- Я подумал, что тут нам будет удобнее, чем у меня в кабинете, - сказал он, указывая на стол, где лежала куча папок. На верхней имелась этикетка с именем Бёрье Кнудсен, которое, как Патрик со вчерашнего дня знал, принадлежало жертве номер три, - или два, если проявить скрупулезность и расположить их по времени. Они расселись, и Челль пододвинул кучу к Патрику. - Я вчера все пересмотрел заново. После получения вашего запроса можно, пожалуй, сказать, что я кое-что увидел в ином свете, чем прежде. - Он огорченно и словно чуть извиняясь покачал головой.
- А тогда, шесть лет назад, у вас не возникало подозрений, что тут что-то не так? - спросил Патрик, тщательно следя за тем, чтобы это не прозвучало обвинением.
Челль снова покачал головой, отчего его большие усы немного комично подпрыгнули.
- Нет, откровенно говоря, нам даже не приходило в голову искать в смерти Бёрье какие-либо странности. Понимаете, Бёрье принадлежал к числу таких постоянных клиентов, которых только и ждешь в один прекрасный день найти мертвыми. Он уже несколько раз чуть не помирал от пьянства, но выкарабкивался. И мы просто подумали, что… Да, мы совершили ошибку, - признался он и развел руками. По его лицу было видно, что он очень переживает.
Патрик утешающее кивнул.
- Насколько я понимаю, в этом случае ошибка просто напрашивалась. Мы ведь тоже долго полагали, что наше убийство является несчастным случаем. - От его признания Челлю, казалось, стало немного легче.
- Что же заставило вас все-таки среагировать на наш запрос? - поинтересовался Мартин, пытаясь не пялиться на подпрыгивающие усы.
Он был по-прежнему очень бледен после поездки и с благодарностью сунул в рот печенье "Мария", после чего ему несколько полегчало. Обычно после долгого путешествия на автомобиле он приходил в себя примерно через час.
Поначалу Челль молчал и целенаправленно рылся в куче папок. Потом вытащил одну, открыл ее и положил перед Патриком и Мартином.
- Посмотрите. Это снимки, сделанные, когда Бёрье нашли. Да, он пролежал в квартире с неделю, так что зрелище не из приятных. Никто не среагировал, пока не пошел запах.
Челль оказался прав - зрелище было ужасным. Но их внимание привлекло нечто зажатое у Бёрье в руке и напоминавшее скомканный лист бумаги. Пролистав снимки дальше, они увидели крупный план листка, после того как его вынули из руки покойника и распрямили. Листок оказался страницей из теперь уже хорошо знакомой Патрику с Мартином книги - из сказки братьев Гримм "Гензель и Гретель". Они переглянулись, а Челль кивнул.
- Да, для случайности совпадение уж слишком полное. Я вспомнил об этом, поскольку счел очень странным, что Бёрье держал в руке страницу из детской книжки - у него ведь не было детей.
- А страница? Она сохранилась? - Патрик затаил дыханье и почувствовал, что в ожидании ответа напрягся всем телом.
Челль промолчал, но хитро усмехнулся и достал полиэтиленовую папочку, припрятанную на стуле рядом с ним.
- Сочетание удачи и профессионализма, - с улыбкой сказал он.
Патрик с благоговением взял папочку и изучил. Потом протянул ее Мартину, тоже смотревшему на нее взволнованным взглядом.
- А остальные детали? Повреждения и обстоятельства смерти? - поинтересовался Патрик, пытаясь вглядеться в труп Бёрье.
Ему показалось, что вокруг рта можно различить синие тени, но тело находилось в такой стадии разложения, что утверждать что-либо было трудно. Он почувствовал, что у него в желудке все зашевелилось.
- К сожалению, никакой информации о повреждениях у нас нет. Как я уже сказал, его обнаружили в таком состоянии, что ничего рассмотреть было нельзя. К тому же Бёрье постоянно пребывал в поврежденном состоянии, поэтому не факт, что мы бы среагировали, даже если… - Он умолк, но Патрик и сам понял, что он имеет в виду.
Бёрье был алкашом и частенько участвовал в драках, и его смерть от пьянства не повлекла за собой сколько-нибудь серьезных исследований. Теперь-то, конечно, ясно, что они допустили ошибку, но Патрик их прекрасно понимал. Задним умом все крепки.
- Но он был здорово накачан алкоголем?
Челль кивнул, и усы снова подпрыгнули.
- Да, эта деталь совпадает. Но даже тут… У него обнаружили анормальное содержание алкоголя в крови, но он с годами выработал изрядную выносливость. Судмедэксперт определил, что Бёрье просто-напросто вылакал целую бутылку и это его убило.
- У него остались какие-нибудь родные и близкие, с кем мы могли бы поговорить?
- Нет, у Бёрье никого не было. Он общался только с нашими полицейскими и с дружками-собутыльниками. Ну, разумеется, и с теми, с кем ему доводилось вместе сидеть.
- За что его сажали?
- О, причин много. Перечень имеется в верхней папке, с указанием годов. Нанесение побоев, угрозы, пьянство за рулем, причинение смерти по неосторожности, квартирные кражи и тому подобное. Думаю, он провел в тюрьме больше времени, чем на воле.
- Можно, я заберу этот материал? - с надеждой спросил Патрик.
- Да, я так и предполагал. - Челль кивнул. - И обещайте, что сообщите, если вам потребуется наша помощь. Мы, со своей стороны, тут обязательно поспрашиваем и проверим, не найдется ли чего-нибудь такого, что сможет вам пригодиться.
- Огромное спасибо, - сказал Патрик, и они с Мартином встали.
По пути к выходу им снова пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за темпом Челля. Ноги их коллеги из Южной Швеции работали как барабанные палочки.
- Вы сегодня же едете дальше? - поинтересовался Челль, обернувшись уже перед дверью на улицу.
- Нет, мы забронировали номер в отеле "Скандик", чтобы успеть спокойно посмотреть материал перед следующим пунктом программы.
- Нючёпинг, как я слышал? - уточнил Челль, сразу обретя серьезный вид. - Мы не особенно-то привыкли к убийцам, так широко распространяющим свои милости.
- Да уж, - подтвердил Патрик столь же серьезным голосом. - Такое встречается не слишком часто. Скорее редко.
- Что ты предпочитаешь? Собачек или просматривать папку Марит? - Йоста не мог скрыть раздражение по поводу свалившихся на них заданий.
Ханна тоже казалась не особенно веселой: наверняка рассчитывала приятно провести субботнее утро дома с мужем. Правда, Йоста, сам того не желая, был вынужден признать, что если сверхурочная работа вообще бывает оправданной, то сейчас именно такой случай. Расследовать в общей сложности пять убийств одновременно их отделению доводилось не часто.
Они с Ханной устроились за кухонным столом, чтобы распределить оставленные Патриком задания, но ни один из них энтузиазма по этому поводу не испытывал. Йоста рассматривал Ханну, стоявшую возле мойки и наливавшую кофе. Когда она только начала у них работать, ее никак нельзя было назвать упитанной, но теперь она выглядела скорее тощей, чем худенькой. Он вновь задумался над тем, что у нее творится дома. В последнее время в ее лице появилось нечто напряженное, почти страдальческое. Может, у них с мужем не получается с детьми, размышлял он. Ведь ей сорок лет, а детей так и нет. Йосте хотелось предложить ей выслушать любые ее проблемы, но ему казалось, что подобное будет воспринято не слишком благосклонно. Ханна откинула прядь светлых волос, и Йосте вдруг почудилось в этом движении столько хрупкости, столько неуверенности. Ханна Крусе воистину являлась женщиной, полной противоречий. Внешне она была сильной, самоуверенной и отважной, но вместе с тем в какие-то краткие мгновения, в некоторых жестах он, казалось, усматривал нечто совершенно иное - пожалуй, правильнее всего было бы описать это как… надломленность. Однако, когда Ханна обернулась, Йоста сразу же засомневался, подумав, не преувеличивает ли он свою прозорливость. Ее лицо казалось закрытым. Сильным. Никакой слабости видно не было.
- Я возьму документы Марит, - сказала Ханна, усаживаясь. - А ты берись за собачек. Подходит? - Она посмотрела на него поверх чашки.
- Подходит. Я же сам предложил тебе выбирать, - отозвался Йоста чуть более недовольным голосом, чем предполагал.
Ханна улыбнулась, и улыбка настолько смягчила ее лицо, что он еще больше усомнился в справедливости своих рассуждений.
- Какое несчастье, что надо еще и работать, правда, Йоста?
Она подмигнула в знак того, что дразнит его, и он не удержался от ответной улыбки. Отбросив размышления по поводу ее личной жизни, он решил просто получать удовольствие от общения с новой коллегой. Она ему действительно нравилась.
- Тогда я беру собачек, - сказал он, вставая.
- Гав, - ответила она и засмеялась. Потом принялась перелистывать лежавшую перед ней папку.
- Я слышал, что тут на днях кипели кое-какие страсти, - сказал Ларс, окинув строгим взглядом сидевших кружком участников шоу. Все молчали, и он предпринял новую попытку. - Может, кто-нибудь окажет любезность и просветит меня по поводу произошедшего?
- Тина оскандалилась, - пробормотала Йонна.
Тина злобно сверкнула на нее глазами.
- Блин, ничего подобного! - Она оглядела собравшихся. - Вам просто завидно, что это не вы его нашли. И не додумались до такого!
- Послушай, я так подло никогда не поступал, - возразил Мехмет, глядя на свои ноги. В последние дни он казался непривычно подавленным.
- Как ты себя чувствуешь, Мехмет? - Ларс переключился на него. - Ты, похоже, не в настроении.
- Все нормально, - ответил парень, по-прежнему пристально разглядывая свои ботинки.
Ларс посмотрел на него испытующе, но докапываться не стал: Мехмет явно не хочет делиться. Может, при индивидуальной беседе получится лучше. Ларс вернулся к Тине, которая с вызовом вскинула голову.
- Что же в дневнике тебя так сильно возмутило? - мягко спросил он. Тина демонстративно сжала губы. - Что заставило тебя почувствовать себя вправе выставить Барби… Лиллемур напоказ?
- Она написала, что у Тины нет таланта, - услужливо ответил Калле. После беседы в ресторане отношения между ними были крайне холодными, и он с удовольствием воспользовался случаем ее подколоть. Брошенные ею слова по-прежнему жгли и причиняли боль, поэтому в его голосе слышалось злорадство: в данный момент ему больше всего хотелось ее побольнее ранить. - И едва ли Барби можно за это винить, - холодно сказал он. - Она ведь просто констатировала факт.
- Заткнись, заткнись, заткнись! - брызгая слюной, закричала Тина.
- Давайте успокоимся, - призвал Ларс с нотками суровости в голосе. - Значит, Лиллемур написала про тебя в дневнике что-то оскорбительное, и поэтому ты почувствовала себя вправе осквернить ее память. - Он строго посмотрел на Тину, но та отвела взгляд. Его слова прозвучали так… жестоко и зло.
- Она ведь написала мерзости обо всех, - проговорила Тина и оглядела группу в надежде перенести часть недовольства Ларса на кого-нибудь другого. - Она написала, что ты, Калле, избалованный сынок богатея, а ты, Уффе, один из самых тупых людей, кого ей доводилось встречать, и что Мехмет чертовски не уверен в себе и так безумно боится не угодить своей семье, что ему следует понять: нельзя быть таким бесхребетным! - Тина сделала паузу, а потом обратила взгляд к Йонне. - А про тебя она написала, что ты до нелепости погрязла в примитивных бытовых проблемах и что с твоей стороны очень патетично резаться по этому поводу. Так что досталось всем! Теперь вы все знаете! Кто-нибудь из вас по-прежнему считает, что "мы должны чтить память Барби", или что там еще за чушь вы несли? Если вы испытываете угрызения совести за то, что прижали ее к стенке за все дерьмо тем вечером, забудьте! Она получила по заслугам! - Тина тряхнула волосами, призывая кого-нибудь ей возразить.
- А смерть она тоже заслужила? - спокойно спросил Ларс.
В комнате воцарилась тишина. Тина нервно грызла ноготь. Потом она резко вскочила и выбежала. Все проводили ее взглядами.
Дорога перед ними казалась бесконечной. Долгая езда в машине уже сказывалась во всем теле, и сидевший на пассажирском месте Патрик повертел головой. Мартин предложил, что сегодня машину поведет он, в надежде, что так его будет меньше укачивать. Пока он действительно чувствовал себя лучше, а до Нючёпинга оставалось всего несколько десятков километров. Мартин зевнул и заразил зевотой Патрика. Оба засмеялись.
- Кажется, мы вчера немного засиделись, - сказал Патрик.
- Да, пожалуй. Но ведь надо было многое изучить.
- Да, - согласился Патрик, но от дальнейших комментариев воздержался.
В течение вчерашнего вечера они, сидя в номере Патрика, тщательно проштудировали весь материал, причем далеко не один раз. Мартин ушел к себе только за полночь, и обоим потребовалось еще около часа, чтобы суметь заснуть, поскольку в голове крутились мысли и не состыковывающиеся между собой детали.
- Как себя чувствует Пия? - спросил Патрик, чтобы немного отвлечься от убийств.
- Отлично! - Мартин просиял. - Токсикоз отступил. И сейчас она чувствует себя превосходно. Тьфу, черт, до чего же это классно!
- Вне всяких сомнений. - Патрик улыбнулся и подумал о Майе. Ему до боли хотелось домой, к ней и Эрике.
- Вы собираетесь узнавать, кто у вас будет? - с любопытством спросил Патрик, когда они свернули на дорогу к Нючёпингу.
- Даже не знаю. Но думаю, нет, - ответил Мартин, внимательно вглядываясь в дорожные указатели. - А как поступили вы? Узнавали?
- Нет. Я считаю, что в этом есть элемент жульничества, поэтому для нас пол малыша оставался сюрпризом. Да и с первым ребенком ведь совершенно все равно. Второго, разумеется, хотелось бы мальчика, для равновесия.
- Не ждете ли вы… - Мартин повернулся к Патрику.
- Нет, нет и нет. - Патрик со смехом замотал головой. - Пока, упаси боже. Нам еще привыкать и привыкать к жизни с Майей. Но потом, возможно…
- А что говорит об этом Эрика? Учитывая то, как ей досталось… - Мартин умолк, сомневаясь, можно ли касаться этого вопроса.
- Вообще-то мы еще пока не обсуждали. Я просто как-то настроился на то, что у нас будет двое, - задумчиво сказал Патрик. - Ну вот и приехали, - произнес он, закрывая тему.
Едва разгибаясь, они выбрались из машины и немного размялись перед тем, как зайти в здание полиции. Вновь повторилась процедура, ставшая, по крайней мере для Патрика, уже почти привычной: за короткое время он в третий раз посещал незнакомое отделение полиции в чужом городе. Встретивший их комиссар вновь навел Патрика на мысль о том, как неоднородны ряды полицейских Швеции. Кроме того, ему еще не доводилось встречать человека, чья внешность настолько не соответствовала бы имени. Герда Свенссон оказалась не только значительно моложе, чем он предполагал, - лет тридцати пяти, но и вопреки своему чисто шведскому имени обладала кожей, по цвету и блеску напоминавшей красное дерево. Она была потрясающе красивой женщиной. Патрик поймал себя на том, что стоит, широко разинув рот и онемев как рыба, а беглый взгляд на Мартина показал ему, что тот выглядит не менее глупо. Патрик легонько толкнул коллегу локтем в бок, а затем протянул комиссару Свенссон руку, чтобы представиться.
- Мои коллеги ожидают нас в конференц-зале, - сказала Герда Свенссон, указав направление. Голос у нее оказался глубоким, но вместе с тем мягким и очень приятным. Патрик чувствовал, что просто не может оторвать от нее глаз.
По пути в конференц-зал они не обменялись ни словом, и слышен был лишь звук шагов. Когда они вошли, им навстречу поднялись двое мужчин, приветственно протягивая руки. Один - лет пятидесяти, маленький и коренастый, но с блеском в глазах и теплой улыбкой - представился как Конрад Мельцер, а второй, примерно одного возраста с Гердой, был крупным, крепким и светловолосым. Патрик не удержался от мысли, что они с Гердой составляют потрясающую пару. Когда мужчина представился как Рикард Свенссон, Патрик понял, что они сами додумались до этого значительно раньше.
- Насколько я понимаю, у вас есть кое-какая существенная информация об убийстве, которое мы так и не раскрыли. - Герда села между Конрадом и мужем. Они, похоже, ничего не имели против того, что она взяла командование на себя. - Расследованием обстоятельств смерти Эльсы Форселль руководила я, - сказала она, словно услышав мысли Патрика. - Конрад и Рикард работали со мной в одной команде, и мы потратили на расследование много времени. К сожалению, мы зашли в тупик и не двигались с места, пока не получили вчера ваш запрос.
- Прочитав о странице из книги, мы сразу поняли, что наш случай самым непосредственным образом связан с вашим, - подхватил Рикард, сцепив руки в замок.
Патрик невольно задумался над тем, каково это - работать под командованием жены. Хотя он признавал равноправие полов и считал себя мужчиной просвещенным, ему, пожалуй, пришлось бы трудновато, имей он в качестве начальника Эрику. С другой стороны, ей, вероятно, тоже не захотелось бы оказаться у него в подчинении, так что, может, ничего странного в этом и нет.
- Мы с Рикардом поженились после окончания расследования и с тех пор работаем в разных отделах. - Герда посмотрела на него, и Патрик почувствовал, что краснеет. На мгновение его заинтересовало, уж не умеет ли она действительно читать мысли, но потом он сообразил, что угадать ход его размышлений, вероятно, не составляло большого труда. Да он наверняка и не был первым.
- Где находилась страница? - спросил он, чтобы сменить тему.
В уголках рта Герды заиграла легкая улыбка, показывавшая, что она поняла, что он уловил язвительный подтекст, но слово взял Конрад:
- Страница была засунута в лежавшую возле нее Библию.
- Как обнаружили труп? - спросил Мартин.
- Дома. Ее нашел один из членов прихода.
- Прихода? - переспросил Патрик. - Какого прихода?
- Креста Девы Марии, - ответила Герда. - Это католический приход.
- Католический? - спросил Мартин. - Она была из какой-нибудь южноевропейской страны?
- Католицизм существует не только в южных странах Европы, - заметил Патрик, немного смущенный серостью Мартина. - Он распространен во многих частях мира, да и в Швеции имеется несколько тысяч католиков.
- Совершенно верно, - подтвердил Рикард. - В Швеции проживает порядка ста шестидесяти тысяч католиков. Эльса являлась членом прихода на протяжении многих лет, и он в принципе заменял ей семью.
- А какие-нибудь другие родственники у нее были?
- Нет, никаких родственников нам найти не удалось, - помотав головой, ответила Герда. - Мы допросили многих членов прихода, пытаясь понять, не было ли у них раскола или чего-то другого, что могло привести к убийству Эльсы, но потерпели фиаско.
- Если мы захотим поговорить с кем-нибудь из членов прихода, бывших с Эльсой в близких отношениях, к кому бы вы посоветовали обратиться? - Мартин держал наготове ручку, чтобы записывать.
- К священнику, вне всяких сомнений. К Сильвио Манчини. Он как раз южноевропеец. - Герда подмигнула Мартину, и тот покраснел.
- Насколько я понял по запросу, у жертвы из Танумсхеде тоже имелись следы связывания? - Рикард обратил вопрос к Патрику.
- Да, верно, наш судмедэксперт обнаружил следы от веревок на предплечьях и запястьях. Как я понимаю, это одна из причин, почему вы сразу посчитали смерть Эльсы убийством?
- Да. - Герда достала фотографию и передала ее через стол Патрику с Мартином.