Селия Мур комфортабельно расположилась в кресле-качалке рядом с Кристиной. Несмотря на двусмысленность ситуации, она была, как обычно, тщательно одета, не забыв даже о корсете, очертания которого смутно угадывались под ее бледно-голубым платьем. В отличие от Кристины она казалась отдохнувшей и спокойной, как старая ветреница, только что получившая отпущение грехов и теперь осторожно присматривающая нового партнера для очередного грехопадения. Сложенные бантиком губы и застенчивая улыбка, очевидно, предназначались для Джаспера Уиндроу, неподвижно сидевшего рядом.
Уиндроу, явно пребывавший не в лучшем настроении, подчеркнуто игнорировал чары перезрелой прелестницы. Его грубые черты более чем когда-либо казались высеченными из камня, а холодный взгляд, направленный на Шейна, выражал скорее угрозу, нежели приветствие.
Тут же находился Кэл Стренк, одетый ради такого случая в чистые, хотя и поношенные, джинсы и свежую сорочку, которая когда-то была белой, а со временем приобрела желтоватый оттенок. Строгий черный галстук охватывал его морщинистую шею. Как и все присутствующие, золотоискатель определенно нервничал, и его скрюченные пальцы то и дело без надобности теребили взъерошенные бакенбарды.
В глубине комнаты на углу кожаного дивана в одиночестве примостился Фрэнк Карсон. Его аккуратная одежда и респектабельная внешность заметно контрастировали с поникшей фигурой и беспокойно бегающими глазами.
Патрик Кесэй, развалившийся в небрежной позе по другую сторону дивана, меланхолично попыхивал неизменной сигарой и не сводил подчеркнуто восхищенного взгляда с Селии Мур.
Едва Шейн появился на пороге, шериф Флеминг поднялся со своего места.
- Все приглашенные уже здесь, - объявил он. - Отсутствует только парень из Нью-Йорка да пациент клиники. Но я предупредил мистера Брайанта, что его присутствие обязательно, а доктор Фэйвер гарантировал появление своего пациента.
- Не думаю, что Двойная колода решится пропустить такую встречу, - согласился Шейн. - Леди и джентльмены, - продолжал он, - я взял на себя смелость пригласить еще одного гостя из Денвера, - Шейн отступил в сторону, давая возможность Филлис и редактору "Кроникл" пройти в комнату.
Филлис одарила Кесэя милой улыбкой и устроилась между ним и Карсоном на диване.
- Позвольте представить Вам мистера Рентона, редактора газеты "Кроникл" и старинного друга отца мисс Карсон. Он не поленился проделать путь от Теллуриды до Сентрал Сити, чтобы принять участие в нашем собрании и в меру своих сил помочь нам благополучно завершить это дело. Будьте добры, мистер Рентон, займите свободное кресло около окна.
Еще раз хлопнула наружная дверь, и тишину нарушил звук шагов нескольких человек. Шейн повернулся к выходу, загородив его собой.
- Твоих громил, как будто никто не приглашал на нашу встречу, Брайант, - заметил он.
Тот замедлил шаги и остановился напротив Шейна. Безразличный взгляд его холодных глаз был направлен поверх головы детектива. Два телохранителя стояли чуть сзади.
- Откуда мне было знать, какой трюк ты задумал на этот раз, легавый. Нигде не сказано, что я не могу привести сюда моих приятелей.
- Немного помощи ты получишь от них, если я обвиню тебя в убийстве, - рассмеялся Шейн. - Ты не у себя дома, Брайант.
Он отступил в сторону, дав пройти игроку, но решительно преградил дорогу его спутникам.
- Это частное мероприятие, ребята. Вам придется обождать снаружи.
Один из громил, разоруженный Шейном минувшей ночью, осмелился подать голос.
- Что прикажете, босс? Может быть, врезать этому нахалу?
Глаза Шейна угрожающе вспыхнули. Подтолкнув Двойную колоду к центру комнаты, он с вызывающим видом стал на пути головорезов.
- Валите отсюда, ребята, - повторил он.
Однако те продолжали колебаться. Их правые руки многозначительно скользнули в карманы пиджаков.
- Может быть, тебе надо помочь, Майкл? - небрежно предложил Кесэй, появившийся рядом. - Я поговорю с этими парнями.
- Не надо крайних мер, Пат, - успокоил его детектив. - Эти славные ребята выполнят все, о чем я их попрошу, как и положено воспитанным мальчикам.
Не чувствуя моральной поддержки со стороны своего шефа, громилы сочли за лучшее без звука отступить в холл.
Едва они покинули помещение, как дверь снова распахнулась и в комнату впорхнула Оливия Мэттсон, выглядевшая весьма моложавой и уверенной в себе в отлично скроенном шерстяном костюме и маленькой элегантной шляпке, кокетливо надвинутой на правый глаз. Миссис Мэттсон непринужденно приветствовала присутствующих.
- Вот и я, - объявила она с порога. - Надеюсь, я не заставила вас слишком долго ждать.
- Вы все еще собираетесь успеть на ночной поезд на западное побережье? - небрежно спросил Шейн.
- А почему бы и нет? - парировала она наскок детектива спокойным мелодичным голосом.
- О'кей. Господа, это миссис Мэттсон из Денвера, - представил ее Шейн. - Некоторые из вас уже имели удовольствие познакомиться с ней. Будьте добры, займите любое свободное место, миссис Мэттсон.
- Ну, теперь, кажется все в сборе, за исключением нашего почетного гостя, - объявил Шейн, подмигивая шерифу.
Флеминг вышел из комнаты и спустя несколько минут вернулся назад в сопровождении доктора Фэйвера и медицинской сестры, толкавшей перед собой инвалидную коляску, в которой сидел Джо Мид. Его голова была обмотана бинтами, и окружающие могли видеть только горящие глаза, тяжелый нос и угрюмо сжатые губы. При появлении своего поклонника Кристина вскочила со стула.
- Как ты себя чувствуешь, Джо? - воскликнула она. - Представляешь, они даже не позволили мне…
Медицинская сестра мягко, но твердо отстранила молодую женщину.
- Наш пациент еще очень слаб, мисс, - объявила она. - Будьте благоразумны. Ему необходим полный покой.
- Состояние молодого человека вполне удовлетворительное, - со своей стороны предупредил Шейна врач, - но необходимо соблюдать определенную осторожность, чтобы не допустить рецидива. Я разрешаю ему ответить лишь на несколько важных вопросов, но не больше.
И доктор Фэйвер занял место рядом с инвалидной коляской, чтобы лишний раз не вводить ближнего во искушение.
- А он может слышать меня сквозь эти повязки? - осведомился Шейн, подозрительно разглядывая бинты, украшавшие голову Мида.
- Я слышу вас, мистер Шейн, - подтвердил Мид, не поворачивая головы. В его голосе, хотя он и прозвучал еле слышно, не трудно было уловить враждебные нотки.
- Вначале я изложу мою собственную версию, - обращаясь к доктору Фэйверу, сказал Шейн, чтобы развеять его опасения. - Думаю, что после того, как я выскажу все мои соображения по данному делу, у нас останется не так уж и много вопросов.
Он сделал небольшую паузу и обвел глазами присутствующих: Марка Рентона и Карсона, Кесэя и Оливию Мэттсон, задержал на мгновение взгляд на лице жены и наконец остановил его на Кристине Форбес.
Кристина посмотрела ему в глаза спокойно, но не скрывая своей враждебности. Селия, напротив, дружелюбно улыбнулась ему. Джаспер Уиндроу не пожелал перестать разглядывать пол, тогда как Кэл Стренк ответил детективу едва заметным, но многозначительным подмигиванием.
Брайант, устроившийся позади старого золотоискателя, сидел, наклонившись вперед и подперев голову руками. Скульптурно правильные черты его красивого лица не выражали ничего, кроме откровенной скуки.
Оглянувшись на шерифа Флеминга, доктора Фэйвера, медсестру и их пациента, Шейн глубоко засунул руки в карманы брюк, облокотился о косяк двери и начал свою речь.
- Ночь открытия театрального фестиваля, как всем вам известно, ознаменовалась двумя убийствами: убили старика, у которого, возможно и не оставалось особых причин цепляться за жизнь, и молодую женщину, полную энергии и честолюбивых замыслов. Каждый из присутствующих имеет то или иное отношение к этим двум смертям. Каждый из вас имел свои причины желать смерти первой или второй жертве. Более того, каждый из вас имел возможность совершить по крайней мере одно из этих преступлений. Один из вас имел и мотивы и возможность совершить оба.
Сделав очередную многозначительную паузу, Шейн с удовлетворением отметил мертвую тишину, наступившую после его последнего замечания.
- Я не собираюсь долго церемониться с убийцей, - предупредил детектив. - Не сомневаюсь, что один из вас сам во всем признается еще раньше, чем я закончу свое выступление. Это было непростое дело. В нем мне пришлось столкнуться с самым невероятным смешением противоречивых мотивов и, что самое неприятное, с почти полным отсутствием каких-либо конкретных фактов.
Он направил обличительный взгляд на Фрэнка Карсона.
- Вы были наиболее подходящим кандидатом на роль убийцы, - любезно информировал он молодого актера. - Малохольный Пит сделал заявку, стоившую по разным оценкам от одного до нескольких миллионов долларов, и был убит, едва ваша супруга опознала в нем своего давно исчезнувшего родителя. Сама она стала следующей жертвой, оставив вас законным наследником малохольного Пита, если, конечно, их родство было бы доказано.
Карсон свирепо оскалился и бросил на детектива уничтожающий взгляд.
- Вы просто сумасшедший, Шейн, если это все, до чего вы сумели додуматься. Мне ничего не стоит разнести в пух и прах вашу бредовую версию. Во-первых, я даже не подозревал, что этот человек - отец моей жены, во всяком случае до момента его смерти. Я уже говорил об этом шерифу. Во-вторых, Нора была убита раньше, чем закончился спектакль. Слава Богу, мне не составит труда доказать, что я физически не мог оставить театр в течение этого времени.
Шейн сокрушенно пожал плечами.
- Это главная трудность, с которой я столкнулся, пытаясь рассматривать вас как центральную фигуру в происшедших событиях, - подтвердил он. - Но вы не позволили мне закончить. Оставим на время проблему первого убийства. Хочу обратить внимание на то, что у вас было и другое основание желать смерти своей супруги. На протяжении многих недель вы фактически открыто имели связь с присутствующей здесь миссис Мэттсон. Дело зашло настолько далеко, что не далее как вчера она потребовала развода у своего мужа.
Карсон бросил косой взгляд на Оливию Мэттсон и приготовился снова яростно опровергать слова Шейна, но тот остановил его сухой улыбкой.
- Я знаю, как вы мне ответите. Вы станете утверждать, что просто валяли дурака. Надо признать, что вам это прекрасно удалось, иначе вам не пришлось бы пережить весьма неприятного разговора с упомянутой леди на глазах у многочисленных свидетелей сразу же после памятного всем нам спектакля. Естественно, у меня не могло не появиться сомнений относительно причин, заставивших вас отважиться на столь решительное объяснение.
- Полагаете, что причиной этому была смерть Норы? - презрительно процедил Карсон. - Сначала вы распространяете грязные небылицы о том, что я намеревался избавиться от моей жены, дабы жениться на Оливии, и затем без всякого перехода противоречите самому себе, намекая на то, что именно смерть Норы заставила меня изменить мои планы. И то и другое не имеет ни малейшего смысла, Шейн, поскольку, как я уже говорил, я не мог покинуть театр вплоть до завершения разговора с Оливией. Отсюда следует, что я даже не знал о смерти моей жены.
Шейн сделал небольшую паузу, чтобы подчеркнуть значение своих последних слов:
- Должен сказать прямо: я и сам не верю в то, что вы оставляли театр после первого поднятия занавеса. И это обстоятельство заставило меня повнимательней приглядеться к поступкам самой миссис Мэттсон.
Шейн перевел взгляд на сидевшую напротив него даму.
- К сожалению, мне не удалось обнаружить даже призрачного мотива, способного толкнуть ее на убийство малохольного Пита. Гипотеза о денежных мотивах не выдерживает критики даже при условии, что Карсон мог наследовать долю Пита в заявке. Муж миссис Мэттсон весьма состоятельный человек, и в случае развода она, без сомнения, осталась бы вполне обеспеченной женщиной. Другое дело смерть самой Норы Карсон. Не далее как сегодня я узнал о намерении миссис Мэттсон возбудить дело о разводе.
- Я уже объясняла вам, - возразила Оливия Мэттсон, - что мое решение не имеет никакого отношения к Фрэнку. Ни малейшего отношения, - уже раздраженно повторила она и прикусила нижнюю губу.
- Ну что ж, возможно, это так и есть. Но ваше возражение прозвучало бы еще более убедительно, если бы вы указали на подлинную причину, которая привела вас к этому решению. Представим, что вы отчаянно нуждаетесь в крупной сумме наличных денег, - куда более значительной, чем та, которую обычно выделяет вам муж. Увлечение карточной игрой нередко приводит к подобным печальным последствиям. Не так ли, мистер Брайант?
Шейн переключил свое внимание на игрока.
- Вы не желаете подтвердить алиби леди, сообщив нам истинную причину ее настоятельного желания добиться независимости?
Брайант поднял безразличный взгляд на миссис Мэттсон, затем перевел его на Шейна.
- Это твое шоу, легавый, - процедил он сквозь зубы. - Так что сам подогревай свое воображение.
- У меня есть что сказать, Брайант. Но не буду скрывать: ты тоже смог бы внести лепту в распутывание этого дела, если бы пожелал развязать свой язык. Расскажи нам, ради кого из присутствующих здесь ты не поленился отправиться на Запад, чтобы самолично вытрясти из него свои денежки. Зная твои методы взыскания долгов, я не сомневаюсь, что тот, кто имел неосторожность слинять из Нью-Йорка, не рассчитавшись с тобой, согласится пойти даже на убийство, лишь бы закрыть старые счеты.
- Это твое шоу, Шейн, - повторил Брайант.
Шейн вздохнул и снова обратился к миссис Мэттсон:
- Может быть, вы, леди, захотите что-нибудь добавить к нашему не слишком плодотворному разговору с мистером Брайантом-Двойной колодой?
Глаза миссис Мэттсон, в которых читалась насмешка, остановились на детективе. Она отрицательно покачала головой и произнесла твердо:
- Я совершенно не понимаю ваших странных намеков, мистер Шейн.
- Что ж, все может быть, - усмехнулся детектив и повернулся к Уиндроу и Стренку.
- Раз уж мы заговорили о денежных мотивах, нельзя не упомянуть и о вас. Вы оба были партнерами старого Пита и оба имели все основания полагать, что у него нет наследников и, следовательно, после его смерти его доля автоматически должна перейти к вам. Человек, замеченный в ночь убийства у тела Пита, как известно, носил бороду и был одет в костюм старателя. Это описание вполне подходит и к вам, Стренк.
В голосе детектива зазвучали угрожающие нотки.
- Я уже рассказывал шерифу и вам, где я находился в момент смерти Пита, - ответил Стренк, сопровождая свои слова сухим смешком. - Надо ли мне еще раз повторять свои показания?
- А что скажете вы, Уиндроу? У вас тоже как будто есть алиби?
- Обойдусь и без оного, - рявкнул Уиндроу. - Не понимаю, какого черта я вообще приперся сюда. Тем более, что я не намерен и дальше выслушивать ваши абсурдные обвинения, не подкрепленные и тенью каких-то доказательств.
Он поднялся со своего места и направился к двери. Шейн бросил быстрый взгляд на шерифа.
Шериф загородил проход и вытащил из кобуры, скрытой под пиджаком, пистолет 44-го калибра.
- Сожалею, Джас, - отчеканил он, - но тебе пока придется задержаться здесь.
Несколько секунд Уиндроу колебался, затем злобно выругался и вернулся на прежнее место.
- Вы тоже нуждаетесь в деньгах, - продолжал Шейн. - Не далее как сегодня утром вы сознались мне, что в данный момент не наскребете и нескольких сотен долларов. Недавно вы посещали Нью-Йорк. Так, может быть, это вы тот неплатежеспособный простак, из-за которого Брайант объявился в Сентрал Сити?
Лицо Уиндроу как будто окаменело.
- За каким чертом мне или Кэлу понадобилось бы убивать Пита, если, как вы сами утверждаете, его наследница находилась в городе? - рявкнул он.
- Есть все основания полагать, что никто из вас до гибели старого Пита не знал о его родстве с миссис Карсон. А если даже вы и знали об этом, вы могли убить его для того, чтобы предотвратить их встречу. Этим, кстати, можно объяснить и зачем убийце потребовалось наносить удар, сделавший лицо вашего компаньона практически неузнаваемым.
- В дальнейшем, - продолжал Шейн, игнорируя выражение ярости, вновь исказившей физиономию Уиндроу, - когда вы убедились, что опоздали с реализацией своего плана, вам пришлось убрать и женщину. Вы надеялись, что после ее смерти не останется никаких доказательств, подтверждающих кровное родство погибших.
- Но таких доказательств так и не было найдено, - напомнил Уиндроу. - По крайней мере я не слышал ни о чем подобном.
- Что вы хотите этим сказать? - взвился Фрэнк Карсон. - Неужели вы, чертовы убийцы, рассчитываете, что вам и это сойдет с рук? Нора утверждала, что узнала в старике своего отца. Я могу доказать это. Неужели вы надеетесь, что я позволю публично обвинить мою жену во лжи в здании суда?
- Давайте на время оставим эту тему, - предложил детектив.
Он медленно обернулся в сторону Кристины и Селии Мур и тихо сказал, обращаясь к младшей из двух женщин:
- Я не собираюсь обвинять ни вас, ни мисс Мур в преднамеренном убийстве, хотя вы обе оказались в выигрыше от смерти Норы. Смерть миссис Карсон дала вам тот шанс, мисс Форбес, которого вы ожидали столько лет. Но этот факт приводит нас к загадке, поразившей меня с самого начала расследования. Почему миссис Карсон понадобилось покинуть театр именно тогда, когда это было наиболее выгодно вам: буквально за несколько минут до начала представления? Я осведомлен о ваших натянутых отношениях с миссис Карсон. Да и сама Нора была не настолько альтруистична, чтобы без серьезных на то оснований уступить свое место в день премьеры. И здесь, надо полагать, пришло время обратиться к выяснению роли в минувших событиях нашего многообещающего молодого драматурга.
Шейн бросил быстрый взгляд на часы и обратился к забинтованному Джо Миду, неподвижно лежащему в коляске:
- Вы были влюблены в Кристину. Вас жестоко мучила, как вы считали, несправедливость судьбы, закрывавшей путь к успеху и признанию двум молодым дарованиям. Однако любовь к Кристине ничуть не помешала вам за ее спиной завязать небольшую интрижку с ее соперницей. Вы посылали записки Норе. Одну такую записку вы оставили в уборной миссис Карсон непосредственно перед ее трагическим исчезновением минувшей ночью.
Шейн предостерегающе поднял свою большую руку, когда Мид сделал попытку перебить его.
- Подождите немного. Я еще не закончил. Это уже ни для кого не тайна, Мид. Мисс Мур нашла записку на столе вашей пассии, то бишь Норы, после того, как та покинула театр. Мисс Мур также сообщила мне ее содержание.
- Помолчите, - резко оборвал он и Селию, когда та в свою очередь вскочила на ноги, намереваясь опровергнуть его слова. - Конечно, теперь, когда вы протрезвели, вы жалеете о сделанном, но ваше запоздалое раскаяние уже никак не поможет Миду.
Шейн вновь обратился к Миду, чьи расширенные от ужаса глаза выдавали охватившее его внутреннее напряжение.