Я много чего хочу, но только не в ущерб отношениям с близкими и любимыми. И если когда-то придется выбирать между ними и собственными интересами, долго раздумывать не стану.
День тридцать девятый
Встреча с морем
7:30
Сегодня мы впервые ночевали в твоем новом, уже полностью готовом доме! Красиво, очень! Новые гардины, ковры на пол, картины и вообще все, что мы вместе выбрали, так подходит! Сделав последний рывок, закончили быстро и успешно! Мне нравится!
Комнаты получились такими светлыми и просторными, что, кажется, в каждой светит солнышко! Я так счастлива, что ты сделал это! Теперь есть дом, плод твоих давних и долгих мечтаний. Вижу, как это делает тебя счастливым, и искренне радуюсь. Твой дом, твоя крепость и гордость, надеюсь, в нем ты будешь счастлив.
Через пару часов мы уезжаем в отпуск! Целых пять дней на море. Свои эмоции по этому поводу уже высказала тебе устно довольно бурно! Но все равно хочу еще написать об этом!
Это такой подарок, я так счастлива, так благодарна! Ты конечно же прав, надо набраться сил к третьей "химии" и после всех этих процедур и переживаний совсем не помешает отдохнуть, отвлечься и побыть вдвоем. Это здорово! Мы будем гулять по теплому песку, вечерами наблюдать закат, сидя у моря, слушать шум прибоя и конечно же покупать разные безделушки!
День сороковой
Чужая на празднике
12:30
Настал последний день нашего отпуска. Все деньки погода радовала нас и баловала. Даже открывать дневники не хотелось, только отдыхать и ни о чем не думать! Сейчас, накануне отъезда, мысленно перебираю картинки, фрагменты, совсем свежие впечатления. Всего пять дней отдыха, но по ощущениям мы здесь очень долго. За это время так много всего произошло. Вспоминая события прошедших дней, я пытаюсь разобраться в своих чувствах.
…Большую часть времени я дремала под зонтиком на пляже.
– Ты могла бы хоть ноги немного помочить, вода совсем теплая, – замечаешь ты, выходя из воды.
Я молчу, ты пожимаешь плечами и говоришь:
– А я пойду в баскетбол поиграю…
– Пожалуйста, недолго! – кричу тебе вслед. Мне одиноко, и в воду совсем не хочется. Здесь под ярким солнцем слабость почему-то особенно дает о себе знать. Каждый раз я спешно ухожу в отель, быстро, как попало снимаю обувь и падаю на кровать.
Вскоре приходишь и ты, ложишься рядом и спрашиваешь, почему я так быстро убежала. "Очень устала". Ты пристально смотришь на меня и говоришь, что я очень красивая. Я медленно стягиваю парик. Ты целуешь меня…
…Утром мы пьем кофе на террасе.
– Вчера я играл в баскетбол с классными ребятами, они пригласили нас на вечеринку, встреча сегодня в баре в десять. Пойдем?
– Мне очень хочется пойти, но я не знаю, смогу ли, я так сильно устаю к вечеру и плохо себя чувствую. Ты же знаешь…
– За пять дней мы почти ни разу не повеселились! – раздосадованно бросаешь ты.
Мне нечего возразить.
Вечером я все-таки собираюсь, и мы идем. В баре громко играет музыка, много людей, душно и тесно.
– Пойдем, я познакомлю тебя с ребятами.
Ты подводишь меня знакомиться с новой компанией. Потом тащишь танцевать, но мне безумно трудно, почти невозможно оказаться сейчас на танцполе. И физически, и… Не хочу, чтобы на меня все смотрели.
– Уже поздно, я устала, давай лучше пойдем домой?
– Еще не так уже и поздно! Давай хоть в последний день оторвемся!
– Нет! Уже два часа ночи, я устала!
Ты пожимаешь плечами и уходишь вместе с остальными.
Я достаю из сумки таблетки и проглатываю одну. Вскоре ты подходишь ко мне. Ты разгорячен, но спрашиваешь, не грустно ли мне. Я чуть не плачу: "Пожалуйста, оставь сейчас меня!"
– С тобой невозможно отдыхать, почти неделю чувствую себя не на отдыхе, а в доме престарелых!
Ты вновь оставляешь меня одну и уходишь за столик к новым знакомым.
Я пробираюсь сквозь пьяную толпу к туалету, включаю холодную воду и долго-долго держу под ней руки и умываю лицо. От усталости я сползла на пол, облокотившись о стену.
В туалет вошли две девушки:
– Эй, ты чего? С тобой все в порядке?
Я молчу.
– Оставь ее, наверняка она просто напилась или чего-нибудь нанюхалась, – сказала подруга девушки, которая в этот момент красила губы перед зеркалом.
…Очнулась я в номере. Услышала слова уже уходящего доктора:
– После укола она проспит еще полдня и тогда восстановится. Сейчас вашей супруге необходим абсолютный покой и отдых.
День сорок первый
Предложение
14:00
Твой BMW мчится по магистрали, я молча смотрю в окно на стремительно проносящиеся пейзажи. Ты взял меня свободной рукой за руку.
– Прости меня… прости за вчерашнее и вообще за то, что мне так трудно чувствовать то, что чувствуешь ты, и понимать, что сейчас с тобой происходит. Наверное, я отъявленный эгоист, но я люблю тебя и готов делать все для того, чтобы ты скорее выздоровела и мы всегда были вместе и счастливы. Обещаю, с этого дня буду все делать сам. Но для этого нужно, чтобы вы с Германом окончательно переехали к нам в дом, чтобы мы были все время вместе. Согласна?
– Когда?! – радостно спросила я.
– Может, перед третьей "химией"? Она будет уже в понедельник…
Вернувшись, я пошла к соседке по лестничной площадке, с которой дружила. Фрау Шмидт пожилая женщина, довольно часто присматривала за Германом, когда я была в больнице. Я рассказала ей, что Томас почти сделал мне предложение. Она удивилась, говорит, что у немцев так быстро обычно ничего не происходит.
Мне бы очень хотелось, чтобы тобой руководила только любовь и желание не расставаться. Но никак не жалость и ложная ответственность. Ближайшие выходные мы проведем в доме, там и поговорим обо всем.
День сорок второй
Домашние тапочки
20:00
Анализ крови оставил желать лучшего, и снова эти уколы… И наш последний разговор, который, кажется, окончательно меня уничтожил…
В тот день утром, как обычно, зазвенел будильник. Я нащупала его и выключила, потом достала из-под подушки мобильный, чтобы посмотреть звонки и СМС. От тебя ничего. Я пошла в спальню разбудить Германа, а потом с чашкой кофе направилась на балкон. Снова и снова я набирала твой номер, но ты все не снимал трубку. Я даже не начала волноваться, разве что самую капельку, настолько чудесным и солнечным было летнее утро. Я сидела на мягком коврике, смотрела на зелень вокруг и вдруг услышала звук открывшейся входной двери. Кто бы это мог быть? Я выглянула с балкона и увидела тебя.
– Дверь была не заперта! – сказал ты и поставил у стены в прихожей мои домашние тапочки. Те самые. Рядом с тапочками поставил сумку, которую принес с собой: – Все твои вещи здесь…
Чашка с кофе замерла в моей руке. Ты вышел на балкон, сполз рядом со мной по стене на пол. Закрыл лицо руками и несколько раз повторил: "Прости!" Вдруг я поняла, что ты плачешь.
Сквозь слезы ты произнес, что не можешь видеть этого, что тебе очень тяжело, что ты не такой сильный, как я, что, наверное, ты просто слабак и дерьмо, если не можешь тратить свою жизнь на женщину, чья жизнь не может быть больше полноценной.
Слушать это было невыносимо. В какой-то момент я почувствовала в ушах шум, в котором растворялись твои слова. Ты все еще что-то говорил, объяснял, но я не могла уже слышать и разбирать смысл сказанного. Наконец-то я смогла поставить чашку с кофе на пол, потому что хотела замахнуться как следует.
– Убирайся немедленно!
Ты потрогал пальцами то быстро краснеющее место на щеке, куда я угодила всей своей пятерней, попятился и вышел с балкона, а потом и из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Я обхватила руками колени и посмотрела перед собой – в тот дивный зеленый мир, который уже никогда не будет прежним. Кажется, по моим щекам текли слезы, точно не помню. Я стянула парик и зарылась в него лицом.
Три дня еще мне понадобились, чтобы, прекратив тешить себя иллюзиями, посмотреть реальности в глаза и покончить с самообманом. Несмотря на отчаяние, боль и обиду, в голове теперь светло и ясно. Словно вмиг наступило отрезвление. Не сомневайся, я очень хорошо поняла все, что ты сказал и почему. Даже лучше, чем ты понял себя сам.
Всегда считала, что душа и тело неразделимы, теперь понимаю, что это не совсем так. Душа поддерживает тело и страдает, когда ему плохо, когда оно мучается и корчится от боли. Тело не реагирует так на душу, когда у него самого ничего не болит. Вот и мое тело сейчас спокойно, а душа…
Ты прости меня, прости за несколько уничтоженных месяцев твоей жизни, за уничтоженный отпуск. За который, впрочем, очень тебе благодарна. Ведь у меня была такая прекрасная возможность подолгу оставаться наедине с морем, когда ты не мог вытерпеть моей вечной усталости и медлительности, выбирая активные занятия с другими людьми.
Прости за уничтоженные выходные, в которые я была почти неподвижна после проклятых уколов, по случайности находясь рядом с тобой, чем сделала тебя "узником" в собственном доме.
Все было так напрасно!
Как же ты устал от этой "больной" женщины. Сорри! Ты сказал, что моя болезнь случилась в такой неподходящий момент! Неужели ты и правда считаешь, что для таких ситуаций бывают подходящие моменты? Или, может, думаешь, что в жизни все случается лишь по нашему велению и я могла выбирать, когда заболеть? Что же, извини, не подумала над этим и не предусмотрела.
Тебе "так тяжело переносить и видеть все это"! Но что? Скажи, это о чем? По-твоему, я такая немощная, что не в состоянии сама ходить, кушать и ухаживать за собой? А ты конечно же должен будешь всю жизнь обслуживать "инвалида"? Как же жестоко ставить на мне ярлык "неизлечимо больной" в самом разгаре болезни и борьбы за выздоровление! Ведь этим ты не даешь мне и шанса на надежду! И даже если ты и вправду не веришь в меня, зачем говорить об этом? Я не хочу слышать подобные мнения даже от тебя. Думай как хочешь. Главное: я сама верю в себя. Пусть я буду единственная, кто верит, моя надежда и уверенность не поколеблется.
И потом, неужели ты думаешь, что я желаю тебе жизни с "немощным инвалидом" и, если бы было так, осталась бы с тобой и спокойно приняла бы эту жертву?
Наверное, ты так и не смог понять, насколько я люблю тебя, чтобы позволить себе роскошь иметь тебя в качестве сиделки. И наблюдала бы твои муки заточения, с которыми ты смирился лишь из жалости к этому несчастному существу. И даже если не только из жалости! Никогда не согласилась бы на это, освободила бы тебя от всяких обязательств. Впрочем, их может наложить на себя только сам человек.
Еще полгода назад ты распланировал всю нашу жизнь, не спрашивая моего согласия. Ты был счастлив и полон энтузиазма. Тогда я была здорова и прекрасна, а ты готов был взять с меня клятвенную подпись кровью: "Никогда не покину!" Дрожащими руками ты прикасался ко мне, брал за руку, говорил каждый раз почти одно и то же: "Любовь – это счастье и боль, я знаю, ты меня любишь, но все же мне больно от мысли, что ты уйдешь… Обещай быть всегда со мной…"
Не сердись на мои строчки, ведь это мое последнее письмо, которое ты прочитаешь. Наберись в последний раз терпения и прости за прямоту и откровенность. Ты же знаешь, для меня так важно оставаться настоящей, это дает радость и свободу быть честной с собой и окружающими. Никогда не претендовала на совершенство, я – человек со своими слабостями, ошибками, желаниями и чувствами. Я не стыжусь и не боюсь этого, и в этом заключается моя сила и свобода.
Я освобождаю тебя, будь счастлив и спокоен. Не нужно испытывать вину, это бессмысленно. Во всяком случае, мне точно не поможет. Если бы ты верил… Поверь хоть чуточку, и я сделаю это… Вот увидишь! Со мной все будет хорошо, я снова расцвету, как цветок, и буду еще больше любить жизнь, буду смеяться и радоваться!
Живи, как привык, как тебе хорошо, пусть ничто не мешает тебе наслаждаться свободой, успехом, воздухом и солнцем без меня…
Я люблю тебя, но пытаться удерживать не стану. Не могу и не хочу видеть, как ты мучаешься рядом со мной.
По-прежнему считаю, что настоящая дружба и любовь познается в беде, но не каждый способен до конца противостоять обстоятельствам, сохраняя прекрасные чувства. Беда – испытание для отношений. Поэтому ничуть не осуждаю.
В жизни встречала очень многих людей, потребностью которых всегда были "настоящие любовь и дружба". Ты даже не представляешь, насколько наши потребности и желания порой не совпадают с внутренними моральными и духовными возможностями. Я говорила уже, это связано с душевной работой и усилиями над собой. Не у всех получается, или не для всех это настолько важно, чтобы не соглашаться на меньшее. И они соглашаются – идут на компромисс с самим собой. Вот и ты отказался от мечты во имя удобства и спокойствия.
Странно, какие мы разные! Со мной все наоборот. Всегда была готова уйти от комфорта и спокойствия ради мечты. К чему я стремлюсь? Трудно ответить, чтобы ты смог понять. Я стремлюсь к жизни, в которой никогда не потеряю интерес к новым вершинам, мечтам и желаниям, количество которых бесконечно. Если бы ты знал, как часто я сожалею о том, что не могу жить параллельно тремя жизнями. В одной из которых я морально и материально помогаю людям, целиком и полностью отдаваясь им, в другой – делаю их красивыми внешне и бесконечно счастливыми, а в третьей набираюсь сил, мудрости и любви, чтобы хватало на те две. Тебе, наверное, трудно понять все это, да и не нужно вовсе.
Все хорошо, завтра начинается учебный год, и Герман идет в школу, у меня третья "химия" и очень много дел…
Мои домашние тапочки, которые ты предусмотрительно принес из своего дома, одиноко стоят в углу, словно чужие. На них все еще светло-желтая краска теперь уже не нашей спальни в твоем доме.
Представляешь, страница, на которой я пишу, последняя… Странно, но все листы в блокноте закончились, как и твоя история…
День сорок третий
Плохой сон под названием "реальность"
10:00
Шесть недель тянулись словно шесть тысяч лет… полтора месяца прошло с тех пор, как я написала последнее письмо.
За это, казалось бы, короткое время так много произошло. Остались позади еще две "химии", но об этом не хочу и не буду больше рассказывать, никогда!
Очень много размышляла и думала о том, что произошло, почему и зачем. Не ожидала, что понадобится так много времени, чтобы прийти в себя, хотя все еще не знаю, как долго продлится мой путь к себе прежней. Вот опять противоречу! Не раз говорила, что "прежней" меня больше нет, и никогда уже не будет.
Настроение поганое. То ли от одиночества, то ли от навязчивых мыслей о недавнем прошлом, которое мне принесло глубокое разочарование и тоску. Наверное, и дневники свои по этой причине вспомнила. Кажется, что, когда размышляешь на бумаге, становится легче и не так одиноко и пусто.
Плохой сон под названием "реальность" все еще длится, но я не буду писать об этом. Постараюсь записывать только хорошее, даже если придется молчать неделями и месяцами, зализывая раны от моральных и физических болячек. Все равно не пожалуюсь! Все пройдет, ведь ничто не длится бесконечно, поэтому моя боль, печаль тоже когда-нибудь исчезнут, скоро… и я снова буду счастливой и радостной!
Как же приятно вспоминать те времена, когда все было по-другому! Когда ничто не зажимало в тиски, не делало такой зависимой, не ограничивало в действиях. Да, но ведь никто не может ограничить меня в мыслях и мечтах о скором будущем! Никто не запретит надеяться и страстно желать его приближения.
Клянусь всем, что у меня есть, что очень скоро выкарабкаюсь, и уже с этого момента буду наблюдать и замечать малейшие улучшения в настроении и физическим состоянии. Более того, буду делать для этого все возможное.
Клянусь!
День сорок четвертый
Первые шаги к свободе
12:30
Я снова очень долго ничего не писала. К счастью, не по известным нам печальным причинам! Почти две недели мы с Германом путешествовали! Сначала были у родственников в Аугсбурге, потом у друзей в Берлине. Это было здорово!
Мы никогда не были очень близки с родственниками папиной линии. Знала, что у меня куча двоюродных сестер, братьев, племянников. Но практически не была с ними знакома, ничего о них толком и не знала. Да и не было возможности. В Германии они уже почти двадцать лет, уехали, когда я была в том возрасте, когда с родственниками дружить и общаться некогда. Теперь можно сказать, познакомились.
Какие же они замечательные! Добрые, веселые, отзывчивые и совсем не равнодушные люди. Так здорово, что они у меня есть! Даже уезжать не хотелось, чувствовала себя как дома. А главное – я была вдали от больниц, врачей и всего, что мучает, всего, что все еще заставляет плакать в серую и дождливую погоду, когда грусть, не спрашивая, врывается в душу и колет иголками. Обычно люди избавляются от этого состояния, погрузившись с головой в работу или в еще какую-нибудь деятельность. А что делать, если работать пока невозможно? Вряд ли меня возьмут на работу, вот такую лысую. Зато я могу путешествовать в промежутках между процедурами.
Эта поездка отвлекла от всего плохого. Впервые за последние полгода я почувствовала себя свободной и защищенной, как будто на какое-то время была выпущена из болезненного заточения. Здоровая, сильная и довольная жизнью, как раньше? Это я! Вновь окунулась в то состояние, которое люблю так же сильно, как и себя в нем. Скоро так будет всегда!
Мне нравится ездить в поездах. Обожаю сидеть у окна, разглядывая все, что попадается на пути, или думать о своем, представляя и прокручивая в голове бесчисленное количество ярких картинок прошлого и будущего, тех, которые дарят радость. Мама говорит, что в последнее время я перестала жить в реальности. Не задумывалась над этим, но, наверное, она права. Но как быть, когда реальность не нравится, совсем? Когда хочется зарыться в один из уголков души, где можно приятно ее "переждать"? Может, это защитная реакция моей сущности, которая понимает, что сейчас невозможно ничего изменить, и старается спастись в параллельной реальности, которую сама придумала. И эта параллельная реальность обязательно наступит, потому что больше нравится, но чуть позже. Да! Так и есть.