- Я это понимаю… сейчас. Но он все равно мог быть мой, почему нет? А мои родители… заплатили ей? - Слова давались ему с трудом.
- Ваша мать утверждает, что нет. А вы сами?
- Нет, конечно! - удивленно воскликнул Ларс. - У меня и денег-то не было. Только карманные, а их было кот наплакал.
- Кто-то ей заплатил. Незадолго то того, как она исчезла, ее видели с пачкой банкнот. Как минимум двести фунтов. - Маркби поколебался. - Ее фирма, "Патитайм", обслуживала вечеринку, устроенную местной политической ассоциацией. Свидетель показывает, что в конце этой вечеринки у нее появились деньги.
- На них ходят все кому не лень. Это же мероприятия для сбора средств. Приглашения рассылаются всем подряд: бизнесменам, просто богатым людям - всем, кто выказывает хоть малейший интерес к деятельности партии. Все партии испытывают постоянную нужду в деньгах, и им все равно, кто их жертвует. Лишь бы побольше.
- Вчера я ездил к матери Кимберли, - сказал Маркби. - Она живет в Уэльсе. У нее есть еще дети, мальчик и девочка. Я видел мальчика. Она бросила Кимберли в младенчестве. Вряд ли девушка доверяла кому-либо. Скорее всего, она считала, что должна хитрить и шантажировать людей, поскольку думала, что это единственный способ заставить их что-либо сделать. По крайней мере, такое у меня сложилось мнение. - Он поднял кружку. - За ваше здоровье!
- Алан, я чувствую себя все хуже и хуже, - мрачно сказал Ларс. - Я ведь ничего не могу сделать. Это ведь произошло давным-давно. Я был тогда молод и неопытен. - Он посмотрел Маркби в глаза. - Вытащите меня из этого, Алан. Делайте все, что вам угодно, но только оставьте мое имя чистым!
- Я офицер полиции. Я не могу давать таких обещаний.
- Но я ничего не сделал. Я ее не убивал!
Ларс почти кричал.
- В таком случае можете не беспокоиться.
Ларс затушил недокуренную сигарету.
- Но все это вращается вокруг меня, верно? Чем бы это ни закончилось, все повесят на меня.
* * *
- Все это повесят на Ларса. Кто-нибудь выпустит джинна из бутылки, и разразится скандал. А он ведь ни в чем не виноват, - с горечью сказала Энджи Причард.
Мередит поглядела на нее. Когда она сегодня открыла дверь и увидела, что Энджи стоит на пороге, то сильно удивилась, и это еще слабо сказано.
- Мне необходимо с кем-то поговорить, Мередит, или я сойду с ума. С Маргарет я не могу это обсуждать. С Ларсом тоже. Если я пойду к Алану, он, скорее всего, запишет мои слова в протокол и заставит подписать. Поэтому я пришла к вам.
И вот они сидят в маленькой гостиной Мередит за бутылкой вина - предложить гостье чаю Мередит показалось не совсем к месту. Энджи сменила летнюю одежду на осенний светло-серый костюм из тонкой шерсти, состоявший из длинной юбки и пиджака. Очень разумно, принимая во внимание погоду. В ней чувствовалось внутреннее напряжение. Мередит поразило, как она сегодня похожа на свою предполагаемую свекровь. Видимо, у Ларса Холдена такая стезя - доставлять женщинам вокруг себя крайнее беспокойство.
- Понимаете, девушка была беременна. - Энджи начала с сути дела. - Мы не упоминали об этом за ленчем, но ведь известно, что с ней были найдены кости неродившегося ребенка.
- Ребенка Ларса? - спросила Мередит.
Энджи отбросила назад длинные черные волосы.
- Да кто же теперь узнает? Ларс во многих вопросах наивен, как младенец. Например, если девушка сказала бы ему, что ребенок его, он бы ни на секунду не усомнился в этом. Видите ли, проблема в том, что он патологически честен. От этого все беды. Он бы никогда не сказал: "Мой? Докажи!" Он бы сразу захотел помочь.
- А что бы он смог сделать? Он ведь тогда еще в школе учился. И разве он вскоре не уехал в университет? - Мередит налила Энджи и себе еще вина.
Энджи взяла свой бокал и всмотрелась в его багряные глубины.
- Ничего он не мог. Но мне знаком такой тип девушек. Она бы к нему и не пошла, знала ведь, что денег у него нет. Она бы направилась прямиком к родителям. Маргарет, естественно, не сознается, но я абсолютно уверена, что они откупились от девицы! - Взгляд Энджи зажегся гневом. - Это так глупо! В таких случаях нельзя платить! Это означает открыть дверь дальнейшему шантажу! Но они заплатили, это точно. Когда я заговорила с Маргарет об этой интрижке Ларса, она совершенно не удивилась. Просто сидела с каменным лицом и кивала, словно королева.
- Конечно, они могли заплатить ей. Но ведь вопрос в другом, верно? Кто-то ее убил.
- Я знаю! А как еще избавиться от шантажиста?
Мередит начала понимать, куда клонит Энджи. Она видела, что это скользкая дорожка, поэтому решила пройти ее как можно скорее и аккуратнее:
- Так вы думаете, Маргарет…
Энджи подалась вперед:
- Послушайте, я не говорю, что Маргарет убийца. По крайней мере, не в обычном понимании этого слова. Но она абсолютно предана Ларсу, с самого детства. У нее был неудачный брак. Отец Ларса был скучный сухарь. И все чувства, какие у нее были, она изливала на Ларса. Она просто теряет рассудок, когда ее сыну что-либо угрожает. Она способна на все, буквально на все, чтобы защитить его. В ней скандинавская кровь. Они все склонны к депрессии. Это все их длинные темные ночи, они приводят к алкоголизму и самоубийствам! Они сходят с ума и рубят своих домашних топорами. Постоянно такое случается.
- Но Маргарет почти всю жизнь прожила в Англии, - возразила Мередит, которую удивило такое безапелляционное мнение о скандинавских народах. - Кроме того, они не все сумасшедшие, алкоголики и самоубийцы.
- Она бы это сделала! - заявила Энджи и со стуком поставила бокал. - Поверьте, Мередит, Маргарет бы это сделала. Меня бы это ничуть не удивило.
Мередит это уже надоело, и она решила высказаться напрямую:
- Послушайте, Энджи, вы же сейчас говорите о своей будущей свекрови. Она мать Ларса, в конце-то концов! Что бы он подумал, если бы услышал, как вы о ней отзываетесь? И даже если - допустим такую крайне маловероятную возможность - Маргарет на время помешалась и напала на девушку, это классифицировалось бы как непредумышленное убийство.
- Вот именно! - твердо сказала Энджи. - Ни один суд не признает ее виновной в умышленном убийстве, и любой порядочный адвокат добьется условного наказания. Возможно, ее обяжут пройти курс психиатрического лечения. Есть очень дорогие клиники, похожие скорее на шикарные отели, чем на больницы. В Швейцарии, например. Или можно отправить ее на родину, в Швецию. В Швеции прекрасные клиники.
- Энджи! - Мередит на время потеряла дар речи. - Так Ларсу вряд ли поможешь!
- Но это освежит воздух. Я реалистка, Мередит. У Ларса нет шансов, что его имя не будет упомянуто в связи с этим делом. Конечно, хотелось бы, чтобы гроза промчалась мимо, но вы не хуже меня знаете, что рано или поздно какой-нибудь пронырливый журналист все пронюхает. И что тогда делать? Лучше уж Маргарет получит условный срок за убийство в состоянии временного помешательства. Ларс тогда был еще мальчиком, какой с него спрос? Это лучше, чем если люди начнут болтать, будто он убил эту маленькую шлюшку!
Мередит взялась за бутылку. Ей определенно нужно было еще выпить.
- Вы думаете, я хладнокровная сука! - воскликнула Энджи.
- Я думаю, вы впадаете в крайности и делаете поспешные выводы.
- Ничего подобного! Я долго над этим думала. Если бы я могла быть уверенной, что Ларс сделает все правильно, я бы не стала беспокоиться. Но я уже говорила - у него, к несчастью, есть совесть.
- Рада это слышать. Мне всегда казалось, что занятия политикой успешно избавляют людей от этого недостатка.
Энджи оправила пиджак.
- Ларс не такой, как все. И люди это видят. Поэтому он далеко пойдет. Люди ему доверяют. Он взлетит до вершины! Это, естественно, строго между нами.
Энджи Причард хорошо зазубрила основные правила. Не разговаривать с журналистами и по возможности не откровенничать с друзьями.
- Слава богу, - вздохнула Мередит, - что я не на вашем месте. Я всегда думала, что встречаться с полицейским довольно тяжелое дело. Но я и не представляла, как это быть замужем за политиком.
- Вы ведь работали в консульстве? Разве это очень отличается?
Энджи, казалось, удивилась.
- Работа в консульстве не похожа на политику. Мы имеем дело с британскими гражданами, попавшими в переделку: автокатастрофу или тюрьму, с потерявшими паспорт и подвергшимися насилию. Все в таком духе.
- Если вы справлялись с этим, - сказала Энджи, - вы бы справились и с ролью жены политического деятеля. Эти женщины тоже постоянно сталкиваются с чрезвычайными ситуациями. Надо быть готовой ко всему. Вот и сейчас у меня чрезвычайная ситуация. И я изо всех сил пытаюсь ее разрешить. Это нелегко! Поэтому я здесь!
Мередит поглядела на нее:
- Что вы хотите, чтобы я сделала? Вы ведь не просто поговорить сюда пришли.
- Как это ни удивительно, но только за этим. Ну то есть в основном. - Энджи помолчала. - Я же не железная! А Маргарет, бывает, так на меня глянет. Помните выражение, что взглядом можно убить? Вот это как раз про Маргарет. Если бы я была суеверной, я бы начала беспокоиться о сглазе!
- А Ларс суеверен? - вдруг спросила Мередит.
Вопрос застал Энджи врасплох. Она замолчала и стала играть золотым браслетом в виде цепочки, подыскивая ответ.
- Ну, он не боится пройти под лестницей или положить нож на нож. - Энджи нахмурилась. - Однако иногда кажется, что он верит в судьбу.
- А как он относится к религии?
- Он был воспитан в духе англиканской церкви, прошел обряд конфирмации и все такое. Но в церковь он ходит крайне редко, только на чьи-либо похороны или если крупный праздник.
- Он никогда не увлекался оккультизмом? Даже в подростковом возрасте?
- Боже мой, нет, конечно! - Энджи с удивлением посмотрела на Мередит. - А что?
- Точно не знаю. Возможно, смерть Кимберли связана с оккультной церемонией. - Она рассказала Энджи о свече и космеях.
- Это какой-то псих, - твердо сказала Энджи. - И ведь столько лет с тех пор прошло, он либо уехал, либо уже умер. - Она взяла бокал. - Этого только не хватало! Колдовство! Жертвоприношение! Господи боже мой! - Бокал покачнулся, на светлой шерсти появилось пятно. - Вы же не думаете, что девушку убили во время какого-нибудь мерзкого ритуала?
- Я думаю, что еще менее вероятно, что ее убила Маргарет Холден.
- Чепуха! - сказала Энджи, однако без особой уверенности в голосе.
* * *
От разговора с Маргарет и впоследствии с Ларсом настроение у Алана Маркби совсем испортилось. Возможно, свою роль тут сыграла долгая поездка в Уэльс и обратно, или беседа с Сьюзан Темпест, или отвратительная погода.
В основном он ощущал разочарование. Это чувство было ему знакомо - разочарования часто сопровождают полицейскую работу. Все было как всегда, кроме высокого общественного положения некоторых из подозреваемых.
По словам Маргарет, ни она сама, ни ее муж не платили Кимберли. Ларс, скорее всего, не имел для этого средств. Тогда кто заплатил? И куда потом делись эти деньги? Маркби ехал на службу, размышляя над этими вопросами.
Дженифер Фицджеральд сказала, что это была пачка банкнот. По ее мнению, по меньшей мере двести фунтов. Она могла и ошибиться, но пачка банкнот остается пачкой банкнот. И почти сразу же Кимберли исчезает. У нее не было возможности потратить все эти деньги. В полицейском отчете не говорилось ни слова о том, что в комнате Кимберли были найдены деньги. Что девушка могла с ними сделать? Наверное, такую сумму она держала в руках первый раз в жизни. Даже если она купила все диски, журналы и вещи, которые ей понравились, она все равно не могла потратить ее за такое короткое время.
Этот вопрос зудел в голове у Маркби. Он чувствовал, что ему необходимо отвлечься. Если он поедет сразу в отдел, то будет просто сидеть и мучиться, не имея ключей к разгадке. Наверняка есть что-то еще, чем можно сейчас заняться.
Он вспомнил рассказ Мередит о свече и космеях и о странном поведении Буллена.
Маркби мог с некоторой долей неуверенности предположить, что именно делал Буллен на кладбище тем утром, но пока был не в силах объяснить свечу и космеи. Разговор с миссис Этеридж можно смело доверить Прескотту. С Дереком Арчибальдом он лучше поговорит сам. Дерек, скорее всего, лично знал убитую девушку. Это одно уже делало его фигурой чрезвычайной важности. Кроме того, у него могут быть свои мысли об этом случае со свечой. Миссис Этеридж уверена, что в церкви имел место сатанистский обряд. Маркби не разделял ее уверенности.
Он свернул на главную бамфордскую улицу и через некоторое время остановился перед мясной лавкой. Но он забыл, что сегодня среда. В отличие от современных супермаркетов у старой лавки были свои традиции, и в среду она закрывалась пораньше. Дверь заперта, жалюзи спущены. Маркби подумал, не съездить ли к Дереку домой. Второй раз лезть в эту клаустрофобическую берлогу? Нет уж, лучше приехать сюда еще раз завтра.
Он вернулся в машину и медленно поехал по городу. Было тихо, все маленькие магазинчики были закрыты. Только возле двух супермаркетов, опутанных неоном, скопились машины и толпились люди.
Маркби вспомнил, что не обедал сегодня и в желудке у него нет ничего, кроме пинты пива, выпитой с Ларсом Холденом. Прислушавшись к голодному урчанию в животе, он решил подкрепиться.
Впереди показался сандвич-бар. Перед входом было свободное место для парковки. Он остановился и зашел в заведение, ради предотвращения безвременной голодной смерти.
Внутри было неплохо. В стеклянной охлаждаемой витрине в пластиковых лотках лежали различные наполнители для сандвичей. Некоторые - нарезанный бекон, креветки, тунец с майонезом и сладкой кукурузой - не вызывали сомнения. Другие не подлежали идентификации.
В зале было всего два маленьких стола в окружении хрупких пластиковых стульев. Несколько столов располагалось перед входом, под зонтиками. Маркби выбрал бекон с салатом в сером хлебе. Напитков было два - черный кофе и кола. Он остановился на кофе, который должен был прояснить его уставшую голову.
Он устроился у окна и, поедая сандвич и прихлебывая кофе, стал смотреть на движущийся мимо мир. Спешащие по делам люди выглядели вполне обыкновенно, но некоторые из них, без сомнения, таили темные секреты. Не обязательно преступления с точки зрения закона, но преступления с точки зрения морали или религии. Как Сьюзан Темпест. Или Джек Темпест, этот хороший отец и муж, который, насколько было известно Маркби, в стенах дома был самым настоящим тираном.
Девушка за стойкой сказала с виноватой улыбкой:
- Сэр, извините. Мы закрываемся.
Маркби взглянул на часы. Ничего себе. Прошло гораздо больше времени, чем он думал. Люди за стеклом, очевидно, шли с работы домой. Он попрощался с девушкой и поехал к себе в отдел.
Почему-то - наверное, в силу развившейся недавно привычки - он выбрал дорогу, идущую мимо кладбища. Ему вовсе не обязательно было ехать именно этой дорогой. С могилой Грешамов они закончили. Оцепление было снято. Однако зеваки еще приходили. Поравнявшись с кладбищенской стеной, Маркби сбросил скорость и вгляделся в просветы между деревьями, стараясь понять, не ходит ли среди могил очередной любопытствующий.
Он увидел человека, но он не был похож на ищущего впечатлений обывателя. Судя по его виду, свои впечатления этот человек уже нашел.
Маркби резко затормозил, и машина, вздрогнув, остановилась. Он распахнул дверцу и выскочил из нее.
Сквозь деревья было видно, что человек бежит к дороге, спотыкаясь и шатаясь из стороны в сторону. Его руки были вытянуты вперед, словно бы в мольбе. Лицо белое, рот открыт, невидящие глаза широко открыты. Это был один из братьев Лоу, Маркби не решился бы сказать, который именно.
Маркби вбежал в кладбищенские ворота и, перепрыгивая через могилы, бросился наперерез гротескной фигуре.
Теперь Алан видел, что это был Гордон - тот, что помоложе.
- Гордон! Что случилось? - закричал он.
Гордон, подбежав к суперинтенденту, завопил, как испытывающее боль животное, и стал оседать на землю. Маркби схватил его за плечи, начал трясти, восклицая:
- Гордон! Господи боже мой… да что случилось-то?
Гордон взвыл так сильно, что Маркби отпустил его. Братьев Лоу и в обычном состоянии нельзя было назвать красавцами, а теперь Гордон и вовсе потерял человеческий облик. Рот его открывался и закрывался, из него текла слюна, желтые зубы клацали.
- Са… рай… - просипел он.
Маркби хотел уже идти к сараю, но Гордон вдруг вскочил и схватил его за рукав.
- Не надо, мистер Маркби! Не ходите! Оно… оно там!
- Что именно, Гордон?
- Я видел… Я видел его…
Гордон опять всхлипнул. Маркби понял, что от Гордона он ничего не добьется. Младший Лоу пережил какое-то сильное потрясение и был напуган до чертиков.
Маркби освободил рукав и решительно направился к сараю. Открытая дверь сарая зловеще моталась на петлях. Рядом валялась брошенная тачка. Гордон тащился сзади, всхлипывая и приборматывая. Маркби ускорил шаги.
Подойдя к сараю, он сказал как можно спокойнее:
- Гордон, подожди здесь! - и шагнул внутрь, в темноту, ослепившую его после дневного света.
Он ударился обо что-то, обжег лицо о грубую шерстяную ткань и отшатнулся. На него пахнуло запахом земли и никотина. Сарай был маленький, заваленный инструментом и мусором. Он ободрал голень то ли о грабли, то ли о мотыгу и замер, прислушиваясь и ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку.
Над его головой ветви дерева стучали по крыше. Сквозь щели в кровле сочилась вода. Потолочная балка слегка поскрипывала. Под балкой покачивалось то, обо что он ударился. Теперь Алан хорошо его видел.
Подвешенное за шею тело Дэнни Лоу медленно поворачивалось - сначала направо, потом налево.
Глава 14
Ларс стоял перед открытым шкафом в дальнем конце коридора. Он раздвинул упакованные в целлофан вещи и посмотрел на дверь, ведущую в потайную комнату-часовню.
Он вспоминал, сколько лет прошло с тех пор, как он был в ней последний раз, и не мог вспомнить. Много. Он испытывал отвращение к этому месту с того вечера, когда привел сюда официантку.
Подумать только, ведь он тогда, в алкогольном дурмане, даже не запомнил, как ее зовут. Пришлось спросить еще раз при следующей встрече. И она ничуть не обиделась. Зато теперь она вернулась, чтобы напомнить о себе. Да, теперь уж нечего надеяться, что он когда-либо забудет ее имя.
Однако он помнил, что его терзания начались почти сразу же, задолго то того, как она исчезла из его жизни. На следующий день, когда он протрезвел, секс в таком месте показался ему кощунством. У него сформировался комплекс вины. Как он мог привести ее сюда, именно сюда? Как он мог заниматься этим здесь, под крышей дома родителей? И вот что странно: почему этот комплекс вины не угас до сих пор?
- Ну почему, почему я не забыл об этом? - пробормотал Ларс. Он открыл дверь в шкафу и решительно шагнул в часовню. Зажег свет. Дверь мягко закрылась за ним. Он остался один на один со своей фобией, намереваясь навсегда избавиться от нее.