- Воронов доверил вам ключи от винного погреба? - удивился он.
- А что тут странного? Но они в кладовке! У Зигмунда! Он всегда их держит при себе, на случай, если придется спуститься в винный погреб.
Господи! Как просто! Спроси он об этом сразу, последней жертвы можно было бы избежать! И вообще…
- Надеюсь, вы не собираетесь охранять вороновское добро, если деревенские все-таки прорвутся в замок?
- Если они прорвутся, первое, что мы сделаем, - это выйдем отсюда и пойдем прямиком через поле на автобусную остановку, - заверила Эстер Жановна. - Чтобы как можно скорее уехать. У нас есть кое-какие сбережения. Мы все-таки проработали здесь год. Придумаем что-нибудь. Главное - это уйти отсюда. А там уж как-нибудь.
- Надеюсь, и ты нам поможешь? - намекнула Ника на его "миллионы". Рассказывать рыжей девушке правду времени не было, и он кивнул:
- Само собой! Ну что? Проводить вас?
- Куда?
- В погреб!
- Мы никуда отсюда не уйдем! Пока здесь папа! - заявила Ника.
- Никуда! - подтвердила Эстер Жановна.
- У меня нет времени вас уговаривать. Надо подняться на башню, посмотреть, что там? По крайней мере, не покидайте первый этаж. Здесь безопаснее.
- Мы никуда отсюда не уйдем! - хором сказали женщины.
Он еще раз налег плечом на дверь, за которой тосковал Зигмунд. Бесполезно. Топором ее, что ли? Вырубить петли, снести навесной замок вместе со скобой. Есть у них топор? Или есть другое решение проблемы?
- А окно в кладовой имеется?
- Увы! Оно узкое! И там решетка!
- Воров, что ли, боитесь? Эх, люди… Ладно, дамы, ждите здесь. Я скоро вернусь, - на всякий случай сказал он.
И так было понятно, что дело движется к развязке. Только какой-то она будет? Он вышел из кухни, прикрыв за собой дверь, и отправился искать Воронова и Сивко. В коридоре на втором этаже, где он их оставил, уже никого не было. В кабинете, куда он пошел первым делом, тоже. Кричать он не стал. "Федор Иваныч?! Дмитрий Александрович?! Где вы?!!" Бесполезно! Они где-то уединились, для чего Федор Иванович и отправил его вниз, к Нике. Сивко надо было поговорить с хозяином замка наедине. Неужели они все-таки в сговоре? Где был Сивко этой ночью? Что касается Бейлис, у Федора Ивановича тоже был мотив для убийства. Она слишком много пила в последнее время и говорила много лишнего. И кто обещал ей танцы с музыкой? Точнее, с оркестром? Сивко! А теперь Федор Иванович решил договориться с хозяином замка. Перевести стрелки на Елизавет Петровну, поскольку та все равно "застрелилась". Сивко же бывший следак! Версия получается красивая и стройная. От мастера своего дела.
Застрелилась? А ну-ка… Воспользовавшись моментом, он опять вошел в ее спальню. Пока хозяин замка и его гость заняты выяснением отношений, надо поработать. Здесь, в комнате Елизавет Петровны, все то же. Бардак, сдвинутая кровать, следы отчаянной схватки за оружие. Он огляделся. Женщина по-прежнему лежала навзничь на кровати. Подошел вплотную и подумал, что Сивко-то прав: выстрел сделан в упор. Она приставила пистолет к груди и нажала на курок. Самоубийцы, как правило, пускают пулю в висок. Она выстрелила в грудь. Но это на любителя, не факт. Записки нет. Это факт. Но не факт, что все самоубийцы оставляют предсмертные записки. Суд во внимание не примет. На "нет" и суда нет. Проехали. Дальше ищи.
А это еще что? Факт! Почему он раньше этого не заметил? На туалетном столике, перед большим зеркалом, где Елизавет Петровна накладывала макияж, среди груды косметики стояла бутылка вина.
Он подошел поближе и прочитал надпись на ней: сотерн. Год урожая - 1956. Должно быть, дорогое вино. Сорокалетней выдержки. Почему же бутылка здесь? Кто ее принес? Елизавет Петровна? Решила выпить перед тем, как застрелиться? Но почему-то не сделала этого, бутылка вина не открыта. И бокала на туалетном столике нет. Не из горлышка же она собиралась пить? Усмехнулся. Елизавет Петровна - женщина деликатная, хотя и родилась в простой семье. Но прошлое давно забыто, между ним и ею сегодняшней стоят ее огромные деньги. Она бы принесла бокал, если бы захотела выпить перед смертью. Она жила красиво, и умереть наверняка хотела так же. Он вспомнил меховую накидку на заднем сиденье белого "Мерседеса", ее руки в лайковых перчатках на руле, бриллиантовые серьги в ушах сидящей за ним женщины… Она бы принесла и бокал. Нет, бутылка вина здесь не за тем. Но что тогда? Истина - в вине! Вот в чем дело! А это - подсказка!
Он выдвинул один из ящиков туалетного столика. Скомканные колготки со стрелкой, использованные салфетки для лица, со следами косметики, синие, черные, бурые полосы на них. Выдвинул другой ящик и замер. В нем лежали патроны! Шесть штук! Это же для "ТТ", того самого! Неужели Воронов прав? Она выкрала пистолет из спальни хозяина замка, когда Дмитрий Александрович, допустим, отошел в ванную комнату. Разрядила обойму, оставив только один патрон. И выстрелила себе в сердце. Какой странный поступок. Но подтверждает версию о самоубийстве. Жаль, что записки нет. Зато есть бутылка вина.
И тут он сообразил. Ну, конечно! Теперь можно зарядить обойму, и у него будет оружие! Куда же он отшвырнул пистолет? Кажется, тот упал за кровать. Он кинулся искать оружие. Момент напряженный, дело идет к развязке. Сейчас ему, как никогда, нужен заряженный пистолет.
Что за черт? Может, "ТТ" в другом месте? Под кроватью или… Пистолет он искал долго и даже взмок от напряжения. Ничего. Пусто. Он даже разозлился. Это не замок, а дом с привидениями! Вещи появляются, вещи исчезают. Вот и пистолет исчез. Кто-то побывал здесь раньше и забрал оружие. А почему тогда не забрал патроны?
Сивко? Федор Иванович прекрасно умеет обращаться с оружием. Как резво он кинулся к пистолету! Как коршун! А почему патроны не взял? Не Сивко? Неужели Воронов? А зачем?
Разозленный, он выгреб из ящика все патроны и сунул на всякий случай в карман джинсов. Кто знает? В этом странном доме можно внезапно наткнуться на труп, а можно и на пистолет. Надо ко всему быть готовым. Они могли подняться на башню. Воронов и Сивко. Если готовится штурм…
Он вдруг сообразил: их же нельзя оставлять вдвоем! Потому что один из них убийца! Если все три убийства на совести одного человека, путем логических построений можно смело вычеркнуть Нику, Эстер Жановну и Зигмунда. Ведь если Зигмунд был заперт в кладовке, он никак не мог застрелить Елизавет Петровну. И тем более убить Бейлис. Зачем ему это? Если его жена не мстила за дочь миллионеру Таранову, зачем ей убивать Елизавет Петровну? Только как свидетельницу, другой версии нет. А с Бейлис они вообще не были знакомы. Ни муж, ни жена. Если это дело рук одного человека, супружеская пара отпадает. А похоже на то. Эстер Жановна говорила так искренне. "Мы - иммигранты, значит, мы крайние". Нет, они бы не стали так рисковать. Надо искать в другом месте.
Эта нелепая, запутанная история с бутылкой вина подошла к концу.
С бутылкой вина…
Он несся на третий этаж, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Надо успокоиться и проанализировать ситуацию. У него все есть. Вся полнота информации. Мотив - есть. Бутылка вина - есть. Даже две. Осталось найти истину.
Он бежал в спальню Воронова. На третьем этаже было тихо, если они где-то и уединились, Воронов с Сивко, то на смотровой башне, не иначе. Черти их туда понесли! Ему пока не до них. Он должен проверить свою догадку.
Спальня Дмитрия Александровича была не заперта. Здесь не имели привычки запирать комнаты на ключ, поскольку не опасались воров. А если кому-либо из гостей охота запереться изнутри - пожалуйста! Сон - вещь интимная. Он вспомнил вчерашнее посещение Ники и невольно вздохнул. Осчастливила! Потому он и убийство Таранова проспал! Еще одно звено в цепи!
Вошел в спальню Воронова и откровенно обрадовался: на месте! Она на месте! Та самая бутылка вина, из-за которой весь сыр-бор! Стоит себе на "алтаре", перед портретом Марии Вороновой. Неужели же Дмитрий Александрович заплатил за нее миллион евро? Невероятно! Но Елизавет Петровна так сказала. Сумасшедшие деньги, простым смертным вроде него этого не понять. Разве что Матисс…
Он подошел к "алтарю" и внимательно стал осматривать бутылку. Он видит ее уже в третий раз. Первый - за ужином, в пятницу. Точка отсчета. Как все было?
Пятница, вечер.
- Ну так что, господа, приступим?
Это Воронов.
- Дима, ты это собираешься пить?
Елизавет Петровна.
- Фальшивка!
Таранов.
Стоп!
- А почему ты думаешь, Иван, что это фальшивка? - реплика Воронова.
А потому! Третье свидание с сокровищем за миллион евро, наконец-то с ним можно ознакомиться в подробностях! Все-таки Матисс! Он вспомнил недавнюю лекцию Воронова в винном погребе. Этикетка, или паспорт вина. Что-то с ним не то. Он напрягся.
"А почему ты, Иван, думаешь, что это фальшивка?"
Года нет! На этикетке нет года урожая! А он там быть должен, потому что это вино марочное! Коллекционное! Тот, кто изготавливал этикетку, сей факт упустил. Все хорошо, все отлично. Замечательно. Подделка неплохая, но… Внимание изготовителя было сосредоточено на аппликации. На "автографе" барона. А такая "мелочь", как год урожая, выпала из поля зрения. Этикетку делал не знаток. Но остальные-то были знатоки! Те, кто сидел в тот вечер за столом.
- Фальшивка! - сказал Таранов. А ведь он почти не смотрел на этикетку. Он смотрел на огонь в камине.
Первым делом в глаза бросается аппликация и по-французски написанный девиз. И Таранов ничего не объяснил. Отвел глаза и сказал:
- Мне так кажется.
- Когда кажется, креститься надо, - пробормотал тогда Сивко и зачем-то добавил: - Причем без комментариев.
Бутылку тут же убрали. Появилось настоящее вино, кажется бордо, и начался процесс дегустации. Тогда что же это было такое? Шутка Воронова? Не может быть, чтобы Дмитрий Александрович не знал о подделке! Воронов же отлично в этом разбирается!
Он попытался ногтем поддеть край этикетки. Поддалась. Да, ее наклеили на бутылку, довольно-таки небрежно обойдясь со старой. Возможно, что в ней и в самом деле неплохое вино, но только не то, за которое заплачено миллион евро. Значит, фальшивка!
Он аккуратно поставил бутылку на место. Значит, Воронова ограбили. И случилось это… О, Господи! Он вздрогнул. До него наконец-то дошло! Почему они все умерли. Бейлис, Таранов, Елизавет Петровна. Последнюю он, "великий сыщик", убил своими же руками. Лопух! Как же все просто!
Вышел из комнаты и задумался. И что теперь делать? Надо их найти. Воронова и Сивко. Не исключено, что драма из-за бутылки вина продолжается. Вот что значит коллекционеры!
На башню!
И вновь он несся по коридору. У лестницы на смотровую площадку перевел дух. Спокойнее. Ты можешь сделать только хуже, если поторопишься. Он прислушался: наверху голоса. Здесь, в каменном колодце, слышно все, каждое слово. Говорят двое. Воронов и Сивко. Стоят у самой двери.
Он осторожно начал подниматься по ступенькам.
- …они идут сюда.
- Пусть идут.
Это Воронов. О ком? О деревенских?
- Не боишься?
- Чего мне бояться? Стены толстые, охрана надежная.
- Не будешь же ты в них стрелять?
- Я? Конечно, не буду. Охрана будет.
- У тебя, Дмитрий, крыша поехала. - Сивко сердито.
- Я в порядке.
- Послушай, давай договоримся, а?
- Договоримся?
Он замер на площадке. Остался всего один лестничный пролет. Ситуация вроде бы под контролем. Затаиться и слушать. Итак, они вступили в переговоры. Они же бизнесмены! Стола нет, сейчас усядутся за ящик. Интересно посмотреть. А договор подпишут? Или рукопожатием ограничатся?
- Ни тебе, ни мне скандал не нужен. Люськи больше нет. Таранова и Елизавет Петровны тоже. Остались только мы с тобой. Это выгодная сделка, Дмитрий: договориться и разойтись с миром.
- Хорошо. Что ты предлагаешь?
- Согласовать наши показания. И… открыть ворота.
- Это невозможно! Ты сам видишь, что творится. Тебе отсюда все равно не выйти.
- Есть задняя калитка. Та, через которую вошла рыжая.
- Глупец! Ты думаешь, они про нее не знают? Послушай, почему ты все время смотришь на часы, Федор?
- Дай мне позвонить.
- Кому?
- Жене и детям. - Сивко раздраженно.
- Хорошо. Но сначала, как ты сказал? Надо согласовать наши показания.
- Это дело. Я слышу голос разума. Моя версия: Люську и Таранова убила Елизавет Петровна. А потом застрелилась сама.
- А чем тебя Зигмунд не устраивает?
- Твой лакей? Мелковат.
- Тогда Эстер Жановна?
- Экономка? Она же баба!
- А Лиза не баба? - Воронов с усмешкой.
- Убить их могла и женщина. Но у Елизавет Петровны был мотив. Поверь моему опыту: все пройдет гладко.
- Ну да. Ты же бывший следователь. Умеешь стряпать уголовные дела. Признайся Федор, взятки брал? Или только проституцией промышлял? Притоны крышевал?
- Кто тебе… - Сивко хрипло.
- Миша. Он тебя узнал.
- Мы никогда раньше не встречались.
- На старой фотографии. Его наставник когда-то с тобой работал. Фото в семейном архиве остались. Знаешь, как он тебя называет? "Федька - оборотень в погонах". Спокойно, не дергайся. Стоять.
"Пистолет. Воронов достал пистолет. Но в нем же нет патронов! Они у меня". - Он положил руку на карман джинсов, где лежали патроны, и сделал несколько бесшумных шагов вверх по лестнице. Остановился у самой двери, прислонившись к стене. Она была ледяная, но от напряжения он этого не чувствовал.
- Блефуешь! Он не заряжен, - хриплый смех Сивко.
- А ты попробуй. Помнишь, как я это сделал, когда мальчишка навел на меня пистолет? Единственный способ узнать, заряжен он или нет, заставить нажать на курок. Ну, давай!
- Ты знал, что пистолет не заряжен. Наверняка знал. Стал бы ты рисковать своей жизнью!
- Стал бы. Мне давно уже все равно: жить или умереть.
- Дурак! Ну, дурак! Из-за бабы! Столько дров наломать из-за бабы!
- Где ты был ночью? Отвечай!
- Я спал.
- Врешь! Где ты был?
- Э-э-э… Ты чего это?
- Нас ведь всего пятеро было. Помнишь аукцион в Париже? - Характерный лязгающий звук. Затвор передернули.
"Он сейчас выстрелит. Мать его! Он же сейчас выстрелит! Спокойно. Патроны-то у тебя. А вдруг в замке склад боеприпасов и Воронов успел туда сгонять? Он же сумасшедший!"
- Воронов, опомнись! Я ее не…
Он выскочил на смотровую площадку и вцепился в руку Воронова, в которой тот держал пистолет. С другой стороны подскочил Сивко. Завязалась борьба. Выстрел оглушил обоих. Пуля ударилась в каменную стену, после чего, срикошетив, ушла в небо, все ж таки вдвоем они были сильнее, и руку с пистолетом он держал мертвой хваткой, направляя оружие в сторону.
- Ах, ты… - выругался Сивко. - Он же мог меня убить, а?! Он же мог… Ах ты…
- Да помоги же ты мне!!! - заорал он. Все никак не удавалось отобрать пистолет. А тот был заряжен.
Сивко понял и истерику тут же прекратил.
- Силен… - прохрипел Федор Иванович, заламывая Воронову руку.
Он ударил по ногам, пытаясь повалить того на землю. Наконец Воронов сдался. Он завладел оружием и отшвырнул противника к самому краю смотровой площадки. Откуда только силы взялись! Хозяин замка головой ударился о каменное ограждение и на какое-то время затих.
- Дай сюда, - сказал Сивко, взглядом указав на "ТТ".
- Еще чего! Хватит уже. Наигрались.
- Щенок! - оскалился Сивко.
- Никакой благодарности! Я ведь тебе жизнь спас!
- Да пошел бы ты…
Воронов застонал и зашевелился.
- Надо его добить. - Взгляду Сивко был недобрый. Тот шагнул к краю площадки.
- С ума сошел?! Назад!
- Скинуть вниз. Как Таранова. И сказать - сам. - Назад, я сказал!
- Слушай, ты кто такой? А? Указывать мне будешь!
- Милиция будет разбираться.
- Милиция?
Сивко вдруг осекся и стал пристально вглядываться в даль. А Воронов медленно начал подниматься.
- Ты спрашиваешь, где я был ночью? - спросил у него Сивко. - А ну! Смотри туда!
Федор Иванович подскочил к ограде и указал пальцем на группу людей, пересекающих пашню. Они направлялись не к воротам, а к задней калитке в заборе, через которую в замок вошла Ника.
- Кто это?
- Мои люди! - с торжеством сказал Сивко. - Служба безопасности! Я связался с ними ночью. По компьютеру. Я нашел-таки, где он! Слышишь, ты? - Федор Иванович с ненавистью посмотрел на Воронова. - Елизавет Петровна мне помогла.
- Так вот о чем вы вчера договаривались! - сообразил он. - Ну, конечно! Она же прекрасно знала расположение комнат! Так вот о чем вы шептались!
- Что-то они припозднились, - сказал Сивко, кинув взгляд на часы. - Ну, все, господа. Финита ля комедия. Так, что ли? Я пошел.
- Стой! - крикнул он. - А ну! Глянь-ка туда!
И пистолетом указал в другую сторону. Толпа деревенских мужиков шла по шоссе прямо к воротам. Похоже, вся деревня собралась, да еще из соседних добавились. Бабка-знахарка была в округе популярной личностью, все бабы ходили к ней лечиться да делать отворот-приворот. Видать, подбили мужиков. Все они были возбуждены, кричали, размахивали руками. Людей, идущих через пашню, они тоже заметили. От толпы отделились человек десять и двинулись наперерез. Он не был уверен, но, кажется, пара-тройка охотничьих ружей при них была. Не с пустыми руками они шли на штурм замка.
- Погоди, Федор Иванович, - усмехнулся он. - Еще не вечер. Я слышал, о чем вы здесь говорили. Не ты ли сказал, что пальба никому не нужна? Твои люди как, решительно настроены?
- Черт знает что! - выругался Сивко. - Что им надо?
- Кому?
- Мужикам?
- Я думаю, выпить, - усмехнулся он. - Да и закусить бы не мешало. Похоже, что единственный ларек в окрестностях закрыли, а до города далеко. Ну и классовая вражда. Одни бутылки водки раздобыть не могут, а кто-то на складах со спиртным сидит, как собака на сене. Обидно мужичкам.
- Миша… - прохрипел Воронов, трогая разбитую голову. - Миша, ты зачем мне помешал?
- Убить Сивко? Да хватит уже, Дмитрий Александрович! Смотрите туда!
Он указал на поле,
- Что там?
- Похоже, сейчас будет штурм. Нам лучше спуститься вниз. Кстати, отдайте-ка мне ключ.
- Ключ? Какой ключ? - покачал головой Воронов. - Я не понимаю…
- Ключ от замка. От кладовой, где вы заперли Зигмунда. Отдайте.
- Зачем он тебе?
- Ключ?
- Зигмунд.
- Я понимаю, что вам он нужнее. Уж очень понравилась моя версия. Отец мстит миллионеру Таранову за брошенную им дочь. Красиво. Но глупо. Потому что неправда. Отдайте ключ, Дмитрий Александрович.
Воронов не шевелился.
- Забери у него ключ, - велел он Сивко.
Тот посмотрел на Воронова с опаской и сказал:
- Ну, посидит лакей еще часок в кладовке. Делов-то.
- Выполнять! - заорал он и поднял пистолет.
- Еще один псих, - пожал плечами Сивко. - Дмитрий, отдай ключ.
Воронов молча полез в карман, достал ключ и кинул ему.
- Вот так-то лучше, - он сунул ключ в тот же карман, где лежали патроны. - А теперь - все вниз!
- Да с какой стати ты тут распоряжаешься! - возмутился Сивко.
- Потому что оружие у меня!
- Не будешь же ты в меня стрелять?