4
Весело напевая про себя, комиссар да Силва сбежал по мраморной лестнице медицинского института, сел в свой красный кабриолет "ягуар", завел мотор и с восхищением прислушался к его мощному урчанию. Рюкзак с вещественными доказательствами, привезенный из командировки, был передан директору института, который обещал как можно скорее сообщить по телефону о результатах. Следующим пунктом его программы было посещение Паласио Итамарати – Министерства иностранных дел, где предстояло нанести визит госсекретарю, представить тому свой доклад, получить дальнейшие указания, а затем ехать в аэропорт "Сантос Дюмон" обедать с Вильсоном. Дел много, но интересных, а это главное.
Он усмехнулся, выруливая на улицу и пропуская несколько некстати подвернувшихся такси. Бедняга Вильсон! Он, кажется, по уши втюрился в эту взбалмошную девицу, а каждый, кто позволяет себе так увлечься женщиной, заслуживает только сострадания!
Да Силва сочувственно покачал головой, задавая себе вопрос, спал ли вообще этой ночью его американский друг, или скоротал ее на жестком диване в вестибюле отеля. Да, – подумал он, – за обедом мне предстоит услышать печальную историю с мольбой о помощи, к тому же бесполезной. Но для этого еще будет время; а пока нужно наслаждаться жизнью! Прекрасный денек, джунгли позади, и он опять в своем любимом Рио. Он тщательно выбрит, аккуратно подстрижен и сидел за рулем своего любимого автомобиля, причем на твердой земле, а не на высоте двух тысяч метров. Чего еще желать?
Такое настроение еще владело им, когда он достиг Пласа Республика и пересек ее в направлении Авенида Гетулио Варгас, не обращая внимания на интенсивное движение транспорта. Оно исчезло, когда за зданием военного министерства комиссар въехал в ворота Итамарати и лишь крутой поворот рулевого колеса и резкое торможение спасли от удара лоб в лоб с выезжавшим оттуда автомобилем. С минуту он сидел на месте, как оглушенный, с трудом осознавая, что едва не разбил свою великолепную машину, затем взорвался, высунулся в окно и прорычал:
– Barbeiro! Дикарь!
Но даже это самое обидное для бразильских водителей оскорбление не принесло разрядки. Жестко прищурившись, он заглушил мотор, рванул дверцу и вышел, чтобы проучить этого идиота.
Второй автомобиль тоже затормозил буквально в нескольких сантиметрах от бетонного столба. Дверца распахнулась и появилась девушка, бледная от праведного гнева. Она открыла было рот, чтобы достойно ответить на смертельную обиду, но, узнав стоящего перед ней мужчину, медленно его закрыла.
– Комиссар да Силва!
Да Силва глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Он вспомнил, что некий Карвальо Сантос да Силва всегда слыл кавалером, поэтому должен оставаться им и сейчас.
– Добрый день, Астреа. – Какое-то мгновение он холодно ее рассматривал, затем произнес самое учтивое из того, что пришло в голову.
– Я так и думал, что за рулем этой машины женщина!
Она стиснула зубы. Это уже слишком! Даже для законченного невежи просто перебор! Комиссар он или нет, он сам виноват, и она не видит причины, почему бы это не объяснить.
– Послушайте, комиссар да Силва! Вы понимаете, что ваше неумение водить машину едва не привело к аварии? Что вы едва не разбили мою машину, потому что рулите, как деревенщина?
Да Силва не мог поверить своим ушам.
– Я едва не разбил вашу машину? – Он уставился на нее, ошеломленный тем, как далеко может зайти женщина, чтобы избежать ответственности. – Вы можете мне объяснить, Астреа, почему женщинам, покупая себе права на толкучке, не заплатить хоть чуть побольше, чтобы купить подделку поприличнее?
– О! – Его тон полностью вернул Астреа самообладание. Значит, он хочет продолжать игру? Каков мерзавец? Тогда ему следует познакомиться с мнением специалиста! Она серьезно кивнула и снисходительно заметила:
– Думаю, знаю, где вы допустили ошибку, комиссар. Ворота устроены так, что в них одновременно одна машина может въехать и одна – выехать. При этом подразумевается, что каждая машина использует свою сторону проезжей части. Никто не мог предвидеть, что вам захочется проехать посередине.
– Ах, милая сеньора! Не хотите ли вы сказать, что я ехал не по своей половине? – Да Силва сверкнул глазами. – И что я тоже отчасти виноват в таком нелепом происшествии?
Астреа язвительно улыбнулась.
– Могу только подтвердить, сеньор – я хотела сказать, комиссар, – что вы влетели в эти ворота со скоростью, значительно превышающей установленную для таких проездов, что является нарушением параграфа двенадцать, абзац четыре правил дорожного движения; что вы недостаточно контролировали свой автомобиль, а это, если я не ошибаюсь, подпадает под параграф восемнадцать тех же правил, и не предприняли ни малейшей попытки удостовериться, не движется ли вам навстречу какое-либо транспортное средство. – Она сдвинула брови, как бы стараясь что-то вспомнить. – Не знаю точно, на какой параграф здесь сослаться. Вероятно, сразу несколько. – Астреа испытующе взглянула на него. – Когда мне встретится эксперт, я непременно уточню.
Да Силва с трудом сдержался, чтобы не взорваться.
– Сеньора! Не заставляйте меня…
– Пустить в ход руки? – Она осуждающе покачала головой. – Да, я убеждена, что это ваш любимый метод, комиссар, только на вашем месте я была бы осторожнее. В школе полиции я слыла лучшей по дзюдо и карате.
– Когда вы наговоритесь всласть и сможете послушать меня, я бы хотел спросить, не собираетесь ли вы проехать дальше, чтобы прекратить этот идиотский разговор, – процедил да Силва сквозь стиснутые губы. – Я последую вашему примеру.
– О, да, конечно, – она любезно улыбнулась. – Надеюсь только, что преступников вы ловите лучше, чем водите машину, комиссар.
– Сеньора!
– Будьте здоровы, комиссар. И если хотите, примите мои извинения.
Стандартные слова прозвучали так неискренне, что у да Силва отнялся язык. Вот, значит, благодарность за все его любезности от аэропорта и до дома? Вот награда за попытки оставаться галантным кавалером, несмотря на неслыханные оскорбления? Ну и ну!
Он смотрел, как Астреа садилась в машину, умело демонстрируя дивной формы ноги. Потом она ловко сдала назад, вывернула руль и промчалась мимо, насмешливо помахав рукой. Да Силва с каменным лицом влез в "ягуар", дал газ, влетел во внутренний двор и ударил по тормозам на стоянке для послов, не только заставив отчаянно завизжать ни в чем не повинные шины, но и нарушив, без сомнений, еще множество параграфов.
Поднявшись по лестнице, он толкнул большую двухстворчатую дверь и бросил на бедную даму в приемной взгляд, заставивший ее подумать, что комиссар да Силва по ошибке спутал ее с кем-то из врагов народа. Она поспешила зарегистрировать его прибытие и отправила дальше, пока он не достал наручники или даже пистолет. Секретарша государственного секретаря при виде вошедшего тяжелой походкой комиссара тоже запаниковала и торопливо доложила о посетителе. Потом она поспешно распахнула перед комиссаром дверь и, когда тот вошел, еще поспешнее ее захлопнула.
Государственный секретарь Министерства иностранных дел поднялся, обошел свой гигантский письменный стол и с распростертыми объятиями шагнул навстречу. Он был седовлас и широкоплеч, одного роста с да Силвой, умные черные глаза прятались глубоко под высоким крутым лбом. Запоминающееся лицо состояло из резко очерченных плоскостей и заканчивалось угловатым подбородком. Он крепко и по-дружески пожал комиссару руку.
– А, комиссар да Силва! Давно не виделись. Несколько лет, я думаю. Со времени того скандала с вашим приятелем Бейли. Как поживаете?
– Хорошо, сеньор.
Проницательный взгляд испытующе сверлил лицо да Силвы.
– Ну, комиссар, не обижайтесь, но по вашему виду этого не скажешь. Что случилось? Вы выглядите раздраженным. Это связано с тем делом?
Да Силва покачал головой.
– Нет, это… это сугубо личное.
– Да? – госсекретарь вернулся к своему письменному столу, сел и предложил кресло да Силве. Пока гость устраивался, он откинулся на спинку кресла, сомкнул кончики пальцев обеих рук и улыбнулся. – Женщина, верно?
– Нет, всего лишь… – Да Силва вдруг расслабился и ответил на улыбку кривой ухмылкой. – Да, сеньор. Но не то, что вы имеете в виду.
– Я не сказал бы, что имел в виду что-то определенное, – госсекретарь еще раз улыбнулся, подался вперед, убрал с лица улыбку и перешел к делу.
– Пожалуй, пока придется отложить ваши личные проблемы, комиссар. Что с мостом?
Да Силва сдвинул брови, вспомнив о цели своего визита.
– Могу я для начала задать вам несколько вопросов? У меня не было возможности поговорить с вами до отъезда.
Госсекретарь кивнул.
– Разумеется.
– Итак, первое: для чего вообще в этой дикой местности построили мост? Ближайший к нему форпост цивилизации – если можно так выразиться – это маленькая деревушка в десяти милях оттуда, даже не обозначенная на картах. Откровенно говоря, я и сам не знал, что там в дремучем лесу есть мост, пока не получил это задание.
– Вы не знали? – Госсекретарь спокойно взглянул на него. – Собственно, это не было особым секретом. Мы строим много мостов и посадочных полос в таких местах, где нет людей. – Он пожал плечами. – Для чего? А для чего мы построили новую столицу – Бразилиа или автомобильные дороги от Бразилиа до Белема и на юг? Именно потому, что там ничего нет, комиссар. И потому, что мы хотим там кое-что иметь.
Он повернулся вместе с креслом, посмотрел вниз на оживленный город и вновь вернулся в прежнее положение.
– Уверен, вы спрашиваете себя, какое дело до моста, лежащего в самой глубинке Мату Гроссо, нам – Министерству иностранных дел. Могу объяснить, комиссар. Вы знаете не хуже меня, что нашей стране нужно развивать внутренние территории. Мы не можем продолжать втискивать наше постоянно растущее население на узкую полоску побережья; мы еще ухитряемся его прокормить тем, что используем наши немногочисленные экспортные товары исключительно для оплаты импортируемого продовольствия. И именно по этим причинам, в целях развития глубинных территорий были построены Бразилиа, дорога на Белем, новые аэродромы и многое другое.
Теперь, что касается конкретно этого моста, причины его постройки и связи с Министерством иностранных дел. Наше правительство заключило с японцами соглашение о размещении в этой части Мату Гроссо колонии переселенцев. Наши исследования показали, что земля там очень плодородна, нужно только расчистить ее под пашню. Вопреки общему мнению, климат там вовсе не плохой, дождей выпадает достаточно, но не слишком много, а кроме того, там нет недоброжелательна настроенных индейцев. Животный мир доставит не больше проблем, чем в других, уже развитых областях. Реки на этой территории могут служить транспортными артериями и в то же время поставлять рыбу для пропитания. Мы полагаем, что заселив эти места и построив там дороги, сможем создать солидный сельскохозяйственный регион, который будет в состоянии не только прокормить сам себя, но и вносить немалый вклад в экономику всей Бразилии.
Мероприятия, связанные с переселенцами и их размещением, естественно, подпадают под нашу юрисдикцию. Когда они там окончательно укоренятся, ими, разумеется, будет заниматься другое ведомство.
Он сделал паузу, как бы желая понять, следит ли да Силва за его объяснениями, взглянул на лицо комиссара и, удовлетворенный, продолжал:
– Этот мост, так важен, потому что он пересекает – вернее сказать – пересекал реку Аква Бранка, которая выше деревни Санта Изабель несудоходна. Построив мост, мы обеспечивали проезд по дороге от колонии переселенцев до Санта Изабель. Оттуда до Параны по реке могут пройти нужные строителям суда.
Госсекретарь вновь сделал паузу.
– Теперь понимаете, комиссар?
– Да, сеньор.
– Хорошо. Тогда вы наверняка понимаете, что мы весьма заинтересованы узнать, кто взорвал мост и из каких побуждений. Чтобы помешать прибытию переселенцев? Было такое намерение или нет, но результат взрыва именно таков. Придется отложить их переезд по меньшей мере на восемь месяцев, быстрее мост не восстановить. Или мост разрушили по совершенно другим причинам? И если да, то по каким именно?
Госсекретарь улыбнулся, но вышла скорее болезненная гримаса.
– Во всяком случае, это не выходка студентов. Такой удар стоит времени и труда. И денег. – Он вздохнул, проницательно вглядываясь в да Силву. – Ну, комиссар, я ответил на ваши вопросы. Теперь моя очередь их задавать. Кто? И почему?
– Прежде чем начать, я задам еще один, последний вопрос, – медленно произнес да Силва. – Каким образом вы узнали о взрыве моста? Я имею в виду, так быстро?
– Это можно назвать везением, хотя я не верю в счастливые случаи, – ответил госсекретарь. – Одному из пилотов, летевшему из Хуан Кабальеро в Парагвай, показалось, что он заметил в джунглях световой сигнал; он отклонился от курса, чтобы в этом удостовериться, и увидел разрушенный мост. Должно быть, световой сигнал был плодом его воображения или отражением от какой-нибудь стальной конструкции моста, но, во всяком случае, он увидел состояние моста и доложил.
Госсекретарь пожал плечами.
– Но мы и без того узнали бы. На той неделе туда собирались направить группу инженеров, чтобы начать прокладку канала от реки до поселения. Теперь с этим придется повременить.
Его тон стал официальным.
– Итак, комиссар? Что дали ваши поиски?
Да Силва закурил, использовав паузу для того, чтобы привести в порядок свои мысли. Бросив обгоревшую спичку в пепельницу на письменном столе, он недовольно нахмурился.
– Ну, честно говоря, очень мало. Мы знаем, что при взрыве моста присутствовали по меньшей мере двое.
– Почему?
– Потому что один погиб при взрыве. – Да Силва поморщился. – Я это знаю, потому что нашел и привез с собой части его тела.
Густые брови госсекретаря удивленно поднялись.
– Части?
– Да, сэр. Если точнее, ступню, оторванную на уровне щиколотки, с сохранившейся на ней обувью, и нечто вроде части его руки. Больше ничего найти не удалось. Да и эти останки лежали под бетонными обломками, куда не могли подобраться Урубу или звери. Однако муравьи над ними уже поработали. Поэтому я не знаю, удастся ли их опознать. Исследования проводятся в институте. Придется подождать результата. Может быть, какую-то зацепку даст обувь. Она в относительно приличном состоянии. Если повезет, мы сумеем определить изготовителя, а через него, смотря по обстоятельствам, даже узнать, где она была продана. Будем надеяться, для тех мест это необычно. Там носят либо сапоги с высокими голенищами, либо ничего. А найденный ботинок скорее похож на рабочую обувь. – Он слабо улыбнулся. – Если это имеет какое-то значение.
Госсекретарь медленно кивнул.
– Но вы не верите, что это дело рук одного-единственного человека, который взлетел на воздух вместе с мостом?
– Нет, сэр, – решительно заявил да Силва. – Динамит для взрыва был доставлен к мосту с безопасного места в ста метрах, на краю ущелья. Я нашел куски изоляции, где зачищали провода перед тем, как подсоединить их к подрывной машинке. Точно такие же кусочки я обнаружил и на коре деревьев между этим местом и опорой моста, куда была заложена взрывчатка. Значит, туда тянули кабель. А подрывали с другого места.
Комиссар покачал головой и уставился на свою сигарету, как будто хрупкий столбик пепла мог дать ответ.
– Я полагаю, что там было несколько человек, но в данный момент мы ищем только одного.
– Почему только одного?
– Потому что у меня нет ни малейшего сомнения, что он сознательно взорвал мост, когда сообщник еще не успел уйти с места установки заряда. Если мои рассуждения верны, он сделал это, чтобы устранить свидетеля. А если он устранил одного, логично предположить, что так же он поступил и со всеми другими, кто там был.
Он стряхнул пепел в пепельницу и вновь откинулся на спинку кресла.
– У меня, конечно, нет никаких доказательств. Смерть сообщника могла стать результатом несчастного случая. Возможно, контакт подрывной машинки оказался неисправен. Такое случается. Но я в этом сомневаюсь.
– Понимаю. – Госсекретарь нахмурился. – Предположим, вы правы. Что вам известно про этого человека, кроме того, что он абсолютно безжалостен?
– Если он убрался оттуда один, значит, он умеет управлять самолетом. Я провел там пять кошмарных суток, и из них целый день потратил на то, чтобы метр за метром обследовать посадочную полосу. Мне удалось найти место, где стоял самолет. Причем недавно. – Он пожал плечами. – Разумеется, речь опять идет лишь о гипотезе. Посадочной полосой мог воспользоваться какой-нибудь самолет, не имеющий отношения к взрыву, а человек, которого мы ищем, мог прийти пешком через джунгли и так же вернуться обратно. Впрочем, с грузом динамита, подрывной машинкой и всем прочим снаряжением…
Он покачал головой.
– В этом я тоже сомневаюсь. Пешком от Санта Изабель минимум десять миль, на что, по моей оценке, нужно два дня, пока там не построили дорогу. Но это только при условии, что для него не имеет значения, увидят ли его в деревне. В противном случае лишь один Бог знает, откуда он прибыл и куда исчез.
– Напрашивается вывод, что это был кто-то из местных, – заметил госсекретарь. – Бить может, кто-то недовольный нашим вмешательством в их жизнь…
– С самолетом? И с приятелем в рабочих ботинках?
– Насчет самолета мы точно не знаем.
– А динамит? А кабель? А подрывная машинка? Да Силва покачал головой.
– Поверьте, сэр, я с удовольствием бы принял эту версию, ведь там живет не больше дюжины людей, и допросить их можно в два счета. Но, видимо, придется обыскать всю Бразилию.
Госсекретарь вздохнул, откинулся назад и призадумался.
– Итак, что мы имеем? Некий человек, умеющий управлять самолетом, прилетает туда из какого-то неизвестного нам места, как минимум с одним спутником, взрывает мост, убивая при этом своего сообщника, и улетает. – Он перевел взгляд на да Силву. – Куда? И – рискую повториться – почему он это сделал?
– Займемся сейчас этим "куда", – тряхнул головой да Силва. – Говоря откровенно, никакого оптимизма насчет скорой разгадки я не питаю. Судя по следам, которые удалось обнаружить, самолет был хотя и небольшой, но достаточно мощный, чтобы без проблем долететь до Рио. Значит, он мог приземлиться на любом частном аэродроме, в любом частном аэроклубе и даже просто на ровном поле между тем местом и Рио-де-Жанейро.
Он кисло улыбнулся, подался вперед и загасил сигарету в пепельнице.
– Не люблю жаловаться, тем более при госсекретаре, но, хотя очень приятно, что по всей стране строятся аэродромы, чтобы развивать внутренние области, и прекрасно, что везде открываются аэроклубы, потому что для нас самолет – то же самое, что железные и автомобильные дороги для Европы и Соединенных Штатов, факт остается фактом, что наш контроль над парком частных самолетов слишком недостаточен. Вне крупных городов и основных аэродромов любой владелец или пилот частного самолета может взлететь и приземляться, где и когда ему хочется, без всякой регистрации полета. Во внутренних районах даже сами самолеты зачастую не регистрируют. Никто не знает, откуда они взялись, и никто этим не интересуется.
Он поднял руку, останавливая возражения.