Но любые стены рано или поздно пробиваются: его, наконец, взяли рядовым полицейским. Наступило это лишь тогда, когда он уяснил главный израильский, а, может, и не только израильский принцип: не выделяйся из общей массы, и тебя заметят, похвалят, продвинут дальше. Сашка научился общаться со своими новыми коллегами-полицейскими на "левантийский" манер: с аппетитом есть фалафель и пить кофе, демонстративно пожирать глазами любую проходящую мимо женщину, услужливо гнуть спину перед начальником и хамить тем, кто не навредит твоей карьере. Притом разобрался, что успехи на работе определяются вовсе не количеством пойманных бандитов, а отношением к тебе начальства… Ах, как это было противно ему! Но он выжидал, когда с этим можно будет покончить, хотя был далеко не первым и не последним, кого эта трясина засасывала и выбраться из неё уже не было возможности.
Света тоже нашла работу. Сперва с пенсионерами в ветеранском клубе, а потом с детишками в спортивной школе она стала заниматься модной аэробикой. Заработок у неё был, конечно, небольшой, зато работа нравилась, и не приходилось так же, как мужу, выматываться в конце дня не столько от трудов, сколько от общения с коллегами.
Скоро они купили себе квартиру и зажили, как все нормальные люди, твёрдо стоящие на ногах и не растягивающие жалкие гроши от зарплаты до зарплаты. Сашка даже возобновил встречи со Львом, правда, нечасто, но каждая встреча была ему приятна и, наверное, необходима хотя бы потому, что не нужно надевать надоевшую личину аборигена, а можно побыть самим собой, каким он был до приезда сюда.
- Как поживает обещанный роман обо мне? - смеясь, спрашивал Сашка. - Я тебе, помнится, столько всего рассказал, что на пять романов хватит. Выходит, впустую напрягался и выдавал служебные секреты?
Лев улыбался и отмахивался:
- Столько сюжетов подбрасывает наша суровая израильская действительность, что сам себе удивляюсь - какие воспоминания? Хоть у меня в охране и полно времени, чтобы писать, и мы таки пишем, но как-то руки не доходят до ваших волшебных детективных сказок, уважаемая полицейская Шахерезада!
- Гляди, привлеку к ответственности за обман государства в лице полицейского Гольдмана!..
Со временем Сашку перевели из рядовых полицейских в отдел уголовных расследований. И хоть работа была знакомой и мало чем отличалась от той, что он занимался прежде, желанного душевного комфорта не наступало. Те же взбучки от начальства за несвоевременное оформление бумаг, та же спешка в закрытии дел, только бы не портить статистику… Словно никуда не уезжал! Надо не обращать на это внимания, убеждал он себя, нужно привыкнуть и довести всё до автоматизма. И тогда будет… наверное, будет легче. Нужно набраться терпения, терпения и ещё раз терпения…
А тут нарисовалась и первая серьёзная неприятность. Притом настолько серьёзная, что голова кругом пошла. Началось всё со Светы. На одном из занятий в спортивный зал ввалилось трое пятнадцатилетних оболтусов поглазеть на красивых девочек. Ну, пришли поглазеть - сядьте в сторонке и любуйтесь, но оболтусам этого было мало. Когда один из них швырнул в зал банку из-под пива, Света, недолго думая, схватила его за ухо и попыталась вывести. А они, казалось, только и ждали скандала: принялись избивать Свету, и, конечно же, справиться с троими она уже не могла. Хорошо, что прибежал охранник и отогнал от лежащей на полу Светы разгорячённых негодяев, которых сам же и пропустил в зал поглазеть на девочек. Пришлось вызывать "скорую помощь", и два дня Света провела в больнице.
О случившемся с женой Сашка узнал только вечером. Из больницы он вышел сам не свой. Разыскав среди ночи дом, в котором жил охранник, он выволок того из постели и стал выпытывать адреса юнцов. Его не остановили угрозы охранника, что отец одного из них большой начальник в мэрии. Сашка видел, как охранник дрожал от страха, но в глазах его всё равно горел злой огонёк, мол, ничего ты, коп, со мной не сделаешь, а вот папаша юнца, если выдам, где он живёт, - ещё вопрос… Плюнув в сердцах, Сашка отвесил охраннику пару тумаков и уехал.
И ведь отлично же знал, что по закону даже пальцем нельзя тронуть самого закоренелого убийцу, если твоей жизни не угрожает непосредственная опасность. Преступники об этом знают и сразу строчат жалобы на своих обидчиков. Что утром написал охранник в своём заявлении, Сашка так и не узнал, но начальство тотчас предложило ему или сдать удостоверение и оружие, или жалоба дойдёт до суда. Тем более, под жалобой, которая лежала у него на столе, оказалась подпись не только охранника, но ещё и папаши одного из юнцов - начальника какого-то из отделов в мэрии.
О том, что его выгнали из полиции, Сашка рассказывать жене пока не решался. Да и мстить обидчикам уже не хотелось. Но не потому, что он боялся обещанного суда, просто что-то уже перегорело в душе. Оставалась обида не столько на них, сколько на себя и на дурацкую ситуацию, в мгновенье ока изменившую жизнь. И ведь поступить иначе он не мог. Сколько раз он прокручивал в голове, как бы поступил, если бы всё-таки вытащил из охранника адреса подвыпивших юнцов! Мастер спорта, да ещё одержимый жаждой отомстить за любимую супругу, элементарно свернул бы им шеи в ту ночь…
Каждое утро он, как всегда, выходил из дома и отправлялся, куда глаза глядят. Полицейскую форму он почти не одевал, сообщив жене, что может работать и без неё. Весь день бродил по улицам, сидел в кафе, но почти ничего не заказывал, потому что деньги были на исходе, а заработать их было пока негде.
И вот однажды в его кармане зазвонил сотовый телефон. Без особого желания он поднёс к уху трубку и услышал вежливый баритон, который проговорил по-русски:
- Извините, я разговариваю с Александром Гольдманом?
- Да. А вы кто?
- Меня просили передать вам привет от Василия Степановича.
Первый момент Сашка опешил. Прошло уже пятнадцать лет с момента его приезда сюда, и он почти забыл о разговоре с гебешником в кабинете полковника Горбатенко. Он даже не сразу вспомнил, кто такой Василий Степанович. Но его, как видно, не забыли. Если бы Сашка по-прежнему работал в полиции, он моментально ответил бы, что его собеседник ошибся и прервал бы разговор, но сейчас… Сейчас ему было на всё наплевать.
- Слушаю. - Сашка вздохнул и, на всякий случай, прибавил: - Только у меня сейчас мало времени…
- Я не займу много времени, - охотно поддержал его голос в трубке, - но, может, нам лучше встретиться? Где и когда вам удобно?
Что-то подобное Сашка себе представлял и понимал, что если уж его нашли, то встречи не избежать. На всякий случай он пробормотал:
- Понимаете, сейчас я занят, и в ближайшее время у меня не будет возможности вырваться даже на минуту. Вы уж извините…
- Да что вы говорите! - рассмеялся баритон. - И чем же вы сейчас заняты? Ведь вы, как я знаю, уже не работаете в полиции. Я не ошибаюсь?
Оказывается, незнакомец успел выяснить о нём всё - не только номер телефона, который он, кстати, поменял совсем недавно, но и знал о его неприятностях, о которых не ведал никто из знакомых. Неужели для этих гебешных ребят нет вообще никаких преград, и они проникают повсюду, куда им надо? Что же им потребовалось от отставного полицейского?
- Хорошо. - Сашка решил, что если встречи не избежать, то лучше всего, по возможности, отказаться от всех предложений, а если и придётся что-то пообещать, то ничего в итоге не делать. А потом станет ясно, что толку от него мало, и от него отвяжутся. - Вы откуда звоните?
- Какая разница! Я подъеду в любое место, которое укажете.
Сашка немного подумал и решил, что лучше всего встретиться в парке, где народу днём почти нет, так что попасться на глаза кому-то из знакомых вероятность ниже.
- Городской парк. Пройдёте по дорожке до теннисного корта, а за ним есть лавки. Там и встретимся. Сегодня в четыре. Вас устраивает?
- Без проблем… - В трубке раздались короткие гудки.
Сашка даже не успел спросить, как он узнает того, кто придёт на встречу. Им нужно - пускай сами ломают голову. А он явится ровно в четыре, просидит на скамейке пятнадцать минут и ни минутой больше, а потом уйдёт, если человек задержится. И телефон выключит.
До четырёх ещё времени было достаточно, и Сашка принялся бесцельно бродить по городу, постоянно раздумывая о том, что же от него могло понадобиться. Если добыть что-то из полицейской компьютерной базы, то он этого не сможет. Да и раньше, когда работал в полиции, не мог. Любой вход в компьютерную базу регистрировался, и могли возникнуть ненужные вопросы. А к большинству файлов вообще нужны соответствующе коды, которых у него не было… Нет, этим людям нужно что-то другое, но что?
По дороге в парк Сашка купил банку с пивом и, не пряча её в карман, направился к теннисному корту. Пускай посторонние думают, что пришёл мужичок расслабиться, посидеть в тени и выпить пивка. А заодно показать тем, с кем он должен встретиться, что всерьёз воспринимать их предложения не намерен. Поглядев на часы, он уселся на скамейку в тени под деревом и откупорил пиво.
Долго ждать не пришлось. На дорожке показался невысокий худощавый мужичок в белой рубашке и серых брючках, прямиком спешащий к Сашке. Вот и резидент российской разведки, невесело подумал Сашка и отхлебнул пива, сейчас из-за кустов выскочат наши ребята в штатском и всех повяжут. А потом по телевизору в новостях заявят, мол, слава израильским спецслужбам…
- Здравствуйте, Александр Борисович! - Мужичок слегка запыхался. Чувствовалось, что жару он переносит не очень хорошо. - Это я вам звонил. Меня зовут Вадимом. Вадимом Александровичем…
По имени-отчеству Сашку никто не называл последние пятнадцать лет, поэтому он поначалу смутился, потом всё же потянул руку и жестом предложил мужичку присесть рядом.
- Василий Степанович, ваш бывший шеф, передаёт вам привет, - повторил Вадим и внимательно поглядел на Сашку.
- Как он? Небось, совсем постарел?
- Вас это и в самом деле интересует? - усмехнулся Вадим.
- Вы правы, - кивнул Сашка и сделал ещё глоток. - Итак, что вы от меня хотите? Учтите, что согласие помогать вам я не давал, меня вынудили. Впрочем, вам это наверняка известно. Так что большим желанием шпионить за кем-то не горю…
- Я это знаю и в шпионы вас не вербую. Тем более, и возможностей у вас сейчас никаких нет. Хотя, честно говоря, и раньше, когда вы работали в российской милиции, а потом в здешней полиции, было немного… А хочу я попросить вас об одной маленькой услуге.
- Валяйте. - Сашка уже приготовился дать отпор и придумать какую-нибудь причину, мешающую выполнить даже самое крохотное поручение. Но Вадим, видимо, не собирался вдаваться в долгие дискуссии и сразу взял быка за рога:
- Вам знакомо имя Давида Бланка?
- Первый раз слышу.
- Так уж и первый! И вы к нему в поселение ни разу не ездили с полицией?
Конечно же, Сашка хорошо помнил, как полгода назад его единственного, кто разговаривал в управлении по-русски, отправили с полицейской группой в поселение под Хевроном, чтобы выяснить, кто такой этот загадочный "русский", купивший там дом и занимающийся какими-то странными вещами, о чём даже писали в газетах. Более конкретных причин не объяснили, но этого и не требовалось. Требовалось лишь побывать у него дома и выяснить, на какие средства существует и чем дышит. Поездка оказалась неудачной, потому что уже у самого дома всем стало неожиданно плохо, тело невыносимо зудело и чесалось, а в какой-то момент каждого словно опалило жаром и отбросило назад. Все тогда вернулись к машине, не зная, что предпринять, но идти снова к дому никто не решился. Так они тогда и уехали ни с чем. Насколько Сашка помнил, была ещё одна попытка проникнуть в дом этого загадочного Бланка, но Сашка в ней уже не участвовал.
- Ну, предположим, ездил. Если вы осведомлены об этом, то должны знать, что поездка была неудачной.
- Осведомлены. Но нам хотелось бы всё равно установить с ним контакт. Конечно, не на официальном уровне, как вы пытались раньше. Ведь он наш бывший гражданин, и, может быть, с соотечественником у него сложатся более тёплые отношения. А выяснить требуется совсем малость: как он устроился, с кем вместе живёт, на какие средства существует, чем занимается, какие у него планы на будущее. Никаких шпионских поручений.
- И всего-то? Я очень сомневаюсь, что это получится.
- Тогда найдите кого-то, у кого получится.
- А самим попробовать?
- Рисковать не хочется. Хочется, чтобы этим занялся человек из местных, которого он не станет опасаться. Вы, например… Ну, если не сами, то кто-то, кто, по вашему мнению, с этим справится.
- Для чего вам это? Вы же понимаете, что такими поисками так или иначе подставляете меня и себя. Начнутся вопросы, кто-то наверняка поинтересуется, зачем я это делаю, ведь уже не работаю в полиции…
Вадим глянул на часы и встал со скамейки:
- У меня очень мало времени, нужно до вечерних пробок на дорогах вернуться в Тель-Авив… Ну что, согласны?
- Не знаю. Не уверен…
- Кстати, - спохватился Вадим, - любая работа оплачивается. Если согласны, то вот вам аванс… И пойдёмте к моей машине. Там вы напишете расписку, что получили деньги, и я дам кое-какие приборчики для удобства вашей будущей работы…
- Какие приборчики?!
- Например, микрофон на булавке, чтобы вы могли слушать, о чём беседует с Давидом Бланком посланный вами человек, магнитофон для записи разговора…
Он вытащил из кармана брюк пять купюр по двести шекелей и помахал ими в воздухе. Сашкина рука невольно потянулась за ними. Для него это сейчас огромные деньги. Такие огромные, что даже представить невозможно.
9
Израиль Сентябрь 2011
Я долго вертелся на неудобном продавленном диване в углу салона и всё разглядывал, как в окне под порывами ветра подрагивают разболтанные пластины жалюзи. Размышлять ни о чём не хотелось, а хотелось просто вырубиться и заснуть, но… не получалось. И причина была вовсе не в диване. Я прислушивался, как за стенкой в своей спальне Новикова расхаживает из угла в угол и тоже не ложится спать.
Ну, я-то ладно, меня в эту историю втравил Сашка Гольдман, чтоб ему пусто было! А она - с какого бока-припёка? Однообразные серые будни достали девушку, и захотелось чего остренького, с выстрелами и погонями? Только вся эта галиматья лишь в книжках да кино красиво выглядит. Когда возникает реальная возможность получить по голове, чего она, кстати, не отвергает, всё приобретает совсем другую окраску. Любая киношная детективная история рано или поздно заканчивается счастливым финалом, а тут вполне можно до финала и не дотянуть…
- Спите? - донёсся до меня тихий голос Новиковой.
- Нет. Всё никак не могу понять, для чего вам всё это? Создаётся впечатление, что у вас нет вообще никаких проблем, и вы ищете приключения на содержимое ваших джинсов со скуки! Я угадал?
Новикова оставила мою очередную бестактность без внимания, а незамедлительно показалось из своей спальни и присела на стул рядом с диваном.
- В чём-то вы правы. С одной стороны, признаюсь, и в самом деле душа истосковалась по драйву, а с другой стороны, газетные статьи о Давиде Бланке любому голову вскружат. Ведь проскользнуло же там, что он при помощи своего открытия побеждает все болезни без исключения, но к консультациям и помощи медиков прибегать не хочет. Авантюрист, у которого крышу напрочь снесло, или гений, уверенный в своих силах? Вы встречали что-то подобное? Воздействовать, говорит, нужно не на болезнь, а на её первопричину, и это проблема вовсе не врачебного плана, а чего-то другого, более всеобъемлющего. Но - чего? Дождитесь, говорит, результатов, а потом делайте выводы.
- Так и сказал? - заинтересовался я. - И много об этом Давиде вы прочитали в прессе?
- Мало. Две-три статьи, которые попались мне на глаза, а потом и вовсе всё прекратилось. Словно кто-то запретил писать о нём, что не характерно для наших журналюг, которым только дай коготком зацепиться, потом никакими кляпами рот не заткнёшь.
Я встал с дивана и задумчиво прошёлся вокруг сидящей на стуле Новиковой.
- И нигде не было упоминаний о сути его изобретений?
- Он намекнул, что это очень просто и доступно, потому и не хочет ни о чём говорить… Я его прекрасно понимаю: выдай он свои секреты миру, его тут же кинут - принцип стянут, а потом доказывай, что это твоё. И ни копейки с этого не поимеет…
- Разве можно такие вещи, как здоровье, переводить на деньги? - возмутился я.
- К сожалению, сегодня можно, - вздохнула Новикова. - Или вы забыли, в каком мы мире живём?
После некоторого молчания я спросил:
- И всё равно не понимаю, чем вызван ваш интерес к этому доморощенному кулибину? Не деньгами же?
Девушка лукаво глянула на меня и выдала со смехом:
- Поначалу мне казалось, что история с Давидом Бланком - это да, интересно, любопытно, но не более того. Пройдёт какое-то время, и всё позабудется, как многие другие газетные сенсации. А вчера выяснилось, что вон какие страсти вокруг него кипят - кто-то это расследует, люди гибнут… Как пройти мимо? Ведь вы же интересуетесь всем этим наверняка не по личной инициативе, так? И ваш приятель полицейский…
- Ну да. Полиция, налоговая служба, - начал раскрывать я карты, - и, говорят, не только они… Налоговая - это понятно, они везде нос суют и вынюхивают, где можно денег срубить. А полиция просто по статусу обязана быть там, где возникают непонятки.
- Надеюсь, вы уже поняли, что и налоговая, и полиция - это только ширма. За ними стоит кто-то более серьёзный, кому нужны секреты Давида. - Выдав эту тираду, Новикова внимательно посмотрела на меня. - Один вопрос я до конца для себя не прояснила. Какое ко всему этому отношение имеете вы? Почему именно вокруг вас закрутилась непонятная карусель с убитым мужчиной и странными телефонными звонками?
- Не догадываетесь? - горько усмехнулся я. - Вы же такая проницательная!
Новикова минуту раздумывала, даже почесала нос, потом предположила:
- Вы наверняка что-то знаете. Вы с Бланком встречались? Я угадала?
Последние её слова неприятно резанули меня. Выходит, девушка, практически ничего не зная, сумела просчитать меня и всё разложить по полочкам. А я ломаю голову и уже начинаю побаиваться собственной тени.
- В общем, так. - Я решительно встал и потянулся за курткой. - Охота за бриллиантами закончена. Мне это всё надоело пуще пареной репы, я выхожу из игры, а вы, милейшая мисс Марпл, если этим интересуетесь, продолжайте без меня. Хотя не советую. Спасибо за кофе, бутерброды и гостеприимство, я ухожу домой. Мне утром нужно на работу, а выспаться я могу только дома. Уж извините…
Похоже, что мои последние слова не на шутку обидели Новикову, и она, надув губки, отвернулась. Ну, и замечательно. Сейчас я уйду отсюда и забуду всё, как кошмарный сон. И Сашке больше звонить не буду, а объявится он сам - пошлю его по известному адресу…
И тут в моём кармане неожиданно заверещал мобильник. Машинально я приложил трубку к уху и краем глаза заметил, как насторожилась Новикова.
- Здравствуйте, - раздался в трубке незнакомый голос. Чувствовалось, что русский язык - если его и родной, то уже несколько подзабытый. - Извините, что звоню поздно, но у меня мало времени. У вас сегодня была назначена встреча с одним человеком, но она не состоялась по причине… по причине, которую вы знаете…
- С кем я разговариваю? - спросил я и снова покосился на замершую на своём месте Новикову.