- Если бы. Нет, я просидел полночи за чтением бумаг и документов. Поэтому нам и надо собраться.
Он отправился к себе в кабинет и посмотрел на часы. Десять минут девятого. Он смертельно устал, глаза плохо видели от долгого чтения и недосыпа. Но у него оставалось пятьдесят минут, чтобы собраться с мыслями, после чего предстояло доложить о том, что он обнаружил.
Пятьдесят минут пролетели слишком быстро. Когда он вошел в кабинет Мельберга, все уже собрались. По пути на работу Патрик по телефону кратко ввел начальника в курс дела, так что тот приблизительно представлял, о чем пойдет речь. Остальные смотрели на него с интересом и некоторой надеждой.
- В последние дни мы бросили все силы на расследование смерти Лиллемур Перссон, в ущерб расследованию дела Марит Касперсен.
Он стоял возле флипчарта, спиной к письменному столу Мельберга, окидывая собравшихся серьезным взглядом. Все были в сборе. Анника, как всегда, сидела с бумагой и ручкой и конспектировала. Возле нее виднелась рыжая копна волос Мартина; веснушки ярко выделялись на его еще по-зимнему бледном лице, и он с нетерпением ждал того, что скажет Патрик. Рядом сидела Ханна, спокойная, невозмутимая и собранная - такой они и привыкли видеть ее за те две недели, что она у них проработала. Патрик бегло отметил, как удачно она вписалась в коллектив, казалось даже, что она пробыла у них гораздо дольше, чем на самом деле. Йоста, по обыкновению, сидел немного ссутулившись, его взгляд особого интереса не выражал, и весь вид говорил о том, что он предпочел бы находиться где угодно, только не здесь. Впрочем, за пределами площадки для гольфа Йоста выглядит так всегда, с раздражением подумал Патрик. Зато Мельберг подался всем своим грузным телом вперед, демонстрируя, что проявляет к сообщению Патрика большой интерес. Ему ведь было известно, к чему Патрик клонит, и даже он не мог не признать важности обнаруженных им связей. Теперь оставалось только все четко изложить, чтобы потом продолжать расследование совместными усилиями.
- Как вы знаете, поначалу мы считали смерть Марит результатом несчастного случая. Однако техническое обследование и вскрытие показали, что это не так. Ее связали, засунули ей через рот какой-то предмет в горло, а потом влили большое количество спиртного. Это, кстати, и стало причиной смерти. Далее преступник или преступники посадили ее в машину и постарались представить все как ДТП. Больше нам почти ничего не известно. Правда, мы и не прилагали особых усилий к тому, чтобы раздобыть новые сведения, поскольку более… - Патрик подбирал слово, - интересное публике расследование потребовало от нас всех сил и вынудило распределить ресурсы, как мне теперь представляется, далеко не самым удачным образом. Однако лить запоздалые слезы бессмысленно, нам надо просто-напросто браться за дело заново и пытаться наверстать упущенное время.
- Ты ведь напал на какой-то возможный след… - начал было Мартин.
- Именно, - нетерпеливо оборвал его Патрик. - У меня возникла идея возможной привязки, и вчера я ее развил. - Он обернулся и взял пачку бумаг, которую положил на письменном столе Мельберга. - Вчера я съездил в Бурос и пообщался с коллегой, Яном Градениусом. Мы два года назад были вместе на конференции в Хальмстаде. Он тогда рассказывал о деле, которым когда-то занимался, где он подозревал, что жертву лишили жизни, но не имел достаточных доказательств. Я получил доступ ко всем данным по этому делу, и… - Патрик сделал театральную паузу и оглядел маленький коллектив, - оно до ужаса похоже на смерть Марит Касперсен. У жертвы тоже обнаружили невероятное количество алкоголя, в том числе в легких. И это несмотря на то, что, по свидетельству родственников, погибший вообще не брал в рот спиртного.
- Имеются ли там те же физические доказательства? - спросила Ханна, наморщив лоб. - Синяки вокруг рта, клей от скотча и так далее.
Патрик несколько растерянно почесал голову.
- Такая информация, к сожалению, отсутствует. Там посчитали, что погибший - мужчина тридцати одного года по имени Расмус Ульссон - совершил самоубийство, выпив бутылку водки, а потом спрыгнув с моста. Соответственно, при расследовании это и взяли за отправную точку и проявили недостаточную тщательность при сборе доказательств. Однако имеются снимки вскрытия, и мне их предоставили. Конечно, я не профессионал, но мне кажется, что там можно увидеть посинение вокруг запястий и рта, и я отправил снимки Педерсену, чтобы он высказал свое мнение. За вчерашний вечер и ночь я изучил весь полученный материал, и наличие связи не вызывает сомнений.
- То есть ты утверждаешь, - скептически сказал Йоста, - что кто-то сперва два года назад убил парня в Буросе, а теперь еще Марит Касперсен в Танумсхеде. Мне что-то в это мало верится. А какая между жертвами связь?
Патрик понимал скептицизм Йосты, но тем не менее рассердился. Идущее из самого низа живота чувство убедило его в том, что некая связь существует и что оба расследования непременно сомкнутся.
- Это нам и надо узнать, - ответил Патрик. - Я хотел для начала выписать то немногое, что нам известно, тогда мы, возможно, совместными усилиями придумаем, как двигаться дальше. - Он снял колпачок с фломастера и прочертил посередине листа вертикальную линию. Над одной колонкой он написал "Марит", над другой - "Расмус". - Так, что мы знаем о жертвах? Или, вернее, что нам известно о Марит, а потом я дополню информацию о смерти Расмуса Ульссона, поскольку, кроме меня, с материалами расследования никто не знакомился. Но вы все получите копии, - добавил он.
- Сорок три года, - начал Мартин. - Дочь пятнадцати лет, частный предприниматель, имеется сожительница.
Патрик записал все названное Мартином, а потом обернулся с фломастером в руке в ожидании продолжения.
- Трезвенница, - добавил Йоста, на мгновение, казалось, проявивший неподдельный интерес.
Патрик многозначительно указал на него и крупными буквами записал "трезвенница". Затем он быстро заполнил соответствующими данными колонку Расмуса: тридцать один год, одинок, детей нет, работал в зоомагазине. Трезвенник.
- Любопытно, - произнес Мельберг и многозначительно кивнул, скрестив руки на груди.
- Еще?
- Родилась в Норвегии, разведена, враждует с бывшим мужем, прилежная… - Ханна развела руками, давая понять, что ее сведения иссякли.
Патрик записал все сказанное. Колонка Марит все удлинялась, а у Расмуса оставалась значительно короче. Патрик добавил "прилежный" и в его колонку - эти сведения полиция извлекла из разговора с родственниками. Немного подумав, он написал "несчастный случай?" на стороне Марит и "самоубийство?" на стороне Расмуса. Общее молчание подтверждало, что на данный момент больше почти ничего не выудить.
- Мы имеем две на первый взгляд совершенно разные жертвы, убитые одинаковым необычным способом. У них разный возраст, разный пол, разные профессии, разное гражданское состояние, да, похоже, что единственным общим у них является то, что они трезвенники.
- Трезвенники, - повторила Анника. - Для меня в этом есть какой-то религиозный призвук. Насколько я понимаю, Марит особой религиозностью не отличалась, просто не пила спиртного.
- Да, нам надо установить, как обстояло дело с Расмусом. Поскольку это у нас единственный общий знаменатель, то он, пожалуй, вполне сойдет за отправную точку. Я подумал, что мы с Мартином можем поехать поговорить с матерью Расмуса, а, скажем, ты, Йоста, возьмешь с собой Ханну, и вы побеседуете с сожительницей и бывшим мужем Марит. Узнайте как можно больше о той стороне ее жизни, которая связана с отказом от алкоголя. Имелась ли какая-то особая причина? Состояла ли Марит в какой-нибудь организации? Ну, сами понимаете, все, что может вывести нас на ее связь с тридцатиоднолетним одиноким парнем из Буроса. Например, где она раньше жила? Проживала ли она когда-либо в окрестностях Буроса?
Йоста устало, но вопросительно посмотрел на Ханну.
- Ну, мы, пожалуй, можем заняться этим прямо сейчас.
- Конечно, - подтвердила Ханна, вид которой явно показывал, что она далеко не в восторге от задания.
- Тебе что-нибудь не нравится в распределении обязанностей? - недовольно буркнул Патрик, о чем тут же пожалел. Просто он чертовски устал.
- Отнюдь нет, - с раздражением ответила Ханна, прежде чем он успел сгладить неловкость. - Просто мне это кажется немного зыбким, хотелось бы иметь побольше информации, чтобы не рисковать угодить в тупик. Я имею в виду, есть ли у нас в действительности веские основания для того, чтобы делать вывод о наличии связи? Может быть, то, что они умерли сходным образом, простая случайность. Поскольку явная связь между жертвами отсутствует, все это кажется слабоватым. Впрочем, это всего лишь мое мнение. - И она развела руками так, словно давая понять, что это не просто мнение.
Патрик ответил коротко и таким холодным тоном, который показался отчужденным даже ему самому:
- Тогда, думаю, будет лучше, если ты оставишь его при себе и отправишься выполнять то, что тебе поручили.
Выходя из кабинета Мельберга, он спиной чувствовал изумленные взгляды остальных. Они имели все основания удивиться - обычно он так не взрывается. Но Ханна угодила прямо в болевую точку. А что, если внутреннее чувство ведет его по ложному следу? Однако что-то укрепляло Патрика в убеждении, что связь между этими случаями имеется. Теперь оставалось только ее найти.
- Вот как? - вопросительно произнесла Кристина, с недовольным лицом потягивая чай.
К великому изумлению Эрики, она заявила, что больше не пьет кофе из-за "животика", и со вздохом сожаления похлопала себя по диафрагме. Сколько Эрика ее знала, Кристина всегда потребляла кофе в огромных количествах, так что будет интересно посмотреть, как долго это решение продержится. Прослушав длинную лекцию о том, как именно желудок свекрови реагирует на кофе, Эрика потихоньку закатила глаза, глядя на Анну, когда Кристина отвернулась от них, чтобы приласкать Майю. Эрика с Патриком никогда прежде не слышали о "чувствительном желудке", но Кристина недавно прочла об этом статью в дамском журнале и сразу нашла у себя все перечисленные симптомы.
- Ты любимое золотко бабушки? Да, ты любимое золотко бабушки, маленькая моя лапулечка, - сюсюкала Кристина, а Майя смотрела на нее с удивлением.
Эрике иногда казалось, что дочка уже соображает лучше бабушки, и ей с трудом удалось удержаться, чтобы не изложить эту теорию Патрику. Словно услышав мысли Эрики, Кристина повернулась к невестке и впилась в нее взглядом.
- Ну а как обстоят дела с этой… свадьбой? - спросила она далеко не сюсюкающим голосом.
Она произнесла слово "свадьба" таким тоном, будто сказала "собачье дерьмо". Этот тон появился у нее, как только она поняла, что ей не дадут всем заправлять.
- Спасибо, все идет отлично, - с наилюбезнейшей улыбкой ответила Эрика, про себя перебирая самые жуткие и грубые ругательства, какие только могла припомнить. Ее словарному запасу позавидовал бы даже матрос.
- Вот как, - недовольно произнесла Кристина. Эрика подозревала, что будущая свекровь задала вопрос в надежде учуять хоть какие-нибудь признаки катастрофы.
Анна, сидевшая сбоку и с улыбкой наблюдавшая за сестрой и Кристиной, решила прийти на помощь.
- Да, все действительно идет замечательно, - сказала она. - Мы даже опережаем график подготовки, правда, Эрика?
Та с нескрываемой гордостью кивнула, однако про себя заменила ругательства большим вопросительным знаком. Какой еще график? Анна явно взяла его с потолка. Но Кристине Эрика своей растерянности не показала. Она научилась трюку - воспринимать свекровь, как акулу: если дать ей почуять хоть малейший запах крови, рано или поздно лишишься руки или ноги.
- А как с музыкой? - с отчаянием в голосе спросила Кристина, предприняв новую попытку притронуться к чаю.
Эрика демонстративно отпила большой глоток черного кофе и чуть сильнее обычного помахала чашкой, чтобы аромат распространился на Кристинину сторону стола.
- Мы наняли местную группу, из Фьельбаки. Ребята именуют себя "Гараж" и классно играют.
- Вот как, - недовольно повторила Кристина. - Значит, скорее всего, будет только такая популярная музыка, что предназначена для ушей молодежи. А тем, кто постарше, вероятно, придется уйти пораньше.
Эрика почувствовала, как Анна ударила ее по щиколотке ногой, и не осмеливалась взглянуть на сестру, боясь рассмеяться. Не то чтобы ей это казалось действительно смешным, но все-таки довольно комичным.
- Ну, надеюсь, вы хотя бы передумаете относительно списка приглашенных. Я просто не смогу показаться на люди, если не будут приглашены тетя Йота и тетя Рут.
- Вот как? - невинно отозвалась Анна. - Вероятно, Патрик с ними очень близок. Он проводил с ними много времени в детстве?
Такого коварного выпада с другой стороны Кристина не ожидала, поэтому ей потребовалось несколько секунд на то, чтобы перегруппировать свои войска для обороны.
- Ну, нет, этого, пожалуй, не скажешь…
- А когда Патрик виделся с ними в последний раз? - прервала ее Анна тем же невинным голосом. - Не помню, чтобы он хоть раз их упоминал. - И замолчала в ожидании ответа.
Кристина мрачно наморщила лоб, чувствуя, что приходится отступать.
- Пожалуй, довольно давно. Патрику было около… десяти, насколько мне помнится.
- Но тогда, может быть, нам стоит оставить это место в списке приглашенных для кого-нибудь, с кем Патрик встречался в последние двадцать семь лет, - предложила Эрика, подавив желание дать "пять" сестре.
- Вы ведь все равно поступите, как захотите, - сердито ответила Кристина, сознавая, что данный раунд следует считать проигранным. Однако позор сдающемуся. Отпив еще глоток омерзительного чая, она сделала решающий выпад, не отрывая глаз от Эрики. - Надеюсь, по крайней мере, Лотта сможет быть подружкой невесты!
Эрика с отчаянием посмотрела на Анну. Такая атака на свадебные планы оказалась неожиданной: Эрика даже не рассматривала возможность пригласить сестру Патрика в качестве подружки, в этой роли ей, естественно, хотелось видеть собственную сестру. Она немного помолчала, размышляя над тем, как отразить последний выпад Кристины, но потом решила играть в открытую.
- Подружкой невесты будет Анна, - спокойно сказала она. - Что до остальных деталей торжества, мелких или крупных, то пусть они останутся сюрпризом до дня свадьбы.
Кристина с оскорбленным выражением лица уже открыла рот, чтобы дать достойный ответ, но, увидев в глазах Эрики металл, удержалась и ограничилась лишь тем, что пробормотала:
- Ну, я просто хотела помочь. Только и всего. Но если вам моя помощь не нужна, то…
Эрика ничего не ответила - лишь улыбнулась и отпила глоток кофе.
Всю дорогу до Буроса Патрик проспал. События последних недель и бессонная ночь, проведенная за чтением документов Градениуса, его вконец вымотали. Когда он проснулся, как раз при въезде в Бурос, у него дико болела шея, поскольку он уснул, прислонив голову к окну. Пытаясь заставить глаза привыкнуть к свету, он с гримасой на лице массировал больное место.
- Через пять минут приедем, - сказал Мартин. - Я только что разговаривал с Эвой Ульссон и получил описание дороги. Похоже, мы уже подъезжаем.
- Хорошо, - коротко отозвался Патрик, пытаясь собраться с мыслями перед предстоящим разговором.
Мать Расмуса Ульссона, похоже, очень оживилась, когда они позвонили и попросили разрешения приехать, чтобы немного побеседовать.
- Наконец-то, - сказала она, - наконец кто-то ко мне прислушался.
Патрик очень надеялся, что они ее не разочаруют.
Описание дороги, которым она снабдила Мартина, оказалось хорошим, и буквально через несколько минут они нашли многоквартирный дом, где она жила. Они позвонили в домофон, и их тут же впустили. Не успели они ступить на третий этаж, как там открылась дверь. На пороге их поджидала маленькая темноволосая женщина. Они поздоровались, и она провела их в гостиную. На столе с кружевной скатертью все уже было накрыто для кофе: маленькие чашечки, явно из хорошего сервиза, салфетки и миниатюрные вилочки. Тут же стояли изящный кувшинчик с молоком и сахарница с серебряными щипцами. Все казалось таким хрупким и изящным, словно предназначенным для кукольного кофепития. На фарфоровом блюде с тем же рисунком, что у чашек, лежало пять сортов печенья.
- Присаживайтесь, - сказала хозяйка, указывая на диван с рисунком в мелкий цветочек.
В квартире было очень тихо. Тройные окна полностью оставляли снаружи уличный шум, и слышалось лишь тиканье старинных часов на стене. Патрик узнал позолоченный орнамент и форму часов - у его бабушки были такие же.
- Вы оба пьете кофе? А то у меня есть и чай. - Она посмотрела на них с беспокойством. Ей так хотелось им угодить, что у Патрика защемило в груди. Он догадался, что гости здесь бывают нечасто, и с улыбкой ответил:
- Мы с удовольствием выпьем кофе.
Пока женщина осторожно наливала напиток в их чашки, ему подумалось, что она выглядит такой же маленькой и хрупкой, как сервиз. Ей едва ли можно дать шестьдесят один год, скорее между пятьюдесятью и шестьюдесятью, прикинул он, впрочем, трудно сказать, поскольку на всем ее облике лежит какой-то отпечаток безвременья и скорби. Словно бы время остановилось. Странно, но она будто услышала его мысли.
- Со смерти Расмуса прошло уже почти три с половиной года, - сказала она.
Ее взгляд скользнул к фотографиям, выставленным на большом комоде, что виднелся возле короткой стены гостиной. Патрик присмотрелся и узнал мужчину со снимков из папки, полученной от Градениуса. Правда, те снимки имели мало общего со стоящими здесь.
- Можно взять печенье? - спросил Мартин.
Эва оживленно закивала, оторвав взгляд от фотографий.
- Да, пожалуйста, угощайтесь.
Мартин потянулся за печеньем и положил несколько штук на стоявшую перед ним тарелочку. Потом вопросительно посмотрел на Патрика, который набрал воздуха, чтобы собраться с силами.
- Как вы уже знаете из телефонного разговора, мы начали разбираться в смерти Расмуса, - сказал он.
- Да, я это поняла, - отозвалась Эва, и в ее печальных глазах вспыхнул огонек. - Я только не понимаю, почему этим занимается полиция из… кажется, Танумсхеде? Разве дело не должна вести полиция Буроса?
- С чисто формальной точки зрения вы правы. Но здесь расследование прекратили, а мы усматриваем некую связь с преступлением, совершенным в нашем районе.
- С другим преступлением? - озадаченно переспросила Эва, задержав чашку на полпути ко рту.
- Ну, вдаваться в детали я сейчас не могу, - продолжал Патрик. - Но вы бы нам очень помогли, если бы рассказали обо всем, связанном со смертью Расмуса.
- Да-а, - медленно произнесла она, и Патрик почувствовал: как бы ее ни радовало то, что они собираются разобраться в смерти сына, восстанавливать в памяти события тех дней ей страшно.
Он дал ей время собраться с мыслями и терпеливо ждал. Постепенно она дрожащим голосом начала свой рассказ.