Мисс Рейнберд поднялась и налила две рюмки хересу. Неожиданно мелькнула мысль: "А не сходить ли мне к психиатру?" Она рассказала Бланш обо всем, что произошло на сеансе, за исключением монолога Хэриет. Ей показалось, что он предназначался только ей, и Бланш не обязательно знать об этом.
- Я не очень поняла, что такое Суд Верховной Доброты и чем он занимается, - заметила мисс Рейнберд.
Бланш молча потягивала херес. Она была слегка расстроена, что совсем ничего не запомнила. Генри слишком часто стал отключать ей память во время сеансов. Это ее раздражало, потому что она хотела знать абсолютно все. В противном случае ей трудно выполнять роль пастыря. Разумеется, мисс Рейнберд старалась дать подробное описание происшедшего, но она вполне могла пропустить что-то очень важное.
- Понять это не так трудно, - ответила мадам Бланш. - Вполне вероятно, что один из Шубриджей умер, а может быть, и оба. В следующий раз спросим Генри. Если это так, они знают, где находится Эдвард Шубридж. Дело в том, что тут возможен конфликт: ваша сестра хочет найти и вернуть его в семью, но приемные родители, зная его нынешнюю ситуацию, могут считать это нецелесообразным.
- Не понимаю, почему?
- Это же очевидно, мисс Рейнберд. Предположим, мы находим его, вы приезжаете и открываете правду о его происхождении. Весьма вероятно, у него счастливая семья, растут дети, а вы вдруг сообщаете, что вся его жизнь построена на обмане. Конечно, виновных нет, но обман останется обманом. И вместо того чтобы пойти к вам, он вас прогонит, ибо невольно вы разрушите уже сложившуюся жизнь. Полагаю, именно это сейчас рассматривается в Суде Верховной Доброты. Теперь вам понятно?
- Да, после того, как вы объяснили. Только мне не ясно, почему дело так долго тянется. Я готова принять любое решение… - Она хотела добавить: "Лишь бы Хэриет от меня отстала", - но закончила фразу так: - Лишь бы моему племяннику было хорошо.
- Мудрое решение, - заметила Бланш, - и говорит в вашу пользу.
Она прекрасно понимала, что старуха хочет как можно быстрее избавиться от Хэриет. Ну что ж, поживем - увидим. На ее памяти было много случаев, когда Суд Верховной Доброты выносил весьма странные решения. Человеческая логика это одно, а внеземная - совсем другое.
Перед уходом мадам Бланш мисс Рейнберд подошла к бюро, взяла конверт и вручила ей. Бланш, прекрасно понимая, что там находится, сказала удивленно:
- Мисс Рейнберд?
Та спокойно ответила:
- Вы тратите так много времени и сил, чтобы помочь мне, мадам Бланш. Поэтому я думаю, что обязана как-то вознаградить вас.
Бланш покачала головой.
- Не надо говорить о вознаграждении, мисс Рейнберд. Мне не нужны деньги. То, что я делаю для вас, не требует оплаты.
- Но прошу вас, мадам Бланш, мне так хочется для вас что-то сделать.
- Если вы действительно хотите… Только не называйте это вознаграждением. Глубоко в моем сердце живет мечта, для осуществления которой требуется многое. Пусть это будет вкладом в мою мечту. Надеюсь, когда-нибудь я смогу подробно обо всем вам рассказать.
Бланш вышла из дома, села в машину и уехала, так и не открыв конверт. Она хорошо знала природу обычного человека, гораздо лучше, чем свою собственную. И потому чувствовала, что на сегодня предел благодарности мисс Рейнберд равен двадцати пяти фунтам. Дома она открыла конверт и обнаружила чек на пятьдесят фунтов. Посчитав это хорошим знаком, она призналась себе, что не до конца разобралась в психологии мисс Рейнберд. Бланш еще больше укрепилась бы в этой мысли, если бы увидела, что написала клиентка сразу после ее ухода. А мисс Рейнберд изложила на бумаге то, над чем бы ей хотелось поразмыслить:
1. Голос Хэриет. Довольно точная его имитация. Откуда?
2. Знание о Брюнеле.
3. Прозвища Типпи, Флэппи.
4. Систематический сбор информации? Кто - любовник? Спросить Иду К.
5. Финансовое положение мадам Бланш.
Раздумывая над этим списком, мисс Рейнберд внезапно вспомнила, как Генри высказал свое недовольство тем, что она назвала шофера Шолто "этот Шубридж". Какая наглость! Вряд ли произошло чудо, и этот хищник сменил свои повадки. Они с Шолто стоили друг друга. Именно благодаря им она оказалась сейчас в таком положении. И если Шубридж уже умер, то ему и братцу предстоит очень долгий путь до Круга Света, если они вообще до него доберутся.
Подумав, она добавила к списку еще один пункт.
6. Лечение внушением и телепатия. Просмотреть нужную литературу в библиотеке графства.
Глава 7
Джордж чувствовал, что вот-вот может выйти из себя. Ему этого так не хотелось, время было позднее, а Бланш обещала остаться на ночь. Она приехала к нему час назад в радостно-возбужденном состоянии. После посещения Лидии Энджерс два часа сна в машине не смогли снять похмелья, и Джордж с трудом переносил здоровое возбуждение Бланш. Всю информацию, собранную в Брайтоне, он скрупулезно занес в свою красную записную книжку. Джордж уже все доложил Бланш, которая за его рассказом пропустила пару бутылочек портера. Причем ее совсем не смутило отсутствие данных о дальнейшей судьбе Эдварда Шубриджа.
- Два тупика, - раздраженно заключил он. - Тупик номер один: это Энджерс, ближайший друг, и тот потерял следы Шубриджа. Тупик номер два: с меня довольно. В самом деле, дорогая, я так‘старался, выполнял все твои поручения и даже чуть не совершил смертный грех. Господи, ты бы только видела эту женщину! Сейчас я прошу тебя только об одном - подпиши и отдай мне этот чек. Меня ждут сотни неухоженных садов.
- Но этого мало, Джордж. Должны быть другие ходы, которые приведут нас к Шубриджу. Твои поиски лишь показали, что на Энджерса надежды нет.
- Тогда попроси своего проклятого Генри…
- Джордж!
- Извини, но с меня действительно довольно. Отдай мне чек. Пойдем спать и забудем об этом.
- Я не собираюсь ничего забывать, Джордж. Это было бы глупо, ведь все идет так хорошо. К тому же мисс Рейнберд меняется к лучшему. - Бланш решила не говорить о чеке на пятьдесят фунтов. - А Генри обещал еще большую помощь.
- Послушай, старушка, вот этого не надо. Ты мне очень нравишься. По правде говоря, я даже немного влюблен в тебя. Охотно признаю: многое, чем ты обладаешь, мне не по уму. Но, согласись, то, что ты делаешь, - чистой воды рэкет богатеньких откормленных курочек. Я всегда помогал тебе, но больше не могу. Сейчас я прошу тебя о помощи. Только пятьсот фунтов на фирму "Ламлиз саншайн гарденс". У меня должно быть свое дело. Мне хочется приносить пользу другим людям. Послушай, если ты серьезно настроена, давай поступим так. Ты даешь мне эти пять сотен, а я найду хорошего частного детектива. Тебе нужен сейчас именно такой человек, настоящий профессионал.
- Джордж, я уже объясняла тебе, почему этого делать нельзя. Такие люди очень ненадежны. Чуть что, они начинают тебя шантажировать, заявляют, что пойдут в полицию. Разумеется, в наших делах нет ничего противозаконного, но именно профессионал может перевернуть все с ног на голову. Кстати, а что с фотоальбомом? Неужели там не было ничего интересного?
Джордж вздохнул:
- Я же говорил тебе, Бланш, - обычные школьные фотографии, снимки на пляже, семейные фото Шубриджей и Энджерсов, прогулки на яхте, загородные пикники, посиделки в пивной. Больше всего снимков миссис Энджерс. Она выглядела недурно, когда была помоложе.
Нет, Бланш, абсолютно ничего интересного. Прошу тебя, пойми меня правильно, но теперь тебе всю информацию придется брать из других… скажем, более высоких источников.
- Там у них какие-то осложнения. Мне бы не хотелось сейчас на этом подробно останавливаться, но вполне возможна задержка. Как бы то ни было, я чувствую, Генри хочет, чтобы я упорно работала. Если я буду прилагать максимум усилий, он сделает то же самое.
- Ты хочешь сказать, если я буду прилагать максимум усилий.
- Но дорогой мой, ведь мы одно и то же. Мы так хорошо понимаем друг друга.
- Ладно. Тогда давай закончим это дело в постели и забудем об Эдварде Шубридже.
"Никогда заранее не знаешь, - подумал Джордж, - как Бланш воспримет двусмысленный намек". Иногда она смеялась вместе с ним, а иногда обижалась, чувствуя себя оскорбленной. На этот раз она мягко улыбнулась и в задумчивости откинулась на спинку стула.
- Ты бываешь таким грубым, Джордж, - помолчав, сказала Бланш. - Но я прощаю тебя, потому что в душе ты очень добрый человек. И сегодня это проявляется с особой силой. От твоей ауры исходят волны всех цветов радуги.
Джордж усмехнулся. Что за женщина! Он завелся, и, похоже, она почувствовала это.
- Ну, пойдем же, Бланш.
- Давай заключим сделку. Ты продолжишь расследование. Мне нужно два-три дня, а ты проанализируй все еще раз. Вспомни, не упустил ли ты что-нибудь важное. Ты должен найти какую-нибудь зацепку. Дорогой мой, не может быть, чтобы такой умница, как ты, не нашел выхода.
- Да не хочу я ничего искать и возиться с этим!
- Даже за 750 фунтов? Они станут твоими, если ты еще чуть-чуть продвинешь дело. Скажу больше, если ты разыщешь Эдварда Шубриджа, живого или мертвого, я дам тебе тысячу. А это хороший старт для твоей садовой затеи.
- Это не затея. Послушай, Бланш, с каких пор ты можешь позволить себе выложить тысячу за такую работу?
- С тех самых пор, как Генри поведал мне о храме Астродель и я познакомилась с мисс Рейнберд. Если мы разыщем Эдварда Шубриджа, она не станет скупиться. Неважно, верит старушка мне или нет, она уже на крючке.
- Пусть так, но не забывай обо мне. Ладно, даю тебе еще три-четыре дня. И если нам ничего не удастся найти, я получаю чек на 750 фунтов плюс ты возмещаешь все расходы.
- Договорились, Джордж. Будем молиться о том, чтобы ради блага мисс Рейнберд мы разыскали Эдварда Шубриджа. Знаешь, молитвы часто помогают.
Джордж поднялся:
- Помолись одна. А я пока пропущу рюмочку перед сном и выгуляю Альберта.
Проходя мимо Бланш, он подмигнул ей, залез рукой под блузку и погладил грудь. "Если есть в ней что-то неестественное, - подумал он, - это никоим образом не связано с телом, живой щедрой плотью. Вообще, неплохо бы получить контракт на сад храма Астродель. Надо поговорить об этом с Бланш, но не сейчас".
Четыре дня назад Эдвард Шубридж купил в Бристоле в магазине канцтоваров маленькую и очень дешевую пишущую машинку. Сейчас в нее был заправлен небольшой белый лист бумаги, вырванный из блокнота, купленного в Лондоне четыре месяца назад. Блокнот и машинку он покупал в перчатках. Перчатки были на нем и сейчас. Когда, он напечатает эти два письма, то возьмет машинку (без ленты), выедет за город в направлении Девона и сбросит ее с моста в канал. А блокнот и ленту сожжет перед тем, как выйдет из дома. Он любил планировать все заранее. Это давало ему время в случае необходимости вносить коррективы, хотя до сегодняшнего дня этого не приходилось делать. Тем не менее нельзя сказать, что он был чересчур самоуверен.
Первое письмо предназначалось Грэндисону. Его содержание было примерно таким же, что и писем, отправленных после похищения Пейкфилда и Арчера. Второе письмо, над которым он сейчас работал, будет отправлено сразу после похищения.
Он сидел за откидным столом в подвале. В нескольких метрах от него на жердочке нахохлился охотничий сокол с чепцом на голове и связанными лапами.
Оторвавшись от машинки, Эдвард взглянул на птицу и вспомнил, что однажды, когда в подвале содержался Пейкфилд, Эдвард заговорил с пленником по внутреннему динамику. Путы на лапах сокола были ослаблены, и он стал неожиданно подпрыгивать, а его колокольчик зазвенел. Эдварду пришлось тотчас прервать разговор. "Надо учесть это, поскольку в подвале скоро появится новый постоялец", - подумал Эдвард. Небольшой промах был допущен и при втором похищении - перед тем как отпустить Арчера, он обнаружил в его кармане перо птицы. Когда игра идет по-крупному, многое зависит от мелочей. Перо, колокольчик, соколиный клекот многое могли бы сказать опытному орнитологу.
Рядом с машинкой уже лежал дешевый, купленный в Лондоне конверт для второго письма. На нем было написано: "Сэру Чарльзу Мэтхэму, Ривер-парк. Строго лично в руки".
Шубридж продолжал печатать, сокол дремал, сидя на жердочке. Стояло теплое мартовское утро. Вовсю звенели ручьи, а на деревьях копошились грачи, устраивая гнезда. Закончив печатать, Шубридж прочитал письмо, не вынимая его из машинки.
"После получения настоящего письма вы должны немедленно позвонить полковнику Грэндисону в Министерство внутренних дел и переговорить лично с ним. Нарушая эту или любую другую из последующих инструкций, вы подвергаете серьезной опасности жизнь вашего гостя".
Сэр Чарльз Мэтхэм был отставным дипломатом. Шубридж знал, что для него не представит никакого труда связаться с Грэндисоном. В основе всей операции лежало точное знание всех обстоятельств, а успех зависел от точного совпадения времени, места и действующих лиц.
"Ваш достопочтенный гость был похищен по той же причине и тем же человеком, который провел подобные акции с Джеймсом Арчером и Ричардом Пейкфилдом. В настоящий момент ваш гость здоров и пребывает в полной безопасности.
Для обеспечения дальнейшей его безопасности и сохранения его доброго имени вам надлежит выполнить следующее:
1. Сообщить вашей прислуге, что его срочно вызвали в Лондон.
(Сэр Чарльз был не женат, поэтому жена в письме не упоминалась.)
2. Сообщить Грэндисону, что это дело должно избежать публичной огласки. Подчеркнуть, что любая утечка информации поставит под угрозу жизнь вашего гостя. Сообщить также Грэндисону о необходимости разработки версии для прессы, объясняющей отсутствие вашего гостя на работе.
3. Сказать Грэндисону, что он должен поместить в газете "Дейли Телеграф" объявление следующего содержания: "Феликс, дома все хорошо. Пожалуйста, напиши. Джон". Сразу после этого ему будет направлено письмо с дальнейшими инструкциями.
4. Сообщить Грэндисону, что выкуп в размере 500 тысяч фунтов должен быть передан в соответствии с полученными инструкциями в течение восьми дней после получения данного письма.
Условия возвращения или устранения похищенного остаются теми же, что и в первых двух случаях.
Вы ни в коем случае не должны связываться ни с кем, кроме Грэндисона. Он одобрит такие действия".
Прочитав письмо, Шубридж вынул его из машинки, положил в конверт и запечатал. Письмо не было шедевром эпистолярного жанра, да он и не старался. Его беспокоила лишь возможность утечки информации о похищении. Хотя, судя по всему, Чарльз Мэтхэм был человеком, которому не нужно повторять сказанное дважды.
Эдвард откинулся на спинку стула и посмотрел на своего сокола. В последнее время тот делал большие успехи: после обучения он практически потерял интерес к полевым мышам, белкам, зайцам. Теперь птица могла не есть по нескольку дней, и когда Эдвард выходил с ним на охоту, сокол терпеливо ждал, пока хозяин спугнет для него чайку, грача или голубя. Когда дело будет Сделано, для сокола и других его птиц наступят лучшие времена. У Шубриджа будет огромный участок земли с озером и обширными угодьями для охоты. Он очень долго ждал этого. Но даже теперь, когда его мечте суждено было сбыться, Эдвард оставался совершенно спокойным, потому что хорошо усвоил, что нетерпение - мать ошибок. Один неверный шаг, и все для него будет кончено.
Участок графства Сомерсет, где жил Шубридж, входил в зону, отмеченную Бушем. Об этом районе уже поступили подробные отчеты, а Сэнгвил уже их обработал и ввел в свой компьютер. Среди сотен других граждан данные на Шубриджа не выделялись ничем особенным. "Эдвард Шубридж, 36 лет, имеет состояние, женат, воспитывает сына 15 лет, который учится в частном пансионе. Адрес: Хайлендз-хаус, возле Блэгдона. Дом из красного кирпича, постройки 1936 года, стоит на возвышении, подвала не имеет. Хобби Шубриджа: соколиная охота".
По полученным полицией данным, сотни других жителей Сомерсета жили в кирпичных и каменных домах, стоявших на возвышении, разводили уток и кур, а некоторые держали в вольерах ястребов, соколов и других экзотических птиц. Сведения о доме Шубриджа не отличались точностью. Он был построен в 1936 году на месте каменного особняка с огромным подвалом. Возведением дома занимались строители из Бристоля, которые перекрыли подвал. Шубридж купил особняк в 1967 году и позже случайно обнаружил подвальные помещения. Он соорудил вход в подвал так, что снаружи ничего не было заметно.
Несмотря на совет Грандисона, Буш не стал молиться богу-случаю. Он не верил в такие вещи. Последние дни он работал, правда пока безуспешно, над списком членов гольф-клубов. Он понимал: каждый упущенный день приближает момент нанесения преступником третьего удара. Но пока и управление Буша, и подчиненные ему полицейские подразделения находились в тупике. Полиция часто оказывалась в подобном положении и относилась к этому спокойно. У них хранилась масса сходных дел, по которым рано или поздно открывались новые обстоятельства, позволявшие разыскать преступника. Такой подход был абсолютно чужд Бушу. Он полагал, что любая загадка поддается логическому решению. Единственный способ добиться успеха - упорный труд и тщательный анализ всех собранных деталей. Самоуверенного сыщика абсолютно не интересовало влияние случая на ход расследования.
Раздумывая над предложением Бланш, Джордж понял, что, сказав "да", он ничего не потеряет. Свои 750 фунтов плюс возмещение расходов он и так получит, а, приложив минимум усилий, мог рассчитывать на целую тысячу.
Он вспомнил свой визит к миссис Энджерс и понял, что там у него еще не все потеряно, - она не будет против, небольшой вакханалии. Они вполне могли бы попить еще джину, а потом расслабиться. Но, увы, у нее вряд ли узнаешь что-то важное. Она плохо знала Шубриджа, и ей почти ничего не известно о его дальнейшей судьбе. Вся ее информация была из вторых рук - от мужа. Именно с ним необходимо встретиться. Джордж знал, как называется его лондонская фирма, и был готов поспорить, что миссис Энджерс ни словом не обмолвилась об их встрече. Наверное, она вернулась в комнату и, не обнаружив там Джорджа, выругалась разок-другой, выпила еще джина и благополучно о нем забыла. Даже если Энджерс узнал о его визите, Джордж не чувствовал за собой никакой вины и рассчитывал на нормальный разговор.
Итак, решено: надо ехать в Лондон на встречу с Энджерсом. Тем более что там он сможет поговорить со своим старым приятелем, который занимался продажей автомобилей и мог дать дельный совет при выборе фургона.
На следующий день в 11.30 Джордж был в офисе фирмы "Уорт энд Фрин" на Тотнем-Кортроуд. Секретарша сказала, что мистер Энджерс в офисе; но если Джорджу не назначали, то ему необходимо заполнить специальную форму. В ней он должен указать цель визита.
Немного подумав, Джордж написал название и адрес одной юридической фирмы в Солсбери (он уже не раз пользовался этим прикрытием, хотя там и понятия не имели о существовании Джорджа). Он знал, что некоторые умники тут же проверяют сведения по телефонной книге. В графе "По какому делу" он написал: "Касательно вашего старинного приятеля Эдварда Шубриджа, в его интересах". По крайней мере, здесь он почти не покривил душой, ведь речь шла о наследстве.