в кухонном шкафу, погасила свет, зажгла сразу три свечи и стала ждать. Она делала это уже во второй раз. Вчера вечером он не позвонил. И не пришел.
Валерия смотрела на зажженные свечи и мысленно разговаривала с тем, кого ждала. Это было похоже на заклинания, которые произносит шаман. В них нет никакого смысла, только сила чувства. Главное, душу вложить, и слепую веру в то, что ты это можешь. В детстве Валерия так же выпрашивала, чтобы родители купили понравившуюся игрушку. Разговаривая с ними по ночам, когда те спали. Помогало? Она была уверена, что да. Потому что потом таким же образом выпросила любовь. А теперь надеялась выпросить счастье. В приложение к этой любви. Не получалось? Она была уверена, что просто не знает, чего именно просить. Как выглядит та самая игрушка? Как выглядит счастье?
Валерия Летичевская смотрела на три зажженные свечи, пыталась это представить. И видела трехэтажный особняк из белого кирпича, просторный холл, портрет в спальне… В середине стола рогатый уродливый подсвечник… И впервые почувствовала смутную тоску, ее рождение, первый вздох… Ей предстоит пережить что-то ужасное… Но - прочь. Дурные мысли и дурные предчувствия. Она давно уже научилась с этим справляться. "Я приворожила любимого мужчину. Я могу. И сейчас могу. Если три раза сделать это, то все получится. Надо только представить, что он все слышит. И говорить, говорить, говорить…"
Когда раздался телефонный звонок, она улыбнулась. Ну, наконец-то!
- Я слушаю.
- Еще не поздно?
- Для чего?
- Для того, чтобы к тебе приехать? Извини, вчера был занят. Как Соня?
"Ну вот, опять! Тебе обязательно нужен предлог!"
- Лучше. В Севилью уже не хочет. Ждет следователя, который должен приехать.
- Мне надо кое-что узнать.
- Очень хорошо. Приезжай. Я сейчас объясню, как добраться.
Положив трубку, она поднялась, щелкнула выключателем и задула свечи. Хватит шаманить. Открыла форточку, чтобы проветрить квартиру. Он не должен знать, каким способом здесь оказался. Валерия была уверена, что ей вновь удалось выпросить понравившуюся игрушку.
Через полчаса в дверь позвонили.
- Проходи, - улыбнулась ему Валерия.
- Не поздно?
- Второй раз спрашиваешь.
Неловкая пауза. Она взяла себя в руки.
Оживленно затараторила:
- Можешь себе представить, я сегодня выезжала в город! У нас в провинции такие дороги, что больше чем со скоростью пятьдесят километров в час не поедешь! Ха-ха! А здесь меньше сотни никто не ездит! А эти ужасные пробки? Как у людей хватает терпения стоять в этих пробках! У меня не хватает. Должно быть, ко всему можно привыкнуть! Ты должен взять надо мной шефство. Быть моим проводником в каменных джунглях. Ведь я всего лишь жалкая провинциалка. Ха-ха! Да ты проходи, проходи.
В комнату прошла первой. Кивнула на стол, который накрыла:
- Я ждала тебя, чтобы поужинать вместе. Кажется, я обещала тебе ужин? Обещала? Сколько мы уже знакомы? Неделю?
- Шесть дней.
- Боже, какая точность!
- Меня еще ни разу не приглашали на ужин в интимной обстановке после нескольких дней знакомства. Я принес вино.
- Ну, этого просто не может быть! Я про то, что не приглашали, не про вино. Ха-ха! Ты меня разыгрываешь! Садись.
Валерия сказала это, потому что он все еще продолжал стоять посреди комнаты с бутылкой вина в руках. Она взяла эту бутылку и поставила ее на стол. Все понятно: придется брать инициативу в свои руки.
- Саша, садись.
Она тоже сначала села, потом спохватилась:
- У меня же салат в холодильнике! Сейчас такая жара! Убрала его в холодильник! Я, правда, не очень хорошо умею готовить… Ничего, если я свечи зажгу?
- Ничего.
Валерия метнулась на кухню, хлопнула дверцей холодильника, загремела посудой. Вернувшись, водрузила на стол салатницу, потянулась к зажигалке:
- Ты куришь? Не куришь, я уже поняла. А я иногда курю. Редко. Почти никогда. Так лучше, правда?
- Лучше.
"Похоже, мне весь вечер придется говорить за нас обоих, - подумала она. - Бессмысленно спрашивать. "Положить тебе салат?" - "Положить". - Хотя бы бутылку он догадается открыть?"
Догадался. Но вино умудрился пролить.
- Ничего, ничего! - Она взяла полотенце и накрыла винное пятно. - Это бывает. Ну, за знакомство?
- Я о тебе совсем ничего не знаю, - сказал он, сделав глоток.
- О! В моей жизни не было ничего интересного! Родилась в маленьком городке, окончила среднюю школу, потом техникум. Институт так и не смогла закончить. Училась заочно, а потом бросила… Хотя у меня были большие способности. Но не так, как у Сони. В школе я больше всего любила математику. У меня исключительная память на цифры, - не удержавшись, похвасталась она.
- А где ты работаешь?
- О… Ха-ха! Знаешь, в своей жизни я сменила много профессий. Последнее место работы… Это так скучно! Не то, что быть врачом-психиатром. Вот у тебя такая интересная профессия! А обо мне не стоит. Почему ты не ешь?
- Ем, спасибо.
- Я не замужем. Знаю, что ты спросишь. И никогда не была. Почему? Это невеселая история.
- Он был женат, да? - Как ты догадался?
- А сейчас?
- Сейчас? Сейчас у меня Соня. А вот ты, почему не женат? Хотя меня это не интересует. Если мы начнем рассказывать друг другу свои биографии, на это уйдет весь вечер. Я уверена, что ты был занят. Сначала учился, потом работал. Живешь с родителями, но мечтаешь купить квартиру и жить отдельно. Тогда уже подумать всерьез о женитьбе, о детях. Может быть, уже копишь деньги. Мечтаешь сменить место работы, ездить в Москву, консультировать богатых пациенток. Заниматься тем, что сейчас модно. Нравишься женщинам, но эти отношения носят характер случайный. Вы встречаетесь в чужих квартирах, или у нее. Как сейчас. Но тебе это не нравится. А почему?
- Вот ты все про меня и рассказала. А зачем?
- Но ведь ты же молчишь! И будешь молчать. Ты только в белом халате чувствуешь себя уверенно?
- Мы о Сониной болезни хотели поговорить, не о моих комплексах.