Джимми смотрел вчерашний матч по телевизору и сначала просто не поверил своим глазам, когда Билли, напролом идущий в атаку, вдруг выхватил пистолет и открыл огонь. Неужели кошмары стали мерещиться, подумал тогда Джимми, - видать, хватанул лишнего, не иначе… Но двое "ягуаров" рухнули на поле, а Билли опустился на колени, стянул шлем и приставил пистолет к виску… О чем думал он в те последние мгновения под проливным дождем на поле "Колизея"? Может быть, мелодия любимого блюза нежно прозвучала в его сознании прежде, чем пуля расколола голову, словно спелый арбуз. А может, он посылал в эту секунду проклятия всему миру, от отвращения к которому и ушел из жизни на глазах у всех… Выстрела не было слышно за ревом трибун и верещаньем комментатора: просто стоящая на коленях фигура вдруг дернулась - и распласталась на мокром зеленом газоне, и не стало чудесного парня Билли Коуэна, и не будет его больше никогда.
Отгоняя мрачное воспоминание, Джимми потряс головой и потер лицо широкими ладонями. Ладно, жизнь продолжается, и прожить ее нужно так, чтобы не было потом мучительно больно за то, что не пытался вставить штопор в задницу судьбе.
Вдруг пронзительный крик раздался со стороны бассейна. Кричала женщина.
По дорожке меж широких развесистых пальм Джимми подошел к бассейну - его дно было выкрашено голубой краской, отчего вода казалась лазурной. Сейчас в этой лазури бултыхался Сайрус Чивер, защитник "Жеребцов", отчаянно борясь с какой-то девицей. Оба были разумеется голышом. Из взбаламученной воды то выныривала широченная веснушчатая спина Чивера, то показывались упругие женские ягодицы.
Джимми здорово недолюбливал Сайруса Чивера - впрочем, это чувство было взаимным. Чивер по натуре явно был расистом. Демонстрировать это открыто в команде, где игроки на три четверти - чистокровные негры, он, понятное дело, не мог, но дрянь из него, тем не менее, так и лезла. Отводил он душу мелкими пакостями и подчеркнуто надменной манерой держаться - что было особенно противно по контрасту с его поведением на поле: там-то Сайрус вел себя безукоризненно, там на него можно было положиться на все сто. Но едва стоило матчу окончиться - Чивер сразу становился прежним хамом.
- Помогите! Ай! - истошно взвизгнула показавшаяся на поверхности воды девица.
- Эй, ты! Сайрус! - рявкнул Джимми.
Чивер завертел головой и приметил стоящего на краю бассейна Джимми Дикса.
- Чего тебе? - отозвался он, продолжая удерживать девку за лодыжку.
- Ты чего фигней занимаешься?
- Да она у меня отсосать не хочет! - оскорбленно заявил Сайрус Чивер.
- А может, она не хочет?
- Еще чего - не хочет! Кто ее будет спрашивать-то, эту сучку? - раздраженно фыркнул Сайрус.
В глубине души Джимми был с ним полностью согласен: действительно, непорядок - ведь каждая девка должна за честь считать сделать минет игроку "Лос-Анджелесских жеребцов". И вообще это ведь азбучное дело: мама мыла раму, Мэри делала минет. Какие тут могут быть проблемы - они для того и созданы… Но уж очень не нравился ему Сайрус Чивер - ничего не мог Джимми с этим поделать. Поэтому он ехидно сказал:
- Ей, наверное, не нравится твоя безделушка, приятель. Возможно, она воспитана на настоящих елдаках, не чета твоему.
Чивер яростно ударил кулаком по воде:
- Заткнись, ты, балабол!
Он резко дернул верещавшую девицу за ногу, и та с головой ушла под воду.
- Отпусти ты ее - она ж у тебя утонет, - посоветовал Джимми.
- Еще чего - отпусти! Пускай отсосет сначала! - сварливо ответил Чивер.
- А может, она брезгует! - ехидно ухмыльнулся Джимми.
- Да пошел ты, неудачник! - взорвался Чивер. - Ты что здесь вообще делаешь? Здесь только для членов команды! А тебя выгнали из "Жеребцов" - ты что, позабыл?
- А тебя не касается, что именно я делаю! Я тебе докладываться не обязан! - обозлился в свою очередь Джимми.
- И зачем ты только номер на башке носишь? - продолжал злорадствовать Чивер. - Такого номера в команде больше нет! Или это индекс - чтобы все знали, что ты неполноценный на 99 процентов?
- Ах ты, сволочь! - разъярился Джимми.
Вне себя он схватил валявшийся на краю бассейна мяч и швырнул им в Чивера.
Бросок у Джимми всегда был хороший. Мяч угодил Сайрусу прямо в лоб - тот сразу ушел под воду и выпустил девицу. Та испуганно рванулась к бортику.
Джимми подал ей руку и помог выбраться из бассейна. Девицу колотила мелкая дрожь.
- Не бойся, малышка, - ласково сказал Джимми. - Этот козел тебя больше не тронет.
Сайрус Чивер барахтался в центре бассейна, истошно прокашливаясь и жадно хватая ртом воздух - он был в нокдауне.
- Отдыхай, приятель! - крикнул ему Джимми и подтолкнул девицу в сторону дорожки. - Пошли, голубка…
Девушка потянулась было за голубым купальником, висящим на спинке шезлонга, но Джимми шлепнул ее по ягодицам:
- Потом, потом…
Она послушно направилась к коттеджу. Джимми шагал сзади, с интересом оглядывая ее плавно покачивающиеся бедра. Что ж, самое то, что надо. И как раз брюнеточка - для полного комплекта… Он представил, как раздвигает эти стройные ноги, как подминает под себя хрупкую, словно тростинка, девушку, как бьется она под ним в конвульсиях страсти, как хватает жадными губами его член, как дико стонет от боли и счастья… Старый дружок шевельнулся в джинсах, давая понять, что он вполне разделяет планы своего хозяина.
Джимми не утерпел и, обняв девушку за груди, остановился. Она с любопытством покосилась на него через плечо. Глаза у нее были зеленые, с желтоватой искринкой.
- Ну, что ты? - хрипло спросила она.
- А ты не догадываешься? - усмехнулся он.
Продолжая одной рукой мять ее эластичные груди, другой он скользнул по гладкому животу и погрузил пальцы в пушистый треугольник меж нежных бедер. Девица похотливо шевельнула тазом, словно приглашая к действию.
Тогда, не размыкая объятий, Джимми подвел брюнеточку к пальме и, прижав ее тонкое обнаженное тело к грубой коре, дернул молнию на джинсах. Томящийся пленник разом вырвался наружу - он был готов к новым подвигам.
- Сейчас я покажу тебе настоящего жеребца, девочка дорогая, - внушительно сказал Джимми.
Круто выгнув круп брюнеточки, он провел по ее заду своим тяжелым орудием. Ее ягодицы рефлекторно сжались, заиграв ямочками.
- Ах ты, прелесть…
Фаллос прошелся по симпатичной попочке еще раз, и еще - и вот уже вторгся в желанную теплую щель.
- О-о… - простонала брюнеточка, судорожно впившись пальцами в ствол пальмы.
- Нравится? - спросил Джимми, задвигая свою штуковину поглубже.
- Д-да, - выдохнула девушка.
Джимми усилил натиск - а брюнеточка активно отвечала ему, подаваясь крупом навстречу при каждом ударе. Слышалось только свистящее дыхание Джимми, ее нежные постанывания, звонкие шлепки плоти - да еще какая-то птичка беззаботно щебетала в зеленях.
- О, Господи! - послышалось вдруг восклицание.
Не отрываясь от брюнеточки, Джимми покосился в сторону коттеджа: на пороге голышом стояла белокурая Джейн и укоризненно смотрела на них.
- Ну что за дела - ни на минуту нельзя тебя отпускать! - укоризненно сказала она. - Только вышел - и уже кого-то дерет! Так нечестно - мы же вместе собирались.
- Имею я право слегка размяться? - буркнул Джимми.
Он легко подхватил брюнеточку под живот и, не выходя из ее сокровенных недр, мелкими шажками направился к коттеджу. Девушка безвольно повисла у него на руках - видимо, такая поза изрядно ошеломила ее.
Войдя в комнату, он запнулся и рухнул на постель, уронив брюнеточку на пол. Его гордый жезл продолжал вертикально торчать, словно зенитка.
- Ой, смотрите-ка, кто пришел! - пропела рыжая шлюха.
Она успела оклематься от давешней скачки и явно была готова продолжить. Встав на колени, она прогнулась в талии и выставила на обозрение Джимми свой симпатичный зад.
- Моя попочка так по тебе соскучилась… - лукаво пропела она.
- Эй-эй! - забеспокоилась Джейн. - Ты тут не одна, подруга!
Она присоединилась к рыжей, приняв ту же соблазнительную позу:
- Меня, меня, сначала меня…
Но едва вошедшая во вкус брюнеточка тоже не хотела отставать. Она вскарабкалась на кровать - и выгнулась аналогичным образом:
- Трахни-ка лучше меня, паренек!
Теперь перед Джимми маняще покачивались три великолепных женских задницы. Он удовлетворенно осмотрел их, выбирая ту, что полакомее.
- Ну вы, девки, ничего себе, - удовлетворенно сообщил он.
Больше других приглянулась ему та, что в центре, с пикантной родинкой на правой ягодице. Джимми встал на колени, взял наперевес свое горячее орудие, прицелился поточнее и…
И тут скрипнула дверь.
- Эй, Дикс! - послышался хмурый голос.
Джимми обернулся. У порога стояли двое из службы охраны базы.
- Ребята, вы, по-моему, не вовремя, - сказал Джимми. - Я тут немножко занят…
- Слушай-ка, Дикс, - сказал один из охранников. - Вали-ка ты отсюда, а? Нечего тебе здесь делать, если разобраться, приятель.
Джимми в упор посмотрел на него. Охранник отвел взгляд, теребя пуговицу на синей форменной рубашке.
- Ты что же - прогоняешь меня? - с упреком сказал Джимми.
- Выходит, что так, Дикс, - вздохнул охранник. - Выходит, что так.
- И ты считаешь, что это справедливо, да? - уточнил Джимми - без особого, впрочем, запала. Поник его возбужденный фаллос, поникло и что-то в душе. О чем тут спорить, что доказывать? Сказано же - неудачник.
- Чивер на тебя жалуется, Дикс, - сказал второй охранник. - Говорит, ты тут дебош устроил. Обещает Маркому пожаловаться.
- Да имел я вашего Маркома - мне он до звезды!
- Тебе, Джимми, - да, конечно. Но не нам, пойми… Не хотелось бы терять работу, понимаешь? Ты уж извини, мы-то тебя всегда уважали…
- Да идите вы со своим уважением, - отмахнулся Джимми и стал одеваться.
Три голые девицы притихли на постели. Первой осмелела рыжая:
- Эй, мальчики! Если вы забираете у нас такого классного жеребца, то, может быть, сможете его заменить, а? Не бросайте бедных девушек в беде!
- После, после, - равнодушно отозвался охранник.
5
Пыль, которую поднимали проезжавшие по дороге машины, грязно-бежевыми облаками висела в воздухе, оседала на листьях деревьев, и они казались сухими и мертвыми. Палящее солнце застряло в самой середине ядовито-синего неба и не желало сдвинуться хотя бы на сантиметр, и все светило и светило, загоняя людей в прокуренные бары, душные дома, жаркие автомобили.
Из-за поворота показался небольшой белый домик, увитый запыленным плющом. Джо усмехнулся: это был его дом, его бывший дом. Чертовски странное чувство: тысячу раз тормозил у этого дома, толкал калитку, шел по усыпанной белым гравием тропинке к двери, поднимался на крыльцо, всегда думая о чем-то другом; а сейчас делаешь это в тысячу первый раз и понимаешь, что это уже чужая калитка, чужая тропинка, а у тебя нет своего дома, потому что этот потерян, а другой еще не найден.
Самое дохлое дело для человека - потерять свой дом. И не обязательно он должен быть таким, как его рисуют дети, - с камином, собакой в конуре и черепичной красной крышей. Это может быть захламленная квартира, с телевизором, превратившимся в подставку для бутылок, это может быть роскошная вилла с бассейном или нищая лачуга - но там должен быть кто-то, кто любит тебя, кто верит в тебя, и ждет тебя, каким бы и откуда бы ты ни возвратился.
Джо в этом доме не ждали. Он понял это сразу, как только распахнулась дверь и увидел глаза поспешно запахивающей халатик Сары: в них были недоумение, досада и почему-то испуг.
- Ну, здравствуй, - прервал молчание Джо. - Я вижу, что меньше всего ты рассчитывала увидеть меня.
Сара завязывала уже третий узел на поясе халата.
- Я думала, что ты в Лас-Вегасе…
- Хм, да ты хорошо осведомлена о моей жизни. Это правда, я был в Лас-Вегасе. Но ты же не думала, что я останусь там навсегда. Должен же я был когда-нибудь вернуться и посетить родимый дом, дабы засвидетельствовать свое почтение любимой жене.
- Не ерничай. - Сара уже успокоилась и смотрела на него устало и с легкой улыбкой. - Где ты ночевал?
- В кабинете. - Только сейчас Джо почувствовал, как он устал от того, что уже два дня не менял одежду. Ладно, душ можно будет принять потом, а для начала стоит хотя бы ополоснуть руки.
Пол в ванной был забрызган, полотенце - мокро, и Джо сначала даже обрадовался, что не увидел свое помятое лицо в зеркале, которое запотело от пара. Наверное, Сара принимала душ, когда он позвонил в дверь.
Он вышел из ванной. Сара расчесывала перед зеркалом волосы. Они чуть-чуть потрескивали, и по ним пробегали электрические искорки - так почти всегда бывает, когда слишком быстро проводишь щеткой по сухим волосам. Но только по сухим…
Джо криво улыбнулся и закурил. Голоса дочери слышно не было, и потом, когда она выходит из ванной, пол обычно залит по колено, а на крючке вместе с полотенцем всегда висит какой-нибудь забытый ею предмет туалета, который она с криками и причитаниями начинает разыскивать часа два спустя.
- Сколько ты проиграл? - не глядя на мужа, спросила Сара.
- Я был там не для того, чтобы играть, тебя плохо проинформировали, - веско произнес Джо. - Там нужно было проследить кое за кем…
Сара повернулась к нему, и глаза ее лукаво блеснули.
- Ну, пятьдесят долларов, хотя я не понимаю, с какой стати это тебя интересует, - пробурчал Джо.
На диване лежал детский рисунок. Джо взял его и бесцельно повертел в руках. Среди кривоватых елок изогнулся страшный карлик-уродец, с суковатой палкой в руках и острыми зубами. Под карликом стояла подпись: "Сатана Клаус".
- Это еще что? - спросил Джо, показывая уродца Саре. - Сатана Клаус. В общем-то остроумно.
- Это было домашнее задание Дерен. И теперь из-за ее остроумия нас вместе вызывают в школу.
- А кстати, где она? - как бы нехотя поинтересовался Джо.
- У друзей. - Сара уже закончила причесываться и теперь подкрашивала губы. Джо увидел еле заметный след помады на ее виске.
- А… зубы у Дерен все такие же, как и раньше? - смутное беспокойство, постепенно переходящее в ясную уверенность, охватило его, и он говорил первое попавшееся, что приходило в голову. Сара, по счастью, не замечала его тревоги.
- А ты бы еще через годик появился и спрашивал, что у нее с зубами! Ходила с ней на той неделе к стоматологу, и эти сволочи поставили железную пластинку. Теперь бедной девочке ходить с этой штукой во рту до четырнадцати лет! Ну да ведь Дерен все равно не продержится больше месяца, выбросит ее где-нибудь и останется на всю жизнь с кривыми зубами. Если бы у нее только зубы были, как у тебя, но Дерен ведь и упрямая такая же.
- Конечно, тебе бы хотелось, чтобы наша дочь во всем походила на тебя, - рассердился Джо. - Поэтому ты ей столько грима накладываешь. Она похожа черт знает на кого. Я ее однажды вечером в кухне увидел - чуть было не пристрелил. Думал, к нам кто-то в дом забрался.
- Да все в этой школе мажутся, что ты придираешься, - махнула рукой Сара, подкрашивая ресницы.
- Мажутся - это слабо сказано. Точнее будет - аэрозолем краску накладывают, - хмыкнул Джо. - А ты чего разрисовываешься?
- Честно говоря, я абсолютно тебя не ждала. За мной должна зайти Лили, мы собирались на вечеринку.
Ну что ж, замечательно. Изумительно. "Я тебя не ждала", как будто он - надоедливый гость, заявившийся в самое неподходящее время.
- Можно мне перед уходом хотя бы кофе выпить? - холодно осведомился Джо.
- Ну конечно! Я сейчас приготовлю, - Сара ушла на кухню.
Ублюдок - это судьба. У ублюдков не бывает любящих жен, не бывает послушных дочерей с бантиками. Они спокойно и презрительно идут сквозь жизнь, уничтожая мразь и дрянь вокруг, и погибают от рук этой мрази, так же спокойно и презрительно улыбаясь. И на их губах застывает эта улыбка, а вовсе не женское имя. Множество женщин может иметь ублюдок - рыжих и белокурых, пухленьких и длинноногих - но он забудет их всех, когда от него потребуется истинное дело.
- Сара! Открой! Это я, Лили! Скоро вы там? - раздался голос.
- А почему "вы"? - поинтересовался Джо, открывая дверь. - Насколько я знаю, Дерен в гостях, а меня Сара не ждала.
Голубые глаза Лили испуганно округлились, но она мгновенно овладела собой.
- Джо, милый! Я так давно тебя не видела! Так приятно встретиться! А то, как ни зайдешь, ты все по делам да по делам. Вот мы с Сарой и решили устроить небольшую дамскую вечеринку. А насчет "вы" - это Сара шутит, что у нее от всяких дел происходит раздвоение личности.
Сара действительно так шутила, Джо помнил об этом. Лили уже уютно устроилась на диване, закурила и томно посмотрела на Джо. Сейчас начнется, вздохнул он про себя.
Лили, по ее собственному мнению, была ужасно высокой, и поэтому, как ей казалось, мужчины не обращали на нее внимания. Не обращали же они внимания совсем по другой причине: она была редкостно болтлива и помешана на сексе. Ее дом был забит эротической литературой и атрибутикой. Особой любовью Лили пользовались свечки в виде фаллосов. Джо всегда становилось немного не по себе, когда она, приходя к ним в гости, притаскивала с собой очередную свечу невообразимых размеров и зажигала ее. Свеча медленно плавилась, а Лили вздыхала:
- Как жаль, что она тает, а не увеличивается!
Понять, что Сара нашла в своей подруге, Джо не мог, как она ни уверяла, что в колледже Лили была совершенно другой и даже не интересовалась противоположным полом.
- Ты знаешь, - защебетала Лили, гася окурок в пепельнице, я вчера была в гостях у одного знакомого врача, и он измерил мой рост. И сказал - 185 сантиметров! А я прекрасно знаю, что у меня 183! Я так обиделась, что не легла с ним в постель, как он меня ни упрашивал! А он очень долго упрашивал. Но я предпочитаю с такими мужчинами иметь церебральный секс.
- Что-что?! - поразился Джо.
- Ах, да ты не знаешь! Это я сама придумала, - оживилась Лили. - Церебральный паралич - это такая болезнь, когда не можешь пошевелиться. А церебральный секс - это когда занимаешься сексом не шевелясь.
- Это интересно, поделись-ка опытом, - ухмыльнулся Джо и подумал, что Лили надо бы свести с Майком, там было бы ни до какого секса, даже церебральный бы не помог: они бы заговорили друг друга до смерти.
- А тут и делиться нечего, - засмеялась Лили, поправляя в зеркале прическу. - Просто сидишь и разговариваешь с мужчиной, ничего не делая, но чувствуешь, что от него исходят сексуальные флюиды. И так можно разговаривать очень долго, получая огромное удовольствие. Вот как с этим врачом: он потрясающе умный человек, много читал, и замечательно умеет рассказывать. Вот мы и говорили с ним часа полтора. А как он готовит - это просто оргазм!
У Лили была идиотская привычка обозначать то, что ей нравилось, словом "оргазм". Некоторые мужики в связи с этим находили ее экстравагантной. Джо тоже сначала так думал, но теперь, после длительного знакомства, понимал, что, будь у Лили нормальный мужчина, она бы не сравнивала с оргазмом утренний йогурт: ей бы просто это и в голову не пришло.
Лили как раз заканчивала вдохновенное описание рагу из кролика, которым ее кормил врач. Джо сглотнул слюну - голова уже давно перестала болеть, а он не ел со вчерашнего утра.