Мистер Грант опять закрыл глаза. Он был так бледен, что я позвала Ходжа. Но на этот раз он не потерял сознания. Через несколько минут он снова открыл глаза.
- Чрезвычайно интересно! - пробормотал он и сел.
Ходж и детектив помогли ему подняться на ноги. А затем он обратился ко мне, но речь его была совершенно рассеянна:
- Очень интересно. Я хорошо помню это дело. Я помню и родителей этой девушки… Ее смерть была таким жестоким ударом… прежде всего сопутствующие обстоятельства… Это письмо совершенно по-новому освещает дело… Вы позволите мне еще раз внимательно перечитать его? Разумеется, завтра утром я верну его лично лейтенанту. Очень интересно…
Я опять заколебалась. Штром, конечно, рассвирепеет, но он и без того большей частью бывает таким! Если письмо пропадет, то ведь можно заставить Уэллера сделать еще одну копию. Я внимательно посмотрела на мистера Гранта. Он покраснел, словно ребенок, который просит о каком-то особом одолжении.
- Не вижу причин, почему бы мне не дать вам это письмо, - проговорила я и протянула ему этот лист бумаги.
Грант осторожно принял его. Мне и в голову не приходило, что он может его потерять. А затем трое мужчин ушли. Ходж и детектив некоторое время оставались у мистера Гранта, затем Ходж вернулся ко мне.
- Странно, - сказал он, - похоже, этот клочок бумаги нагнал на него страху.
- Во всяком случае, письмо необычайно заинтересовало его. Но он ведь был совершенно изнурен допросами. Думаю, что он упал в обморок скорее от сильной усталости, чем от страха. Все-таки странно, что он попросил дать ему возможность еще раз прочитать письмо.
- Я не согласен с тобой, - сказал Кистлер. - Он даже поразил меня тем, как хорошо выдержал перекрестный допрос. Казалось, он совершенно не воспринимал выпады Штрома. По-моему, его ошеломило письмо.
- Что это означает?
- Либо многое, либо совсем ничего. Он ведь сказал, что знал эту семью. Для друга семьи тот скандал должен до сих пор казаться ужасным. Такое легко не забывается. И тут после всех этих лет как с неба падает письмо. Ведь оно доказывает, что девушка была жертвой, доведенной до смерти. Это могло сильно потрясти старого человека.
- Сегодня вечером во время допроса вообще не упоминалось о "деле Либерри". Штром говорил об этом только Баффингэму.
Детектив Джонс, приоткрыв дверь, просунул голову в щель и сказал:
- Я вообще-то должен доложить шефу. Но он был в таком плохом настроении, что если я сейчас ему позвоню, он, вероятно, оторвет мне голову.
- Подождите до завтра, - сказал Кистлер.
- Раз вы дежурите в холле, ничего не случится, - успокоила я усердного молодого служаку. И, таким образом, лейтенанта Штрома оставили в покое. Сегодня я задаю себе вопрос, могло ли что-либо измениться, если бы мы ему позвонили. Но не могу себе этого представить. Я провела беспокойную ночь. Почему я не могла заснуть, для меня осталось тайной, ведь я устала как собака. Мистер Уэллер домой не вернулся. Вероятно, его арестовали. Следовательно, если убийцей был он, то мы были в безопасности.
А если виновным был не Уэллер, то на этот случай в холле дежурил Джонс, охраняя нас. Я оставила открытой свою дверь в холл и могла слышать даже шуршание газеты, которую читал Джонс. Я начала думать о мистере Гранте. Его поведение было для меня довольно загадочным. "Очень интересно, чрезвычайно интересно. Я знал эту семью",- сказал он. Его голос звучал у меня в ушах, когда я тщетно пыталась заснуть. Я попробовала представить себя на месте мистера Гранта лет двадцать назад. Тогда ему, наверное, было приблизительно лет пятьдесят. Приятель мистера Либерри. Возможно, также и друг мисс Стайнс, той самой тетки Розы. Вероятно, живы еще и другие близкие этой семьи. Первым делом я должна убедить Штрома разыскать всех еще живых знакомых Либерри и сказать им правду. Они имеют право ее знать.
Наконец возможно живы еще и родители этой девушки! Ведь мисс Стайнс жила в Джиллинг-сити. Нужно посмотреть в телефонном справочнике, числится ли на Кливленд-авеню некая мисс Стайнс. Тогда я сказала бы ей: "Мисс Стайнс, с вами говорит мисс Дакрес. Вы меня не знаете, но у меня есть для вас хорошие вести. Ваша племянница, та несчастная девушка, которая выбрала себе такой трагический конец, оставила после себя записку, из которой следует, что она была совершенно невинна".
С такими мыслями в голове я, конечно, не могла найти себе покоя. Я снова подумала о мистере Гранте. Друг семьи, которого, может быть, даже просили о помощи, который, вероятно, пришел в ужас, услышав о самоубийстве Розы. И в конце концов я заснула. Мне приснился кошмарный сон, в котором Роза Либерри кричала мне: "Торопитесь! Торопитесь!"
Когда я проснулась на следующее утро, солнце ярко освещало комнату. Я была совершенно разбита. Выбравшись из постели, я, зевая, приготовила себе завтрак. Странно, еще два дня назад я почти умирала с голоду, а теперь я об этом уже совсем забыла. Но моя голова все еще давала о себе знать после понедельника. Сегодня пятница. "Давно пора, - подумала я, - опять произойти чему-нибудь ужасному!"
После завтрака я вышла в холл, где Джонс крепко спал на кожаном диване.
- Доброе утро!
Он испуганно вскочил и проворчал:
- Доброе утро.
- Все в порядке? Никаких новых убийств?
- К сожалению, нет! - гуманно ответил он.
- Вы уже видели мистера Гранта?
- Он пока еще не спускался сюда.
- Бедняга, - сказала я. - Он, вероятно, совершенно изнурен. Отнесу-ка я ему чашечку кофе.
- Позаботьтесь заодно и обо мне! - ухмыляясь сказал Джонс.
Итак, я приготовила настоящий крепкий кофе, подала одну чашку благодарному Джонсу, а вторую понесла наверх. Там, в коридоре, было тихо и темно. Ходж, вероятно, уже ушел, а мистер Баффингэм, похоже, еще спал. Мисс Санд была уже на работе. А миссис Уэллер? Она была теперь одна. А ведь Уэллеров я всегда видела вместе. Я подумала об их совместной жизни, жизни под тяжестью вины, которая связала их друг с другом. На все времена. До конца их дней.
Тихо постучавшись в дверь мистера Гранта, я все еще думала об этом трагическом супружестве. Никто не крикнул мне "войдите!", и я постучала еще раз. Опять тишина. Я нажала ручку двери, и она поддалась. Наверное, мистер Грант оставил свою дверь незапертой или уже вышел. Может, он болен и ему нужна помощь? Вряд ли он будет против, если я просто войду и посмотрю на него. Я открыла дверь.
Мистер Грант лежал на своей постели лицом к окну. Свет падал на его спокойное, неподвижное лицо. Признаки усталости и изможденности исчезли. Он выглядел спокойным и умиротворенным. Я заметила, что электрический свет в комнате еще горел. И тут я узнала правду.
Я тихо поставила чашку и подошла к спящему. Дотронулась до его руки. Мистер Грант был мертв.
На его ночном столике лежали два листа бумаги - два предсмертных письма: Розы Либерри и мистера Гранта. В нем было написано:
"Я - Джон Грант Либерри. Наконец я снова доволен. Не могу дождаться, когда опять увижу свое дитя".
23.
Я медленно спустилась вниз, чтобы известить Джонса. Когда я ему все рассказала, от его сонливости не осталось и следа. Он бросился вверх по лестнице и тотчас вернулся, чтобы позвонить Штрому. Я сидела на диване и тихо плакала.
Джонс безостановочно бегал взад-вперед.
- И что только скажет лейтенант Штром! Надо же было этому случиться именно во время моего дежурства! - снова и снова повторял он.
Штром прибыл, как обычно, очень быстро и в сопровождении своих верных спутников Вэна и Билла.
- Опять у вас что-то стряслось? - крикнул он мне вместо того, чтобы адресовать вопрос Джонсу.
- Я так рада, что он увидел это письмо! - всхлипнула я.
- Какое письмо?
- Предсмертное письмо Розы Либерри выпало у вас из кармана, и мистер Грант прочитал его. Он был отцом Розы.
- О, святые небеса! Джонс, пошли со мной!
Все четверо полицейских устремились вверх по лестнице. В течение следующей четверти часа к нам непрерывно прибывали люди. Я не имела понятия, кто они были, вероятно, полицейские, детективы и сотрудники следственной службы. Они только коротко спрашивали: "Где?" - и взбирались на второй этаж.
Чуть позже появилась миссис Уэллер с заплаканными глазами и отекшим усталым лицом.
- Что здесь опять случилось? - хрипло спросила она.
- Мистер Грант умер. Я нашла его. Поднялась, чтобы отнести ему чашку кофе, и… там… он лежал…
- Отчего он умер? - спросила она тихо.
- Не знаю. Он лишил себя жизни. Оставил записку.
Мне до сих пор не было ясно, что могла означать добровольная смерть этого старого человека, и я только отметила появившееся на лице миссис Уэллер выражение надежды. Я тут же догадалась, что пришло ей в голову, и поспешно воскликнула:
- Нет-нет, мистер Грант не был убийцей! Он не имел ни малейшего отношения к смерти миссис Гэр. Тут дело совершенно в другом. Это…
Я оборвала себя, и мне вдруг стало ясно, как тесно Уэллеры были связаны со смертью мистера Гранта. Их многолетнее молчание причиняло этому несчастному бесконечную боль. Я отвернулась и сказала:
- Лейтенант Штром при своем последнем визите сюда обронил предсмертное письмо Розы Либерри, я хотела сказать, копию, написанную вашим мужем. Мистер Грант прочитал письмо.
Хотя я нисколько не умаляла вины Уэллеров перед мистером Грантом, у меня не хватило духу открыть ей всю правду. Страх этой женщины передался мне, но к страху примешивалось и острое желание все узнать. И тогда я с тяжелым сердцем решила рассказать все отчаявшейся женщине.
- Мистер Грант на самом деле Джон Грант Либерри, отец Розы Либерри.
Миссис Уэллер тяжело вздохнула и разразилась слезами. Казалось, она впервые по-настоящему осознала, что они натворили своим молчанием о письме Розы. Я не чувствовала особого сострадания к ней, но все же она была человеческим существом и имела право хотя бы на мою безличную любовь к ближнему. Рассудив так, я пошла на кухню, принесла чашку крепкого горячего кофе и заставила ее выпить его. Пока она послушно пила, появился мистер Баффингэм.
- Что здесь происходит?
Я вкратце рассказала ему о последних событиях.
- Боже милостивый! - воскликнул он. - Старика убили?
- Нет. Он оставил записку.
- Самоубийство!
- По-видимому, - лаконично сказала я.
Баффингэм начал большими быстрыми шагами расхаживать взад-вперед по холлу. Было очень странно, что на него произвела такое впечатление смерть пожилого человека. Смерть миссис Гэр и покушение на меня оставили его совершенно равнодушным. Он становился все более возбужденным и наконец побежал по лестнице наверх. Я слышала его голос, когда он говорил с полицейскими на втором этаже.
Штром спустился к нам и попросил нас с миссис Уэллер оставаться в моей комнате и держать дверь закрытой. Мы сделали, как нам было сказано, и спустя некоторое время услышали тяжелые шаги спускавшихся по лестнице людей. Затем стало тихо. Немного позже в мою дверь постучали, и вошел Штром. На этот раз он был один. Странно, но, кажется, он пребывал в хорошем настроении.
- Какой конец! Это дело самое сложное из всех, какими мне приходилось заниматься.
Его слова озадачили меня.
- Разве теперь мы не получили ответы на все наши вопросы?
Я с недоумением уставилась на него, и он разразился громким смехом.
- Дорогая мисс Дакрес, вы ведь не хотите сказать мне, что еще ничего не поняли? Все абсолютно ясно! Джон Грант Либерри! Отец несчастной девушки ждал, пока выйдет на свободу женщина, причинившая ему столько горя. Он никогда не верил в вину своей дочери, так как знал ее характер, и воспринимал миссис Гэр как ее убийцу. Когда она освободилась из заключения, он приезжает в Джиллинг-сити, чтобы найти ее. Изменяет фамилию и скрывает свое прошлое. Мы не знаем, долго ли он ищет миссис Гэр, но в результате находит. Она хозяйка некоего пансиона. Он снимает у нее комнату. Он не верит, что его дочь не оставила записки, и начинает все осматривать в этом доме. У него много времени. Нашел ли он что-нибудь или нет, мы не знаем. Вероятно, не нашел ничего такого, что доказывало бы вину миссис Гэр. В день ее мнимого отъезда в Чикаго он обыскивает подвальные помещения, и она застает его врасплох. Это приводит к схватке, и старуха падает на пол. Все великолепно сходится! Он даже признался, что видел ее! И мне это не показалось подозрительным! Слова о том, что он видел миссис Гэр, вырвались у него непроизвольно, и он быстро объяснил, что видел ее из окна. И, наконец, кто волновался о том, что миссис Гэр исчезла? Опять мистер Грант. Отец жертвы! Какой будет газетный репортаж!
- А как насчет покушения на меня? - вставила я. - Может быть, это вы тоже повесите на старика?
- Конечно, а почему бы нет? Он же вчера сам признался, что был в подвале. Он вынужден был это сказать, так как Баффингэм перед этим заявил, что слышал чьи-то шаги. И, кроме того, он все знал о ваших стульях! Будем рассуждать логично! Он стоял за вашей кухонной дверью и прислушивался. Я, наверное, был совершенно слепым и слабоумным, раз не додумался до этого вчера. Когда я проснулся сегодня утром, мне все стало абсолютно ясно, и когда Джонс позвонил, меня это уже не удивило. Грант знал, что игра проиграна. Во всяком случае, он избавил наш округ от длительного судебного процесса!
Я все еще смотрела на Штрома с недоумением. Его удовлетворенность не нравилась мне все больше и больше, но все же он, наверное, прав. Ведь у него большой опыт расследования убийств, у меня же, напротив, никакого.
- Что он принял?
- Снотворное. Прекрасная, спокойная смерть. Я не могу его винить за это. Он знал, что шансов у него больше нет. Я даже простил бы ему все, кроме попытки убить вас. Он действительно имел все основания ненавидеть старуху. Боже мой, отец той девушки! Кто бы мог подумать?
Я перевела взгляд с него на миссис Уэллер, чье лицо буквально излучало надежду. И тогда я задала вопрос, который она сама задать не решалась.
- Тогда, вероятно, мистер Уэллер будет освобожден?
- Конечно, конечно! - После небольшой паузы он продолжал: - Все это, конечно, свинство! Но что можно поделать спустя столько лет? И в конце концов миссис Гэр тоже мертва. Насколько я могу судить, это дело закончено!
- Если вы эту историю бросите в пасть прессе, я никогда больше не посмотрю на вас! - набросилась я на Штрома. - Этот несчастный старик!
После этого Штром стал выглядеть чуть менее самодовольным.
Он вышел в холл, где все еще околачивалось с полдюжины мужчин. Оказалось, что это были репортеры. Штром довольно долго разговаривал с ними. Миссис Уэллер, прикрыв лицо фартуком, проскользнула вверх по лестнице. Меня газетчики тоже расспрашивали, но я отвечала уклончиво. По моему мнению, Штром поступил очень несправедливо по отношению к мистеру Гранту. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь он раскается в этом.
Репортеры приходили и уходили в течение всего дня. Перед полуднем появилась миссис Халлоран, которая с воодушевлением предоставила себя к услугам репортеров. Это было весьма забавным, если учесть, что она не имела никакого понятия о том, что произошло с последней среды.
Когда холл наконец на несколько минут опустел, я позвонила Ходжу Кистлеру на работу. Он был совершенно ошеломлен моим сообщением. Его не удивила добровольная смерть мистера Гранта, но Ходж не верил в то, что он был убийцей.
- Непонятно! - вновь и вновь повторял Ходж.- Но ведь действительно о его близких ничего не было известно.
- Ему было из-за чего ненавидеть миссис Гэр. Случись такое с моей дочерью, я бы наверняка тоже убила бы ее.
- И я! - убежденно сказал Кистлер.
- Но я ужасно разозлилась на Штрома. Он вовсю рекламирует это дело. Ты не находишь, что старик достаточно пережил? Зачем и после смерти ставить на него печать убийцы?
Ходж согласился со мной, но днем он, возбужденный, появился у меня в комнате, размахивая выпуском "Комет".
- Прочти это и возьми назад все, что ты говорила о Штроме!
Впрочем, мне не оставалось ничего другого, так как оказалось, что лейтенант вел себя очень порядочно и сдержанно. А я радовалась тому, что и сама не была словоохотлива с репортерами.
"ПРИОТКРЫВАЕТСЯ ПОКРЫВАЛО НАД ДАВНИШНЕЙ ТАЙНОЙ.
Джон Либерри мертв. После стольких лет полицией найдено предсмертное письмо добровольно ушедшей из жизни Розы Либерри.
Два десятилетия назад трагический случай потряс весь Джиллинг-сити и даже всю страну Последнее эхо этой драмы отзвучало сегодня на Трент-стрит, где Джон Грант Либерри добровольно пошел на смерть.
В прошлые дни полиция, к счастью, обнаружила некую долговую расписку на две тысячи долларов и вынудила ее владельца признаться в том, что эти деньги миссис Гэр должна была заплатить ему за молчание. Выяснилось, что прощальное письмо несчастной Розы Либерри на самом деле существовало и что человек, нашедший его, обязался за две тысячи долларов никогда не упоминать об этом письме.
Когда шестнадцатилетняя Роза Либерри исчезла из дома своей тетки миссис Рэчел Стайнс, родители девушки потеряли покой, но их попыткам найти дочь препятствовал погрязший в коррупции тогдашний начальник полиции Хартиган. Трагедия достигла высшей точки, когда молодая обитательница известного своей дурной репутацией дома на Сен-Симон-стрит лишила себя жизни. Хозяйкой этого дома была миссис Гарриет Луэлла Гэр. В покойной опознали пропавшую без вести Розу Либерри.
Несмотря на все усилия доказать вынужденную смерть юной девушки, полиция не обнаружила улик, доказывающих, что Роза Либерри попала к миссис Гэр не по своей воле. Не было прощального письма, ничего, подтверждающего то, что Розу принудительно удерживали в доме миссис Гэр. Но все же скандальный судебный процесс стал причиной основательной чистки в городской администрации и полиции.
Недавним обнаружением предсмертного письма юной Розы мы обязаны умению и способностям лейтенанта Штрома, руководителя бригады по расследованию "дела Гэр".
Во время своего расследования в связи с внезапной смертью миссис Гэр, которая, как установило судебное следствие, была вызвана естественными причинами, лейтенант Штром узнал, что один из постояльцев дома на Трент-стрит в течение двух лет не платил за квартиру. Этот жилец был подвергнут перекрестному допросу. И он признался, что двадцать лет назад нашел прощальное письмо Розы Либерри, но скрыл это, так как миссис Гэр пообещала ему за молчание несколько тысяч долларов.
Вот что было в письме, которое оставила Роза: "Мама, папа, я испробовала все, что в моих силах, чтобы вырваться отсюда, но этот дом всегда заперт. То, что от меня требуют, - ужасно, страшно! Простите меня, мама и папа, вы знаете, как я вас люблю. И я знаю, что вам лучше видеть меня мертвой… Ваша Роза".
Важность этой записки очевидна. Она доказывает, что девушка стала жертвой и была вынуждена пойти на смерть. Если бы это письмо было обнаружено тогда, то адвокат семьи Либерри сумел бы добиться для миссис Гэр более сурового наказания, чем пять лет тюремного заключения.
После смерти матери и тетки Розы Либерри ее отец вновь принялся за поиски доказательств невинности своей дочери. Он изменил фамилию и поселился у миссис Гэр, которая спустя много лет не узнала его. Безутешный отец все еще надеялся найти что-нибудь, что могло бы обелить запачканное имя его дочери.