– Да. А знаете, – Черников улыбнулся, – Олег Викторович мне и код помог придумать. Я хотел что-нибудь попроще, вроде дня рождения, чтобы не забыть нечаянно. Но простые коды и открываются просто, жулики их подбирают, без проблем. А Олег Викторович очень остроумный ход придумал: можно взять самое простое слово, имя жены, например. И зашифровать его цифрами, каждую букву, по алфавитному порядку. То есть, буква "н" в алфавите четырнадцатая, "а" – первая, "д" – пятая, а "я" –, сами понимаете, тридцать вторая. Получается восьмизначный код: 14010532. Просто так, случайно, подобрать его невозможно и забыть не страшно, всегда можно заново буквы посчитать.
– И вы так и сделали? – тон шефа был абсолютно нейтрален. – Взяли, в качестве ключа, имя жены?
– Нет, свое. Тоже четыре буквы, и тоже просто. Я решил, что так будет удобнее.
– Возможно, вы правы. Тем не менее, кто-то этот код вычислил.
– Не представляю себе, как, – Черников помрачнел. – И кто это мог сделать, тоже не представляю.
– Думаю, мы сможем вам помочь, – Баринов позволил себе намек на легкую сочувственную улыбку. Но сначала давайте оформим наши взаимоотношения.
Когда дело доходит до обсуждения и подписания контракта, мы с Гошей дисциплинированно покидаем кабинет, оставляя шефа наедине с клиентами. Сегодня я почти не удивилась, когда вместе с нами, в приемную вышла и Надежда Николаевна. Все правильно, раз дела мужа ее не интересуют, то и сумма, которую он собирается потратить на поиски пропавшего диска, тоже. Черникова, наверное, и приехала сюда только потому, что неизвестный грабитель, вместе с диском, прихватил ее драгоценности. А это уже касается Надежды Николаевны лично.
Она подошла к окну и царапнула ногтем листочек пластмассовой бегонии.
– Какие хорошие цветы. Я даже подумала, что живые.
– Живые у нас болеют, – вежливо, но несколько напряженно, отозвалась Нина. – Северная сторона, солнца мало.
– А мне, вообще, искусственные больше нравятся, – теперь Черникова потеребила бледно-розовый цветок. – Практичнее.
Она еще раз дернула за лепесток, действительно, очень похожий на живой (разве что, держался на тонком стебельке он значительно крепче), и повернулась к нам. Посмотрела на Гошу, перевела взгляд на меня, потом снова на Гошу. И спросила:
– Вы считаете, это реально? Я имею в виду, найти мои украшения?
– Почему нет? – жизнерадостно ответил Гошка. – Человек украл, а человека всегда найти можно.
Ничего не понимаю. До прихода Черниковых, Гошка был чуть теплее айсберга, а Ниночка, наоборот, сияла майским солнышком. Теперь же, они словно поменялись настроением, а я не заметила, когда и по какой причине!
– Если вы обеспечите нас всей необходимой информацией, разумеется, – добавил Гоша. – Вы не возражаете, если мы зададим вам несколько вопросов?
– Но Петр Кириллович уже все рассказал, – удивилась Надежда Николаевна. – Что я могу добавить? Я вообще, в этой истории пострадала случайно.
– Петр Кириллович изложил личный взгляд. А у вас, по каким-то вопросам, может быть свое мнение.
– По каким вопросам?
– Пока не знаю. Например, вы тоже считаете, что домработница Лида вне подозрений?
Черникова пожала плечами:
– Лиды не было дома, когда я пришла. А вернулась она с полными пакетами продуктов, значит действительно, ходила по магазинам. Мне и в голову не пришло подозревать ее, не было у Лиды причин нас грабить, – Надежда Николаевна снова отвернулась к окну и попыталась оторвать листик бегонии. – И она так растерялась, когда сейф увидела, по-настоящему. А когда эти, из милиции, ее допрашивать стали, Лида очень расстроилась. Плакала, предлагала ее обыскать. Сумку свою порвала.
– В каком смысле, порвала? – встрепенулся Гоша. – Что, прямо на куски?
– Нет, конечно. Просто, стала ее выворачивать наизнанку, а там за подкладку что-то зацепилось. Лида дернула, подкладка порвалась. – Надежда Николаевна поморщилась. – Разумеется, в сумке ничего не было.
– Хм, – Гоша скрестил руки на груди. – А сколько лет вашей Лиде? И как ее фамилия, не скажете?
– Нестеренко Лидия Павловна. А возраст… точно не помню, но ей около сорока.
– Нестеренко значит… Гражданство украинское?
– Почему? Наше, российское. Она, кажется, откуда-то с Урала родом.
– Это вам сама Лида рассказала?
– Не помню. Наверное, она, кто же еще. – Надежда Николаевна отпустила лист бегонии и снова попыталась отщипнуть лепесток от цветка. – Вообще, Лида мало про себя говорила. А это так, мелькнуло в разговоре.
– Вы часто с ней разговаривали?
– Нет, зачем мне это? Я Лиде не за разговоры плачу, а за работу.
– А на Урале, вы когда-нибудь были?
– Нет. Урал не входит в сферу моих бизнес-интересов. А отдыхать я езжу в Испанию.
– Как вы нашли домработницу? Через агентство или так, по рекомендации знакомых? – судя по всему, Гоша всерьез заинтересовался Лидой Нестеренко.
– Через агентство. Это солидная фирма по подбору домашнего персонала, они работают только с проверенными людьми. У Лиды рекомендации отличные и все необходимые справки. Медосмотр, прививки… даже из милиции, что судимостей нет.
– Надя, – Черников вышел из кабинета и остановился около нас, – я сейчас на работу. Тебя домой завезти?
– Лучше в салон, – Надежда Николаевна отпустила, наконец, многострадальную бегонию и посмотрела на часы. – У меня сегодня три встречи назначены.
– Тогда поехали.
Черников коротко распрощался со всеми и, не обращая внимания на жену, вышел за дверь. Надежда Николаевна последовала за ним, но остановилась, оглянулась на пороге:
– Знаете, теперь, когда вы задали так много вопросов по поводу Лиды, когда я на них ответила… вот теперь, я тоже уверена, что Лида здесь совершенно ни при чем.
– Ну, молодежь, что скажете?
Традиционный вопрос, заданный Бариновым, означал, что совещание по поводу ограбления Черникова, открыто. Традиционно же, первой, как самая младшая, высказывалась я. Но, на этот раз, меня опередила Ниночка.
– У меня сообщение. Черников сейчас упомянул своего заместителя, Олега.
– Того самого, который ему подсказал, какой код для сейфа выбрать? – Гошка захлопал ресницами, изображая невинное любопытство.
– А ты с самого начала знал! – Нина резко обернулась к нему. – Ты специально у Черникова фамилию заместителя спросил! Специально, для меня!
– Для тебя, – напарник перестал кривляться и заговорил спокойно и деловито. – Чтобы ты получила информацию от незаинтересованного лица. И сделала выводы.
– Никаких выводов не будет! И имей в виду, если ты будешь лезть в мою личную жизнь…
– Прекратить! – рявкнул шеф, громко хлопнув ладонью по столу и Нина осеклась на полуслове. Сан Сергеич тут же убавил громкость: – Ты хочешь сказать, что мужчина с которым ты последнее время встречаешься и есть Олег Викторович Хахалев, заместитель нашего клиента?
– Да, – коротко ответила Нина, бросив на Гошку испепеляющий взгляд.
– У тебя есть основания считать, что ваше знакомство и его интерес к тебе были не случайны?
– Никаких, – еще один злой взгляд в сторону напарника.
– Гоша, а у тебя?
– Я не верю в случайности, – Гошка был невозмутим, как бегемот на лежбище, жгучие взгляды Нины отскакивали от его шкуры, не причиняя ни малейшего вреда.
– Он ни разу не заговорил со мной о работе, – голос Ниночки звенел от напряжения. – Он ни разу не попробовал у меня что-то узнать о деле Черникова.
– Так ведь и дела до сих пор не было, – рассудительно заметил Гоша. – Петр Кириллович только сегодня к нам явился.
Наверное, если бы он сказал еще, хоть слово, Нина бросилась бы на него с кулаками. Драку предотвратил Александр Сергеевич.
– Подозрения я считаю обоснованными, а обвинения – преждевременными. Ты, Нина, будь осторожнее. Слышала же, что Черников о нем говорил: Хахалев – мастер выстраивать сложные схемы.
– И что? Какое это имеет отношение ко мне? Почему вы все вдруг решили, что наши отношения, это часть очередной его сложной схемы?
– Я не собираюсь с тобой спорить, – поморщился шеф, – и, тем более, не собираюсь обсуждать этого господина. Я просто прошу тебя быть осмотрительной. Это много?
Нина медленно, шумно выдохнула.
– Нет, это не много. Я буду осмотрительна, осторожна, буду анализировать каждое его слово, могу карманы его штанов, при случае…
– Этого не требуется, – перебил ее шеф. – Простой осмотрительности будет достаточно.
– Хорошо, – сдалась она. – Я поняла.
– Тогда, продолжаем совещание. Рита, что ты хотела сказать?
– Я? Ах, да, – мне не сразу удалось собрать мысли, но я постаралась сосредоточиться на главном. – Ограбление Черникова. По-моему, здесь честное преступление и наши клиенты в нем не замешаны. Петр Кириллович искренне огорчен пропажей диска, а его жена, не менее искренне расстроена исчезновением изумрудов.
– Согласен, – коротко поддержал меня напарник. Он рассеянно улыбался, словно разыгравшаяся только что, неприятная сцена, ничего кроме удовольствия ему не доставила.
Ниночка хмуро кивнула.
– Большинством голосов принимаем, что клиент ведет себя добросовестно, – подвел итог Баринов.
– Почему большинством? – немедленно спросил Гошка. – Почему не единогласно?
– Потому что, как только я признаю Черникова достойным доверия, – невозмутимо ответил шеф, – ты немедленно поменяешь мнение и решишь, что они с женой – пара аферистов.
– А ведь верно! – обрадовался Гоша. – И сам Петр Кириллович какой-то ненадежный, и Надежда Николаевна тоже. Да и ограбление нетипичное – на дискету с рисунками игрушек вор польстился, изумруды и золотишко между делом прихватил, а больше ничего не взял! Или у Черниковых в квартире ничего привлекательного больше не нашлось? Нет, как хотите, а я сомневаюсь!
– Сомневайся, но пока молча, – положил конец представлению шеф. – Рита, мы тебя слушаем.
– Если супруги Черниковы к краже непричастны, то круг подозреваемых довольно узок. Даже если постарались неведомые нам пока конкуренты, я думаю, что без людей, близких к дому, дело не обошлось. Ключ от квартиры, ключ от сейфа, код – откуда это у постороннего человека? Тем более, код, как сам Черников рассказал, ему посоветовал Хахалев, – я неловко отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть на Нину.
– Время, тоже важный фактор, – она сделала вид, что не замечает моих усилий. – Надо было подгадать, чтобы дома никого не было.
– Да, время, – быстро согласилась я. – Конечно, выяснить, когда квартира остается пустой, можно и просто наблюдая, но в совокупности с ключами и кодом сейфа, логично предположить, что в ограблении участвовал человек к Черниковым достаточно близкий. Кого Петр Кириллович называл из тех, кто знал про диск? – я заглянула в свои записи. – Секретарша Варвара, главный бухгалтер, Хахалев, главный технолог и художник – автор эскизов. Так, кажется?
– Так, – подтвердила Баринов. – С поправкой, что художник является, по совместительству, сыном.
– Значит, про главного технолога и сына-художника, уточнить, действительно ли они в отъезде уже больше двух недель. Хотя, что касается сына… если у него был свой экземпляр диска, зачем ему, с такими сложностями, добираться до отцовского?
– А может, все наоборот? – предположил Гошка. – Мы согласились с Черниковым, что воры лезли в сейф за диском, а изумруды прихватили просто потому, что не могли удержаться. А если клиент ошибается? Если целью были именно украшения мадам Черниковой, а заодно, или по ошибке, забрали и дискету?
– Возможно, возможно, – пробормотал Баринов.
– Все равно, надо проверить бухгалтера, секретаршу и заместителя, – снова заговорила я. – Черников сказал, что со всеми у него отношения чисто служебные, но уточнить надо.
– Еще домработницу проверить, – задумчиво заметила Нина. Она уже не злилась, а работала. – Домработница и секретарша, в этой ситуации, вызывают наибольшее подозрение.
– Кстати, о домработнице, – вспомнила я. – Гоша, ты почему так вцепился в Черникову, когда она про эту Лиду Нестеренко заговорила? Ты что-то про нее знаешь?
– Пока не уверен, посмотреть надо на эту дамочку. Но была одна такая… Сан Сергеич, вы Валю-горничную помните?
– Нет, кажется, не припоминаю.
– Ну, как же! Положительная такая дама, работящая, старательная. Хозяева за нее всегда горой стояли! Только она больше года ни у кого не задерживалась. И, что характерно, все квартиры, где она работала, обворовывали. А когда Вале задавали вопросы, она начинала рыдать и предлагала себя обыскать. Карманы выворачивала, сумку тоже. Да так резко, на нервах, что подкладка отрывалась.
– Сумку рвала! – я даже вскочила со стула. – Черникова сказала, что Лида плакала и сумку порвала, когда выворачивала!
– А я о чем? И возраст подходящий, под сорок, и повадки. Ну, Сан Сергеич, вспомнили?
– Ту Валю помню, – кивнул шеф. – Думаешь, она? Сколько лет ей тогда дали?
– Да ерунда, два с половиной года. А если условно-досрочное заработала, то могла после освобождения к Черниковым устроиться и три года проработать. Только, почему она так долго ждала? Обычно Валя быстрее управлялась.
– Вот и спросишь у нее, – решил Баринов. – Поезжайте сейчас с Ритой к Черниковым домой, поговорите с домработницей. Если это, действительно, Лида Нестеренко, то поговорите с ней, присмотритесь – что за человек, могла ли она хозяйским сейфом заинтересоваться. А если Валя-горничная… одним словом, мне вас учить не надо. Действуйте по обстановке.
Почему-то, в приемной дождь был слышнее, чем в кабинете Баринова. Я снова задержалась у окна. Капли сыпались на покрытую ржавыми пятнами жесть подоконника и разлетались мелкими брызгами. Как только Нина выносит этот непрерывный назойливый стук?
– Ритка, ты готова? – Гоша протянул мне ключи от машины. – Сегодня ты меня катаешь.
Я взяла ключи, отклеилась от окна и натянула старенький кожаный френч, который так и не удосужилась сменить на что-нибудь, более модное. Медленно застегнула молнию, медленно поправила воротник. Еще медленнее достала из сумочки помаду и повернулась к зеркалу. Напарник терпеливо ждал. Я накрасила губы, убрала помаду, застегнула сумочку и повесила ее на плечо.
– Гош, а зачем нам в такую погоду машина? Нам байдарка нужна.
– Интересная мысль, – Гошка понял, что добровольно я уютное помещение офиса не покину, и взял меня за шиворот. – Сейчас тебе все будет: и байдарка, и каноэ, и гондола венецианская. – Мягко, но настойчиво, он подтолкнул меня к двери. – Поплыли, сердце мое, работать пора!
На крыльце, я снова затормозила.
– Гоша, может, ты машину сюда подгонишь? И вообще, садись сегодня ты за руль.
– А что так?
– Да ну, не люблю по дождю ездить. Асфальт мокрый, скользко.
– Ладно, – неожиданно легко согласился он. – Давай ключи.
Через пару минут около крыльца остановился наш "москвич". Гоша вышел из машины и, придерживая дверцу, указал на водительское сиденье:
– Прошу!
– Мы же договорились, что ты за рулем! Ты согласился!
– Ничего подобного. Я согласился подогнать машину к крыльцу. А следующим пунктом нашей программы будет отработка езды по городу в неблагоприятных погодных условиях. Прошу!
– Злой ты, Гоша, – я скользнула в машину и отряхнула волосы, которые успели намокнуть.
– Не злой, а предусмотрительный, – он обошел "москвич" и, не торопясь, устроился рядом со мной. – И хочу, чтобы ты не боялась ездить в дождь.
– С чего ты взял, что я боюсь? – я повернула в замке ключ зажигания. – Просто не люблю.
Ехала я осторожно, следовательно, медленно. Гошка меня не торопил, он расслабился на сиденье и, прикрыв глаза, о чем-то думал. Мысли, судя по хмурой физиономии, были не слишком радостные.
– Гоша, ты зачем к Ниночке вяжешься? – спросила я. – Этот парень действительно ей нравится.
– А мне не нравится, – не открывая глаз, проворчал напарник. – И вообще, не заступайся за него. Ты этого типа даже не видела.
– Я не за него, я за Нину заступаюсь, – возразила я. – А она говорила, что Олег симпатичный. – Я аккуратно объехала большую лужу, в которой чуть не захлебнулась едущая впереди "ауди" и проявляя объективность, добавила: – Фамилия у него, конечно, не самая благозвучная.
– Хахалев, это не фамилия, – Гоша открыл глаза и сел ровнее. – Это диагноз. И закрыли тему. Сворачивай на светофоре направо, там дорога лучше. Быстрее доберемся.
Гоша нажал кнопку звонка и отступил, пропуская меня к двери в квартиру Черниковых.
– Заходи ты первая и начинай разговор. А я у тебя за спиной спрячусь.
Меня восхищает пластичность напарника. Вот, например, сейчас: как этот, двухметрового роста громила собирается прятаться за моей спиной? Я, конечно, совсем не Дюймовочка, но до Гошкиных габаритов мне далеко. Тем не менее, я знаю, у него получится.
Дверь приоткрылась и через узкую щель, перечеркнутую крупными звеньями цепочки, на меня вопросительно уставилась женщина лет сорока.
– Вы к кому?
– Мы сотрудники детективного агентства "Шиповник", Петр Кириллович должен был вас предупредить.
– Да, он звонил. – Дверь на мгновение закрылась и снова открылась, уже не сдерживаемая цепочкой. – Проходите.
Я перешагнула порог, Гошка, серой тенью, скользнул за мной.
– Вы хотите на сейф посмотреть? – спросила Лида. – Он в спальне.
– Что теперь на него смотреть. Мы бы лучше с вами поговорили.
– Тогда в гостиную, – равнодушно пожала плечами домработница.
Я сделала шаг и остановилась, глядя на мокрые следы.
– Может, лучше тапочки?
– Хозяева тапочек не держат, – ровным голосом ответила Лида. Посмотрела на пол и добавила: – Да не обращайте внимания. Я потом подотру.
Стараясь оставить как можно меньше следов, чуть ли не на цыпочках, я прошла за ней в просторную комнату. Гошка бесшумно двигался следом. То, что эта комната и являлась гостиной, было ясно с первого взгляда. Мягкий гарнитур – большой диван и два кресла, низкий журнальный столик с прозрачной стеклянной столешницей и панель телевизора, закрепленная на стене – что же это могло быть еще, кроме гостиной?
Лида подошла к креслу и неопределенно махнула в сторону длинного дивана:
– Сади…
Она осеклась и замерла. Потом, неожиданно для меня, рухнула на колени.
– Георгий Александрович! Не погубите!
– Так-так-так, – Гошка (вот уж он совершенно не беспокоился о следах, которые оставляли его армейские ботинки) обошел меня и остановился перед женщиной. – А ведь я, догадывался, что встречу здесь именно тебя.
– Георгий Александрович! – Лида… или, правильнее, Валя-горничная? В общем, домработница, зарыдала: – Христом-Богом клянусь, Георгий Александрович! Ни при чем я, и в мыслях у меня такого не было! Вот, как бог свят…
– Слезы отставить, – негромко скомандовал Гоша, и женщина мгновенно перестала плакать. – И на коленях ползать, это нам тоже ни к чему. Сзади кресло стоит, используй его, пожалуйста, по назначению.
Лида-Валя торопливо и неловко поднялась с колен, не сводя взгляда с Гоши, нашарила за спиной кресло и упала в него.