- Блин, - прошипела Тина и поставила поднос с оставшимися бокалами, потом взяла веник и стала сметать осколки в кучу. - Да пошли вы все!
- Послушай, - спокойно сказал Калле. - Я никогда не слышал от Барби про тебя ни одного дурного слова. Насколько я знаю, она тебя только подбадривала, да ты и сама говорила об этом на последний встрече с Ларсом. Помнится, даже пускала крокодиловы слезы.
- Думаешь, я такая идиотка, что просто так поливаю грязью покойницу? - спросила она, подметая последние осколки.
- Что бы она там ни написала в дневнике, тебе не стоит ее за это осуждать. Она ведь написала чистую правду. Ты поешь отвратительно, и на твоем месте я бы уже начал составлять заявление в "Макдоналдс". - Он засмеялся и бросил беглый взгляд на камеру.
Тина швырнула веник на пол и быстро подскочила к нему.
- Ты бы лучше попридержал язык, Калле, - прошипела она, оказавшись с ним лицом к лицу. - Ведь не только ты один слышал то, что говорилось тем вечером, когда она умерла. Ты с ней тоже обошелся довольно круто. На тему о том, что она натрепала, будто твоя мать покончила с собой из-за папаши. Она тогда тоже утверждала, что не говорила этого. На твоем месте я бы лучше заткнулась.
Она взяла поднос и вышла с ним в ресторанный зал. Калле остался стоять с мертвенно-бледным лицом. Он прокручивал в голове обвинения и ругательства, которыми осыпал Барби в тот вечер. Ему вспомнился ее непонимающий взгляд, полные слез глаза и заверения в том, что она не говорила и никогда бы не могла сказать ничего подобного. И самое ужасное, он не мог отделаться от ощущения, что ее заверения были искренними.
- Патрик, у тебя есть минутка? - Анника умолкла, увидев, что он разговаривает по телефону.
Он поднял палец в знак того, чтобы она подождала. Разговор, похоже, подходил к концу.
- О'кей, договорились, - сердито сказал Патрик. - Мы получаем доступ к дневнику, а вы первыми получаете информацию, когда поймаем преступника. Если поймаем.
Он швырнул трубку и повернул к Аннике измученное лицо.
- Проклятые кретины, - выразительно произнес он и вздохнул.
- Журналисты из вечерней газеты? - спросила Анника, садясь.
- Так точно. Я официально заключил договор с дьяволом. Вероятно, дневник можно было заполучить и без этого, но тогда потребовалось бы слишком много времени. Мы с ними торгуемся уже три дня. Пусть уж лучше будет так. Придется выдать им то, что причитается.
- Да, - произнесла Анника, и Патрик только тут заметил, что она с нетерпением ждет возможности что-то сказать.
- А что у тебя?
- Запрос, который я разослала в понедельник, дал результаты, - ответила она, не в силах скрыть удовлетворение.
- Уже? - удивился Патрик.
- Да, вероятно, внимание прессы, в данный момент прикованное к Танумсхеде, сыграло нам на руку.
- Что же ты получила? - В его голосе появились нотки волнения.
- Возможно, еще два случая, - ответила она, просматривая свои бумаги. - По крайней мере, то, как они умерли, совпадает на сто процентов. И… - она помедлила, - в обоих случаях обнаружили ту же вещь, что вы нашли у Расмуса и Марит.
- Вот черт, - произнес Патрик, откидываясь на спинку кресла. - Рассказывай дальше, выкладывай все, что у тебя есть.
- В первом случае дело происходило в Лунде. Шесть лет назад там умер мужчина лет пятидесяти. Он был алкоголиком, и, хотя у них остались некоторые вопросы относительно его ран, было решено, что он просто допился до смерти. - Анника посмотрела на Патрика, и тот показал, чтобы она продолжала. - Вторая смерть случилась десять лет назад. На этот раз в Нючёпинге. Женщина лет семидесяти. Ее смерть расценили как убийство, но раскрыть его так и не смогли.
- Значит, еще два убийства, - заключил Патрик, чувствуя, что начинает осознавать масштаб предстоящей работы. - Следовательно, мы имеем четыре убийства, которые, судя по всему, связаны между собой.
- Да, похоже на то, - согласилась Анника, сняла очки и стала крутить их в руках.
- Четыре убийства, - обессиленным голосом повторил Патрик. На его лице серой пеленой лежала печать усталости.
- Четыре плюс убийство Лиллемур Перссон. Я считаю, что мы достигли предела наших возможностей, - серьезно заметила Анника.
- Что ты хочешь сказать? - спросил Патрик. - Ты полагаешь, что мы не справимся с расследованием? Считаешь, что надо обращаться в государственную уголовную полицию?
Он задумчиво посмотрел на нее, в глубине души сознавая, что она, возможно, права. С другой стороны, ведь они имеют полный обзор и могут соединить все кусочки пазла. Конечно, потребуется сотрудничество между регионами, но ему все-таки верилось в то, что они достаточно компетентны, чтобы держать все ниточки в своих руках.
- Начнем разбираться, а там увидим, понадобится нам помощь или нет, - решил он, и Анника кивнула. Как Патрик сказал, так тому и быть.
- Когда ты собираешься изложить все это Мельбергу? - спросила она, помахав своими записями.
- Как только поговорю с теми, кто отвечал за расследования в Лунде и Нючёпинге. Координаты у тебя с собой?
Анника кивнула:
- Я оставлю записи у тебя. Там есть все, что тебе потребуется.
Он посмотрел на нее с благодарностью. Уже в дверях она задержалась.
- Значит, серийный убийца? - спросила она, едва веря собственным ушам.
- Похоже, что так, - ответил Патрик. Потом поднял трубку и начал звонить.
- Как у тебя тут симпатично, - сказала Анна, осматривая первый этаж дома.
- Ну, пожалуй, чуть пустовато. Пернилла забрала с собой половину вещей, и я… я еще не успел их заменить. А теперь в этом, похоже, нет особого смысла. Мне все равно придется продавать дом, а в квартиру особенно много не втиснешь.
Анна посмотрела на него с сочувствием.
- Это тяжело, - сказала она, и он кивнул.
- Да, тяжело. Хотя по сравнению с тем, что пришлось пережить тебе….
Анна улыбнулась.
- Не волнуйся, я не жду, что все теперь будут сравнивать свои неприятности с моими. У каждого свои проблемы, и вовсе незачем делать из меня мерило того, на что можно жаловаться, а на что нет. Я это прекрасно понимаю.
- Спасибо, - отозвался Дан и широко улыбнулся. - Иными словами, ты разрешаешь мне ныть сколько угодно?
- Ну, может быть, не совсем сколько угодно, - со смехом ответила Анна.
Она подошла к лестнице и вопросительно показала на нее.
- Конечно, пожалуйста, пойди посмотри. Я сегодня даже застелил постель и подобрал с пола грязное белье, так что ты не рискуешь подвергнуться нападению несвежих подштанников.
Анна скорчила гримасу, а затем снова рассмеялась. В последнее время она много смеялась, словно пыталась наверстать упущенное за несколько месяцев. Да отчасти так оно и было.
Когда она спустилась обратно, Дан уже успел приготовить бутерброды.
- Мм, как здорово, - произнесла она, усаживаясь.
- Надеюсь, тебе понравится. В данный момент я ничем, кроме бутербродов, угостить не могу. Девочки опустошили холодильник, а я еще не успел ничего купить.
- Бутерброды прекрасно подойдут, - сказала Анна и откусила большой кусок от булочки с сыром.
- Как продвигаются дела с планированием праздника? - озабоченно спросил Дан. - Насколько я понимаю, Патрик в последнее время работает круглосуточно, а ведь осталось меньше четырех недель!
- Да, время, прямо скажем, поджимает… Но мы с Эрикой прилагаем все усилия и, думаю, успеем. Если только нам не будет мешать мать Патрика.
- Как это? - с любопытством спросил Дан и получил красочное описание последнего визита Кристины. - Ты шутишь! - воскликнул он, но не смог удержаться от смеха.
- Клянусь тебе. Такой кошмар и был!
- Бедная Эрика! А я-то думал, что мать Перниллы здорово вмешивалась, когда мы собирались пожениться. - Он покачал головой.
- Тебе ее не хватает?
- Матери Перниллы? - Дан притворился, что неправильно понял. - Нет, ничуть.
- Э, кончай, ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. - Она посмотрела на него испытующе.
Дан ненадолго задумался.
- Пожалуй, могу честно сказать, что сейчас нет. Раньше не хватало, правда, я не уверен в том, что мне не хватало именно Перниллы. Скорее, нашей совместной жизни, семьи, если ты понимаешь, что я имею в виду.
- И да и нет, - ответила Анна, и ее лицо сразу сделалось необыкновенно печальным. - Думаю, ты хочешь сказать, что тебе не хватало обыденности, надежности, предсказуемости. С Лукасом я была такого лишена. Всегда. Но при всей боязни, а потом и страхе, мне, пожалуй, все время особенно недоставало именно этого. Немного благословенной размеренности. Немного предсказуемости. Обыденности.
Дан накрыл ее руку своей.
- Не стоит об этом говорить.
- Все в порядке. - Анна смахнула слезы. - В последние недели я так много говорила, что мне уже начинает надоедать собственный голос. А ты слушал. Непрерывно слушал, как я пережевываю свои беды. Ты наверняка уже устал от моего голоса. - Она засмеялась и вытерла нос салфеткой.
Дан по-прежнему не убирал руки.
- Мне нисколько не наскучило тебя слушать. По мне, так говори сутки напролет.
Воцарилась уютная тишина, они смотрели друг на друга. Тепло от руки Дана распространилось по всему телу Анны и отогрело части, которые еще оставались замерзшими, о чем она даже не подозревала. Дан открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут у Анны зазвонил мобильный телефон. Они вздрогнули, и Анна выдернула руку, чтобы достать аппарат из кармана.
- Эрика, - посмотрев на дисплей, сказала она, словно оправдываясь, и встала, чтобы ответить.
На этот раз Патрик решил собрать коллег на кухне. Он намеревался многое им сообщить, и, чтобы они смогли переварить информацию, явно требовалась чашка крепкого кофе и немного булочек. Велев остальным садиться, Патрик сам предпочел стоять. Входя на кухню, все бросали на него пристальные взгляды. Что-то явно затевалось, но Анника никому не обмолвилась ни словом, поэтому прочие не знали, что именно, только по сосредоточенному лицу Патрика понимали - дело нешуточное. Мимо кухонного окна пролетела птица, и все инстинктивно проводили ее взглядом, но затем все глаза быстро обратились к Патрику.
- Возьмите себе кофе и булочек, и начнем, - серьезным тоном распорядился тот.
Последовало бормотание - все стали наливать кофе и просить друг друга передать корзинку с булочками. Затем вновь воцарилась тишина.
- По моему поручению Анника в понедельник разослала запрос о смертных случаях, имеющих общие черты с убийствами Расмуса и Марит.
Ханна подняла руку, и Патрик вопросительно кивнул ей.
- Что конкретно указывалось в запросе?
Патрик снова кивнул, показывая, что понял вопрос.
- Мы разослали список из нескольких пунктов, характерных для обоих убийств. Они касались двух областей: причины смерти и предмета, обнаруженного поблизости от обоих жертв.
Последнее явилось новостью для Йосты и Ханны, и они подались вперед с удивленными лицами.
- Что еще за предмет?! - спросил Йоста.
Патрик бросил взгляд на Мартина, а затем сказал:
- Когда мы с Мартином просматривали рюкзак, который был при Расмусе в момент смерти, мы нашли одну вещь, находившуюся также поблизости от Марит, но в ее случае - на соседнем сиденье машины. Поначалу мы на нее не среагировали, подумав, что это просто какой-то мусор, но когда мы обнаружили ту же вещь в рюкзаке… - Он развел руками.
- Но что это такое? - Йоста еще больше подался вперед.
- Страничка, вырванная из книги. Из детской книги.
- Из детской книги? - с недоверием переспросил Йоста. На лице Ханны тоже читалась растерянность.
- Да, страницы взяты из "Гензель и Гретель", ну, знаете, из сказок братьев Гримм.
- Ты шутишь, - сказал Йоста.
- К сожалению, нет. И мало того. Данная информация в сочетании с деталями смерти Расмуса и Марит привела к тому, что теперь у нас есть еще два случая, вероятно имеющих связь с нашим.
- Еще два случая? - Теперь уже настала очередь Мартина проявить недоверие.
- Да, информация поступила сегодня утром. - Патрик кивнул. - В ту же схему вписывается еще два смертных случая: один в Нючёпинге и один в Лунде.
- Значит, еще два? - Голос Мартина звучал словно эхо, в его голове, казалось, никак не укладывались изложенные Патриком факты. И Патрик его понимал.
- А совершенно точно, что все четыре случая связаны между собой? - спросила Ханна. - Все это звучит как-то невероятно.
- Они все умерли абсолютно однотипным образом, и возле каждого тела находились страницы из той же книги. Думаю, мы можем исходить из того, что случаи действительно связаны между собой, - сухо ответил Патрик. Он был немного удивлен и задет тем, что его соображения ставят под сомнение. - Как бы то ни было, мы станем продолжать расследование, или расследования, исходя из того, что связь имеется.
Мартин поднял руку, и Патрик кивнул.
- А остальные жертвы тоже оказались трезвенниками?
Патрик медленно помотал головой. Этот момент беспокоил его больше всего.
- Нет. В Лунде жертвой стал законченный алкоголик, а в Нючёпинге полиция подобными данными о жертве не располагает. Но думаю, мы с тобой съездим туда и побеседуем. Разузнаем детали.
- Конечно. Когда?
- Завтра. Ладно, если ни у кого нет дополнений, мы, вероятно, можем считать собрание оконченным и приниматься за дело. Если что-то кажется непонятным, я предлагаю вам почитать составленное мною резюме. Анника сделала копии, и каждый может при выходе взять себе экземпляр.
Расходясь, коллеги по-прежнему молчали и явно пребывали в задумчивости. Каждый думал об объеме предстоящей работы, все пытались свыкнуться с понятием "серийный убийца" и включить его в свой вокабуляр. Прежде полиции Танумсхеде оно никогда не требовалось, и веха была не из приятных.
Услышав, что кто-то стоит за ним в дверях, Йоста обернулся.
- Мы с Мартином завтра уезжаем. Нас не будет два дня, - сказал Патрик.
- Да?
- Мне подумалось, что вы с Ханной могли бы пока потянуть за другие ниточки. Например, проверить папку Марит. Я ее уже столько раз изучал, что было бы неплохо, если бы по ней прошлись свежим взглядом. И то же самое в отношении материалов о Расмусе Ульссоне. Потом, Мартин начал составлять список владельцев испанских борзых, хорошо бы вы это дело продолжили. Поговори с Мартином ближе к вечеру и узнай, как далеко он продвинулся. Что еще? Да, журналист из вечерней газеты прислал по факсу копию дневника Лиллемур. Оригинал мы тоже получим, но он придет по почте, а ждать нам нельзя. Я возьму с собой в дорогу ксерокопию, а вы с Ханной можете пока взглянуть на факс.
Йоста устало кивнул.
- Хорошо, - сказал Патрик. - Тогда вперед. Ты передашь это Ханне?
Йоста снова кивнул, еще более устало. Какое свинство, что придется так много работать. К началу сезона гольфа он окажется совершенно вымотанным.
~~~
Ночи были временем, когда жуткая опасность казалась ближе всего. А что, если они придут, пока она спит? Вдруг она не успеет вовремя проснуться? В комнате у них с сестрой имелось у каждого по кровати. По вечерам она обычно подворачивала им одеяла, натягивая до самого подбородка, и целовала в лоб, сперва его, затем сестру. Мягко говорила: "Спокойной ночи!", потом гасила свет. И запирала дверь. Тогда-то, по их представлениям, зло и обретало полную свободу действий. Однако они нашли утешение. Осторожными, крадущимися шагами он перебегал к кровати сестры и заползал под одеяло, вплотную к ней. Они никогда не разговаривали, просто лежали рядышком, ощущая тепло кожи друг друга. Так близко, что могли обмениваться дыханием - жарким выдыхаемым воздухом, который, наполняя им легкие, добирался до сердца и создавал чувство надежности.
Иногда они лежали так без сна. Долго. Каждый видел в глазах другого страх, но не осмеливался облечь его в слова. В подобные минуты он порой испытывал к сестре такую любовь, что чувство, казалось, было способно его взорвать. Оно переполняло все его члены, и ему хотелось ласкать каждый сантиметр ее кожи. Сестра лежала такой беззащитной, невинной и так боялась внешнего мира. Еще больше, чем он сам. У него к боязни примешивалось ощущение тоски по этому миру. Казалось, не будь он неудачником и не жди его там неизвестность, он смог бы получить туда доступ.
Иногда, лежа ночью и обнимая сестру, он задумывался над тем, не связана ли эта жуткая опасность каким-то образом с женщиной со злым голосом. Потом его обычно одолевал сон. А с ним и воспоминания.
~~~
Мартина всю жизнь сильно укачивало, но он все-таки пытался читать скопированные страницы дневника Лиллемур.
- Кто такой этот "он", о котором она говорит? Которого она узнает? - озадаченно спросил он и стал читать дальше, надеясь найти еще какие-нибудь подсказки.
- Это остается неясным, - ответил Патрик, успевший прочесть копии до отъезда. - Она, похоже, не уверена в том, где его видела и видела ли вообще.
- Но она пишет, что он внушает ей неприязнь, - возразил Мартин, указывая на какое-то место на странице. - Похоже, ее убили не случайно.
- Я склонен с тобой согласиться, - отозвался Патрик и прибавил скорости, чтобы обогнать грузовик. - В любом случае, других зацепок в дневнике нет. А это может быть кто угодно: из местных, из участников, из съемочной группы. Нам известно только, что это мужчина. - Он заметил, что Мартин начал глубоко дышать. - Как ты? Тебе плохо?
Брошенный на коллегу взгляд подтвердил его предположение. Веснушки ярко-рыжими пятнами выделялись на фоне его еще более белого, чем обычно, лица, а грудь вздымалась от мощных вдохов и выдохов.
- Впустить воздуха? - беспокойно спросил Патрик.
С одной стороны, он очень сочувствовал коллеге, а с другой, не имел желания ехать всю дорогу до Лунда в заблеванной машине. Мартин кивнул, и Патрик опустил стекло с пассажирской стороны. Мартин прислонился к окну и стал жадно вдыхать кислород, который, правда, был смешан с огромным количеством выхлопных газов и поэтому не приносил того облегчения, на которое он надеялся.
Несколько часов спустя они, с затекшими ногами и болью в спине, свернули на парковку возле здания полиции Лунда. Они позволили себе лишь короткую остановку, чтобы оправиться и размять ноги, поскольку обоим не терпелось узнать, что даст встреча с комиссаром Челлем Сандбергом. Ждать его у дежурного им пришлось буквально несколько минут. В эту субботу комиссар вообще-то не предполагал выходить на работу, но после телефонного разговора с Патриком охотно согласился встретиться.
- Доехали благополучно? - спросил Челль Сандберг и пошел вперед, указывая дорогу.
Он был очень маленького роста - чуть больше метра шестидесяти, предположил Патрик, но, похоже, компенсировал это колоссальной энергией, которая ощущалась во всем его облике. Когда он говорил, то задействовал все тело, обильно жестикулируя, а передвигался так быстро, что Мартин с Патриком едва за ним поспевали. Под конец они почти бегом добрались до комнаты, где персонал обычно пил кофе, и в дверях Челль Сандберг пропустил гостей вперед.