- Тьфу ты! - сплюнул я. - Померещится же… Будем вести себя не как в дешёвой киношке, а как в приличном обществе! Или как в индийском слезливом кино с песнями и плясками…
Я посильнее толкнул дверь, и она распахнулась настежь. Однако сразу пройти внутрь мне почему-то не удалось - меня неожиданно разобрал чих. Я чихнул один раз, но не сильно, и от этого в носу засвербело так, что чихнул второй раз, потом третий, а потом и вовсе пришлось лезть в карман за салфеткой, чтобы смахнуть неожиданно выскочившую из носа благородную зелёную соплю.
- Где это меня угораздило простудиться? - между чихами успел пробормотать я. - Не успел придти в гости к незнакомому человеку, как тут же принялся распространять вокруг себя болезнетворные микробы!
- Кто там? - послышался мужской голос из глубины дома.
- Простите, э-э… - Я не знал, что сказать, да и едва ли выдал бы что-то внятное из-за душившего меня чиха. - Ой, извините…
- Секундочку! - донеслось до меня снова. - Сейчас выйду.
Чихнув последний раз и промокнув салфеткой вспотевшее лицо, я с трудом перевёл дыхание.
Прихожих в израильских домах почти не бывает. Через входную дверь сразу попадаешь в зал, который служит одновременно салоном, кабинетом и кухней. Спальни, как правило, совсем маленькие, с крохотными окошками, и в них ничего, кроме как спать, не получается. Все основные события в жизни дома и его обитателей происходят в зале.
Потоптавшись у порога и не дождавшись никого, кто бы меня встретил, я вышел на середину зала и огляделся по сторонам. Ничего необычного. Практически пустая комната со стандартной кухней в дальнем углу, большим окном во всю стену, через которое проглядывался задний двор, такой же неухоженный, как и участок перед домом. Посреди комнаты большой овальный стол, наверняка оставшийся от прежних хозяев, и вокруг него несколько разнокалиберных стульев и табуретов. Никакой другой мебели, за исключением старого продавленного дивана у стены и большого телевизора на тумбочке. Да ещё дверь, ведущая наверняка в покои здешней "Синей Бороды", и лестница на второй этаж со спальнями.
- Мрачноватая обстановка, - пробормотал я, - гостям тут и в самом деле не рады.
- Здравствуйте, вы ко мне? - снова послышался голос, и я, наконец, разглядел его обладателя, который незаметно появился откуда-то и теперь пристально меня разглядывал.
Это был мужчина средних лет с седыми, зачёсанными назад волосами, неожиданно чёрными смоляными усиками над выпяченной верхней губой и такими же чёрными глазами под мохнатыми кустистыми бровями. Почему-то мне сразу подумалось, что если кому-то и суждено изобрести вечный двигатель или создать новую теорию относительности, то только человеку с подобной внешностью.
Обычно в таких случаях принято писать, что глаза хозяина дома были пронзительными и настороженно изучали непрошеного гостя, однако этого не было. Взор хозяина был тусклым и ничего не выражающим. Казалось, ему глубоко плевать и абсолютно неинтересно выяснять, зачем я пришёл и что мне надо в его пыльных владениях. Полный вакуум.
- Вы ко мне? Домом не ошиблись? - повторил мужчина скучным голосом. - Кто вы?
На иврите он говорил плохо, поэтому я сразу же ответил на русском:
- Я… как бы вам объяснить? Мы с вами не знакомы, но я много наслышан о вас, и мне захотелось с вами познакомиться.
- Наслышаны? - переспросил мужчина и усмехнулся. В его глазах блеснул огонёк любопытства. - И что вам про меня известно?
- Что вы исцеляете многих, кто неизлечимо болен.
- У вас что-то болит?
- Нет, но…
- И это всё, что вам про меня известно?
Тут я решил, что лучше не бродить вокруг да около, а выдать более или менее достоверную информацию. Так оно выглядит искренней и правдоподобней:
- Ещё слышал, что вы напугали местных жителей обещанием, что если захотите, станете Б-гом.
- Верно, - расцвёл хозяин, - пошутил, было дело… А что вы ещё слышали? Говорите, не стесняйтесь.
- Это что - допрос?
Казалось, хозяин немного смутился и отвёл глаза в сторону, но какой-то интерес в них уже промелькнул.
- Говорят, - продолжал крошить я правду-матку, - что к вам приходили из налоговой службы и ушли ни с чем…
- А, вы случайно не от них?
- Упаси Б-г! - Я даже затряс головой от негодования. - Я сам по себе.
Давид Бланк впервые с интересом оглядел меня и недоверчиво переспросил:
- Точно не от них? Вы уверены?
Я пожал плечами и ответил:
- Могу уйти, если не верите.
- Идите…
Чёрт побери, ситуация тупиковая! Сам напросился на такой ответ. Мне больше ничего не оставалось, как развернуться и пойти к двери. В голове уже начали вертеться нехорошие мысли о том, как я стану объясняться с Сашкой Гольдманом, но хозяин меня опередил:
- Постойте! Я вас вовсе не гоню. Просто я не совсем уверен, что вы тот, за кого себя выдаёте.
Тут уже пришёл черёд обижаться мне:
- А я ни за кого себя пока не выдаю. Вы же мне не дали даже слово сказать!
Давид пригладил ладонями волосы, потом одёрнул на животе мятую майку и вздохнул:
- Не обижайтесь, молодой человек. Просто меня уже достало непонятное внимание окружающих к моей персоне. Честное слово, черти мерещатся… Раз пришли, то проходите, рассказывайте, что вас привело сюда.
Мы прошли к столу, и он указал жестом на стул:
- Присаживайтесь. Сок или чай? Кофе, извините, закончилось… Слушаю вас. Или нет, лучше я задам вам вопрос. Если вы так много узнали обо мне, то наверняка слышали, что я почти не принимаю пациентов. Что вас всё-таки подвигло на этот столь бесполезный визит ко мне?
В его голосе звучала неприкрытая ирония. Я пожал плечами и выдал домашнюю заготовку:
- Понимаете, из того, что я слышал, во многое верится с очень большим трудом. А если говорить честно, вообще не верится. Мистика, чертовщина какая-то. Где правда, где ложь? А я давно интересуюсь подобными загадочными вещами, и мне захотелось во всём разобраться самому. Тем более, это не куда-то в джунгли Амазонки ехать или в горы Тибета, а здесь рядом, под рукой.
- Журналистское расследование?
- Я похож на журналиста?
Давид Бланк испытывающе глянул на меня и отрицательно покачал головой. Чувствовалось, моя речь пришлась ему по нраву. А кому не понравится, когда народная молва приписывает тебе сверхъестественные способности?
- Значит, вы явились ко мне, - медленно проговорил он, - чтобы выведать секреты? А почему вы решили, что, если они у меня и есть, то я их выложу вам на тарелочке? Ведь секреты на то и секреты, чтобы держать их ото всех в тайне.
- Да не хочу я ничего выведывать, просто мне интересно узнать об их существовании! Был бы я каким-нибудь папарацци или специалистам по аномальным явлениям, наверняка придумал бы что-то похитрей, чтобы втереться к вам в доверие!
- Вы правы, - Давид озорно стрельнул по мне глазами и приосанился, - кишка у вас тонка… Кто вы, кстати, по образованию?
- До приезда сюда, - вздохнул я, - и в самом деле был журналистом, скрывать не буду, а здесь…
- Что с вами произошло здесь, можете не рассказывать, - перебил меня Давид. - Журналистов в Израиле и без вас хватает. Для нашего брата здесь берегут работы попроще и погрязней.
- В принципе так, - согласился я, - хотя что может быть грязней журналистики?..
А Давид уже вскочил со стула и, забыв про обещанный чай и сок, принялся расхаживать вокруг стола.
- Хотите, я и в самом деле, приоткрою вам свои секреты? - Он остановился напротив меня и посмотрел сверху вниз. - Не знаю, для чего мне это нужно, но… приоткрою. Мания величия, знаете ли, заела! Просто вы мне чем-то приглянулись.
И тут я подумал, что для того, чтобы побольше расположить к себе этого странного человека, не плохо было бы поиграть в плохого мальчика. Так будет выглядеть наверняка достоверней.
- А если я всё-таки не тот, за кого себя выдаю? - криво усмехнулся я. - Послушаю вас, намотаю себе на ус, а потом, едва выйду, прямиком направлюсь в ту же налоговую инспекцию или полицию!
- А вот это мне совсем не страшно, - расцвёл, как майская роза, Давид. - Я вполне могу сделать так, что по выходу отсюда вы не вспомните ни слова из нашего разговора.
- Так это всё-таки правда? Меня не обманывали? - удивился я. - Вы умеете стирать память?
Давид ничего не ответил, лишь стоял и с улыбкой разглядывал меня.
- Если я забуду обо всём, - продолжал я, - то для чего вам тогда что-то рассказывать? Какой прок? Мания величия так и останется… неудовлетворённой!
Я даже пожалел в душе, что так опрометчиво согласился на Сашкино предложение. Кто его знает, что на уме у этого доморощенного гения? Превратит меня в идиота, не помнящего, кто я и откуда, и пускающего счастливую слюну от манной кашки в психушке?! Не-е, братцы, в такие игры играть я не хочу!
- Знаете, уважаемый, - я встал со стула и глянул на часы, - мне пора бежать, я совсем забыл, что у меня сегодня кое-какие встречи назначены. Вероятно, мой визит сюда был ошибочным.
- Перестаньте! - расхохотался Давид. - Никакой я не гипнотизёр и не колдун, и вреда вам не причиню. Да и секретов-то у меня никаких нет. Я такой же, как все, обыкновенный человек. Ну, может, не совсем такой, потому что иногда осмеливаюсь задуматься над тем, как применить то, что уже давно известно человечеству, а оно так и не научилось использовать это в полную силу…
Так-так, непроизвольно отметил я про себя, великий и ужасный Гудвин потихоньку приступил к изложению своих программных материалов. Хоть и скромничает, величая себя обычным человеком, но амбиции у него зашкаливают. Это видно невооружённым глазом. Иначе для чего я ему сейчас? Нужен ему, ой как нужен хоть один человечек, который подыграет ему и станет им восхищаться!
- Кстати, по своей первой специальности я инженер, - поделился я своими секретами, - технический институт закончил когда-то. Только вот в изобретатели никогда не рвался, другие у меня интересы были.
- И это, молодой человек, плохо! - Давид даже погрозил мне пальцем, словно непослушному ребёнку. - Наука и техника это такое безграничное поле для фантазии, что дух захватывает… Я сразу почувствовал, что у вас гуманитарный склад ума, но, как каждого нормального еврейского мальчика, ваши родители определили вас в технический ВУЗ, мол, что это за специальности - журналистика, культура и искусство? Техника, коммерция, медицина - это более практично и основательно. И вы бы тут добились куда более весомых результатов, чем в журналистике, если бы послушали родителей и продолжали техническую карьеру… Разве я не прав?
То, что разговор почему-то перешёл на обсуждение моей скромной персоны, мне совсем не нравилось. Не за этим я ехал сюда, а Давид моего недовольства как будто не замечал.
- Тех, для кого техника стала главным призванием и смыслом жизни, увы, единицы, - задумчиво продолжал он. - К счастью, мне повезло. Моё призвание стало моей сферой деятельности.
- Значит, вы счастливый человек, - подал я голос. - Завидую вам.
- Самый счастливый! - высокомерно поправил Давид. - Хотя и скучно, признаюсь, жить на белом свете, когда никто это не ценит, а от тебя требуют каких-то банальностей. Вроде излечения от застарелого радикулита или… - он посмотрел на меня и ухмыльнулся, - от насморка. Поэтому я и разговорился с вами. Ведь на самом деле вы пришли не лечиться и даже не с целью что-то выведать, да? Вы, если я не ошибаюсь, пришли с абстрактной целью понять, существует ли в природе реальное чудо, которое мне приписывают. Ведь так?
- Так. - Я почесал кончик носа и решил продолжить игру в плохого мальчика. Раз уж карта попёрла, то примем правила игры. - Одно меня немного удивляет: как вы легко говорите о чуде… Завеса тумана, которую вы создаёте, она действительно необходима? Без неё нельзя? Не скрывается ли за ней что-то совсем уж банальное?
- Думаете, незаслуженно рекламирую себя? - Давид искоса глянул на меня, и от его взгляда мне стало немного не по себе. - Да, молодой человек, не случайно я позволил вам беседовать со мной и не выгнал, как многих других, кто пытался лезть в мои секреты. Вы мне даже чем-то симпатичны. Своей недоверчивостью и нежеланием сразу хватать вершки…
Невольно я отметил про себя, что дело худо-бедно пошло на лад, и мне будет, чем порадовать Сашку Гольдмана. Всё-таки при всех своих гениальных способностях Давид Бланк вовсе не такой проницательный психолог, чтобы до конца разобраться в мотивах, движущих мной.
- На самом деле, - зачем-то ляпнул я, - мне тоже хотелось бы ухватиться за вершки, но только чтобы потом показались и корешки!
- А вы не такой простачок, каким хотите казаться! - Давид с улыбкой посмотрел на меня и махнул рукой. - Успеете ещё, не всё сразу. - Он поглядел на дешёвые электронные часы, висящие на стене, и вздохнул: - Сейчас у меня времени нет. Дела, знаете ли. Если хотите, подлетайте ко мне через пару дней, и мы тогда уже основательно побеседуем. Вам далеко добираться до нашего поселения?..
Выйдя из дома Давида Бланка, я всю дорогу невольно раздумывал о нашем разговоре. Даже несколько раз восстанавливал в уме последовательность нашего общения и с облегчением отмечал, что великий и могучий Гудвин не стёр мою память, как у бедняг, чем-то ему не приглянувшихся. Это обнадёживало. Видно, полицейское начальство Гольдмана верно рассчитало, что я окажусь именно тем человеком, который справится с этой неразрешимой задачей. А там, глядишь, и какая-нибудь копеечка мне обломится за хлопоты…
4
Россия Июль 1994
Вопреки ожиданиям в израильском посольстве Дмитрия приняли вовсе не с распахнутыми объятиями. Пройдя внутрь за ограду посольства, ему пришлось долго объяснять охраннику, что перед тем, как встать в очередь для оформления выездных документов, ему необходимо встретиться с кем-то из ответственных работников, но охранник всё время отмахивался и жестом показывал пройти в зал с остальными посетителями.
Дмитрий послушно прошёл в зал, мрачно уселся на стул и принялся ждать, пока кто-нибудь выйдет из дверей с грозной надписью "Вход только для работников посольства". Наконец, оттуда выпорхнула молоденькая девица с пачкой бумаг в руках и хотела уже проскочить мимо, но Давид мягко ухватил её за локоть. Некоторое время девица слушала его и понимающе кивала головой, потом что-то сказала на иврите, виновато развела руками и убежала.
Дмитрий снова уселся на стул и принялся теребить тесёмки папки, в которой были аккуратно сложены описания его изобретений. Но толку от сидения, как он уже догадывался, не было никакого. Надо действовать напористо и нагло, потому что иначе в этом мире ничего не добьёшься. Эту фразу ему постоянно твердила Людмила, с которой он развёлся три месяца назад и почти не вспоминал о ней.
Он несколько раз прошёлся по залу, без интереса разглядывая публику, которая заполняла анкеты и суетилась с документами, потом решительным шагом подошёл к одной из служебных дверей и постучал. Дверь тотчас открылась, и парень в белой рубашке с галстучком вопросительно уставился на Дмитрия:
- Вы к кому?
- К атташе.
Некоторое время парень раздумывал, но, видимо, решительный вид посетителя его успокоил:
- Вам назначено?
- Да. - Дмитрий покосился на часы. - На десять ровно.
- Проходите…
Поначалу парень шёл за ним следом, потом исчез за какой-то дверью. Дмитрий прошёл дальше и, дойдя до конца коридора, вернулся назад. Никого в коридоре не было. В отличие от шумного зала, где оформляли документы и галдели посетители, здесь была мёртвая тишина. Ещё раз оглянувшись, он постучал в какую-то дверь и, не дожидаясь приглашения, вошёл.
В небольшом, почти пустом кабинете сидел за столом худощавый черноволосый мужчина в очках, и перед ним стояла уже знакомая девица, которую тот за что-то ворчливо распекал на иврите. На полуслове мужчина прервался и вопросительно посмотрел на Дмитрия.
- Извините, мне хотелось бы побеседовать с кем-то из ответственных работников посольства, - проговорил Дмитрий, немного смущаясь от своей наглости, однако назад дороги уже не было.
- Как вы сюда попали? - слегка коверкая слова, спросил мужчина. - Кто вас пропустил?
- Сам прошёл. Я вот у неё, - и Дмитрий показал пальцем на девицу, - спрашивал, так она даже слушать меня не захотела.
Мужчина неодобрительно покачал головой и кивнул девице, чтобы та уходила.
- Ну и что вы хотите? - Она внимательно посмотрел на Дмитрия и вздохнул.
- Я работал в оборонной промышленности, - начал Дмитрий, почувствовав, что дело сдвинулось с мёртвой точки, - и у меня есть достаточно много интересных разработок, которые я хотел бы…
- Стоп-стоп, - прервал его мужчина, - не говорите так быстро, я не всё понимаю по-русски!
Минут десять Дмитрий втолковывал мужчине, кто он такой и для чего ему нужно встретиться с военным атташе, но собеседник с каждой минутой становился всё скучней и скучней. Наконец, мужчина не выдержал и честно признался:
- Я мало что понял из ваших слов. Подождите минутку, я приглашу человека, который сумеет понять вас. Присядьте…
После того, как мужчина вышел, Дмитрий перевёл дыхание и осмотрелся. На стене висела карта Израиля и пара плакатов, один из которых оказался большим настенным календарём, а на втором изображалось какое-то безалкогольное пиршество на открытом воздухе в саду, и сверху было почему-то написано "Первый дом на родине". Украдкой глянув на стол, Дмитрий увидел раскрытую газету на иврите с большим, в пол-листа кроссвордом, наполовину уже заполненным хозяином кабинета.
- Здравствуйте! - раздалось за его спиной, и Дмитрий обернулся. Перед ним стоял незнакомый молодой парень с рыжим коротким бобриком на голове и смешным веснушчатым носом. - Я могу с вами побеседовать, но для начала хотелось бы взглянуть на ваш паспорт и узнать, как вы прошли внутрь.
Пока парень изучал паспорт Дмитрия и разрешение на выезд из ОВИРа, Дмитрий путано объяснял, что прошёл сюда почти беспрепятственно, и парнишка, открывавший ему дверь, нисколько в этом не виноват. А встретиться ему нужно с военным атташе.
- Зачем? - коротко спросил парень, не отрываясь от изучения паспорта. - Вы принесли секретные военные разработки?
- Вам уже сказали? - опешил Дмитрий. - Оперативно работаете!
- Нет, я сам догадался, - усмехнулся парень. - Каждый день таких шпионов, как вы, к нам приходит пара-тройка человек. Добрая половина из них - как бы сказать точней? - люди не совсем адекватные. Изобретатели вечных двигателей.
- Думаете, я тоже ненормальный? - сразу насупился Дмитрий.
- Не знаю, - пожал плечами парень. - Я говорю только о том, что вижу своими глазами.
- Ну, и что мне дальше делать? Доказывать, что я не псих?
- Оставьте свои бумаги мне, и я их передам кому следует. Военный атташе, с которым вы хотите встретиться, сейчас принять вас не сможет. И завтра не сможет…