Я не имел ничего против. Ливия Мун - кажется, я ее уже упоминал, когда говорил, что запах Попо напомнил мне ее запах, если не считать запаха его мужского начала. Я вспомнил ее, когда в первый раз увидел клоуна с белым лицом, красными губами, зелеными глазами и мерзкими оранжевыми волосами. Так вот, водить знакомство с владельцами кофеен так же полезно, как быть на короткой ноге с рестораторами: черничные оладьи Ливии очень вкусны, если вы, конечно, любите черничные оладьи, я, не обижайтесь, не люблю, но дело в другом - когда кофейня закрывается на ночь, Ливия не выбывает из игры, потому что в это время продолжает обстряпывать делишки с черного хода.
* * *
Берни постучал в дверь, тяжелую деревянную дверь, какие встречаются в Долине на старых ранчо. Послышались приближающиеся шаги, стук каблуков. Дома с дурной репутацией время от времени возникают в нашей работе, и все мне нравятся, как один.
Дверь открылась, и на улицу выглянула молодая женщина в коротком черном платье.
- Извините, - сказала она, - мы закрыты.
За ее спиной заведение было погружено во мрак, только светился белым кулер и там и сям горели маленькие зеленые огоньки включенных аппаратов.
- Поздновато для кофе, - согласился Берни. - Если выпью, не засну. - Не спрашивайте, что означали его слова, молодая дама, похоже, тоже ничего не поняла, - но напарник протянул ей нашу визитную карточку, и все встало на свои места.
- Будьте любезны, отдайте это Ливии. - Дама кивнула и закрыла дверь. Мимо проехал, не снижая скорости, патрульный автомобиль.
- Что тебе это говорит? - спросил Берни.
Я не знал.
Изнутри снова послышался стук каблуков, опять показалась молодая дама, но на этот раз дружески нам улыбнулась.
- Мистер Литтл? Заходите.
Так мы и поступили.
- Я Отом, - представилась она, закрывая дверь.
- Красивое имя, - заметил Берни.
- Нашла его в Интернете, - объяснила девушка.
- О! - удивился Берни.
Она посмотрела на меня.
- А это Чет? Ливия спрашивала, с вами он или нет.
- Он самый, - кивнул напарник.
- Можно его погладить?
- Он этого терпеть не может.
- Вы шутите, да?
Конечно, он шутил. Берни иногда любит пошутить, и не всегда у него получается удачно. Но на этот раз все сложилось как надо. Отом оказалась мастерицей гладить. Юные дамы в домах с плохой репутацией отлично это умеют, хотя не могу сказать, откуда у них такой опыт. Я вообще не понимаю, чем они занимаются - в чем заключается их бизнес, - вот "В Мемфисских ребрышках от Макса" торгуют ребрышками по-мемфисски. А здесь чем? Это для меня большая загадка.
Мы проследовали за Отом через помещение кофейни и оказались в кладовой со множеством мешков с кофейными зернами. Не было времени анализировать сложные запахи, потому что мы миновали еще одну дверь и оказались в прелестной гостиной с ковром, пухлыми на вид диванами и стульями и маленьким баром. Эту комнату я запомнил главным образом благодаря запаху духов. На диване лежала и листала журнал еще одна девушка в черном платье, но босоногая, а не в туфлях на каблуках. За столом перед компьютером сидела женщина постарше в темном брючном костюме с жемчужным ожерельем на шее. При виде нас она вскочила со стула - хотя не скажу, что прямо так уж подпрыгнула, поскольку была дамой крупной и пышной - и поспешила навстречу.
- Берни! - Женщина обняла напарника, и оказалось, что она одного с ним роста.
- Привет, Ливия. - Я заметил, что, немного пообнимавшись, Берни захотел освободиться, но она его не отпускала, пока сама не сочла нужным.
Ливия отступила на шаг, но ее ладони так и остались на его плечах, похоже, она их даже стиснула.
- Прекрасно выглядишь.
- Ммм… да нет, что ты… спасибо. - От этих слов Ливия рассмеялась - не так гулко, как Рио, но для женщины звук был громким и вполне приятным. - Ты тоже прекрасно выглядишь, - добавил напарник.
- Не городи чепухи. Я ужасно растолстела.
- Ничего подобного. Тебе идет.
Ливия снова рассмеялась.
- Первое исключает второе. Давай выберем что-нибудь одно, предпочтительно первое.
- Что ж… - хмыкнул Берни, и они рассмеялись.
- Тьюлип. - Ливия повернулась к лежащей на диване девушке; та отбросила журнал и сразу поднялась. - Большую, добрую порцию виски для Берни и маленькую для меня, - сказала ей Ливия. - Девушка зашла за стойку и потянулась к бутылке.
- Нет-нет, дорогуша, - поправила ее Ливия, - сегодня мы наливаем с верхней полки.
Тьюлип покосилась на Берни и взяла другую бутылку. Отом подошла ей помочь. Сразу было видно: в этом заведении царит порядок.
Вскоре Берни и Ливия со стаканами в руках оказались на диване - Берни сел на край, а Ливия на середину или чуть ближе к нему. Тьюлип погладила меня, она тоже знала в этом толк, а я так и не сумел решить, кто из них более умелая: она или Отом. Та вышла в другую дверь, и пока створка не успела закрыться, я услышал, как где-то поблизости раздался смех.
- Какая у него приятная, блестящая шерсть, - похвалила Тьюлип.
- Чет красавец что надо, - подтвердила Ливия и, дотронувшись до колена Берни, добавила: - Да и его партнер тоже не промах.
- Да нет, что ты… - забормотал Берни.
Ливия сжала его колено.
- Мы с ним старые знакомые.
- Он один из твоих мужей? - спросила Тьюлип.
- Никогда им не был. Просто я обожаю Берни. - Ливия повернулась к нему. - Помнишь, как мы с тобой познакомились?
- Давняя история, - кивнул тот. - Как говорится…
- Это произошло у военной базы Форт-Худ, Тьюлип. Я там вела понемножку дела: как могла, помогала служивым. Всегда отличалась патриотизмом. Кстати, Тьюлип, почему ты не носишь свою заколку с флагом?
- Куда-то запропастилась, - ответила девушка.
Ливия на мгновение задумалась, затем пригубила виски.
- Заведение у меня там было небольшое, но с миленьким закрытым патио, где мы иногда танцевали. И вот однажды вечером ситуация вышла из-под контроля. Я была тогда еще не такой опытной, как сейчас. Хорошо, что Берни оказался рядом, - спас мою шкуру от колбасни.
Я поднял голову: никакого запаха колбасы не чувствовалось. Но это вовсе не означало, что колбасы вообще не было - она могла лежать в холодильнике. Хотя без ложной скромности замечу, что чую колбасу и в холодильнике. Вечер, судя по всему, обещал быть удачным.
- Но, - продолжала Ливия, - думаю, Берни к нам пришел не для того, чтобы делиться воспоминаниями. Никогда не любил этим заниматься. Правда, Берни?
- Ну, я бы так не сказал… - начал напарник.
- Поэтому давай выясним, с чем связан твой желанный, но неожиданный визит. И, само собой разумеется, мы готовы предоставить тебе все фирменные услуги нашего дома.
При этих словах Тьюлип почему-то широко раскрыла глаза.
- Спасибо, - ответил Берни, - но не сегодня. Мы на работе. - Он едва заметно кивнул в сторону Тьюлип.
- Дорогуша, - повернулась к ней Ливия, - поди на пяток минут расслабься.
- С кем? - удивилась девушка.
- Посмотри телевизор, проверь электронную почту, приведи в порядок ногти.
- Только что привела. - Тьюлип показала темно-красные ногти, хотя, когда речь заходит о красках, я не советовал бы мне доверять.
- Так приведи еще раз.
Девушка вышла. Ливия отставила стакан с виски.
- Ну так в чем дело?
- Марвин Уинклман, - ответил Берни.
- Он в четвертом номере. Хочешь, чтобы я остановила процесс?
- Просто расскажи мне немного о нем.
- Знаешь, что такое шлуб?
- Нет.
- Суть соответствует названию. Марвин - он и есть шлуб. Но с другой стороны, очень хороший клиент - с ним никаких проблем, платит наличными, дает приличные чаевые, пользуется дезодорантом.
- Значит, хороший клиент? - переспросил Берни.
- Не из тех, что являются как штык каждую неделю - это лучшая категория: так сказать, те, кто дает нам заработать на хлеб с маслом, - но раз в две недели забредает. Или, лучше сказать, каждую вторую неделю?
Хлеб с маслом да еще с колбасой - это да! Хотя хлеба с маслом я тоже не почуял, но на всякий случай придвинулся к Ливии: вдруг что-нибудь из упомянутой еды все-таки перепадет.
- Трудный вопрос.
- Да ладно, дружище, не скромничай, скажи.
- Раз в две недели, - сдался Берни. - Давно он твой клиент?
- Многие годы, - ответила Ливия. - По крайней мере лет десять.
- Спасибо. - Мой напарник поднялся.
- Это все? Ты даже не допьешь виски?
- Работа на первом месте.
- Это и моя философия, но иногда приятно немного выпустить пар.
- Именно в таких ситуациях я попадаю в неприятности, - признался Берни.
Ливия внимательно посмотрела на него. У нее были потрясающие ресницы.
- Как на тебя подействовал развод?
- Держусь.
- Подружку завел?
- Что-то в этом роде.
- Хочешь совет? Скажем прямо, от профессионалки.
- Я бы места себе не находил, если бы не услышал.
- Подольше с ней гуляй, не опускай руки, а рот держи на замке.
- Понял.
- А теперь поцелуй меня на прощание.
Берни поцеловал. Я думал, он клюнет ее по-быстрому в щеку, но Ливия решила иначе. Наконец оторвавшись от него и открыв глаза, она заметила:
- На случай, если заинтересуешься, у меня много всяких собственных находок.
- Боюсь, сердце не выдержит.
Ливия расхохоталась, но вдруг осеклась. Бывают моменты, когда я совершенно не понимаю людей, - это был один из тех случаев.
Мы следили за Уинклманом от дома Ливии. Он проехал несколько кварталов, свернул на главную улицу Поттсдейла, остановился у забегаловки, где продавалась еда навынос, и скрылся внутри.
- Разыгрался аппетит, - прокомментировал Берни. Мы встали за машиной Марвина, вышли на тротуар и принялись ждать. - Подольше гулять, не опускать руки, держать рот на замке. Легко сказать, - бормотал напарник.
Уинклман вышел с коричневым пакетом в руках, в котором был сандвич с колбасой и луком, но я старался об этом не думать. Жизнь полна разочарований. Вот и на этот раз тема колбасы всплывала снова и снова, но я не получил ни кусочка. Пришлось гнать от себя эти мысли. Уинклман заметил нас и замер.
- Берни? - Он провел ладонью по лысине. - Вот так сюрприз!
- Мне надо сказать вам кое-что, - обратился к нему напарник. - Во-первых, с вашей слежкой покончено.
- Какого черта? - возмутился Марвин, и по его лицу пошли цветные пятна. - Не понимаю, о чем вы говорите. - Он покосился в мою сторону и на всякий случай отступил на шаг. Моя пасть как-то сама собой широко открылась.
- Вы следите за человеком, который к вашему делу не имеет никакого отношения. Такие вещи, как ничто иное, выводят из себя окружного прокурора. За это его и выбирают.
- Окружного прокурора? Что за ерунду вы несете?
Берни рубанул рукой по воздуху. Этот жест я у него не часто замечал.
- Во-вторых, вашим мечтаниям о мести тоже конец.
- Это как так?
- Прикиньте, Марвин: неужели вам кажется, что у вас есть право бросать камни в других?
Рот Уинклмана открылся и закрылся, что для нас всегда служит хорошим знаком.
- Разводитесь и живите дальше, - посоветовал Берни.
- Я считал, что вы работаете на меня.
- По большому счету так оно и есть. Настанет время, и вы будете мне признательны.
- Тогда отдайте мне две с половиной тысячи.
- За вычетом отработанного времени и расходов.
- Отработанного времени?
- Сегодняшнего вечера, - уточнил Берни. - Когда я следил за вами.
Э, да напарник стал несговорчив в денежных вопросах. Почаще бы так!
20
Берни позвонил Леде из машины. Ответил Чарли. Я услышал его голос из динамика трубки.
- Нашел Пинат?
- Нет.
- А когда найдешь?
- Не знаю.
- Я в школе сказал, что вот-вот найдешь.
- Не уточнил когда?
- Нет.
- Вот и хорошо. Позови маму.
Трубку взяла Леда.
- Я обо всем позаботился. Произошла ошибка, перепутали людей. Тебя больше не будут беспокоить.
- Кого перепутали?
- Да считай, что всех.
- Не понимаю…
- Леда, нет времени объяснять, мы на работе.
- Хорошо. - Ее голос смягчился. - Спасибо тебе.
Берни разъединился.
- Этот брак должен состояться и служить примером до скончания века, - сказал он. - Если он развалится, я просто не смогу с этим жить.
Какие проблемы? Зачем жить с этим? Я буду с ним жить. Причем вечно. Значит, все прекрасно, хотя и немного туманно. Хорошо, что телефон зазвонил снова.
На этот раз в трубке послышался голос Попо.
- Мы можем где-нибудь встретиться? Хочу вам кое-что показать.
- Приехать к вам в трейлер? - спросил Берни.
- Он больше не мой.
Мы встретились с Попо в вестибюле старой гостиницы "Копперман" в Западной Долине. Я знал эту гостиницу по давнему делу об украденной из японского ресторана партии тунца. Рыбу мы нашли, но слишком поздно - я понял это, еще не выходя в последний день расследования из машины.
Но вернемся в вестибюль. В нем были потолочные вентиляторы, пальма - я узнаю эти деревья по крупным листьям - и кожаные кресла, расставленные по нескольку штук в разных местах. От них исходил приятный запах кожи. Кожа - материал, который очень приятно грызть, - первое, что пришло мне в голову.
В вестибюле, кроме сидевшего в кожаном кресле Попо, никого не было. Его лицо еще больше осунулось, и от того, как выпирали на нем скулы, мне стало не по себе. Мы сели с ним рядом: Берни в соседнее кресло, я - на пол, и почувствовал, как черные и белые плитки приятно холодят тело.
- Драммонд меня вытурил, - сообщил Попо.
Ой-ой! Людей время от времени вытуривают. Это значит, что они лишаются работы. А без работы беда. Но нам с Берни это не грозит. Люди никогда не перестанут разводиться.
- За что? - спросил мой напарник.
- Меняет концепцию.
- Что за цирк без клоуна? - удивился Берни.
Попо пожал плечами. Слегка. Когда энергично пожимают плечами - это значит, что человеку ни до чего нет дела. А вот такое, легкое, пожимание свидетельствует о том, что человек сдался. Я расстроился - не хотел для Попо подобной участи - и ближе подошел к его креслу. Но что это? Внизу, у одной из деревянных ножек, уголок кожи отстал и висел, словно так было надо.
- Что вы намереваетесь делать? - спросил Берни.
Попо снова пожал плечами.
- Должны же у вас быть связи.
- Связи?
- В мире клоунов.
- Связи-то есть, - ответил Попо. - Но что, если у меня ни к чему такому больше не лежит душа?
- Наверное, должно пройти какое-то время, - предположил мой напарник.
Иногда у людей бывает вид, словно они не слышат, что им говорят.
- А с вами никогда такого не случалось? Не появлялось отвращения к работе?
- Бывало, когда приходилось вести дела о разводе. Но даже если к работе не лежала душа, голова продолжала действовать.
Клоун бросил на Берни быстрый взгляд.
- Вот поэтому вы такой, какой есть.
Такой хороший или такой плохой? - не понял я. Что же до Берни, он энергично, как истинный пофигист, пожал плечами. Не забывайте, мой напарник из крутых ребят. И я тоже.
- Во мне такого раздвоения нет: не лежит душа, значит, и в голову не идет, во всяком случае, пока. - Попо встряхнулся, скорее не встряхнулся, а поежился, но мне понравилось. - Не очень вежливо говорить вам такое. Вы тут совершенно ни при чем. Так вот, я разбирался в имуществе Ури - "имущество" достаточно нейтральный термин? - и кое-что нашел. Это может вас заинтересовать. - Попо повернул ноутбук в нашу сторону. - Запись двенадцатилетней давности, еще до того, как мы познакомились. Что-то вроде школьной дискуссии по конференц-связи.
Попо нажал на клавишу, и на экране крупным планом появилось лицо. Сначала я его не узнал, но затем разглядел усы ниточкой, и хотя человек выглядел моложе, чем на видеоролике с Пинат, я догадался, что это Делит. Меня вообще интересуют усы, особенно ниточкой, а в нашем расследовании не было другого лица с такими усами; во всяком случае, я не помнил.
Сначала послышался женский голос.
- Добро пожаловать в среднюю школу Элеоноры Рузвельт, мистер Делит.
- Спасибо, - ответил тот.
Э, да у него приятный голос: сильный и глубокий, чем-то напоминает голос Берни, хотя, само собой разумеется, не такой красивый.
- Ученикам понравилось в цирке, когда вы приезжали в наш город прошлой зимой, - продолжила женщина. - И у них появились вопросы. Вы меня хорошо слышите?
- Отлично.
- Замечательно. Тогда давайте начнем с Джереми.
Раздался стук, затем послышался мальчишечий голос.
- Привет!
- Привет, - ответил Делит и улыбнулся.
- Дедушка говорит, вы причиняете слону боль, чтобы заставить его слушаться.
Человеческая улыбка, когда люди продолжают улыбаться, хотя у них внезапно пропадает к этому всякое желание, - интересный феномен. Теперь я наблюдал все это на лице Делита.
- Тебя зовут Джереми? - спросил он и посерьезнел. - Знаешь, я понял, что нельзя быть жестоким с животными. И никакие трюки на арене не оправдывают того, чтобы со зверями плохо обходились.
Мне трудно описать выражение лица Делита в этот момент, но это одно из лучших выражений, на какие способны люди. Такое же выражение иногда появляется на лице Берни. Это выражение вожака.
- Джереми, тебя удовлетворил ответ? - спросила женщина.
- Папа говорит, что дрессировщики тыкают слонов особенным крюком, - заявил мальчик.
Лицо Делита посуровело, но не так, как у крутых парней вроде мистера Гулагова, который теперь мотает срок, но тоже заметно.
- Это случается, и я этим тоже грешил, но теперь все в прошлом. Если человеческие существа настолько развитые, как себя считают, у них должно хватать ума убеждать животных делать то, что от них требуется, без всякого насилия.
За его мыслью трудно было следить. Кроме того, я внезапно вспомнил, как мы нашли Делита в пустыне, и ту ужасную змею. Немного отвлекся, а когда вернулся к действительности, сообразил, что нахожусь вплотную к стулу Попо и грызу оторванный уголок кожи, который успел прийти в такое состояние, что от него, можно сказать, ничего не осталось.
Женщина тем временем говорила:
- Думаю, ты получил ответ на свой вопрос.
- Папа утверждает, что этот крюк большой и острый, и его всаживают очень глубоко…
Попо закрыл ноутбук. Его руки, худые и длинные, слегка дрожали.
- Жаль, что вы не познакомились с ним, когда он был жив.
- Почему?
- Были бы решительнее.
- В чем?
- В поисках правды. А если это невозможно, продолжали бы розыск Пинат.
- Моя работа и решительность неразрывны.
- Извините и не обижайтесь.
- И не думаю.
- Выписать вам еще чек?