– Коричневая. Средних размеров, примерно такая, – Черникова развела ладони, показывая размер шкатулки. – Обтянута кожей. Замочек есть, точнее застежка. Ее можно на ключ запирать, на я обычно этого не делаю, застежка хорошо крышку держит. Да и зачем с ключом возиться, если шкатулка в сейфе стоит? А-а… – она расстроено махнула рукой, потом продолжила: – Я даже не сразу поверила, что она исчезли, стояла и пялилась, как дура, на пустую полку. Потом за телефон схватилась, в милицию звонить. Между прочим, от нашего районного отделения, пешком пятнадцать минут идти, а они приехали почти через три часа. К этому времени и Лида из магазина вернулась, и муж приехал – ему я тоже сразу позвонила.
– Домработница, когда пришла? – уточнил шеф.
– Минут через десять после меня. Я только успела милицию вызвать.
– А я был дома ровно в два пятнадцать, – по собственной инициативе сообщил Черников. – Специально на часы посмотрел, когда Надя сказала, что из милиции до сих пор никого нет. Я из-за города успел приехать, а они, с соседней улицы не могли добраться.
– Из-за города? Вы разве не на работе были?
– На работе, но не в офисе. Мы с заместителем ездили смотреть участки на продажу. Надо расширяться, строить новый цех, а в центре цены на землю сами знаете, какие. Вот я и хочу вывести производство из города. За объездной дорогой есть хорошие участки и по разумной цене. Но когда Надя позвонила я, разумеется, все бросил. Приехал, еще раз в милицию позвонил, чтобы шевелились побыстрее. Мог бы и не торопить, толку от них никакого. Только всю квартиру порошком каким-то изгадили.
– Порошок для снятия отпечатков пальцев, – понимающе кивнул шеф. – Стандартная процедура.
– Процедура, – криво усмехнулся Черников. – Какой в ней смысл, спрашивается? Все равно, ничего не нашли.
– А сейф у вас, какого образца? – Баринов явно не хотел обсуждать с клиентом действия милиционеров из районного отделения и мягко вернул разговор к основной теме.
– Да уж не жестянка, которую можно перочинным ножиком вскрыть. Хороший сейф, с кодовым замком. Сначала код надо набрать и только потом ключом открывать.
– Понятно. Сколько ключей, кому известен код?
– Ключа два, один у меня, второй у жены. Код тоже, только мы знаем. А, еще сын знает, Володя. Но его сейчас нет в городе.
– Куда он уехал? Давно?
– Две недели назад, в Англию. Он там работает, в рекламной фирме. Пока по договору, но есть перспективы на постоянный контракт. Володя – талантливый мальчик, это я вам не как отец, а как специалист говорю. Впрочем, сейчас речь не о том. Украшения жены, которые пропали из сейфа, это не побрякушки, это серьезные ювелирные изделия. Общей суммой примерно на пятнадцать тысяч долларов.
– Гарнитур с изумрудами особенно жалко, – внезапно ожила Надежда Николаевна. – Колье, кольцо и серьги. Изумруды с бриллиантами такой веточкой переплетаются. Авторская работа, не ширпотреб.
Она обращалась ко мне, очевидно считая, что мужчины достоинства изумрудного гарнитура оценить не сумеют. Я сочувственно покивала головой.
– Все жалко, – раздраженно взмахнул рукой Черников. – Не под кустом нашли, все своим горбом зарабатывали. Но я хочу сказать, что украшения – это не главное. Я считаю, что их взяли только для отвода глаз. Или, так, заодно прихватили. Кроме украшений, в сейфе лежал диск с очень важной и конфиденциальной информацией.
– Какой-то компромат? – тон Александра Сергеевича был почти сочувственным.
– Компромат? – Черников растерянно моргнул. – Господи, нет, конечно! Это ведь для шантажа, рэкета и прочих безобразий? Нет, я честный бизнесмен, я такими глупостями не занимаюсь. На диске гораздо более серьезная информация. Там, – он на мгновение замялся, словно решая, можно ли доверить нам тайну, – там разработки по дизайну новых игрушек. Я собираюсь запускать новую серию, и поверьте, это будет нечто необыкновенное! Но теперь все исчезло – рисунки, разработка материалов, чертежи – все!
– Информацию с диска наверняка можно восстановить, – деликатно намекнул Гоша. – Как минимум, у автора дизайна должны быть все материалы.
– Восстановить можно, вопрос не в этом! – резко ответил ему Черников и снова повернулся к шефу. – Вопрос в том, кто украл этот диск! Вы же понимаете, что обыкновенным ворюгам мои игрушки не нужны!
– Скорее всего, – невозмутимо согласился тот. – Диск с дизайном новых игрушек товар довольно… хм, специфичный. Думаете, у вас есть конкуренты?
– Думаю! – горько усмехнулся Петр Кириллович. – Я знаю! Я их за руку ловил! Жулики, ворюги проклятые! Шьют мягкую игрушку по моим выкройкам! Уже год они на нашем рынке крутятся, но до сих пор только старые игрушки повторяли. А теперь, что же, мы одновременно новую серию запускать будем? Только они в два раза дешевле? Я за разработку круглую сумму выложил, у меня качество, у меня материалы, технологии, у меня налоги – легальный прозрачный бизнес! А значит, и расходы соответствующие, за все же платить надо. Им то что, ворованным и по дешевке можно торговать, а я, при таких делах, в трубу вылечу!
– Но если вы утверждаете, что конкуренты используют ваши идеи, почему вы не обратитесь в суд?
– Обращался, – безнадежно махнул рукой Черников. – Без толку. Не с кем судиться. Не могут они найти этих жуликов.
– Вы же говорите, что за руку их ловили.
– Ловил. Но кого я ловил? Девчонка-студентка в летние каникулы на лотке подрабатывала, игрушками торговала. Она знать ничего не знает: ни где офис, ни кто начальник. Я про юридический адрес спросил, так она только глазами хлопала, корова!
– Но кто-то эту девушку на работу нанимал? Договор она подписывала?
– Какой договор? Я же говорю, жулики! С какой-то теткой по телефону договаривалась, какой-то мужик товар привез, все деньги – черным налом. Я в милицию, так пока они собирались, пока бумажки подписывали, этого лотка и след простыл. Ерунда полная.
– И вы подозреваете, что ваши конкуренты организовали ограбление сейфа?
– А кому бы это еще надо было? То есть, я не про Надины бусы-колечки говорю, – Черников, в первый раз за все время разговора, взглянул на жену, – а про диск. Кому еще он может понадобиться?
– Кто знал о его существовании? – задал встречный вопрос шеф.
– Никто, – уверенно ответил Петр Кириллович. – То есть, художник, который его делал, конечно, знал. Главному технологу я диск показывал, мы обсуждали детали. Он копию просил, чтобы дома поработать, но я не дал. Заместитель мой тоже диск смотрел. Секретарша диск не видела, но договор на оплату работы она печатала. Все.
– Договор на оплату через бухгалтерию должен был пройти, – мягко подсказал Гоша.
– Вы думаете, Изабелла Константиновна к этому безобразию причастна? – озабоченно нахмурил брови Черников. – Нет, это вы зря. Она на пенсии уже, такая, знаете, старушка… Подрабатывает у меня, внуку на учебу. Лоботряс, в институт на бюджетное отделение не прошел, пришлось на коммерческое поступать.
– Любит, значит, внука. А у мальчика нет привычки, к бабушке на работу заглядывать?
– Н-не знаю, я его ни разу не видел. Я понимаю, о чем вы думаете, но нет, вряд ли. Изабелла Константиновна – женщина серьезная, старой закалки. Не думаю, что у нее есть привычка обсуждать с домашними дела на работе.
– Хорошо. Еще кого-нибудь, не вспомните?
Черников задумался, потом покачал головой.
– Сам я никому о новой серии не говорил. Если только, кто случайно узнал? Но я кабинет открытым не держу, и документы у меня просто так не валяются. Нет, кроме этих… сколько их? Ага, кроме этих пяти человек, просто не представляю, кто мог знать про диск.
– А вы? – обратился шеф к Надежде Николаевне. – Вы никому о диске не рассказывали?
– Нет, – коротко ответила она.
– Подумайте. Разговор мог идти о чем-то другом, и между делом, случайно… Могло такое случиться?
– Нет, – так же коротко и уверенно повторила Черникова. – Я не могла ничего никому рассказать, ни случайно, ни между делом. Я просто не знала о существовании этого диска.
– Не знали? – бестактно удивился Гоша.
– Конечно. Мы не обсуждаем рабочие дела.
– У Нади свой бизнес, художественный салон, – поторопился объяснить Петр Кириллович. Мне показалось, что ему было немного неловко. – Я в ее проблемы тоже не вникаю.
Я не сдержалась и слегка покачала головой. "Высокие отношения", ничего не скажешь! Дела они не обсуждают. Интересно, а о чем-нибудь другом, разговаривают? И вообще, встречаются дома по вечерам? Или обитают, каждый на своей территории?
– Понятно, – шеф покосился на меня с легким неудовольствием. – А еще кто-нибудь из домашних? Или из людей близких к дому?
– Вы что, предполагаете, что сейф вскрыл мой сын или домработница? – раздраженно спросил Черников. – В таком случае, поздравляю, вы недалеко ушли от нашей доблестной милиции. Они тоже, первым делом, спросили про Володю. А потом, предложили обыскать Лиду.
– Лида, это домработница? – невозмутимо уточнил шеф.
– Да. И я утверждаю, что она здесь совершенно не причем! Лида – кристально честный человек! Ей бы и в голову не пришло заниматься такими… такими… я даже не знаю, как это назвать! Такими подлостями, вот! Тем более, что за три года она могла узнать код и вскрыть сейф так, что этого никто не заметил бы!
Гоша не сводил взгляд с раздраженного клиента, а я сосредоточила внимание на его супруге. Нам с напарником не надо договариваться, все роли давно распределены. Гошка наблюдает за основным выступающим, а я – за сопровождающими лицами. Надежда Николаевна, как мне показалось, возмущения мужа не разделяла. Хотя слушала его заинтересованно.
– Я вас понимаю, – успокаивающе прогудел шеф. – Но согласитесь, если рассуждать непредвзято, интерес сотрудников милиции к вашей домработнице логичен и совершенно естественен.
– А я говорю, что это глупости! Лида у нас три года работает, и за это время у меня носового платка не пропало!
"Никто не станет устраиваться домработницей ради возможности украсть носовой платок хозяина, – подумала я. – Вот хозяйкины драгоценности, это другое дело".
Впрочем, делиться такими мыслями с Черниковым, в данный момент, было неразумно, и я промолчала.
– Если Лида была воровкой, почему она осталась в доме? – продолжал возмущаться Черников. – Очистила бы сейф и сбежала, и мы никогда бы ее не нашли!
– Хорошо, допустим, с одной подозреваемой мы разобрались. А кого вы еще упомянули? Сына?
– И снова, глупости! Я даже не говорю, о том, что он уже две недели, как за границей! Даже если бы он был здесь, любые мысли о его причастности к краже, это верх глупости! Во-первых, Володя достаточно хорошо зарабатывает. Во-вторых, если бы ему понадобились деньги, он не стал бы красть колье матери. Он бы просто попросил у меня, сколько нужно. Я бы ему в десять раз больше дал бы, без всяких разговоров!
– А если ему нужны были не деньги, а именно диск?
– Зачем?
– Мало ли. Вы подозреваете конкурентов в промышленном шпионаже, а это дело грязное. Они могли попробовать подобраться к вам, точнее к информации о ваших новых проектах, через вашего же сына. Шантаж…
– Это я не хуже вас понимаю, – перебил Черников. – Я говорю, зачем Володе брать диск из моего сейфа? У него есть свой экземпляр. Володя и есть тот художник, который разрабатывал дизайн. Я же сказал, что он очень талантливый мальчик.
Несколько секунд шеф молчал, потом сдержанно согласился:
– Да, в таком случае, ему не было нужды вскрывать сейф. Хорошо, вернемся к упомянутым вами людям. Если автора эскизов, вашего сына, мы исключаем из рассмотрения, то остаются только четверо: ваш заместитель, главный технолог, главный бухгалтер и секретарша. Вам не трудно дать на них краткие характеристики? Без особых подробностей, просто, чтобы могли представить себе, что это за люди.
– Обыкновенные люди, – Черников пожал плечами. – Заместитель, Олег Викторович, он у меня и коммерческим директором, очень хороший специалист. Склонен, правда, к усложненным решениям: простые сделки, заказчик-исполнитель, ему мало интересны. То есть по ним он тоже работает, это же наш хлеб с маслом, но без энтузиазма. Предпочитает, когда партнеров много, да со сложно выстроенной схемой взаимозачетов, да с учетом разных дополнительных условий… У меня, признаюсь, иногда от его расчетов голова кругом идет.
– И что, его сложносочиненные схемы работают?
– Как правило, да. Я же говорю, Олег Викторович очень квалифицированный специалист.
– Простите, – вмешался Гоша, – а как фамилия вашего заместителя?
– Хахалев. Олег Викторович Хахалев.
– Спасибо большое, – вежливо поблагодарил Гоша и откинулся на спинку стула, а мы с Бариновым переглянулись. Черников, естественно, мог не заметить раздражения в Гошкином голосе, но для нас, оно прозвучало так же явно, как если бы напарник стукнул кулаком по столу и громко выругался. Баринов подождал немного, давая Гоше возможность задать следующий вопрос, потом продолжил беседу сам.
– Хорошо. А про главного технолога что скажете?
– С ним мне вообще повезло, очень толковый мужик. Серебров его фамилия, Геннадий Васильевич. Поверите ли, он тридцать лет на производстве игрушек! Можно сказать, что не одну, а трех собак съел и щенками закусил. Для него ни секретов, ни вопросов нет. Но Геннадий Васильевич взял отпуск на два месяца и уехал, у него во Владивостоке дочка родила. Так они с женой и сорвались – внучку нянчить.
– Давно они уехали?
– Примерно в одно время с Володей, – он рассеянно посмотрел на потолок, потом энергично кивнул. – Точно, на два дня раньше. Володю мы провожали первого октября, а Геннадий Васильевич уехал в сентябре, двадцать восьмого. Он поэтому диск и просил у меня, чтобы время зря не терять, поработать над эскизами там, во Владивостоке.
– А почему вы не дали?
– Честно говоря, просто не захотел из рук выпускать, – Черников неожиданно очень мило улыбнулся. – Да и человек к внучке поехал, к новорожденной. Что он будет рабочими вопросами голову забивать? Пусть общается с родственниками, успеем мы все решить, когда он вернется.
– Давайте перейдем к главному бухгалтеру.
– Изабелла Константиновна Баголеева. С тех пор, как она у меня работает, я горя не знаю, о проблемах с бухгалтерией просто забыл. Ни с банками никаких сложностей не возникает, ни с налоговой! Я вам так скажу, Изабелла Константиновна для моей фирмы, это просто клад! Сокровище!
– А платите вы ей, тоже как сокровищу? – бестактно поинтересовался Гоша.
Черников важно напыжился:
– Все сотрудники моей фирмы получают достойную заработную плату. А Изабелла Константиновна, еще и особые премиальные надбавки. И поверьте, у нее нет оснований жаловаться на размер оклада.
Теперь переглянулись мы с Гошкой, вспомнив одно и то же: дело строительной фирмы "Колизей". Глава этой фирмы тоже был уверен, что его главбух не имеет оснований жаловаться на зарплату. Вот только директор понятия не имел, что этот, пользующийся его неограниченным доверием человек, является "запойным" игроком и, образно выражаясь, меняет секреты фирмы на фишки казино.
– Простите, а как у нее с азартными играми, – осторожно спросила я. – Не увлекается?
– Понятия не имею, – Черников посмотрел на меня с искренним удивлением. – Ни разу от нее ничего такого не слышал. Да ей уже за шестьдесят, о чем вы говорите? Вообще, люди старого воспитания, они такими глупостями не страдают. А Изабелла Константиновна, тем более. Очень порядочная и надежная женщина. У меня нет причин сомневаться в ее лояльности, и я не хотел бы, чтобы ее оскорбляли напрасными подозрениями.
– Не хотите, значит, не будем, – мирно согласился шеф. – Перейдем к секретарше.
– А что секретарша? – сразу поскучнел Черников. – Фамилия – Казанцева, зовут Варвара. Отчества не помню, как-то мы ее по имени привыкли звать. Секретарь она хороший, обязанности выполняет четко, деловита, аккуратна. По работе у меня к ней претензий нет.
– А не по работе? – насторожился Баринов.
– Не по работе, тоже нет. Просто она… как бы вам сказать? Понимаете, ей наше дело не интересно. Свои обязанности, все, что положено, она выполняет хорошо, но игрушки, которые мы выпускаем, ей не нравятся. Она вообще игрушки не любит!
– Взрослый человек, имеет право, – заступился за неведомую Варвару, Гоша. – В детстве, может, у нее сто кукол было, вот и наигралась.
– Игрушки, молодой человек, – строго сдвинул брови Черников, – это не то, чем можно наиграться и забыть. Хорошие игрушки остаются с нами всю жизнь. И даже вы, например! Я не говорю, что вы должны до сих пор хранить какой-нибудь, особенно любимый танк. Но если вы сейчас увидите игрушку, похожую на ту, какой играли в детстве, неужели удержитесь, не возьмете в руки? Не улыбнетесь, хотя бы?
– Возьму, – словно подтверждая его слова, Гоша широко улыбнулся. – И знаете, вы угадали: у меня в детстве был танк. Большой, радиоуправляемый.
– Вы меня поняли, – удовлетворенно кивнул Черников. – А для Варвары, что наши игрушки, что мусор в корзинке… но работник она хороший.
Баринов кашлянул, привлекая внимание клиента.
– Как я понял, деловые качества ваших сотрудников вас более чем устраивают. А более неформальных, дружеских связей, у вас ни с кем из них нет?
– Нет ли среди них человека, как вы выразились, близкого к дому? – усмехнулся Черников. – Пожалуй, нет. То есть, все они, в разное время и по разным поводам бывали у нас дома, но в спальню, кажется, не заходили.
– Но то, что этот сейф существует, ваши сотрудники знают?
– Наверное. Я, конечно, не афишировал это, но и не скрывал особенно. Тем более, что сейф покупали через нашу бухгалтерию.
– Давно это было?
– Года два прошло… если нужно, можно уточнить у Изабеллы Константиновны.
– И с кем вы покупку сейфа обсуждали? – Гоша слегка наклонился вперед, ожидая ответа. – Не обязательно с кем-то из этих четырех, с любым другим человеком, с сотрудником фирмы, или с родственником, или просто с приятелем? Когда покупают такую вещь, как сейф, то обычно советуются со знакомыми – модель, размер, какой фирме доверить установку? С кем вы на эту тему разговаривали?
– Всех, с кем я разговаривал, я сейчас, наверное, не вспомню. Но вы не представляете себе, как мало людей, которые разбираются в сейфах! По-настоящему мне помог только Олег Викторович и Изабелла Константиновна. Даже больше она. У Изабеллы Константиновны тоже сейф есть, так она мне и магазин посоветовала, и мастера для установки. А Олег Викторович, тот уже в магазин со мной поехал, и модель выбрать помог.
– Значит, в выборе сейфа вам помогали заместитель и главный бухгалтер, – Баринов нарисовал на листе бумаги нечитаемую закорючку. Это вовсе не была заметка для памяти, это был знак для нас с Гошей – "наконец-то, что-то интересное".