Паспорт взял Градов и стал рассматривать его через лупу на свет.
Потом он отдал паспорт оперативному работнику:
- Проверьте!
- Слушаюсь! - Работник вышел из комнаты.
Градов попросил понятых сесть поближе к столу, подошел к Грунину и велел показать ладони. Он навел лупу на кончики пальцев и стал их рассматривать. Потом уверенно и жестко сказал:
- Это вы на даче Миронова открывали дверь шкафа, покрытого белой эмалевой краской?
Грунин слегка откинулся назад, широко раскрыл глаза.
- Ничего я не открывал!
- Стало быть, это сделал Башлыков?
- Никакого Башлыкова не знаю.
- Это мог сделать или он, или вы!
- Да что вы меня на пушку берете, гражданин начальник! - вырвалось у экономиста.
Градов поднялся и спокойно, тихо проговорил:
- Вы имеете право не отвечать на мои вопросы. Но вы назвали меня гражданином начальником. А так обращаются к офицерам только правонарушители, отбывающие наказание в исправительно-трудовых лагерях. За какое преступление, в каком лагере и сколько времени вы просидели?
- Я на такие вопросы не буду отвечать! - выпалил Грунин.
- Запишите это, лейтенант. Значит, с Соколовым вы незнакомы? - продолжал майор.
- Нет!
Майор взял со стола календарь и показал запись на нем: "9 утра у меня Егоров…"
- А это что означает? - спросил он.
- Не знаю, может быть, однофамилец… - уже пересохшими губами пролепетал задержанный.
Градов прошелся по комнате.
- Скажите, когда вы должны были уехать в Новосибирск? - задал он новый вопрос. - Когда кончается ваша командировка?
- Должен был уехать вчера, но вот… концерт Вертинского… и надо было зайти к лейтенанту… задержался на два-три дня…
- Так-с… Но заместитель начальника вашего треста сообщил, что командировка вам продлена почти до конца месяца. Зачем же собрались уезжать?
Майор подошел к "экономисту" вплотную:
- Бросьте так глупо запираться! Концы с концами не сходятся… Ведь все ваши ответы можно немедленно проверить в течение получаса: и адрес в Быкове, и командировку в министерстве. На что вы надеетесь?
Грунин-Егоров молчал.
Через несколько минут оперативный работник пришел из домоуправления, откуда он звонил в Уголовный розыск. Градов вышел с ним в коридор, поговорил и вернулся с паспортом Грунина в руках.
- Приобщите этот документ к делу! - сказал он Мозарину и обратился к задержанному: - Этот паспорт действительно принадлежит экономисту Новосибирского строительного треста Петру Ивановичу Грунину. Двенадцатого июля у него в скором поезде "Новосибирск-Москва", в вагоне номер шесть, купе первое, место третье, в десять-одиннадцать вечера из кармана пиджака, висящего в купе на крючке, был похищен бумажник с документами и деньгами. Каким образом паспорт и другие документы гражданина Грунина очутились у вас?
- Не буду отвечать!
- Скажите, кто снял фотографию Грунина на паспорте, заменил вашей? И кто к фамилии Грунин искусно приписал фамилию Егоров?
- Не буду отвечать!
- Ладно. На эти вопросы мы и без вас ответим. Но все же кое-что придется выяснить поточнее и обязательно в вашем присутствии. - Повернувшись, майор сказал Мозарину. - Когда закончите протокол, проводите этого неизвестного гражданина в нашу машину.
- Слушаюсь! - ответил лейтенант, вставая. - Прошу подписать протокол! - попросил он разоблаченного "экономиста".
- Не подпишу! - вдруг закричал Грунин. - Клевета! Это насилие над советским человеком! Вы за это ответите по закону!..
…В Управлении Градову сообщили, что доктор Иркутов каждые полчаса справляется о дочери. Но автомобиль номер 82–35 с девушкой и ее "женихом" как в воду канул.
Майор заинтересовался пузырьком с пилюлями, взятым у Грунина. Судя по новенькому рецепту, стянутому тонкой резинкой, свежей этикетке и туго затянутому гофрированному колпачку, лекарство было только что получено. Но в пузырьке находилось всего одиннадцать пилюль, а на рецепте вместо сегодняшней даты - четвертое августа - почему-то значилось восьмое августа! Если из пузырька уже брали пилюли, то кто же ухитрился его снова так профессионально завязать? И главное, почему поставлена дата, которая наступит лишь через четыре дня? Цифры "4" и "8" мало схожи, описка невероятна, тем более в аптеке.
Когда Грунин из камеры предварительного заключения потребовал свои пилюли, Градов вызвал дежурного врача и показал ему пузырек и рецепт. Врач определил, что это пилюли от малокровия, но майор все же послал их на экспертизу и поручил Мозарину выяснить, в какой аптеке и кто отпускал лекарство.
16
Потревоженная чем-то серенькая мухоловка металась над гнездом, бранясь на звонком птичьем языке. Оливковые, висящие головой вниз чижи, услышав мухоловку, испугались за свое гнездо и подняли пронзительный щебет. Им ответили красноголовые озорные щеглы и розовогрудые драчливые зяблики.
Людмила открыла глаза, прислушалась к птичьему гомону за оконцем. Она находилась в той же заброшенной лесной сторожке, куда ночью привез ее Башлыков. Еще по пути у Людмилы мелькнула мысль: "Агент ли он в самом деле?" Когда они подъехали к опушке, Башлыков объяснил:
- Мы пройдем в сторожку. Там вы увидите человека, который угнал вашу машину. Вы только скажите нам, знаете его или нет, и я сейчас же провожу вас к машине.
Людмила заколебалась. Потом подумала: "Кем бы ни был Башлыков, он, наверное, имеет при себе огнестрельное оружие". Она не стала спорить и пошла за ним.
Окна сторожки были темны. Башлыков открыл дверь, быстро зажег керосиновую лампу и провел Иркутову в какую-то клетушку. Девушке хотелось пить. Башлыков нацедил в жестяную кружку воду из давно не чищеного самовара, подал девушке. Из кружки пахнуло затхлостью. На столе мерцала в свете лампочки высокая банка с водой. В ней резвились юркие сине-серебристые мальки. Людмила выплеснула содержимое кружки, налила в нее воду из банки и выпила. Она ощутила во рту неприятный сладковатый вкус. Мелькнула мысль, что, наверное, на дне кружки остался какой-то яд. Почему она не сполоснула ее? Но тут голова стала тяжелой и потянула ее куда-то вниз…
Людмила встала с клеенчатого диванчика, посмотрела на обнесенное железной решеткой оконце. Для чего Башлыков привез ее сюда? Усыпил и сам исчез. А если он появится, то как теперь вести себя с ним? Как вырваться из лесной сторожки?
Девушка подошла к двери, дернула ее. Заперто! Она постучала и тотчас услышала шаги. В замочной скважине повернулся ключ, дверь раскрылась. На пороге стоял Башлыков. Он настороженно смотрел на Людмилу, держа правую руку в кармане.
- Почему вы не разбудили меня? - будто ничего не понимая, спросила она. - Наверное, товарищ Мозарин рассердился? А я так устала, что меня сразу в сон свалило. Даже неудобно…
- Обошлось без вашего участия, - ответил Башлыков. - А вас, как проснетесь, приказано доставить домой.
Девушка вышла из сторожки, огляделась. Идя вперед, она старалась запомнить тропинку, петлявшую мимо поваленной березы с обрубленными сучьями и широкого старого пня, окруженного тонконогими опенками, мимо канавки, где ветвилась волосатая череда, покрытая крупными золотистыми цветами. Пройдя еще несколько шагов, Людмила вздрогнула: почему самозванец не завязал ей глаза? Или он больше не вернется в сторожку? Или он уверен, что она, Людмила Иркутова, уже никому не сможет рассказать о происшедшем? Неужели эта поездка - последняя в ее жизни?
Подходя к своей машине, она заметила, что номерной знак заменен другим. Башлыков опустился на заднее сиденье. Людмила села за руль и повела машину на шоссе. Она чувствовала за спиной вооруженного человека и ломала голову, придумывая спасительный выход.
Вздымая пыль, мчались навстречу грузовики, важно проплывали высокие возы с сеном. Изредка мелькали на обочине велосипедисты.
Впереди показался мост. Людмила узнавала местность: ей приходилось бывать здесь. Отсюда не более семидесяти километров до столицы. В ее голове созревал план спасения, но, точно догадавшись об этом, Башлыков приказал девушке, не доезжая до ремонтируемого моста, свернуть направо: надо заехать к сослуживцу. Людмила знала, что направо тянется густой лес, за ним болотистый осинник - пустынное место, где легко расправиться с ней. Девушка посмотрела вперед - метрах в тридцати перед мостом стоял столбик с дощечкой: "Объезд слева". На мосту она заметила трактор, рабочих и двух беседующих в сторонке милиционеров. Прежде чем она отчетливо сообразила, что делает, ее нога нажала на педаль, прибавила газ, и машина еще быстрее рванулась вперед.
- Куда? - яростно крикнул Башлыков. - Куда?
Людмила сшибла крылом автомобиля столбик с дощечкой и влетела на ремонтирующийся мост. Рабочие бросились врассыпную, милиционеры бежали вслед за машиной, крича: "Стой! Стой!" Автомобиль качало и подбрасывало на балках. На заднем сиденье мотался и подскакивал Башлыков. Он тщетно пытался схватить девушку за горло.
- Гони вперед! - заорал он, сильно стукнувшись головой о потолок кабины.
"Какое счастье, что он не умеет управлять машиной!" - подумала Людмила и, круто повернув руль влево, резко затормозила. Башлыков по инерции качнулся вправо, ударился головой о стекло. Девушка открыла дверцу, вывалилась из нее и крикнула милиционерам:
- Товарищи! Помогите! В машине - бандит!..
Милиционеры уже знали приказ о розыске преступника на синей "Победе". Они обезоружили слегка оглушенного самозванца. Один из милиционеров сел рядом с ним на заднее сиденье.
Был третий час дня, когда Людмила остановила машину возле ворот Управления милиции. Башлыков вышел из автомобиля, исподлобья поглядел на девушку. Через сад милиционеры повели его в комендатуру.
Людмилу пропустили наверх, к Градову. В приемной она увидела своего отца. Они бросились друг к другу. Выйдя из кабинета, майор пригласил Иркутовых к себе. Едва сдерживая озноб от волнения, девушка рассказала все, что с ней произошло. Стало ясно, что Башлыков намеревался искусственно создать против Людмилы новые улики и подсунуть Уголовному розыску "факты", убеждающие в том, что она тесно связана с преступниками, была соучастницей в покушении на жизнь Мозарина.
- Я, товарищ майор, и сама не знаю, что бы предприняла, если бы не заметила на мосту милиционеров, - призналась Людмила, держа на коленях руку отца и легонько поглаживая ее.
- Ну вот и вы милицию жалуете! - сказал Градов. - Однако меня удивляет: как это вы сразу не догадались, кто Башлыков?
- Я поверила, что меня действительно вызывают в Томилино по приказанию товарища Мозарина. Кстати, Башлыков сначала очень прилично вел себя. Любезный человек, что и говорить.
- Однако вы ему понравились больше, чем он вам, - пошутил майор. - По крайней мере, он сказал лейтенанту, что давно любит вас и намерен зарегистрироваться с вами!
- А знаете! - Людмила взглянула в глаза майору. - В тот день, когда я у вас в кабинете пустила слезу, я поверила, что вы чуткий человек и во всем разберетесь!
- Это почему же? - усмехнулся майор.
- Помните веточки флоксов? Вы так бережно держали их, что я подумала: "Нет, этот человек не обидит меня".
Проводив Иркутовых, Градов долго шагал по кабинету из угла в угол. Теперь его еще сильнее волновал все тот же неотступный вопрос: кто же та молодая женщина в белом платье, которая сидела за рулем "Победы" ЭЗ 82–35 в тот грозовой вечер и так расчетливо и хитро замаскировалась под Людмилу Иркутову? "Несомненно мы имеем дело с преступной шайкой, - думал он. - Башлыков и Лжегрунин пойманы с поличным: с оружием, фальшивыми документами. Потом покушение на жизнь Мозарина, увоз Людмилы Иркутовой, ограбление в поезде! Любой преступник на их месте поймет, что его карта бита, улики неотвратимы. Однако эти упрямо и глупо скрывают еще что-то, видимо, более серьезное. Конечно, это связано с фигурой таинственной женщины в белом платье…"
Он позвонил Корневой и спросил, был ли у нее Леня Ильин? Надя ответила, что мальчик уже три раза приходил и сейчас находится здесь.
- Будьте добры, зайдите с ним ко мне минут через пятнадцать, - попросил ее Градов.
Леня повадился к Корневой "по следопытским делам". Она объясняла мальчику, как различать следы подкованных и неподкованных лошадей, как определить, каким аллюром они шли: шагом, рысью, галопом. Леня засыпал свою наставницу вопросами. С мальчишеским восторгом он вникал в хитроумное искусство следопыта.
В прошлый раз он, запинаясь, рассказал ей, что они - пять мальчиков - организовались в отряд юных следопытов, завели тетрадки, в которых нарисовали разные следы лошадей. А сегодня, называя девушку, к ее немалому смущению, тетей Надей, попросил, чтобы она хоть раз в неделю занималась со всеми. Корнева всплеснула руками, ужаснулась, расхохоталась, но согласилась.
Пропустив вперед Леню Ильина, Надя вошла к майору и отдала ему листки заключения: следы, песок и глина из шкафа на томилинской даче совпали с глиной и следами туфель Грунина.
Она похвалила мальчика: он хорошо усвоил все то, чему она его учила.
- Молодец! - сказал Градов. - Как же ты запоминаешь, о чем тебе рассказывает товарищ Корнева?
- А я зарисовываю, записываю, набрасываю чертежики.
Он вынул тетрадку и отдал майору. Градов добродушно покритиковал рисунки мальчика, закрыл тетрадку и хотел вернуть ее Лене. Но в глаза бросились наклеенные на последнем листке газетные буквы. Из них составлено слово "Приказ".
- Это кто же у вас пишет такие приказы? - спросил майор.
- Я, - ответил Леня. - У нас в штабе машинки нет, а от руки писать неинтересно.
- Погоди-ка! - сказал Градов, доставая из папки "приказ". - Это тоже твой?
- Мой! Могу объяснить: "Нападите на дежурного 3КБ" - то есть третьего класса Б.
- Так… Дальше!
- Это он проник за нашу пограничную зону, - объяснял мальчик. - "Доставьте в УЮН", то есть в уголок юных натуралистов. У нас там скрытый пост. "У4БЛПИ" - ученик четвертого Б.
- А дальше что?
- Дальше - я!
- То есть как ты?
- Ну, я! Леонид Пантелеевич Ильин.
- Хорошо, Леонид Пантелеевич! Ты что же это: написал приказ, а потом разорвал его?
- Нет, это Вера Петровна разорвала. Она велела мне на каникулах книги читать, а я ни разу в библиотеку не ходил. Ну она увидела, что у меня из кармана приказ торчит, прочитала, рассердилась, да и начала рвать… Вы откуда его достали?
- Ну это неважно! - ответил майор. - Вот что, следопыт: если я покажу тебе человека, который толкнул Веру Петровну под трамвай, узнаешь его?
- Постараюсь! - решительно заявил мальчик. - Только чтоб он был в шляпе!
Градов попросил Корневу посидеть с Леней в приемной, а потом приказал привести Башлыкова и вызвать задержавшего его милиционера.
Спустя некоторое время в кабинет майора вошел милиционер, затем ввели Башлыкова. Тот стал горячо доказывать, что его неправильно задержали. Слушая его, Градов выдвинул ящик стола и посматривал то на лежащие в нем фотографические карточки, то на Башлыкова. Наконец, вынув одну из них, он положил ее перед задержанным и спросил:
- Узнаёте?
Башлыков посмотрел на свою фотографию, снятую несколько лет назад в Уголовном розыске, и вздохнул.
- Можете не рассказывать о том, что вы Генрих Теодор Шмидт, картежный шулер, работали администратором под фамилией Соколова, - сказал майор, - назвали себя нашим агентом под фамилией Башлыкова и собирались удрать в Среднюю Азию под фамилией Жихарева. Расскажите, что побудило вас после неоднократного пребывания в лагере снова заняться делами, которые подводят вас под весьма серьезную статью Уголовного кодекса?
- Что вы, гражданин начальник! По сравнению с тем, чем я занимался раньше, это игра в кошки-мышки. Романтика! Любовь до гробовой доски!
- Ну, ну, не юродствуйте! О какой любви вы говорите?
- О любви моего дружка Егорова к дочке Иркутова.
- Это вы о Егорове из Новосибирска, по кличке Чалдон, с которым должны были встретиться вчера в девять утра?
- О нем, о нем!
- Какое отношение он имеет к Иркутовой?
- Я же говорю - любовь! Девчонка кого-то задавила. Егоров слезно молил ее выручить. Я поговорил за него с лейтенантом. Или теперь ходатаев по любовным делам тоже отправляют на казенную квартиру?
- А глаза Мозарину вы засыпали тоже как ходатай? - спросил майор. - Где достали порошок?
- Чалдон принес.
- А кто ударил лейтенанта по голове?
- Гражданин начальник, я только угостил лейтенанта порошком - и ходу!
- А Егоров был на даче?
- Нет. Зачем нам третий лишний?
- А для чего вы увезли Иркутову в лесную сторожку?
- Чалдон велел! И она сама охотно поехала, сама машину вела.
- А чего же вы так долго ждали в лесной сторожке?
- А куда мне было девать ее? Он собирался увезти девицу, а не явился.
- Зачем вы лжете? Вы привезли Иркутову в сторожку, чтобы покончить с ней!
- Я на мокрые дела никогда не ходил и не пойду!