А потом всё и вовсе завертелось помимо желания Софы. В ней проснулся сыщик, и она помогла спрятаться у себя дома этому человеку, который, судя по всему, был напуган происходящим и не знал, как поступать. А что с него взять, рассудила Софа, не приспособленный к жизни интеллигентик, хотя, наверное, порядочный и не способный на подлость. И что любопытно… с ним ей куда интересней, чем со многими из сверстников. Ну и что, если он старше? Поступает-то как глупый мальчишка, не замечающий самых очевидных вещей!
История, которая разворачивалась на глазах у Софы, была и в самом деле сродни детективу. Нюх её пока не подводил, а если она больше не читает книжки, то вовсе не из-за того, что потеряла интерес к расследованиям. Коли подвернулась возможность вживую поучаствовать в таком приключении, почему бы нет?
Лев - так звали этого "интеллигентика" - похоже, не возражал против такого добровольного и энергичного помощника, как Софа. К тому же, он одинок - это она почувствовала сразу… Тьфу ты, отмахивалась она, не о том размышляю! Главное, помочь человеку решить проблемы, которых с каждой минутой становилось всё больше и больше.
В одном Новикова не сомневалась ни на мгновенье: она оказалась в нужном месте и в нужное время. Может быть, именно этого она ждала всю свою жизнь. А Лев - знакомство с ним не повредит. Даже наоборот…
18
Израиль Сентябрь 2011
Сколько я проспал, сидя на табуретке, не знаю, но проснулся от того, что тело одеревенело, как у тибетского ламы, и настоятельно потребовало более привычного горизонтального положения. Отправиться в кровать было бы самым лучшим, что я мог сейчас себе предложить, но сон как рукой сняло. Напряжение последних часов не давало до конца расслабиться даже во сне, чтобы существовать в своём привычном ночном режиме.
Кофе на плите безнадёжно выкипело. Сделав несколько глотков противной горькой жижи, я отправился к креслу, в котором сидеть было удобней, и задумался.
Что я имею в сухом остатке? Пакет с дурацкой тысячью долларов, которые жгли руки и которые я обязан отработать, плюс невозможность покинуть квартиру из-за двери, которая теперь выполняет чисто декоративную функцию. Зато появилась реальная возможность залететь в тюрьму за связи с какой-то неизвестной арабской бандой под командой мужика с весьма красноречивым псевдонимом "Усама Бин-Ладен", говорящим в придачу по-русски! Полный комплект дерьма. И ведь хрен кому докажешь, что я общался с ними не по своей воле, ведь деньги-то взял! А если к этому ещё приплести гибель незнакомца у кафе плюс мои загадочные поездки к скандальному изобретателю - да меня сразу можно сажать без суда и следствия на пожизненный срок как государственного преступника. Жуть полная…
Вдобавок ко всем прелестям, я последние дни не являлся на работу, где наверняка на мне уже поставили крест. Кому, спрашивается, нужен такой исполнительный работник?
И от этой скотины Гольдмана ни ответа, ни привета… Каких гадостей со мной ещё не происходило?
В нормальных-то детективах у героя всегда несколько вариантов как поступить, и он ломает голову над выбором лучшего. У меня ситуация проще - никаких вариантов нет, а выжидать у моря погоды, насколько я знаю, ни один приличный сыщик себе не позволит… Тьфу ты, я уже, как Софа, начинаю воображать себя чуть ли не майором Прониным.
Может, если, наконец, надеть штаны, в голове что-то прояснится? Без них, как я убедился, толку совсем нет, а поступки, которые я совершал, мягко говоря, не очень умные. Проследовав нетвёрдой походкой в комнату, я натянул джинсы и майку, после чего и в самом деле почувствовал себя уверенней. Теперь можно выяснить по мобильнику, какие события произошли за время моей разлуки с ним. Но никто, оказывается, не звонил, и от этого мне стало грустно. То я нужен всем подряд - и Сашке, и каким-то неизвестным людям, - а теперь никому. Даже с работы не звонили, что совсем безрадостно. Видно, махнули на меня рукой.
Ладно, мы не гордые, сами напомним о себе. Первым делом я позвонил знакомому столяру, который пообещал придти и починить дверь, а счёт за ремонт я выставлю этим зловредным арабам, если встречусь с ними снова. Но не буду в претензии, если встреча не состоится, и эта публика про меня забудет навсегда. Потом набрал номер Софы в тайной надежде, что "Усама" наврал, и она дома. Но её номер не отвечал.
И тут в моей голове стали роиться жуткие картины пыток и издевательств, которым подвергают несчастную девушку эти мордовороты. А ведь они непременно попытаются вытянуть из неё какие-то сведения о Давиде Бланке, но что им может сказать бедная официантка? Судя по их рожам, они способны на всё, и средневековые инквизиторы по сравнению с ними сущие гуманисты.
Тяжело вздохнув, я попробовал отвлечься и снова набрал номер Гольдмана, но его мобильник по-прежнему был выключен. Кому ещё позвонить? Я бы сейчас сделал всё, что угодно, только бы не сидеть в одиночестве, один на один со своими гнусными подозрениями.
И вдруг мой телефон ожил. Я даже вздрогнул от неожиданности.
- Это Лев? - раздался незнакомый женский голос.
- Ну, я, - настороженно промычал я. - А вы кто?
- Не важно. Я могу быть уверена, что это точно вы?
- Уважаемая, - возмутился я, - может, вам ещё удостоверение личности по телефону показать?!
- С вами хочет поговорить один человек…
- Мало ли кто чего хочет! Раз вы уже позвонили, то передайте ему трубку. Что за человек?
- А где вы сейчас находитесь? - не обращая внимания, на моё раздражение, продолжала допытываться незнакомка. - Дома или ещё где-нибудь?
- Вам-то какое дело? Я обязан перед вами отчитываться?!
- Это важно…
- Знаете что, милейшая, мне не нравится ваш тон! Сейчас я брошу трубку, и катитесь вы со своим человеком куда-нибудь подальше!
Некоторое время в трубке была тишина, и я даже подумал, что в придачу ко всем моим проблемам появился ещё один неизвестный, который, как и все, станет вытягивать из меня сведения о Давиде Бланке. Может, плюнуть на всё, смыть мобилу в унитазе, подхватить свой ноутбук, прыгнуть в машину и укатить подальше ото всех этих озабоченных людишек? Туда, где меня никто не отыщет. Да только вряд ли такое удастся - эта публика тебя найдёт повсюду, где бы ты ни притаился…
- Вы меня слышите? - раздался голос в трубке. - Чего замолчали?
- Я не молчу, а раздумываю, куда вас послать с вашими предосторожностями, чтобы вы оттуда не вернулись!
- Вот и прекрасно! - расхохоталась незнакомка противным визгливым смехом. - Теперь чувствую, что это вы. Передаю трубку…
Насчёт смывания телефона в унитазе я, конечно, погорячился, но мне очень не хотелось заводить новых знакомых именно сейчас, пока не разобрался со старыми.
- Аллё-у! - раздался до боли знакомый голос. - Это я…
- Софа, ты?! - чуть не ахнул я, уже поверив в душе, что с ней случилось что-то нехорошее. - Жива-здорова?
- Естественно! А что со мной могло случиться?
- Значит, тебя отпустили… - недоверчиво протянул я и прибавил: - И они ничего с тобой не сделали?
- Не поняла… О чём ты?
Мне стало не по себе, ведь кто-то из нас двоих наверняка сошёл с ума, и вряд ли это была Софа. Или всё происходящее мне мерещится? Я глянул на блестящую крышечку своего сотовика, и оттуда на меня поглядела довольно потрёпанная физиономия с всклоченной сивой бородёнкой и горящим безумным взором… Но если я сумел это разглядеть, значит, в психушку мне ещё рано. Опасаться за собственный разум, конечно, следовало, но не сейчас, а, как минимум, пару десятков лет назад…
- Где ты сейчас? - как можно спокойней спросил я. - Нам необходимо встретиться. Я к тебе подъеду.
- Я не дома.
- Так ты всё ещё у них? Можешь не отвечать, чтобы они не поняли, только намекни…
- Ничего не понимаю! Ты здоров? - Голос Софы уже звучал не так уверенно, как вначале. - На что я должна намекать?
Всё-таки я был не тугодумом-жирафом, и до меня дошло раньше, чем на седьмые сутки.
- Ладно, проехали. Говори, куда подъехать, - пробормотал я виновато. - Это я спросонья заговариваюсь…
- Значит, так. - Чувствовалось, Софа снова полна энергии, а, значит, бурное фонтанирование идей не за горами. - Лучше нам сейчас по телефону не разговаривать, нас могут прослушивать. Давай встретимся… Только где бы это сделать лучше, чтобы те, кто за нами следит, не смогли нас взять?
- Ты уверена, что за нами следят? Кому мы сейчас нужны?
- Ну, не знаю… Лучше подстраховаться. О, придумала! У входа в центральное здание полиции. Там всегда полно людей, и там они не рискнут. Даже если сейчас подслушивают наш разговор.
Девушку явно заносило. Если мы кому-то нужны, то захватить нас можно совершенно спокойно и до встречи у полицейского участка. Однако Софа уже выключила телефон. Видно, опять в целях конспирации.
В принципе, идея встретиться у здания полиции не такая плохая. Софу, как выяснялось, никто не похищал, а "Усама" со своими мордоворотами просто блефовали, чтобы сделать меня сговорчивей. Если они на самом деле следили за нашими передвижениями, то им достаточно для удовлетворения своих кровожадных амбиций и меня одного. Едва ли от Софы можно получить больше информации… К тому же не помешает заскочить и в полицию, поинтересоваться, куда делся Гольдман и почему не отвечает на телефонные звонки. Если он обитает не в центральной конторе, а где-нибудь ещё, мне обязательно выдадут какую-то информацию.
Глянув в зеркало, я прикинул, что в измятой майке и джинсах выгляжу куда презентабельней, чем без них, и уж наверняка более уверенно. После этого я со вздохом прислонил выбитую дверь к зияющему проёму, попросил соседей-старичков приглядеть за ней и отправился к машине.
Как в заправских детективах, я полез в машину не сразу, а заглянул под неё - вдруг злоумышленники сунули туда бомбу. Но выяснить ничего не удалось: днище моей старенькой антилопы было таким грязным, что если бы там что-то и было, я ничего не разглядел бы. Успокаивала мысль, что к такой грязи ничего не прилепить - ни на магните, ни каким-то иным способом. Попытался я заглянуть и за бамперы, которые оказались чуть чище днища, но потом плюнул и подумал, что лучше, ей-богу, взорваться и погибнуть во цвете лет, чем до страшного суда оттирать руки от тамошнего многовекового дерьма.
Машина не взорвалась даже после того, как я сел за руль и повернул ключ зажигания. А ведь такое сплошь и рядом происходит в детективных фильмах. Честное слово, даже обидно стало, что у меня не как у людей. Где-то жизнь бурлит, страсти кипят, всё взрывается, пули свистят, какие-то события происходят. А тут дали разок по голове, повозили по городу без штанов - и всё, баиньки…
Ох, и шуточки у меня сегодня! Когда по голове получал, мечтал совсем о другом: чтобы от меня отстали, и даже прикидывал, что подобные вещи по телевизору смотрятся куда безопасней, чем когда подставляешься сам. Впрочем, пиджачок Джеймса Бонда, как я успел выяснить, мне не по размеру, и задерживаться в примерочной этих костюмчиков не стоит - всё равно не подберу под себя героический образ.
Собственно говоря, беспокоиться о своей драгоценной жизни мне пока нечего, потому что всеобщий нездоровый интерес к моей персоне вызван знакомством с Давидом Бланком, и даже не самим знакомством, а тем, что он положительно на меня отреагировал. С остальной публикой Давид общается как воинственный предводитель людоедов с бледнолицыми оккупантами. Этим и вызвано трепетное отношение всей этой отвергнутой братии к моей личности, ставшей в одночасье драгоценной. Резать курицу, несущую золотые яйца, ясное дело, глупо. А вот снесу яичко - тогда в суп…
Приободрённый радужной перспективой куриной неприкосновенности, я лихо докатил до полицейского управления, нагло припарковал машину на служебной стоянке, деловито сообщив охраннику, что у меня важная встреча с начальником окружной полиции, и если охранник не верит, пускай позвонит ему лично и спросит. После этого в лучших традициях жанра присел на лавочку у входа и намётанным взглядом сквозь дырку в газете, подобранной тут же, оглядел окрестности.
Обзор окрестностей ничего не дал. Поэтому я принялся разглядывать полицейских, снующих мимо меня. Всё-таки, наверное, во мне была какая-то детективная жилка, потому что мой мозг, не до конца отбитый "усамовскими" мордоворотами, тотчас принялся анализировать, кто есть кто, и выдавать ехидные характеристики всем проходящим мимо моей лавки.
В отличие от армейской публики - всё-таки священная корова! - над полицией в нашем отечестве подтрунивать допускается, благо, поводов копы дают достаточно. По внешнему виду сразу можно определить, сколько лет человек служит в полиции. Если срок невелик, то полицейский сух, подтянут, бляхи на его форме блестят, и даже на бегу он тщательно разглаживает аксельбанты, которые исправно носит и лелеет, как главный атрибут принадлежности к привилегированному классу. Со временем фигура полицейского округляется, животик наливается арбузной округлостью, а в форме появляется лёгкая небрежность, намекающая на некую усталость от нелёгких будней стража правопорядка. Аксельбанты, если и присутствуют, то в страшно потрёпанном виде, чтобы всем опять же было ясно, насколько человек занят на службе, и недосуг ему заниматься никому не нужной атрибутикой. И лишь достигнув чинов, а соответственно и устойчивого положения на службе, полицейская физиономия приобретает покровительственно-надменную ласковость, пузо надувается до арбузной спелости, а казённую сине-голубую форму сменяют штатские майка и шорты. Кому нужно знать, тот знает, а кто не знает, тот… всё равно узнает, но уже иным, более экстремальным способом.
Я так пристально фильтровал проходящую мимо публику, прикрываясь для вящей секретности газетой с дыркой посередине, что не заметил, как кто-то сзади похлопал меня по плечу. Это была Софа. Как она подобралась незамеченной, когда я так пристально оглядывал всех и вся, ума не приложу.
- Чувствую, уважаемый сыщик, - насмешливо пропела она, - время нашей разлуки не прошло даром. Я-то всю ночь спала, как сурок, выключив телефон, а у вас, похоже, происходили какие-то ночные приключения, я не ошибаюсь? Что произошло? Горю от нетерпения узнать…
А дальше выяснилось следующее. В отличие от меня, Софа предусмотрительно домой не пошла, а отправилась к подруге, посчитав, что если к ней уже наведывались непрошеные гости и не застали хозяйку, то что им помешает придти ещё раз и застать? Да и без визитёров она всё равно не сомкнула бы глаз в пустой квартире. Выключив телефон и попив чайку с подругой, она благополучно проспала всю ночь сном праведника. А проснувшись, стала дозваниваться до меня, однако я не отвечал, ибо был в то время в плену у мордоворотов без штанов и соответственно без телефона.
О своём пребывании в "логове Аль-Каиды" я рассказал довольно подробно, обильно сдабривая повествование своими мрачными прогнозами, но в душе рассчитывая, что с помощью Софы сумею скорей разобраться во всех происходивших со мной приключениях. Скромно умолчал лишь о факте получения денег, но не потому что хотел скрыть их от Новиковой, просто мне было стыдно за то, что меня так легко купили за столь незначительную сумму. Очень хотелось надеяться, что впредь больше не встречусь ни с "Усамой", ни с его абреками, а моя позорная вербовка так и останется в тайне.
- Ну и какие у нас планы на будущее? - осторожно поинтересовалась Софа.
Мне до сих пор не было понятно, что движет ею. Она уже столкнулась с реальной опасностью, и любой нормальный человек на её месте давно послал бы меня с моими проблемами подальше. Но Софа, видно, была другого замеса, а таким везёт. Как бы я ни ворчал на неё, мне с нею комфортней и спокойней, чем в одиночку. В ней было что-то такое, чего не хватало мне, потому я, наверное, и позвонил ей сегодня. Как поступать дальше, я не представлял, а она что-нибудь да придумает, ведь у меня, помимо желания починить выбитую дверь, в голове не было вообще ничего. Конечно, кроме большой шишки на затылке.
Присев рядом, она некоторое время размышляла, потом спросила:
- Больше своему полицейскому не звонил?
- А надо? - глуповато протянул я. - Он же не отзывается…
- Вперёд! - нахмурилась Софа и нетерпеливо тряхнула головой. - Что значит мужик - ничего без бабы сделать не может!
Вздохнув, я вытащил сотовик и поднёс к уху. И вдруг - о, боги! - Гольдман отозвался. Не иначе, как Софа наколдовала…
19
Кипр, август 2011
В Ларнаку Ника прилетел без особого интереса и с довольно мрачным настроением. Раз уж с ним пожелал встретиться неизвестный работодатель, знакомый Хамида, то мог бы выбрать какую-нибудь страну поэкзотичней. Италию, например, Францию или Испанию - они тоже в пределах досягаемости, да и билет на самолёт не намного дороже, чем сюда. Так нет - сказано Кипр, значит, Кипр. В последнем разговоре с Хамидом проскользнула даже мысль, что знакомство с Никой могло бы состояться вообще в Греции. В конце концов, решено было сделать это на нейтральной территории.
Самое любопытное, что у Ники теперь было довольно скептическое отношение ко всей этой затее. Не то, чтобы он перестал верить в благополучный исход, просто его совсем не прельщала перспектива кого-то разыскивать, заводить знакомства с людьми, которые при ином раскладе вряд ли ему были бы интересны. А уж когда дело касается каких-то технических вещей, в которых нужно разобраться, это вообще нагоняло на него тоску смертную. Тем не менее, это был шанс изменить жизнь, а душу грела надежда на то, что задание неизвестного работодателя одноразовое, он его выполнит и забудет, как кошмарный сон. Ну, и конечно, срубит достаточно денег, чтобы не искать в дальнейшем приключений на одно незатейливое место.
Плюс ко всему ему совсем не нравился Кипр. Если Греция, к которой привыкать практически не пришлось, и он сразу там ощутил себя своим, всегда казалась тёплой, провинциально-домашней, где живут соплеменники, а чужой всегда будет чувствовать себя гостем, то Кипр был совершенно иным. Провинция тут тоже была будь здоров какая, но англоязычные вывески всюду и повсеместное желание косить под старшего американского брата угнетали настолько, что поначалу становилось смешно, а потом всё приедалось до чёртиков. Ника - человек непривередливый, но не настолько, чтобы ему нравилось всё без оглядки…
С Хамидом они договорились встретиться в портовой Ларнаке, куда будущий работодатель приплывёт на своей яхте. По поводу оплаты билета до Кипра, проживания в гостинице и питания Ника попробовал заикнуться в телефонном разговоре, но Хамид жёстко оборвал: если понравишься работодателю, то вопрос с деньгами решится автоматически, а если нет - то это твои проблемы…
Второй день Ника прогуливался по набережной, любовался морем, небом, белоснежными кораблями на горизонте и не выпускал из рук сотовый телефон, по которому ему должны позвонить. Номер Хамида не отвечал, и Ника даже начал прикидывать, что его попросту кинули. Пробудет он тут ещё несколько дней, чтобы окончательно в этом убедиться, и потом несолоно хлебавши вернётся в Пирей. И все эти бесполезные прогулки по неласковому Кипру окажутся за свой счёт - притом немалый…