- Но мне действительно нужно поговорить с человеком компетентным и разбирающимся в подобных вещах, - продолжал настаивать Дмитрий. - Уверяю вас, я не принёс проект очередного вечного двигателя. У меня вполне конкретные идеи, часть из которых уже применяется, правда, пока в опытных образцах.
- Разумеется, - кивнул головой парень. - Оставьте, повторяю, ваши бумаги, и с вами через некоторое время обязательно свяжется кто-то из наших сотрудников.
- Я не москвич…
- Не важно, вам позвонят по тому номеру, который вы укажете. - Всем своим видом парень теперь показывал, что тема исчерпана, и продолжать разговор дальше бесполезно.
В общий зал, где продолжалась регистрация потенциальных репатриантов, Дмитрий вернулся мрачнее тучи. Уверенность в том, что его бумаги попадут именно к тому человеку, который по-настоящему сумеет их оценить, таяла не по дням, а по часам.
Ничего страшного, приободрял он себя, главное припрятано у меня в голове, а я уж сумею им правильно распорядиться по приезду в Израиль. Там наверняка найдутся люди толковые и сообразительные, которые всё поймут с полуслова. А что взять с посольской публики? Тут обыкновенные клерки, которые оформляют бумаги и проверяют документы. С кем я собирался вести беседы о военной технике и секретных разработках? Правда, в любом посольстве всегда есть представитель разведки, но заикнись я об этом тому же конопатому парню, он сразу позвал бы охранников вывести меня наружу. Наверняка такое уже случалось. И они по-своему правы - откуда им знать, что я не очередной псих?
Незаметно подошла его очередь к окошку, в котором принимали документы.
- На какое время вам бронировать билет на самолёт? - стандартно вежливо поинтересовалась у него приятная немолодая женщина. - Когда планируете отъезд?
И тут Дмитрий задумался. Ведь ему нужно ещё дождаться ответа от человека, к которому попадёт его папка, а когда это будет?
- Давайте через пару месяцев…
- Нет проблем. - Женщина стала заполнять какие-то бланки. - Середина ноября вас устроит?
- Да.
Из посольства Дмитрий вышел сразу после оформления документов, хотя можно было ещё немного посидеть там, полистать красочные проспекты, пообщаться с другими отъезжающими. Ничего этого ему не хотелось. Настроение было гадкое, словно он обманулся в самых светлых ожиданиях, а цель, которая почти вырисовывалась до прихода сюда, снова надолго скрылась за горизонтом.
Поезд домой отправлялся поздно ночью, но это было как раз неплохо. Дмитрий собирался немного прогуляться по улицам, а потом позвонить старому школьному приятелю Павлу, который после окончания института женился на москвичке и перебрался жить в столицу. Однако гулять и разглядывать улицы постоянно меняющегося города ему сейчас не захотелось. Не то настроение. Отыскав телефон-автомат, Дмитрий глянул в записную книжку и набрал номер.
- Привет, Павлик! - сказал он другу. - Чем сейчас занимаешься? Я в Москве и мог бы с тобой встретиться…
Уже через полчаса Павел на своём новеньком "жигулёнке" подхватил Дмитрия и повёз к себе в Останкино. Он даже отпросился с работы, чтобы встретиться со однокашником.
- Жены сейчас дома нет, - жизнерадостно вещал он, - нам мешать никто не будет. Посидим на славу, отужинаем чем Б-г послал, накатим по рюмке, поболтаем вволю… Я по тебе, чертяка, соскучился, ты даже не представляешь как!
Квартира у Павла была обыкновенной трёхкомнатной хрущёвкой на останкинской окраине, и в ней, помимо самого хозяина с женой, жили ещё две их дочери и старуха тёща. Жена была на работе, дочки в школе, а тёща не выходила из своей комнатушки.
- Ну, рассказывай, как там дома? - пропел Павел, едва они уселись в тесной кухоньке, наполнили по первой под яичницу, и тут же, не дожидаясь ответа, принялся хвастаться своими московскими похождениями: - Я недавно в одну компашку попал с певцами и музыкантами, а среди них была Алла Пугачёва. Баба - зверь, своего не упускает. Сразу на меня глаз положила. Ну, и мы с ней… муси-пуси…
- Врёшь! - усомнился Дмитрий.
- Конечно, вру! - сразу согласился Павел. - Но в одной компании точно были! А вообще-то у нас в Москве каждый день что-то интересное происходит, нужно только оказаться в нужном месте и в нужное время…
Как каждый бывший провинциал, он не упускал возможности лишний раз заявить о своей причастности к столице и уже демонстративно по-московски растягивал словечки. Это было наигранно и немного смешно, а он этого уже, казалось, не замечал.
- Перебирайся сюда, - уговаривал он Павла, - что тебе делать в этой уральской дыре? Работу здесь рано или поздно найдёшь. Конечно, по специальности вряд ли, но на кусок хлеба хватит. А что ещё надо? Снимешь на первых порах комнатуху, я помогу, подругу подыщем - вон, у моей половины на фабрике их табун необъезженный. На какую ни глянь, любая за тобой пойдёт…
После второй выпитой рюмки на душе у Дмитрия посветлело, но он всё ещё не решался рассказать другу о том, что подал документы на выезд. Он только поддакивал Павлу, мол, ничего хорошего от этой перестройки нет, заводы закрываются, люди нищают, цены на продукты растут, а обещанных просветов не видно. Наконец, когда они, немного подустав за столом, вышли на лестничную площадку перекурить, Дмитрий сказал:
- А я подал документы на выезд в Израиль. Хочу уехать…
Павел ответил не сразу:
- Ты всё хорошо обдумал? Жалеть потом не будешь?
- Буду, наверное, - вздохнул Дмитрий, - но здесь мне совсем труба. Переезд в столицу - тоже не выход. Ты же понимаешь, что я гнилой интеллигент до мозга костей, и работать нигде, кроме как по инженерной части, не смогу. Мотаться челноком в Польшу за женскими колготками и губной помадой? Да для меня лучше с голоду помереть! Кто-то может перебороть себя, а я нет…
- Что ж, хозяин - барин. - Павел притушил окурок и разогнал ладонью дым. - А чем ты в Израиле собираешься заниматься? Думаешь, там тебя кто-то ждёт?
Дмитрий некоторое время раздумывал, стоит ли рассказывать про то, как он утащил в институте секретные документы и описание их только сегодня отнёс в посольство, чтобы сделать себе хоть какой-то задел для жизни в Израиле. Не побежит ли Павел стучать в компетентные органы на шпиона, крадущего военные секреты для заграницы? И тут же усмехнулся про себя: разве он один такой? Да и какие это секреты, если его лабораторию разогнали, темы прикрыли, а новые виды вооружения сегодня не актуальны"?
Слово за словом он рассказал всю свою эпопею вплоть до сегодняшнего не очень удачного похода в посольство. Теперь Павел слушал его внимательно, не перебивая, а потом вдруг сказал:
- Ну и на какой вы сумме с израильтянами сговорились?
- У нас вообще разговора о деньгах не было…
- Ты даёшь! - Павел даже стукнул кулаком по столу. - Разве подобные вещи так делают? Если твои разработки действительно представляют интерес для солдафонов, то ты должен чётко показать, что на халяву они ничего не получат.
- Видишь ли, - Дмитрий развёл руками, - я только закинул удочку. Никаких секретов никому пока не передавал, только заявил о том, что у меня есть что-то. Как они отреагируют…
- И всё равно так дела не делают! - Павел попробовал снова наполнить рюмки, но бутылка оказалась пустой. - А ты на эту тему разговаривал только с израильтянами?
- Ну да, я же еду в Израиль.
- А американцы? Они побогаче будут.
- Про американцев я не думал. Да и где я, а где американцы!
Павел молча встал из-за стола и полез в кухонный шкафчик за новой бутылкой водки.
- Есть идея, - наконец, выдал он, - я тебе помогу. Ясное дело, не безвозмездно, но если дело выгорит, то все мы будем в шоколаде. Есть у меня на примете один человечек, который работает в филиале американской фирмы. Так вот, у него есть выход на американское посольство, притом не на каких-то простых сотрудников, а на тех, кто собирает действительно серьёзную информацию. Поговорить с ним?
- Думаешь, будет толк?
- Одно точно знаю: это люди серьёзные, и не нужно кого-то ловить за рукав и уговаривать, чтобы тебя выслушали…
- Попробуй, вдруг получится. - Дмитрию стало совсем легко на душе. И даже не от водки, которой в этот вечер было выпито немало, а от того, что кто-то проявляет к нему участие и хочет помочь. - Если получится, то все мы в накладе не останемся. Это я тебе точно обещаю.
- Всё на самом деле не так просто, - продолжал заливаться соловьём Павел. - О чём я буду говорить с американцами? Нужны какие-то документы, описания - я знаю? - ведь не на пальцах же им показывать, что ты изобрёл.
- У меня сейчас с собой ничего нет, - сразу помрачнел Дмитрий, - я папку с описаниями в посольстве оставил. А основные материалы дома.
Некоторое Время Павел раздумывал, потом махнул рукой:
- Давай поступим так. Ты сейчас набросай на листке бумаге самое-самое интересное, и я этот листок передам, кому нужно. И твои координаты для связи.
- Какие координаты? Я же через два месяца уезжаю. Где они меня потом искать будут?
- О, ты эту публику не знаешь! - захохотал Павел. - Если чем-то заинтересуются, то из-под земли достанут. И в Израиле тебя разыщут. Но, я уверен, они объявятся раньше, ещё до твоего отъезда… Только ты меня потом не забудь, ладно?
Но до самого отъезда никто Дмитрию не позвонил - ни израильтяне, ни американцы. Уезжал он с тяжёлым сердцем. Все его хлопоты, казалось, пошли насмарку. Одна надежда, что в Израиле удастся пробиться хоть на какую-то инженерную работу. А там - куда кривая выведет.
5
Израиль Сентябрь 2011
- Ну, как впечатление от поездки? - спросил Сашка, едва мы встретились в "Балагуре", как и договаривались накануне. - Не сильно тебя наш подопечный прессовал?
- С чего? - усмехнулся я. - Давид - мужик правильный. Мы с ним почти друзьями стали. С ним вполне можно беседовать на любые темы, правда, его заносит иногда не туда, куда следует, но понять его можно - достали его окружающие своей назойливостью.
- Ты так считаешь? - Сашка пристально посмотрел на меня. - А ты ничего странного в его поведении не заметил?
- Вроде нет. Мы с ним посидели, чаю попили, - зачем-то приврал я, - обменялись взглядами на жизнь. Ну да, одолевает мужика некоторая мания величия, но ведь не на пустом же месте. Что-то он нащупал и, вероятно, что-то изобрёл. Так ведь это, на мой взгляд, его шанс как-то преуспеть в жизни. Если уж повезло, надо эксплуатировать находку. Я бы поступил на его месте так же.
- Эксплуатировать? - покачал головой Сашка. - Если бы всё так просто было… Проблема, понимаешь ли, в другом. То, что им заинтересовались мы и налоговая служба, это ещё цветочки. Это верхний слой. Им заинтересовались и другие серьёзные люди. Так что это уже не игрушки.
- Бандиты, что ли? - усмехнулся я. - Или разведка?
- Понятия не имею, но знаю, что это не простой интерес.
- Ну, и что этим серьёзным людям от него надо? Лечить радикулит или стирать память у потенциального врага? Неужели всё так серьёзно?
- Более чем. Я с тобой вчера не стал говорить об этом, потому что не было ясно, сумеешь ли ты с Давидом установить контакт. До тебя это почти никому не удавалось, и это делает тебе честь.
- Честь - финансовую? - попробовал я поддеть Гольдмана.
- Всему своё время… Будем продолжать дальше. В ближайшее время с тобой хотел бы встретиться один человек, который даст тебе конкретные инструкции. Я-то в этих вопросах не очень разбираюсь, а он специалист. Будешь работать с ним. Ну, и я тебя, конечно, не буду забывать.
Я почесал затылок и протянул:
- Что-то мне это дело нравится всё меньше и меньше. Я и в полицию не сильно влюблён, а тут ещё кто-то… Не хочу работать со специалистами! Надоели мне ваши детективно-мистические заморочки. Книжечку почитать или фильмец про пиф-паф посмотреть - это куда ни шло, а самому в капкан лезть… Нет, уволь, брат.
- Тут, понимаешь ли, игра в одни ворота. Поздно отказываться. Раз уж начал, то продолжай. Да и не задаром всё это - ты в обиде не будешь.
- Не хочу! - упёрся я. - Если бы ты сразу сказал, что встреча не будет одноразовой, я бы отказался. Но ты попросил, и я выполнил твою просьбу. Потому что мы друзья. Встречаться же с какими-то посторонними людьми - на это я не подписывался. Это уже перебор. Я на прежней родине уже имел счастье общаться с гебешниками. Всё вроде бы начиналось со светской беседы, а потом птичка увязла - сперва просьба, потом задание - подсматривать, подслушивать. Еле открутился… Хватит, мы такое проходили, и всё это я с удовольствием хочу забыть. Дурно это попахивает!
- Ну, ты сравнил! - Сашка начал сердиться. - Не путай одно с другим!
- Вот и я про то! Тогда у меня выбора не было, а сегодня я имею право отказаться. Всё-таки в свободной стране живём…
- Ты уверен? Всё-то ты знаешь… Спецслужбы везде действуют одними и теми же методами.
- Ага, вот и выплыло заветное словечко - спецслужбы! Знаешь, любезный мой Саша, я уже сказал, что в шпионы не гожусь и даже пробоваться на эту роль не собираюсь. И не уговаривай. Эта тема для нас с тобой закрыта. Водки выпить, шашлычка замутить, анекдоты про тёщу потравить - это пожалуйста, но не более.
На некоторое время Сашка замолчал, лишь поглядывал то на меня, то на девочку-официантку в короткой замшевой юбке, и было абсолютно ясно, на кого ему любоваться приятней.
- Знаешь что, - вздохнул он, - я доложу кому следует о твоём решении, но, пока суд да дело, выполни мою последнюю просьбу: встреться с Бланком ещё разок, как вы договорились, а?
- О чём мне с ним теперь беседовать? - не унимался я. - Да мне теперь стыдно ему в глаза смотреть будет! Человек ко мне со всей душой, а я - его секреты вынюхивать. Что он обо мне подумает?
- Всё это не бесплатно, - напомнил Сашка. - А вообще-то ты дурак! Тебе подвернулась возможность поработать с серьёзными ребятами, - заметь, не бандитами! - а ты кочевряжишься. Если всё пройдёт успешно, то такие бабки срубишь… Или ты больше зарабатываешь в сторожах?
- Но закладывать того, кто об этом не подозревает…
- Перестань! Это было, есть и будет, пока земля вертится!.. Ну, твоё последнее слово?
Я сидел и тупо разглядывал свою чашку с кофе. Разговаривать с Гольдманом мне было противно, и хотелось поскорее уйти, хотя я понимал, что отвязаться от него не легко.
- Ладно. Встречусь с твоим Давидом ещё раз. Как и обещал ему. Но… что вам от него надо?
Сашка облегчённо вздохнул и быстро заговорил:
- Ты воспринимаешь всё чересчур серьёзно, а дело наверняка выеденного яйца не стоит. Вполне может оказаться, что никаких секретов нет, и этот таинственный Давид самый натуральный мыльный пузырь. Просто нужно во всём разобраться. Да и я уверен, что ничего серьёзного в его изобретениях нет, потому что современная наука, извини меня, находится на таком уровне, что в одиночку ничего нового уже не сделаешь. Тут целые исследовательские центры трудятся, а этот гений-одиночка…
- Тогда для чего вся эта возня? - не унимался я. - Отпустите меня и его с миром. И ваших денег мне не надо.
Тут уже Гольдман рассвирепел не на шутку:
- Хватит! Сколько можно тебя уговаривать?! Ты как старая шлюха - и денег хочешь срубить, и лицом в грязь не ударить. Так не бывает!.. Ещё одна встреча с ним - и катись на все четыре стороны!
Его гнев, как ни странно, меня развеселил, и я выдал:
- Поклянись мамой, что встреча будет последней. Дай слово джигита!
Сашка минуту изумлённо разглядывал меня, потом его лицо посветлело:
- Ну и гад же ты! Всю кровь у меня высосал!.. Ладно, проехали. Когда к нему собираешься?
- Мы с ним созвонимся.
Официантка в короткой юбке принесла нам ещё по чашке кофе и включила за барной стойкой музыку. Соседние столики постепенно заполнялись людьми, и в кафе стало шумно.
Сашка придвинулся ко мне поближе и сказал:
- Когда поедешь к Давиду, оставайся, пожалуйста, в той же куртке, что был и в прошлый раз.
- Я всегда в одной и той же куртке, - удивился я и похлопал себя по карману, - у меня в ней документы, сигареты… А почему ты об этом говоришь?
- Э-э, брат, невнимательный ты, - усмехнулся Сашка, - в шпионы точно не годишься. Вот, гляди… - Он протянул руку к моему воротнику и вытащил тонкую булавку с маленьким бесцветным шариком на конце.
- Что это? - опешил я.
- Микрофон, который я поставил в твой воротник при первой нашей встрече. Чтобы контролировать вашу встречу с Давидом. А ты его не заметил.
- Так вы всё прослушивали без моего ведома? Для чего тогда встреча сегодня? Вербовка в штатные стукачи?
- А как ты сам думаешь? Конечно, ваш разговор записан. А встретились мы сегодня для того, чтобы поговорить о дальнейших планах. Ну, и послушать твоё личное мнение о Давиде… Помимо всего, мы опасались, что он может повести себя по отношению к тебе агрессивно…
- И что бы вы сделали? Послали бы спецназ спасать меня? Или скорую помощь, чтобы отвезти в психушку восстанавливать память?
- Дело в том, что Давид умеет не только стирать память, - медленно проговорил Гольдман, - но и делать кое-что посерьёзней.
- Что, например?
- Об этом с тобой поговорит другой человек, не я. Ему и задашь вопросы. А пока… я верну микрофон на место, и ты его не трогай. Хорошо? Это очень важно для твоей же безопасности.
Я пожал плечами и позволил снова воткнуть булавку с микрофоном себе в воротник. После этого Гольдман встал из-за стола и поглядел на часы:
- Всё, убегаю, время поджимает. А ты, пожалуйста, не выключай свою мобилу, тебе позвонят и назначат встречу.
- Я ещё не дал окончательное согласие!
Сашка глянул на меня исподлобья и ухмыльнулся:
- Ошибаешься, дал, уже дал!..
После его ухода я некоторое время сидел в кафе и тупо разглядывал пустую чашку из-под кофе, мысленно посылая проклятья в адрес своего друга и всех, кто за ним стоит. Самое ласковое из пожеланий заключалось в том, чтобы какой-нибудь Давид Бланк стёр им память, и они больше ни разу не вспомнили обо мне.
Но память у них, к сожалению, была прекрасной, тут иллюзий питать нечего. И обидней всего было то, что я чувствовал, как эта публика разыгрывает какой-то третьесортный детектив, используя меня как банального болванчика. Раз уж мне единственному изо всех удалось установить контакт с Давидом, то выдайте хотя бы о нём побольше информации, чтобы я не блуждал во тьме, а целенаправленно выяснял всё, что необходимо. Так нет - всё порциями, и ещё какие-то инструкции нужно от кого-то получить… А потом они отвяжутся? Фигушки! С другой стороны, кто я такой для этой заинтересованной публики? И в самом деле болванчик, который выполнит свою часть дела и о нём забудут. Хорошо, если просто забудут…
Что ж, печально подытожил я, будем играть отведённую роль. Пообщаюсь вечером с Сашкиным человеком, получу наставления, намекну на оплату и съезжу последний раз к Давиду. А после плюну в наглую Сашкину рожу и воткну ему в задницу шпионскую снасть - микрофон на иголке! Вот так, ни больше, ни меньше.