- Садитесь в машину,- приказал Доббс.- В нашу машину.
Я повиновался, а Доббс прибавил:
- Ты поведешь вторую галошу, Чарли.
- Я разобью ее вдребезги,- зарычал Кони. Доббс поднял с земли бутылку, швырнул ее за забор, уселся рядом со мной и включил зажигание.
- Это вам дорого обойдется. Его нельзя было бить.
- Почему? - спросил я.
- Он хороший парень,- ответил Доббс.- Правда, немного дерганый.
- Но не остроумный,- заметил я.- Совсем не остроумный.
- Только ему этого не говорите,- сказал Доббс.- Такие слова могут задеть его самолюбие.
Полицейская машина двинулась вперед. Кони захлопнул дверцу моего "крейслера" и так резко включил скорость, словно на самом деле хотел сломать его. Доббс ехал спокойно.
- Вам понравится наша новая тюрьма,- сказал он.
- А какое будет обвинение?
Он на минуту задумался, наблюдая в зеркало за Кони.
- Превышение скорости,- объявил он наконец,- сопротивление властям, словом, типичное ЕПВ, что означает на нашем языке "ехал в пьяном виде".
- А как быть с побоями, принуждением пить спиртное под угрозой физической расправы и избиением дубинкой безоружного? Может, на эту тему удастся поговорить на суде?
- А, глупости,- неохотно пробормотал он.- Вы что, думаете, я сам изобрел такую забаву?
- Мне казалось, что вы немного очистили город,- заметил я.- Я полагал, что порядочный человек может теперь пройти здесь ночью без вооруженной охраны.
- Слегка подчистили, правда,- пробормотал он.- Но некоторые не желают видеть город чистым. Ведь тогда они потеряют свои грязные доллары.
- Лучше не говорите так,- предостерег я.- Вы можете потерять должность.
Он рассмеялся.
- К черту должность! Через две недели я бы все равно попал в армию.
Для него инцидент был исчерпан. Он принял все происшедшее как нечто вполне естественное. Он даже не сердился.
Глава 25
Тюрьма помещалась в новом здании. Серо-стальные стены и двери еще сохранили запах свежей краски, но кое-где они были запачканы табачной жвачкой. Окна под потолком закрывала железная решетка. В одной из камер у стены располагались две стойки с кроватями, на правой храпел какой-то мужчина, укутавшись с головой в теплое одеяло. Очевидно, он спал уже давно. И то, что в камере не пахло спиртным, заставило меня предположить, что заключенный старожил. Я опустился на свободное место. Полицейские ощупали меня, но в карманах рыться не стали. Я закурил сигарету и снова принялся растирать ногу. Боль пронизывала меня до костей. Отвратительно пахло виски, которое я выплюнул на пиджак. Я дыхнул на пиджак дымом. Камера выглядела довольно уютно. Правда, из другой части здания доносился пронзительный женский визг, но у нас было тихо, как в церкви. Женщина продолжала истерически вскрикивать. Голос у нее был резкий, пронзительный, нереальный, напоминающий вой койотов под луной. Потом наступила тишина. Я выкурил две сигареты и бросил окурки в раковину, установленную в углу. Спящий мужчина по-прежнему храпел. Видно, он уже прекрасно освоился в этой гостинице. Я снова лег на койку, застланную двумя темными одеялами. Тюрьма помещалась на двенадцатом этаже новой ратуши. Ратуша была на удивление красивым зданием, а тюрьма по сравнению с другими учреждениями подобного рода - достаточно приятным местом. Да и сам Вай-Сити, по глубокому убеждению его обитателей, был исключительно милым городком. Я частенько любовался тут голубым заливом и пристанью для яхт, тихими улицами, старыми домами, дремлющими под кронами раскидистых деревьев, и новенькими постройками с молодой зеленью вокруг, темными оградами и живописными дорожками. Я был знаком с девушкой, которая жила на Двадцать пятой, очень красивой улице. Сама девушка тоже была красива, и она любила Вай-Сити. Она не думала о людях, проводящих все свое время на пляжах, в береговых ресторанчиках и танцзалах. Она ничего не знала о притонах наркоманов, об узких лисьих харях, выглядывающих из-за газет в тихих холлах отелей, о ворах и налетчиках, о гангстерах и взломщиках, об алкоголиках, альфонсах и сутенерах.
Я встал и подошел к двери. В коридоре горел тусклый свет, там никого не было. Царила полная тишина. Я посмотрел на часы. Они показывали без шести десять. Самое время возвратиться домой, надеть туфли и поразмыслить над шахматной доской. Самое время выпить из высокого холодного стакана и не спеша выкурить длинную трубку. Самое время посидеть на кушетке и, ни о чем не думая, позевать над газетами. Да, неплохо сейчас находиться дома и отдыхать, наслаждаясь ночной прохладой.
В коридоре показался мужчина в голубом мундире тюремщика, он шел, вглядываясь в номера камер. Из окошка в своей двери я увидел, как он остановился передо мной. Отперев камеру, он бросил на меня суровый, столь характерный для полицейского, взгляд.
"Я полицейский, я строг,- казалось, говорил он.-
Осторожней на поворотах, иначе мы согнем тебя в бараний рог и остаток жизни ты будешь ползать на коленях. Веди себя тихо, знай свое место, не шути с нами и помни, что мы крепкие ребята. Мы, полицейские, можем сделать все, что захотим, с таким дерьмом, как ты".
- Выходи,- буркнул он.
Я вышел в коридор, он запер камеру и показал мне, куда идти. Мы подошли к стальной двери, он открыл ее, пропустил меня вперед и снова закрыл. Через минуту мы добрались еще до одних стальных дверей. За ними в комнате у барьера стоял и разговаривал со служащим канцелярии де Гармо. Он посмотрел на меня своими светлыми, холодными глазами и спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Отлично.
- Как вам нравится наша новая тюрьма?
- Отличная.
- Капитан Уэббер хочет поговорить с вами.
- Отлично.
- Вы не употребляете других слов, кроме "отлично"?
- Не здесь,- ответил я,- и не сейчас.
- Вы, кажется, прихрамываете? - заметил он.- Вероятно, на что-нибудь наткнулись?
- Да,- ответил я.- На полицейскую дубинку. Она совершенно случайно ударила меня под левое колено.
- Это плохо,- кивнул де Гармо, не моргнув глазом.- Соберите свои вещи.
- Они у меня с собой. Их не отбирали.
- Отлично,- сказал де Гармо.
- Вот именно,- согласился я.- Просто отлично.
Служащий канцелярии поднял свою лохматую голову и внимательно посмотрел на нас.
- Если хотите увидеть действительно интересную вещь,- заявил он,- то полюбуйтесь ирландским носиком Кони. Он сейчас похож на свеклу.
- А что случилось? Он с кем-нибудь подрался? - спросил де Гармо.
- Понятия не имею,- ответил полицейский из канцелярии.- Подозреваю, что та же самая дубинка задела его по носу.
- Для работника канцелярии вы слишком много треплетесь,- заметил де Гармо.
- Канцеляристы вообще дьявольски болтливы,- вздохнул его собеседник.- Наверное, потому что они не служат в отделе убийств.
- Видите, сэр, как мы живем? - обратился ко мне де Гармо.- Мы - одна дружная семья.
- Счастливые улыбки играют на наших лицах,- прибавил полицейский канцелярист,- а руки высоко подняты в знак приветствия, и в каждой из них полицейская дубинка.
Де Гармо кивнул мне, и мы вышли.
Глава 26
Капитан Уэббер, обосновавшийся за столом, вытянул свой острый нос и сказал:
- Садитесь.
Я плюхнулся в кресло и попытался поудобнее устроить больную ногу. Мы находились в большом уютном кабинете. Де Гармо разместился возле стола, положив ногу на ногу, задумчиво потер руки и посмотрел в окно. Уэббер сказал:
- Вы искали приключений и вот получили что хотели. Вы ехали со скоростью сто пять километров в час в населенном районе, пытались удрать от полицейской машины, которая подавала вам сигйал сиреной и красным маяком. Вы оказали сопротивление при задержании и ударили по лицу полицейского.
Я ничего не ответил. Уэббер взял спичку, сломал ее и бросил через плечо.
- Все так и было? - спросил он.
- Я не видел протокола. Возможно, я действительно превысил скорость в населенном пункте. Во всяком случае, в черте города. Возле дома, куда я зашел, стоял автомобиль. Когда я выбрался на улицу и поехал, он последовал за мной, но я не знал, что эта машина полицейская. У них не было причин преследовать меня, и вообще, мне это не нравилось. А если я и двигался быстрее, чем полагается, то только из желания выбраться в более освещенную часть города.
Де Гармо смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Уэббер нетерпеливо щелкнул зубами и сказал:
- Но, узнав в автомобиле полицейский, вы развернулись и снова пытались удрать. Это правда?
- Да,- кивнул я.- Однако для объяснения такого поступка потребуется откровенный разговор.
- Откровенный разговор мне не страшен,- заявил Уэббер.- Я уже давно стараюсь говорить только откровенно.
Я продолжал:
- Полицейские, схватившие меня, устроили засаду возле дома, где живет жена Джорджа Таллея. Они находились там до моего прибытия. Джордж Таллей был частным детективом. Я хотел с ним увидеться, и де Гармо знает почему.
Вынув из кармана спичку, де Гармо спокойно грыз ее кончик. Он молча кивнул головой, но Уэббер даже не взглянул на него. Я снова заговорил:
- Вы не умный человек, де Гармо. Все ваши поступки исключительно глупы. Вчера возле дома Алмора вы накричали на меня, хотя для этого не было никаких оснований. Вы сами пробудили мое любопытство, и совершенно напрасно. Вы лично разъяснили мне, каким путем я должен действовать, если это понадобится. А для того, чтобы подстраховать своих друзей, вам просто надлежало помалкивать и дожидаться, когда я совершу ошибку. Я бы никакой ошибки не совершил, и вам бы не пришлось устраивать никаких дурацких шуток.
- К черту! Что здесь общего с вашим арестом? - удивился Уэббер.
- Мой арест напрямую связан с делом Алмора,- объяснил я.- Джордж Таллей тоже работал над ним, пока его не арестовали за езду в пьяном виде.
- Ладно, лично я никогда не занимался делом Алмора,- фыркнул Уэббер.- О нем я имею точно такое же понятие, как о том, кто первый ударил кинжалом Юлия Цезаря. Давайте конкретнее!
- Я конкретно и говорю. Де Гармо лично знаком с делом Алмора, но не любит о нем вспоминать. Спросите ваших ребят из полиции, они в курсе. У Кони и Доббса не было никаких оснований для моего задержания, кроме того, что я посетил жену человека, занимавшегося делом Алмора. Я еще не развил скорость в сто пять километров, когда они начали меня преследовать. Потом я пытался удрать от них, испугавшись, что меня изобьют за этот визит. Де Гармо сам предупреждал меня, что так и будет.
Уэббер бросил быстрый взгляд на де Гармо. Холодные стальные глаза сержанта не отрывались от стены. Я продолжал:
- Я бы не ударил Кони, если бы он не заставлял меня пить виски и не бил для того, чтобы я облил свой костюм и провонял алкоголем. Я не верю, что вы, капитан, впервые услышали о подобном трюке.
Уэббер сломал вторую спичку. Затем посмотрел па свои руки, снова перевел взгляд на де Гармо и сказал ему:
-- Если вы сегодня разыграли роль коменданта полиции, будьте любезны поставить меня в известность.
- Вот ведь холера! Ну ладно, пошутили мы немного с этой ищейкой,- объяснил де Гармо.- Просто пошутили. Я же не виноват, что дурень не понимает юмора...
- Значит, вы действительно посылали Кони и Доббса? - спросил Уэббер.
- Да... - признался де Гармо.- Никак в голову не возьму, почему мы должны гладить по головке этих сексотов. Вечно болтаются по нашему городу и разгребают мусорные кучи только для того, чтобы подыскать себе занятие и выцыганить побольше денег у всяких старых идиотов. Таким прохвостам нужно время от времени задавать хорошую взбучку.
- Вы называете происшедшее шуткой? - поинтересовался я у де Гармо.
- Я уже давно размышляю над тем, чего вам недостает,- вмешался Уэббер.- По-моему, вы нуждаетесь в свежем воздухе. Может, пойдете прогуляться, сержант?
- Вы хотите выставить меня отсюда? - медленно произнес де Гармо.
Уэббер наклонился вперед так, что его острый подбородок стал похож на нос самолета, рассекающего воздух.
- Вы уйдете наконец?
Де Гармо не спеша поднялся, лицо его потемнело. Он смотрел на Уэббера. Наступила минута полной тишины.
- Хорошо, капитан,- процедил де Гармо.- Но вы поступаете неблагородно.
Уэббер промолчал. Де Гармо вышел. Дождавшись, пока закроются двери, Уэббер снова заговорил:
- Итак, вы считаете, что существует некая связь между делом Алмора, случившимся полтора года назад, и сегодняшним убийством Лавери? Или это только дымовая завеса, поскольку вы отлично знаете, что Лавери застрелила жена Кингсли?
- Связь возникла задолго до сегодняшнего преступления. Возможно, не такая прочная, возможно, только в одном пункте. Но в любом случае над ней стоит подумать.
- Я думал об этом больше, чем вы представляете,- холодно заметил Уэббер,- хотя лично не занимался расследованием обстоятельств смерти жены Алмора и нс был начальником отдела убийств. Но если до вчерашнего дня вы даже не слышали об Алморе, то теперь, вероятно, многое о нем выяснили.
Я передал ему все, что выудил из мисс Фромсетт и Грейсонов.
- Следовательно, по вашей теории, Лавери мог шантажировать доктора? - спросил капитан.- И все-таки, что здесь общего с убийством первого?
- Это не теория, а только один из вариантов. Но я бы не был детективом, если бы игнорировал его. Отношения между Лавери и Алмором могли быть близкими и опасными. Но они, возможно, ограничивались и простым знакомством. Имеющиеся у меня сведения позволяют предполагать, что они даже не разговаривали друг с другом. Но для чего тогда расправляться с любым, кто пытается заинтересоваться делом Алмора? Конечно, Джорджа Таллея могли случайно арестовать за езду в пьяном виде, когда он пытался в чем-то разобраться. Алмор случайно мог вызвать полицейского, когда я находился возле его дома. Возможно, Лавери случайно убили прежде, чем я успел побеседовать с ним вторично. Но никак не случайно ваши подчиненные подстерегали меня возле дома Таллея.
- Вы правы,- согласился Уэббер.- И инцидент нельзя считать исчерпанным. Вы собираетесь подать жалобу?
- Жизнь слишком коротка, чтобы жаловаться на полицейских.
Он поморщился.
- В таком случае забудем пока об этом. Насколько мне известно, вас не занесли в списки арестованных. Следовательно, вы можете отправиться домой, когда пожелаете. Но на вашем месте я бы все же поделился с капитаном Уэббером сведениями о деле Лавери и той связи, которая существует между ним и делом Алмора.
- А нужно ли упоминать о связи между этим делом и женщиной по имени Мэриел Чейз, труп которой обнаружили вчера в горном озере близ Пума-Пойнт? - спросил я.
Он поднял брови.
- Вы полагаете, что и такая связь существует?
- Неужели вы ничего не знаете о Мэриел Чейз? Да будет вам известно, что ее настоящее имя Милдред Хаве-ланд и она работала медицинской сестрой у доктора Алмора. Это она укладывала спать жену доктора в ту ночь, когда ее нашли мертвой в гараже. И если все происшедшее хоть чем-то связано, у нее может быть информация о том, кто тут замешан. Ее могли подкупить или вынудить оставить город вскоре после смерти миссис Алмор.
Уэббер взял две очередные спички и сломал их. Его небольшие черные глаза глядели на меня, не отрываясь, но он молчал.
- Здесь вы наткнетесь на одно обстоятельство, над которым стоит задуматься. В риверсайдском ресторане Милдред Хавеланд встретила человека по имени Вильям Чейз и по причине, известной ей одной, вышла за него замуж. Они поселились с мужем возле озера Оленят. А эта местность принадлежит человеку, жена которого находилась в интимных отношениях с Лавери - тем, кто первым обнаружил тело миссис Алмор. Конечно, это тоже может быть случайным совпадением, но согласитесь, что все случившееся как-то подозрительно странно переплетено.
Уэббер встал и выпил из графина два стакана воды подряд. Потом постоял у окна, глядя на залив. В ту пору еще не применяли затемнения, и на пристани горело множество огней. Затем он вернулся и сел на прежнее место, за стол.
- И все-таки я не понимаю, зачем вы смешиваете сегодняшнюю трагедию с тем, что произошло полтора года назад,- сказал он.
- Дело ваше,- ответил я.- Спасибо за то, что уделили мне столько драгоценного времени.
Я встал, собираясь уходить.
- Как ваша нога? - спросил капитан, когда я наклонился, чтобы растереть ее.
Я пожал плечами.
- Неважно, но все-таки лучше.
- Полицейская служба,- осторожно произнес он,- выдвигает множество проблем. Она очень напоминает политику. И заниматься ею должны порядочные люди. К сожалению, в нашей работе для них нет ничего привлекательного. Приходится использовать тех, кто соглашается... и вот результат.
- Я понимаю. Не стоит об этом. Спокойной ночи, капитан.
- Подождите минутку,- сказал он.- Сядьте. Если пытаться связать сегодняшнее происшествие с делом Алмора, то лучше заняться этим сразу.
- Самое время начать,- заметил я и снова уселся.
Глава 27
- По-моему, многие считают нас бандой бездельников,- спокойно сказал Уэббер.- Они полагают, что какой-нибудь тип убивает свою жену, потом звонит мне и говорит: "Привет, капитан! Я только что совершил небольшое преступленьице. Но у меня случайно завалялось сотен пять лишних долларов, которые могут переменить владельца". А я в ответ: "Лафа! Сидите спокойно, сейчас я приеду, и мы все отлично устроим".
- Ну, это не совсем так,- заметил я.
- Зачем вам понадобилось встречаться с Таллеем?
- Он собрал какие-то сведения, касающиеся смерти Флоренс Алмор. Ее родители наняли его для проведения расследования, но он не сообщил им того, что сумел выяснить.
- А вы, значит, надеялись, что он вам расскажет? - саркастически спросил Уэббер.
- Я хотел попытаться расшевелить его.
- А может, вы искали детектива потому, что де Гармо обошелся с вами по-хамски и вы мечтали ему отплатить.
- Очевидно, эго тоже сыграло некоторую роль,- согласился я.
- Таллей проявил себя обычным мелким шантажистом,- пренебрежительно заметил Уэббер.- И не только в данном случае. От него нужно было избавиться любым путем. Я скажу вам, что именно он раскопал. Он украл с ноги Флоренс Алмор туфлю.
- Туфлю?
Уэббер усмехнулся.
- Только туфлю. Ее потом обнаружили у него дома - зеленую атласную танцевальную туфельку с маленькими фальшивыми бриллиантами на каблучках. Ее смастерил какой-то парень из Голливуда, который делает всякий театральный реквизит. А теперь вы, конечно, спросите, какое значение имела эта туфля?
- Какое же, капитан?
- У Флоренс были две пары совершенно одинаковых туфель, сшитых одновременно. Тут нет ничего необыкновенного. Простая предусмотрительность, на случай, если одна потеряется или какой-нибудь пьяный буйвол ее растопчет.- Он немного помедлил и опять улыбнулся.- Похоже, что второй пары она ни разу не надевала.
- Кажется, я начинаю понимать,- сказал я. Удобнее устроившись в кресле, я побарабанил пальцами по подлокотнику.- Дорожка, ведущая из дома к гаражу, бетонированная. Бетон очень выщербленный. Следовательно, можно допустить, что Флоренс Алмор не шла по нему сама, а ее несли. Предположим, что тот, кто ее нес, надел ей на ноги туфли... именно те, что она ни разу не использовала.
- Дальше.