Кэти в упор посмотрела на стройную помощницу отца, не скрывая раздражения.
- Почему папа сам меня не отвезет? - воинственно спросила она.
- Потому что у него важные звонки. У него сегодня трудный день. Кстати, и у меня тоже! Поэтому собирай все, что тебе нужно для школы, да живо, поняла?
Глаза у девочки сверкнули, она вызывающим жестом отбросила со лба прядь золотисто-каштановых волос и очень отчетливо произнесла:
- Марла, я вас не люблю!
Личная помощница отца вздохнула.
- Когда станешь чуточку постарше, дорогуша, ты поймешь, что половина людей на свете ненавидит другую половину. Тем не менее всем нам надо как-то уживаться друг с другом.
- С вами мне уживаться не надо!
Марла плотно сжала губы и покачала головой:
- Знаешь, кто ты? Противная, избалованная девчонка. Лично я жду не дождусь, когда ты уберешься в Париж. Ну а пока не убралась… если честно, я с трудом выношу и тебя, и твою ненормальную мамашу!
- Так уходите! - крикнула Кэти. - И не смейте так говорить о моей матери! Вы не имеете права!
- Возможно, ты от меня не в восторге, как и твоя мамочка-ханжа, но имей в виду, я очень нужна твоему отцу! - В голосе Марлы зазвучали стальные нотки.
Кэти невольно затихла. Пользуясь полученным преимуществом, Марла добавила:
- Так что шевелись, ясно? У меня много дел, а ты, как ни крути, обязана доучиться в школе до лета!
Кэти повернулась и с высоко поднятой головой зашагала к двери.
Голос за спиной Марлы укоризненно произнес:
- Миссис Льюис, вы поступаете нехорошо. Девочка и так очень несчастна.
Задрав голову, Марла посмотрела на Пру Уилкокс, стоящую на площадке второго этажа.
- По-вашему, я нехорошо с ней поступаю? Однажды она выйдет в большой мир, который обойдется с ней куда хуже. Пора бы ей уже научиться прилаживаться к другим людям и понять, что она - не пуп земли! А то привыкла здесь…
Она быстро зашагала к двери следом за Кэти.
Пру у нее за спиной пробормотала:
- Будь у меня время тревожиться за тебя…
Сверху донесся зов Аделины. Пру зашагала обратно наверх, тяжело вздыхая.
- Но времени у меня нет…
Старший инспектор Алан Маркби, исполняющий обязанности начальника уголовного розыска Бамфорда, сидел в машине и, насупившись, всматривался в лобовое стекло. Живая изгородь, посаженная за низкой кирпичной стеной, окружавшей стоянку полицейского участка, безбожно разрослась. Сабельник - он такой! Каждую весну Маркби лично подстригал живую изгородь и старательно формировал кроны. Весной он рассадил черенки сабельника вдоль всей ограды. Сабельник отблагодарил его: все лето старший инспектор любовался веселенькими желтыми цветочками.
А что же творится сейчас? Полное безобразие! На голых ветках дрожат последние листочки. Зато на заостренных шипах вместо листьев полным-полно пакетов из-под чипсов и сигаретных пачек. Поздние ночные прохожие даже вешают на ветки пустые банки из-под пива.
Мелкий, так сказать, домашний повод для раздражения вызвал в памяти более серьезную причину упасть духом.
Совсем недавно Маркби имел беседу со своим новым непосредственным начальником, суперинтендентом Норрисом. Маквей, с которым Маркби всегда хорошо ладил, вышел в отставку и уехал в Борнмут - любоваться морем и доводить миссис Маквей до легкого помешательства.
Норрис, преемник Маквея, оказался человеком прозаическим и компетентным. Такого нельзя ни ненавидеть, ни любить. Новый начальник напоминал Маркби стальной сейф: прочный, практичный, некрасивый и полезный, полностью сливающийся с обстановкой. Но если с сейфом неосторожно обращаться, того и гляди, больно ударишься ногой или прищемишь палец о тяжелую дверцу. Маркби подозревал, что и с Норрисом лучше держать ухо востро.
Первым делом Норрис приказал переставить всю мебель в старом кабинете Маквея. Перемены оказались удручающими. Маркби нахмурился еще сильнее. Всякий раз, входя в кабинет, он натыкается взглядом на перемены и невольно ищет предметы там, где они стояли раньше. Ужасно неприятно! Остается надеяться, что Норрис затеял перестановку не нарочно ради того, чтобы позлить его. Правда, с Норрисом ничего не знаешь наверняка.
Далее привычный распорядок жизни нарушил сержант Пирс, всегдашний неутомимый помощник Маркби. Его послали на курсы повышения квалификации и до сих пор никем не заменили. Норрис обещал вторично запросить временную замену. Маркби надеялся, что до прибытия новичка не произойдет никакой катастрофы.
Он вздохнул. Когда его одолевали черные мысли, он, чтобы взбодриться, думал о Мередит Митчелл. К счастью, с ней положение изменилось к лучшему. Теперь Мередит живет в Бамфорде и каждый день ездит на работу в Лондон, а вечером возвращается домой. Конечно, ежедневные поездки отнимают много времени и сил, но он не мог не радоваться, хотя и понимал, что поступает эгоистично. Может быть, сейчас, после того как она поселилась здесь и они могут видеться чаще, их отношения, которые развивались как-то сумбурно, удастся перевести на более или менее постоянную основу. Может, она согласится на выходные поехать с ним куда-нибудь в красивое место?
Если, конечно, погода позволит. Нет, вряд ли… Она ведь собирается красить кухню!
С тех пор как она купила свой обветшалый домишко, ею овладела страсть все делать самой. Когда бы Маркби ни заходил к Мередит, она всегда оказывалась при деле: стояла на стремянке или ползала по полу с молотком в руках и с полным ртом гвоздей. Не успевал он опомниться, как уже клеил обои в спальне или отдирал старые доски от пола.
Маркби вылез из машины, громко захлопнул дверцу и зашагал к крыльцу. У самого входа в участок его окликнули:
- Извините! Эй, вы! Послушайте!
Со стороны автостоянки к нему бежало странное существо - скорее всего, женщина, хотя наверняка сказать было трудно. Вязаная шляпа нахлобучена на самые брови, шея и нижняя часть лица закрыты толстым шерстяным шарфом. В довершение наряда стеганое пальто, толстые ватные спортивные брюки и сапоги на меху. Одна рука в перчатке сжимала поводок, на конце которого трусила мелкая пушистая собачка, тепло укутанная, как и владелица, в клетчатый комбинезон. Другая рука в перчатке махала ему, чтобы он подождал.
Непонятное существо с пыхтением приблизилось.
- Вы полицейский? - Из-за толстого шарфа слова доносились невнятно. Незнакомка явно оказалась женщиной и говорила густым контральто.
- Да, мадам, - вежливо ответил Маркби.
Незнакомка сдвинула шарф, и Маркби увидел красное, обветренное лицо. Над верхней губой виднелись еле заметные усики. Возраст определить трудно - скорее всего, его собеседнице шестьдесят с чем-то.
- Я мисс Риссингтон, - объявила дама, подхватывая на руки собачку. Та вывалила розовый язычок. - А это Тигр!
Глазки-пуговки песика и голубые навыкате глаза его владелицы выжидательно смотрели на старшего инспектора. Маркби приветливо улыбнулся. Такую мисс Риссингтон можно встретить в каждом небольшом провинциальном городке. Обычно они - дочери давно усопших приходских священников, местных врачей или полковников в отставке. Никому и в голову не придет обращаться к ним по имени. Они остаются "мисс Такими-то" до самой своей кончины. Они символичны не потому, что никогда не выходят замуж, но из-за своего старомодного воспитания и бесспорной принадлежности к среднему классу.
Маркби так и не понял, какого ответа от него ждут, но он определенно не оправдал ожиданий. Видя его замешательство, мисс Риссингтон без всяких усилий взяла инициативу в свои руки.
- Слушайте! - оживленно заговорила она. - Вы должны немедленно ехать туда! Тигр сделал ужасное открытие!
Маркби питал слабость к старым провинциальным чудакам и чудачкам, но их назойливость иногда раздражала. Впрочем, такую даму бесполезно приглашать в участок и пытаться спихнуть кому-то другому. Покорно вздохнув, он принялся ждать подробностей. Что там приключилось с Тигром?
- Я всегда тепло одеваюсь - у меня слабая грудь, - безапелляционно сообщила мисс Риссингтон. - Да и Тигр так легко простужается… В такую холодную погоду мы как следует гуляем только один раз в день, рано утром, до того, как на улицах появятся толпы народу. Сегодня мы пошли на площадку для игр. Как только я спустила его с поводка, он убежал. Иногда он ужасно непослушный! Пришлось гнаться за ним. Он забежал в крапиву и мусор в дальнем углу площадки и залаял. Я звала его, кричала: "Ко мне!" - но он не шел! Пришлось самой лезть в крапиву и хватать его. - Она помолчала. - И… мы нашли там его!
- Кого "его", мисс Риссингтон?
- Тело! Я пришла сообщить, что мы нашли тело.
Маркби начал подозревать: мисс Риссингтон не просто старая эксцентричная провинциалка. Возможно, у нее богатое воображение. Как бы повежливее сплавить ее?
- Вы в самом деле видели тело, человеческое тело целиком?
- Нет, не целиком. Только ноги.
В голове у Маркби замелькали чудовищные картины.
- Только ноги? Отдельно от тела? Отрезанные? Обезображенный труп?
- Не знаю! Оно лежало под какими-то сплющенными коробками. Я увидела, что из-под коробки торчат ноги. Остальное, скорее всего, закрыто картоном.
- Ага, картоном! А может, там просто спал бродяга?
- Нет, что вы! Ноги были тонкие, белые и голые! - возмутилась мисс Риссингтон. - Мы не увидели ни брюк, ни обуви! Я окликнула его, но он не ответил и не пошевелился. И лай Тигра его не побеспокоил. Значит, там мертвое тело, труп!
- Хорошо, мисс Риссингтон! Ну а что, если… Совсем недавно была Ночь Гая Фокса, когда сжигают пугало и устраивают фейерверки. В нескольких местных школах даже устроили состязание на лучшее пугало. Вы уверены, что видели не соломенное чучело?
- Дорогой мой! - оскорбилась мисс Риссингтон. - Уж мы с Тигром узнали бы соломенное чучело!
- Ладно! - вздохнул Маркби, сдаваясь перед лицом такой непреклонности. - Поехали посмотрим, что там такое!
На то, чтобы усадить в машину мисс Риссингтон и ее песика, ушло довольно много времени.
- Когда он видит машину, то думает, что его повезут к ветеринару! - объяснила мисс Риссингтон, перекрывая возмущенное тявканье своего любимца.
К счастью, ехать до игровой площадки было недалеко. Солнце еще не растопило ночной иней, и на краю площадки отчетливо темнели следы ног и полосы. Посеребренная инеем трава была примята.
Тигр выскочил из машины, как ядро из пушки. Следом почти так же стремительно выскочила его хозяйка и тут же завопила:
- Сюда!
- Погодите! - Маркби был совершенно уверен, что она спятила, а ее рассказ - плод воспаленного воображения. Тем не менее нужно позаботиться об элементарных мерах предосторожности. - Не наступайте на следы. Пойдемте здесь, со мной.
- А, следы! Правильно! - одобрительно заметила мисс Риссингтон. - Правда, утром мы с Тигром тут изрядно натоптали… Но мы ведь не знали, правда?
Они быстро зашагали в дальний угол; Тигр на поводке, в клетчатом комбинезоне, тащился за ними. Куча мусора и отбросов заросла крапивой и другой сорной травой, почерневшей от ночных заморозков.
- Вон там! - Мисс Риссингтон остановилась и ткнула пальцем в кучу. Неожиданно в ней проснулась запоздалая осмотрительность, и она добавила: - Если не возражаете, посмотрите уж сами, а мы с Тигром подождем здесь.
Дальше Маркби пошел один. Добравшись до кучи мусора, он принялся осторожно раздвигать руками высокую мокрую траву и стебли чертополоха. Пахло здесь плохо: сырой землей, экскрементами животных и гнилью. Вот и промокшие, сплющенные листы картона, о которых говорила мисс Риссингтон. Кто-то разломал большую коробку и расстелил листы на земле. Взошедшее солнце растопило иней, и на земле была сплошная слякоть. Картон лежал не плоско - под ним что-то выпирало. На крышке можно было разобрать надпись: "Верх", по ней прополз слизняк, оставив за собой серебристый липкий след.
Маркби почувствовал неприятный холодок. Неужели она все-таки права?
- Ну как, нашли? - прокричала мисс Риссингтон, невидимая из-за другой стороны кучи мусора.
Тигр пронзительно затявкал.
- Еще нет! Вижу только коробку.
- Давайте я подойду и…
- Нет, стойте, где стоите!
Маркби осторожно шагнул вперед и едва не вскрикнул, но вовремя удержался.
Среди мятых мокрых листьев и сорняков из-под листа картона высовывались человеческие ноги. Ноги были молодые, длинные и тонкие; им недоставало зрелой округлости. Кроме того, ноги определенно принадлежали женщине, ногти были покрыты ярко-красным лаком. Сбоку валялись дешевые туфли на высоком каблуке.
Маркби нагнулся и осторожно, одним пальцем приподнял край картона.
Мисс Риссингтон оказалась права. Тигр действительно нашел труп!
Глава 4
Доктор Фуллер громко закричал:
- Погодите секунду! Я мигом!
- Ладно, - пробормотал Маркби и принялся угрюмо озираться кругом. Белые кафельные плитки, блестящая сталь… Некоторое время он сознательно избегал смотреть на операционный стол, но морг есть морг… Может быть, потому, что больше здесь смотреть было не на что, взгляд его то и дело непроизвольно возвращался к белой простыне, под которой проступали очертания человеческого тела.
Маркби нехотя отдернул край простыни. Фуллер успел произвести лишь предварительный осмотр; он еще не приступил к своей жуткой работе всерьез. Покойница оказалась совсем юной. Впрочем, вчера, перед смертью, она, скорее всего, выглядела чуть старше своего возраста: губы густо намазаны помадой, на ресницах толстый слой туши. Она надела туфли на высоченных каблуках. Ходила, наверное, с трудом, покачиваясь… А сейчас она казалась совсем девчонкой. Худая, плоская - не ребенок, но и не взрослая женщина. Хорошенькое круглое личико совсем детское под толстым слоем косметики. Как будто совсем маленькая девочка порылась в мамином туалетном столике.
Видимо, при жизни она была хорошенькой и веселой. Сейчас красоту портила огромная черная дыра на левом виске, заполненная запекшейся кровью, осколками кости и мозга. Кто-то нанес ей тяжелый удар и без труда размозжил череп - как будто ткнул ложкой в яйцо всмятку… К ране приклеились светлые кудрявые волоски. На лбу и ухе засохли потеки крови с прилипшими травинками. Полицейскому фотографу нужно было сделать крупный снимок лица для последующего опознания. Перед тем как снимать, он накрыл рану платком. Скоро ее хватятся…
Маркби поморщился. Даже страшная рана отступала на второй план при мысли о том, что совсем скоро патологоанатом безжалостно вскроет ее и приступит к работе… Старшему инспектору Маркби довольно часто приходилось лицезреть трупы в разных стадиях разложения. Он видел изуродованные тела, жуткие раны, отрезанные конечности… Не менее страшно выглядели одинокие старики, которые умерли своей смертью и пролежали дома несколько недель, пока кто-то их не хватился. Слов нет, жуткое зрелище. Но ни один покойник не вызывал у Маркби такого отторжения, как вид ловко и аккуратно вскрытого трупа, лежащего на столе в морге. Убийство часто совершается в порыве чувств. Вскрытие выполняют профессионалы, мастера своего дела. Их интересуют человеческие внутренности, и в их интересе есть что-то сладострастное и вместе с тем нечеловеческое. Мертвец становится объектом анатомического интереса, лабораторным образцом.
В зал вошел доктор Фуллер. В одной руке он держал очки, в другой - лист бумаги.
- Молодая женщина. Возраст - от четырнадцати до шестнадцати лет. Вероятнее всего, четырнадцать. Личность уже установили?
- Пока нет. Когда она умерла?
- Судя по внешним признакам, между десятью вечера и часом ночи. Скажем, от одиннадцати до двенадцати. Вы ведь понимаете, точнее я сейчас не скажу. Странно, - задумчиво добавил Фуллер, отец двух дочерей, - она еще совсем маленькая! Если она вчера не пришла ночевать домой и не позвонила родителям, они должны были поднять тревогу! Я бы на их месте обязательно обратился в полицию.
- Вы, наверное, удивитесь, но бывают такие родители, которым все равно, где их дети.
Маркби почувствовал, как в нем вскипает гнев. Неужели люди не понимают, что современный мир - это настоящие дикие джунгли?! Нет, не понимают - ни родители, ни дети… Он пока не знает, как звали девочку, которая лежит сейчас на столе, и кто ее убил. Она столкнулась с чем-то темным и страшным… Внутренний голос робко возразил: "Бамфорд - тихий провинциальный городок, а не перенаселенное гетто в центре большого города. Многие местные семьи живут здесь веками. Что может быть страшного в знакомом, привычном окружении? Они сами росли в относительной безопасности и вполне резонно считают, что их детям тоже нечего бояться. Неужели их городок, да и весь окружающий мир так сильно изменились?"
Фуллеру явно не терпелось приступить к делу.
- Неужели бывают такие родители? - рассеянно переспросил он. - Сами видите, ее ударили в висок, причем удар был сильный: он рассек кожу и проделал дыру в черепе. Это ясно даже после предварительного, поверхностного осмотра. - Фуллер бесстрастно указал ручкой на проломленный череп. - Удар произведен довольно тяжелым предметом.
- Да, я заметил! - буркнул Маркби. - Убийца явно перестарался. Хватило бы и удара вполсилы… - Он вдруг наклонился. - А это что?
Фуллер надел очки и внимательно осмотрел красную полосу на шее девочки.
- Не от удушения, точно. Обыкновенная царапина, оставленная чем-то, висевшим у нее на шее, - скорее всего, тонкой цепочкой.
- Среди ее вещей никакой цепочки не нашли.
Фуллер откинул простыню с другого конца и поднял голые ноги покойницы, показывая Маркби пятки. Кожа на обеих ступнях оказалась содрана. Не говоря ни слова, патологоанатом накрыл ноги простыней.
- Ах ты, черт! - устало вздохнул Маркби. - Да, вижу, дело осложняется.
Судя по всему, тело откуда-то перетаскивали, причем грубо. Что отсюда следует? Ее убили в другом месте, а труп приволокли на игровую площадку и бросили в кусты, где его и обнаружила мисс Риссингтон. Да, действительно жаль, что они с Тигром затоптали все следы на влажной траве! Если там что-то и сохранилось, солнце растопило иней… Интересно, сохранятся ли следы до приезда фотографа?
- Если хотите, пойдемте ко мне в кабинет, - любезно предложил Фуллер.
Маркби не стало лучше после того, как его угостили довольно паршивым растворимым кофе. В морге повсюду чудился специфический сладковатый запах с примесью антисептика, его раздражали белый кафель и сверкающая сталь, неестественная чистота, царящая вокруг. Он боялся озираться по сторонам и разглядывать непонятное содержимое многих колб и банок.
- Кроме того, - Фуллер кашлянул, - есть все признаки того, что в последние двадцать четыре часа покойница вступала в сексуальный контакт…
- Изнасилование?
- Пока я не заметил следов применения силы, но при поверхностном осмотре иногда видишь не все. Вскрытие покажет!
- Скажите, - спросил Маркби, - вам ваша работа никогда не становится поперек горла? Это я просто так, из интереса.
- Любое занятие рано или поздно надоедает, - возразил Фуллер. - Взять хотя бы вас… Вы всегда всем довольны?
- Я стараюсь думать об успехах, а не о неудачах.
- Вот и я тоже. На все можно взглянуть с разных сторон. - Фуллер широко улыбнулся. - Никто не ждет от меня, что я стану лечить своих пациентов. Ведь все они - мертвецы!
Маркби решительно отставил в сторону остывший кофе. Пора заняться чем-то другим.