Сидя в баре, Джордж сделал расчеты на клочке бумаги: чтобы начать, достаточно пяти сотен фунтов. Автофургон и инструмент не обязательно должны быть новыми - можно купить и подержанные. Зарплату себе платить не надо, пока можно пожить и на свою скромную ренту. Итак, нужны пять сотен. Можно продать акции - это две сотни. Остается еще три. Где же их взять? Наверняка поможет Бланш, ей это ничего не стоит. Хотя кто ее знает, иногда она ведет себя довольно странно в денежных делах. Если она откажет, то найдутся другие. На обратной стороне листа он начал составлять список друзей, которые могли бы дать в долг. Написав пять имен, он подумал и вычеркнул четверых. Потом еще немного подумал и зачеркнул последнего. Пятерку, может, и дадут, но три сотни вряд ли. Ничуть не расстроившись, он купил пару сосисок, вернулся к машине и дал их Альберту. Сев за руль, он поехал к Бланш, единственному человеку, на которого можно рассчитывать. А может, стоит подождать, когда она появится у него сама и будет в хорошем настроении?.. Нет, лучше решить это дело сразу. К тому же наступила весна, лучшее время для начала садового бизнеса.
Он весело насвистывал, прикидывая про себя, в какай цвет выкрасить автофургон.
Когда он добрался до дома Бланш, оказалось, что она занята с клиентами. Он прошел на кухню - решил поболтать с ее старушкой матерью, которая жила вместе с дочерью много лет. Именно из-за нее и еще для того, чтобы, как говорила Бланш, "не нарушить ауру дома", он никогда не оставался здесь ночевать. Но внутренне Джордж был уверен, что его не оставляют в доме, чтобы избежать пересудов соседей.
Будучи наполовину цыганкой, миссис Тайлер, несмотря на свой шестьдесят восемь лет, до сих пор тосковала по вольной кочевой жизни. Она угостила Джорджа кофе. А он, выпив его, положил на стол пятидесятипенсовую монету и протянул миссис Тайлер правую руку ладонью вверх. Это стало ритуалом во время их встреч на кухне. Джорджа всегда удивляло, как много таит для него будущее, если верить словам миссис Тайлер.
Его мысли сегодня были слишком заняты текущими делами, и он слушал ее предсказания вполуха. Отправится в путешествие, пересечет море и встретит темноволосого незнакомца, который даст ему плохой совет. Ему надо держаться подальше от лошадей, они принесут ему несчастье (вообще-то Джордж с детства не любил лошадей, и старуха об этом знала). Его ждет счастливая жизнь, у него будет много детей, но один из них умрет в раннем возрасте. Джордж закурил. Надо будет дать объявление в местные газеты и попросить своих приятелей сделать ему в округе что-то вроде устной рекламы. Завтра же он займется просмотром каталогов на механическое оборудование для работ в саду. Да, нужно еще договориться о поставке цветочной рассады и саженцев - разумеется, за вознаграждение. Тут его внимание привлекла одна фраза.
- Что вы сейчас сказали?
- Да ты добрую половину пропустил мимо ушей.
- Вовсе нет. Я бы не стал ни за что ни про что отдавать вам пол фунта. Что это вы сказали насчет какого-то дела?
- Я сказала, ты скоро начнешь какое-то новое, собственное дело.
- Разумеется, новое, если сейчас я ничем не занят. А что за дело?
- Похоже, будешь ходить по домам, много общаться с людьми.
- Не может быть! Что, начну налоги собирать или стану страховым агентом?
- И тебе надо держаться подальше от высоких сфер. Мне не нравится вот эта линия сердца.
- Что вы имеете в виду, прием у лорд-мэра или Эверест?
- Да будет тебе издеваться.
- Знаете, линии на моей руке точно такие, как на прошлой неделе. Почему вы мне этого тогда не сказали? А цветов на моей руке вы случайно не видите? Или хорошенького желтого автофургона?
Старуха бросила на него испепеляющий взгляд, отпустила его руку и положила монетку в карман. И потом, смотря ему прямо в глаза, сказала:
- Я вижу фургон. Но не светлый, а темный, почти черный. И ты сидишь в этом фургоне, хотя тебе этого очень не хочется.
Джордж засмеялся:
- Кто его знает, все может быть.
Тут он услышал стук входной двери: Бланш проводила своих клиентов. Джордж вышел из кухни и увидел ее в холле. Они пошли в гостиную. Он поцеловал ее, усадил в кресло и сказал:
- Прошу тебя, ты должна меня выслушать. Дорогая, я хочу переменить свою жизнь. И для этого мне нужно всего 500 фунтов. Разумеется, в долг. Верну с процентами. Сейчас я тебе обо всем расскажу.
Бланш сидела и терпеливо слушала, как Джордж во всех подробностях расписывал свой план. Ей нравился Джордж. А когда ему в голову приходила какая-нибудь очередная безумная идея, он нравился ей еще больше. Бланш видела, что в этом взрослом мужчине еще не умер мальчишка. В такие минуты она думала о нем с любовью, нежностью и жалела его, зная, что этим мечтам никогда не суждено сбыться. Бедный старина Джордж, наверное, он никогда не изменится. Внезапно у нее мелькнула мысль, что, если бы вышло с храмом Астродель, она могла бы выйти за него замуж. Впрочем, нет, она должна стать жрицей храма. А если рядом будет муж - вряд ли это возможно. Само собой, роман с ним можно не прерывать, но замужество исключено.
- Ну, что скажешь? - заканчивая свой монолог, спросил Джордж. - Я все подсчитал. С самого начала можно зарабатывать примерно 40–60 фунтов в месяц, и в самое ближайшее время окупить затраты на инструмент и рассчитаться с долгами. Подпиши чек, дорогая, и я приступаю к делу.
Он снова поцеловал ее, и она почувствовала легкий запах жареного лука. Наверняка обедал в "Красном льве" - если нужно найти Джорджа между двенадцатью и двумя часами, можно смело отправляться туда. Обдумывая предложение Джорджа, она заметила, как тень сомнения пробежала по его лицу: он явно боялся отказа. Волна нежности нахлынула на нее.
- Дай-ка мою сумочку.
Она вынула чековую книжку, взяла ручку, выписала чек и передала Джорджу.
Он посмотрел: пятьсот фунтов. Но, увы, чек не был подписан. Он внимательно посмотрел на нее, и Бланш стало неловко. Но у нее не было другого выхода. Она мечтала о храме Астродель, и помочь ей в этом деле мог только один человек - Джордж.
- Дорогой мой, я подарю тебе эти 500 фунтов, но перед этим ты должен оказать мне одну услугу. Только ты, и никто другой, подходишь мне.
Джордж, напустив на себя легкомысленно-игривый вид, заметил:
- Я рад, что устраиваю тебя, и тебе не надо искать никого другого.
- Джордж, я не это имела в виду. И потом, я просила тебя не вести подобные разговоры в этой комнате.
- Ну ладно, Бланш. Что тебе нужно?
- Я хочу, чтобы ты мне снова помог по делу мисс Рейнберд.
- Нет, нет. Только не это.
- Прошу тебя, Джордж, прояви христианское милосердие. Эта женщина несчастна, а мы поможем вернуть радость в ее жизнь.
- В первую очередь я хочу сделать радостной свою жизнь - заняться садовым бизнесом, красить заборы, сажать деревья, выкладывать каменные дорожки.
- Ну и на здоровье. Я думаю, это замечательная идея. Уверена, ты добьешься большого успеха. Но если ты хочешь получить пять сотен от меня, а вряд ли кто другой тебе их даст, тогда ты должен мне помочь.
Джордж не собирался сдаваться.
- Это противно моей природе, Бланш, - копаться в чужом грязном белье.
- Ты не прав. Это акт милосердия. Мисс Рейнберд уже за семьдесят, и я хочу, чтобы остаток дней своих она провела в мире и спокойствии.
- Не понимаю тебя, - рассердился Джордж. - Ты же сама все время твердишь, что там гораздо лучше… Просто тебе нужен храм… Астро… как его там? Ты лучше попроси своего сладкоречивого Генри, чтобы он пошевелил своей задницей и помог тебе.
Бланш вздохнула.
- Джордж, твоя аура сильно потемнела. Ты ведешь себя как несносный мальчишка, который хочет получить подарки до Рождества. - Она подошла к нему и чмокнула в щеку. - Будь умницей.
Джордж пожал плечами.
- Прости меня, Бланш. Но знаешь, меня тошнит от особ типа миссис Грэдидж.
- Меня тоже, Джордж. Это потерянные души. Но они могут быть полезны. Надо думать о том, что мы делаем благо для мисс Рейнберд. Да и займет у тебя это не так много времени - неделю, самое большее две. Тебе надо будет разыскать ее племянника, сына ее сестры Хэриет. Всего лишь узнать, где он живет. И потом, - она указала на чек, - ты получишь то, что хочешь. У тебя начнется новая жизнь, в которой ты сможешь подарить радость сотням людей. Идет?
Джордж помолчал. Потом неожиданно улыбнулся:
- Ты необыкновенная женщина, Бланш. Можешь уговорить кого угодно. Хорошо, я согласен.
- Спасибо, Джордж. - Она протянула руку и взяла чек.
- Эй, - воскликнул Джордж, - он мой!
- Конечно, но я подержу его у себя, чтобы у тебя не возникло искушения подделать мою подпись и получить по нему деньги.
- Да как ты можешь так думать… Хотя, если судить сейчас по цвету моей ауры, все может быть.
На следующее утро Джордж снова отправился к миссис Грэдидж. Для начала ему нужно было выдумать предлог, что он и сделал без особых затруднений. Чего-чего, а предлоги и отговорки он придумывал тысячи раз за свою жизнь. Он уже предупредил Бланш, что на сей раз работа могла потребовать расходов больших, чем обычно. Вчерашний разговор его слегка расстроил, поэтому он решил увеличить свой аванс на десять процентов. Можно купить и новый фургон вместо подержанного, он будет дольше служить.
Миссис Грэдидж удивилась, увидев Джорджа, но удивление тотчас улетучилось, лишь только он положил десятифунтовую купюру на журнальный столик. Заметив, как заблестели при виде денег ее глаза, он добавил:
- Я дам вам еще десять, если вы мне поможете. Но сами понимаете, все это должно остаться строго между нами.
- А какое это имеет отношение к газетам и журналам, молодой человек? - спросила миссис Грэдидж.
- Абсолютно никакого. Понимаете, в тот раз я хотел просто познакомиться с вами. На самом деле я - частный сыщик.
- Кто?
- Ну, что-то вроде детектива.
- Ах, вот оно что… Мне бы не хотелось во что-нибудь впутываться.
- Не волнуйтесь, у вас не будет никаких неприятностей. Скорее наоборот, миссис Грэдидж. А сейчас я бы с удовольствием выпил чашку чаю, а потом рассказал, зачем к вам пришел.
За тремя чашками хорошего крепкого чая он поведал ей душещипательную историю. По ходу рассказа он угощал ее сигаретами, отпускал комплименты, и она просто расцвела.
Итак, молодого офицера, отца ребенка мисс Хэриет, звали Миган (эту фамилию упомянула мисс Рейнберд в разговоре с Бланш). Джорджа наняла одна богатая ирландская семья с целью разыскать ребенка Мигана, теперь уже взрослого мужчину. Молодой Миган был тяжело ранен в бою. Перед смертью на исповеди он признался священнику, что соблазнил невинную девушку из хорошей семьи, которая родила от него сына. Его предсмертное желание - вернуть ребенка в родную семью. К сожалению, он тут же скончался, не успев назвать имя девушки.
- Несчастный молодой человек, - заметила миссис Грэдидж.
Джордж согласно кивнул.
- Многие годы семья безуспешно искала ребенка, затем поиски были прекращены. Но с прошлого года отца Мигана, очень пожилого человека, все сильнее стала терзать мысль, что предсмертное желание сына не выполнено.
- Да, католики относятся к этим вещам очень серьезно, - сказала миссис Грэдидж.
Джордж объяснил, что его фирму попросили начать поиски еще раз. И им повезло. Удалось разыскать сослуживца Мигана, который знал о его связи с Хэриет.
Старик был вне себя от гнева, узнав о том, что Шолто Рейнберд сделал с его внуком, поэтому решил не иметь никаких дел с Рейнбердами и разыскать мальчика (наследника большого состояния и крупного поместья в Ирландии, между прочим) самостоятельно.
Миссис Грэдидж вздохнула:
- Вот так история. Восхитительно! Умирающий старик хочет прижать к груди единственного внука.
Джордж согласился. Действительно, история получилась что надо - он неплохо постарался для этой старой курицы. И теперь он хочет, чтобы миссис Грэдидж рассказала все, что она знает, не упуская ни малейшей подробности. Ведь она может помочь в таком благородном деле! Разумеется, если им повезет, старику сообщат о ее помощи, а тот непременно отблагодарит ее. Джордж был у него в замке в Ирландии - очень достойный и щедрый джентльмен.
Она заглотила эту наживку вместе с крючком. Слушая ее, Джордж подумал: нельзя жить в деревне и утаить что-либо от соседей. Людям, подобным миссис Грэдидж и ее мужу, не надо обладать ясновидением Бланш. По мелким незначительным деталям они могут нарисовать картину происходящего. Миссис Грэдидж рассказала ему все, что знала, а потом поклялась никому не рассказывать о разговоре с Джорджем. Правда, у него на с ей счет были сильные сомнения, но он не беспокоился. Если это и дойдет когда-нибудь до мисс Рейнберд, то очень не скоро.
Перед тем как уехать из деревни, он зашел в церковь проверить кое-что из рассказа миссис Грэдидж. В самом конце церковного кладбища, неподалеку от ограды, стоял простой могильный камень. Надпись на нем гласила, что здесь похоронен Эдвард Шубридж, шести месяцев от роду, единственный сын Марты и Рональда Шубриджей. Заканчивалась надпись словами: "Позволяю младенцам прийти ко Мне, ибо их есть Царствие Небесное".
На следующий день Джордж, прихватив с собой Альберта, отправился в Вестон-супер-Мар. Он предвкушал, как проведет время у моря, под освежающим бризом, что проносится через отмели Бристольского залива, когда спадает вода.
В тот же день вечером Бланш поехала в Рид-Корт, тщательно изучив сведения, добытые к тому времени Джорджем. По дороге она прикидывала, когда наступит самый удобный момент (конечно, Джордж и дальше должен снабжать ее необходимой информацией), чтобы намекнуть мисс Рейнберд от имени Шолто и Хэриет, что Бланш, наделенная такими выдающимися способностями, достойна большего, чем простое вознаграждение. Нужно быть очень внимательной и не упустить этот момент. Бланш решила ждать сигнала от Генри. Ему виднее, к тому же он не меньше Бланш желал построить этот храм.
Увидев мисс Рейнберд, она поразилась перемене, произошедшей с ней после их последней встречи. Ее просто не узнать: на щеках - легкий румянец, и помада на губах другая, поярче. Туалет мисс Рейнберд отлично гармонировал с ее обликом: кремовая блузка, коричневая вельветовая юбка и подходящий по цвету жакет. Очевидно, в молодости она была настоящей красавицей. "Странно, почему же она все-таки не вышла замуж", - подумала Бланш. Мисс Рейнберд выглядела свежей, отдохнувшей - по всей видимости, дурные сны в последнее время ее не донимали.
Без излишних предисловий мисс Рейнберд откровенно рассказала Бланш о своем решении отыскать сына Хэриет и сделать для него все, что только в ее силах. В этом она целиком и полностью полагалась на Бланш. Отныне - прочь любые сомнения, теперь она знала наверняка, в чем ее долг.
Бланш обрадовалась, хотя не показала виду. Так бывало всегда: как только ее клиенты решались идти до конца, с ними становилось легко и просто.
- Ну, я уверена, им ваше решение понравится. Подождем, что они на это скажут. Но должна предупредить вас, мисс Рейнберд, вряд ли стоит рассчитывать на то, что мы спросим, а они запросто сообщат нам, как его зовут и где он живет. Этого они пока могут и не знать. Не забудьте, прошло уже более тридцати лет, как его разлучили с вашей сестрой. Одно могу сказать точно: он жив, иначе она бы вас не тревожила.
- Но почему они нам сразу обо всем не расскажут? - тихо спросила мисс Рейнберд.
- Они сами не все знают. Сколько, по-вашему, людей на земле, мисс Рейнберд? Миллиарды. Вашим брату и сестре дано знать многое, о чем вы даже и не догадываетесь, но им придется затратить время, чтобы найти вашего племянника. Окиньте мысленным взором нашу планету. Представляете, каких усилий это потребует даже при их возможностях? В потустороннем мире люди легко находят своих любимых и близких: их связывают эфирные духовные волны. Но не так-то просто найти в толпе человека, когда вы не представляете, как он выглядит, а он ничего не знает о вас. Сейчас у нас именно такая ситуация. Впрочем, не стоит волноваться - они постараются, и Генри поможет им. Ну что, проверим, как там у них дела?
Мисс Рейнберд кивнула. На мгновение ее охватило острое желание задать мадам Бланш несколько каверзных вопросов. Но она быстро взяла себя в руки. В конце концов, это было делом чести, по крайней мере на сегодняшний день. Поэтому на время необходимо отказаться от присущего ей скептицизма и привычки к логическим схемам.
С волнением мисс Рейнберд наблюдала за мадам Бланш. С ней происходили уже знакомые превращения: лицо напряглось, дыхание участилось, руки сжали нитку жемчуга. Тут она вспомнила, как мадам Бланш в ужасе застыла у подножия лестницы, с которой упал Шолто, а потом мысленным взором увидела мальчика с птицей на руке…
- Это ты, Генри? - медленно спросила мадам Бланш низким голосом.
- Да, это я, - мужским голосом произнесла мадам Бланш. Этот голос был уже знаком мисс Рейнберд.
- Боже мой, Генри, да у тебя рот до ушей. Обычно ты такой серьезный, почтенный господин.
- Я счастлив, оттого и улыбаюсь, - ответил Генри. - Разве ты не чувствуешь, Бланш, эти теплые вибрации? Они повсюду, и они исходят от твоей подруги, мисс Рейнберд. Ее разум успокоился, в сердце пришел мир, теперь она знает, куда идти. Передай ей, что мы так рады за нее.
- Вы слышали, мисс Рейнберд? - спросила мадам Бланш.
- Да, мадам, - ответила она, не зная, сердиться ей или нет на то, что ее назвали подругой мадам Бланш.
К ее изумлению, Бланш заметила:
- Ты не должен называть мисс Рейнберд моей подругой. Я ее проводник. На дружбу можно претендовать тогда, когда ее принимают.
Генри хохотнул.
- Нам отсюда ваши социальные различия кажутся такой ерундой. Вы обязательно подружитесь.
- Может быть, Генри. Но сейчас нас заботит совсем иное. Почему это вдруг, Генри, ты закрыл дорогу и встал в тени?
- Потому, что слово всемогуще, Бланш. Ему не нужен свет, чтобы оно обрело знание.
- Ты хочешь сказать, они не придут?
- Да, сегодня они не придут, Бланш. Теперь поступки мисс Рейнберд покажут, насколько искренне она их любит. Когда понадобится, они придут на помощь, но не ждите внезапного чуда. Настоящие чудеса - лишь результат веры и взлелеянных желаний наших любимых.
Мадам Бланш засмеялась.
- Ну ты загнул, Генри. То есть, ты имеешь в виду, они пока не во всем разобрались, но поделятся с мисс Рейнберд всем, что знают, и будут поступать так и впредь?
- Именно так, Бланш. Видишь ли, - торжественным голосом продолжил Генри, - они пока не достигли Высшего Света и многое им недоступно. Но они обязательно придут к Высшему Свету, все в конце концов приходят туда. Ну а пока у них есть свои трудности. Но мисс Рейнберд не должна падать духом: если она пойдет к ним, они ей помогут.
- Генри, - твердо сказала мадам Бланш, - хватит говорить загадками. Как она может пойти к ним?
- Я имею в виду их могилу, Бланш. Рядом с ней она обнаружит имя ребенка, которого ищет. Но ребенок жив. Весной она положила туда нарциссы, а летом - чистые белые розы. "Позволяю младенцам прийти ко Мне, ибо их есть Царствие Небесное". Спроси, говорит ли ей это о чем-нибудь?
Хотя в комнате было тепло, мисс Рейнберд почувствовала, как по спине пополз холодок.
Мадам Бланш спросила:
- Вы понимаете, о чем идет речь, мисс Рейнберд?