Тут Крысин уже в упор уставился на Ларису. Он явно показывал, что она здесь лишняя. В принципе Лариса уже узнала то, за чем сюда пришла. Она, конечно, с удовольствием бы послушала версию Крысина об исчезновении Коробейникова, но понимала, что при ней господа бизнесмены разговаривать не будут. Поэтому ей ничего не оставалось делать, как улыбнуться почти по-дружески Рюмину и демонстративно отвернуться от Крысина. Около самой двери она обернулась и обронила словно невзначай:
– А вы точно уверены, что Лев умер? Желаемое не всегда является действительностью.
И сразу же захлопнула дверь. Через минуту она уже сидела за рулем своей машины и ехала к Лене Охотниковой. Из машины она еще раз позвонила Карташову – но, увы, майор по-прежнему не отвечал на телефонные звонки.
* * *
После смерти Виктора Лена никак не могла прийти в себя. Все, что бы она ни делала, не получалось. Несмотря на то, что ей недавно предложили новую должность в банке, это не радовало. Зачем ей деньги, если они не приносят радости, если Виктора уже нет? Она старалась не думать об этом, но память услужливо преподносила материал для воспоминаний.
Они собирались в свадебное путешествие на Кипр. Витя говорил, что скоро они станут богатыми, а теперь… Теперь ее покровитель в банке, с которым она твердо решила порвать после свадьбы, пристает к ней и постоянно поглядывает маслеными глазками. Противно как…
Лена перешагнула через себя, как когда-то давно, в институте. Перешагнула ради поста "начальника отдела". Теперь она это имеет, и что?.. Ничего.
Она взяла отпуск за свой счет до конца недели, хотела немного развеяться. А ей даже из дома выходить не хочется. Телефон звонит с утра до вечера, скорее всего это старается Иваныч, как она называла шефа и вынужденного любовника. Ну и пусть, теперь она его точно пошлет куда подальше. Уж, по крайней мере, встречаться с ним больше не намерена.
"А может, и нет?" – мелькнула у Лены мысль. Ведь жизнь продолжалась, а от этого самого Иваныча зависело ее будущее благосостояние. Она постаралась отогнать мысли о перспективах своих отношений с шефом и сосредоточилась на Викторе.
Один вопрос не давал ей спокойно жить: кто убил Виктора? Кто разрушил ее счастье? Ей даже не с кем было посоветоваться. По-настоящему близких подруг у нее не осталось. А болтать со всеми подряд не было никакого желания. Все чаще она вспоминала свою семью – хотелось просто уехать к маме. Это чувство возникло у нее впервые с того самого времени, когда она поступила в институт и начала самостоятельную жизнь.
Лена всегда снисходительно и даже чуть презрительно относилась к своей семье. Мать всю жизнь проработала на мясокомбинате. И что она видела в жизни, кроме своих антрекотов? Зарплаты еле хватало. Лена пыталась вспомнить улыбку матери и не смогла: у нее всегда было полно забот – тут не до смеха. Отец работал в "Мостотряде". Обслуживал мост через Волгу. Веселым или довольным Лена его тоже не видела. Они жили так, как будто навсегда потеряли радость. Лена так жить не собиралась. И она жила по-другому, а радости все равно не было… Вернее, радость была – Виктор Савельев, и того убили.
В дверь позвонили, и Лена посмотрела в глазок: Иванычу открывать она не собиралась. Но господь услышал ее молитвы – на площадке стояла Лариса. Первый раз за эти дни Лена обрадовалась.
– Здравствуйте, проходите, – закрывая за гостьей дверь, скороговоркой проговорила она.
А Лариса отметила про себя, что Лена за последние дни очень похудела, с лица спал румянец, оставив какую-то смертельную бледность. Но тем самым подчеркнул огромные глаза. Она казалась еще выше и стала похожа на кого-то из ведущих манекенщиц.
– Я вас ждала, – просто сказала Охотникова. – Я очень хочу, чтобы вы все-таки нашли убийцу. Это сейчас для меня главный вопрос.
– У меня для вас есть информация, – мягко сказала Лариса. – Вы меня выслушайте спокойно, а потом, если мне понадобится ваша помощь, помогите, пожалуйста.
– Конечно, – несколько удивилась Охотникова. – А в чем дело?
– Вы в курсе того, чем занимался Виктор?
– Конечно, он работал в рекламном агентстве. – Лена все больше недоумевала.
– Что он снимал, вы знали? – с упором на первом слове спросила Лариса.
– Рекламные ролики.
– Сделайте кофе, под него лучше разговаривать, – сменила тему Котова.
Лена пожала плечами и стала суетиться у плиты. А Лариса тем временем вывалила ей все свои знания про кофе и способы его приготовления. Под конец этого разговора атмосфера несколько разрядилась.
– Скажите, Лена, о своей работе Виктор вам что-нибудь рассказывал? – Лариса задала наконец вопрос по делу.
– Да, иногда. Этой темы мы почти не касались. А в последнее время, – Лена чуть задумалась, – ладно, теперь можно говорить, Виктора все равно нет…
– Что? – нетерпеливо подалась вперед Лариса.
– Он был очень нервный. На все мои вопросы ничего не отвечал. А потом сказал, что влип по уши в дерьмо. Вообще он занимался, кроме своих прямых обязанностей, поиском моделей с хорошей фигуркой, с длинными ногами, ну и так далее. Знакомился, приводил к шефу, и все.
– Я извиняюсь за свою настойчивость, а что это за "дерьмо", про которое вы упомянули?
– Дело в том, что ему надо было снимать ролик, шеф попросил. А оказалось, что это вроде как порнуха, – неохотно ответила Лена. – Отказываться было бесполезно – они уже приехали на место. Ему заплатили хорошие деньги, ну и все. Но это, кажется, было один раз.
– Когда у вас должна была состояться свадьба?
– Через два месяца, мы хотели подать заявление, но не успели. В свадебное путешествие должны были поехать на Кипр или еще куда-нибудь в этом роде. Виктор говорил, что должен вот-вот заработать. Вот и поехали… Они, наверное, эти начальники, и убили его.
– Значит, вы все-таки знали, чем он занимался.
– А что такого? – удивилась Лена. – Я думала, вы мне скажете, за что его убили и кто.
– Он говорил вам о том, что снимает компромат, чтобы заняться шантажом?
– Нет. Он только один раз сказал… Ну, про эту порнуху. – Охотникова покраснела.
– Лена, а Виктор жил один? – вздохнув, спросила Лариса.
– Да, у него такая же однокомнатная квартира, как у меня. Мы собирались поменять их на одну трехкомнатную после свадьбы.
"Значит, деньги у него были немаленькие, – отметила про себя Лариса. – Или он рассчитывал получить их".
– Лена, я понимаю, тебе тяжело, но не могла ли ты проводить меня туда? – попросила она Охотникову. – У тебя же есть ключи?
Лена, немного подумав, ответила:
– Да, ключи есть. Я провожу вас. Я там, правда, не была с нашей последней встречи. Пойдем сейчас?
– Да, если можно, я на машине.
И они спустились вниз. Лена назвала адрес – это было не очень далеко от ее дома. На "Вольво" они добрались туда за десять минут. Дом Савельева оказался обычной девятиэтажкой. До квартиры Виктора на четвертом этаже Лариса с Леной поднялись в лифте. Открыв дверь, они вошли действительно в такую же, как у Лены, квартиру.
– Господи, а что это такое? – удивилась Охотникова прямо с порога.
– Что? – спросила Лариса, но в следующий момент все поняла.
В квартире царил настоящий бардак – все было перевернуто вверх дном, белье из платяного шкафа валялось на полу. Неизвестные хулиганы не пощадили даже телевизор – он был разбит просто вдребезги.
На открытом секретере в беспорядке валялись фотографии. Скорее всего, на них были запечатлены те модели, которых искал Виктор.
– Он так хорошо фотографировал? – спросила Лариса, подходя к секретеру.
– Фотографировал? – Лена рассеянно посмотрела на нее. – Нет, он больше снимал на камеру. А фотографии? Это так, хобби.
– Но это не компромат, – задумчиво произнесла Лариса, рассматривая фотографии.
– А что, он правда что-то снимал? – немного испугалась Лена.
– Скорее всего, – вздохнула Лариса.
– И его за это убили?
Лариса не ответила. Но по выражению ее лица Лена поняла, что ответ предполагался утвердительный.
– Так вы ничего об этом не знаете? – повторила свой вопрос Котова.
– Говорю же вам – нет.
– Ну, хорошо, – мягко сказала Лариса, направляясь к выходу из обезображенной квартиры Савельева.
– Но у вас есть какие-то предположения? Вы знаете, кто убийца? – остановила ее Лена.
– Пока это только предположения, – уклонилась от ответа Лариса.
Ей не хотелось рассказывать Охотниковой обо всем, что она узнала, да в этом и не было никакого смысла.
– Скажите, он начал обещать вам богатство совсем недавно? Я имею в виду поездку на Кипр и прочее? – спросила она.
– Ну, в общем, да. Может, с месяц назад.
– Спасибо.
Лариса отвезла Лену домой и поехала к себе. Она торопилась. Из машины она позвонила еще раз Карташову и Коробейникову. По обоим адресам ее снова ожидала неудача – трубку не поднимали.
* * *
У дверей своего дома Ларису встретила заплаканная Оля Коробейникова.
– Что-нибудь случилось? – Лариса даже испугалась.
Но Оля только всхлипывала. Наконец, после того как Лариса проводила ее на кухню, дала выпить стакан воды, она начала говорить.
– Папа снова исчез, – выдавила из себя Оля. – Оставил вот эту записку.
Она достала из кармана смятый листок, вырванный из ученической тетради.
"Оля, не беспокойся ни о чем. Я скоро вернусь. Матери ничего не говори, никуда не обращайся. Целую, папа", – было написано на этом листке.
– Записка не очень вразумительная, – констатировала Лариса.
– Что это может означать? – испуганно спросила Оля.
– Все, что угодно. Мы пока этого не знаем, – задумчиво произнесла Котова.
– Но его не убьют? – спросила Оля, заглядывая в глаза Ларисе.
– Нет, конечно, нет, – ответила та, обняв девушку за плечи, не веря полностью, однако, в справедливость своих слов.
– Вы знаете, в последнее время с мамой что-то происходит. Иногда мне просто страшно, – немного погодя поведала успокоившаяся Оля.
– Что это значит? – насторожилась Лариса.
– Она странно себя ведет.
– В чем это выражается?
– Она ходит по дому, улыбается иногда, разговаривает, как в песне – "тихо сам с собою я веду беседу". Она не была такой никогда. А меня как будто вообще не существует, – обиженно сообщила Оля.
– А раньше такого не было?
– Нет, я вообще-то к этому привыкла, – призналась Оля. – С мамой у меня никогда не было, ну как бы это сказать, дружбы… Ее никогда не интересовала моя жизнь, мои друзья, мое будущее. Знаете, родители часто задают вопрос: кем ты хочешь быть? А ее это не волнует. Я все время общаюсь с папой. Вернее, общалась…
Оля снова заплакала, закрыв лицо рукой. Лариса вздохнула, вынула из шкафчика бутылку коньяка и налила рюмку.
– На, выпей.
Коробейникова-младшая послушно выпила коньяк, чуть поперхнулась, потом запила коньяк кока-колой.
– Так что же, ты не закончила…
– Конечно, мы с мамой разговаривали, – продолжила Оля. – Чисто внешне можно даже было подумать, что у нас чудная семья. Мои одноклассники мне даже завидовали.
– А на самом деле?
– А на самом деле каждый был сам по себе. Мне иногда казалось, что у родителей – и у папы, и у мамы – есть связь на стороне. А сейчас, по крайней мере, относительно мамы, я в этом даже уверена.
– Почему? Она с кем-то встречается? Или ты видела этого мужчину? – быстро стала задавать вопросы Лариса.
– Нет, но уж слишком часто она куда-то звонит, но, похоже, безрезультатно. Поэтому она очень раздражается и злится. Вчера чуть телефон не разбила, хорошо, что в диван попала.
– Кому она звонила, ты не знаешь?
– Нет… – ответила Оля и как-то виновато посмотрела на Ларису. – А сегодня к ней пришел наш адвокат, и они долго говорили у папы в кабинете. А потом, после его ухода, она сказала, что мне надо поехать в лагерь, отдохнуть перед вступительными экзаменами. А я что-то боюсь уезжать, да и странно все это, непонятно. У меня сложилось впечатление, что ей надо решить что-то, в чем я ей очень мешаю.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что она спросила, не собираюсь ли я замуж. А мне вообще-то пока еще семнадцать. Я что, ненормальная, замуж выходить?
"Нет, Оля никак не производит впечатление ненормальной, – подумала Лариса. – А вот ее мамаша ведет себя очень странно. Если разговор с адвокатом шел о завещании, то на его оглашении должна присутствовать и Оля, так что вряд ли он зачитывал документ. Тогда что же?"
– Оля, а адвокат сам пришел?
– Нет, его мама вызвала по телефону. Я слышала, как она говорила, что у нее очень важное дело.
Лариса напряженно раздумывала. Разумеется, она не будет говорить Оле о проделках ее мамаши на старой их квартире, где недавно скрывался Лев Борисович. Незачем травмировать ее. Хотя, возможно, Оля и знает того самого мужика с благородной сединой.
– Я все никак не пойму – зачем же мама кого-то похоронила, – продолжала тем временем Оля, у которой под воздействием коньяка развязался язык. – Если у нее действительно кто-то есть, то не проще ли развестись, если мы так ей мешаем. А так, это ведь уголовное дело? Ее будут судить?
– Уголовное дело, наверное… А вот судить? – задумчиво произнесла Лариса.
– Вы знаете, я ведь буду поступать в юридический. Это же очень интересно. Мама, правда, хотела, чтобы я пошла в экономический. Но я туда никогда не хотела, а теперь у нее другие проблемы. Так что, я думаю, ей все равно.
– Оля, а у папы есть родственники?
– Нет. Мать моего отца недавно умерла.
– А дедушка?
– Дедушка давно умер, почти сразу после войны, от ран. До Берлина дошел. А что? Я знаю, что с бабушкой мама не ладила.
– Да ты знаешь, никак не пойму, почему же так быстро похоронили твоего отца.
– А других родственников у него и не было, – ответила Оля. – Я, например, даже и не знаю, мама вообще друзьям-то говорила.
– Хорошо, что родители отца уже умерли, – заметила Лариса. – А то я уж думала: ну и семейка. Ты извини, конечно.
– Да ладно, чего уж там! – махнула рукой Оля. – Можно еще коньяку?
Лариса пожала плечами и налила Оле еще одну рюмку. Та выпила залпом и даже не стала запивать кока-колой.
Оля посмотрела на Ларису уже мутными глазами и просящим тоном попросила:
– Лариса Викторовна, извините, пожалуйста, а можно еще коньяку, а потом лечь отдохнуть? Я очень устала.
Сначала Лариса несколько оторопела от такой непосредственности, но потом улыбнулась и налила ей коньяку. Спустя десять минут Коробейникова-младшая уже удобно устроилась на любимом диване Евгения Котова.
Лариса посмотрела на Олю, убедилась, что девушка заснула, и снова позвонила сначала Коробейникову, а потом Карташову. Но они как сквозь землю провалились. Ей ничего не оставалось, как чертыхнуться и пойти на третий этаж в свою комнату.
* * *
– Лара, откуда у тебя этот образчик геронтофилии? – с усмешкой спросил Котов, обернувшись в кресле.
Евгений сидел в Ларисиной комнате и с упоением смотрел ту самую кассету, которую Лариса забыла в видеомагнитофоне несколько часов назад.
– Это круто, – кивнул он на экран и щелкнул пультом, чтобы изображение остановилось. – Пособие по преодолению половой немощи у пятидесятилетних.
– Ты откуда взялся? – удивилась Лариса.
– Я вернулся, Лара, из Карловых Вар, – скаламбурил Котов с широкой улыбкой.
– Как отдых?
– Прекрасно. Лучше, чем здесь. – Евгений снова обратил внимание на видик.
Лариса хмуро кивнула. Появление мужа несколько озадачило ее. Она уже привыкла за последнюю неделю к его отсутствию, и поэтому его неожиданное возникновение ее раздражало. Отчасти это было связано с тем, что в предыдущих приключениях Ларисы муж ей только мешал неуместным сованием носа куда не следует и требованием внимания в самые неподходящие моменты. Поэтому сейчас ситуация находилась на грани скандала – настолько сильным было раздражение Ларисы.
– Кто тебе вообще разрешал сюда заходить? – для начала она решила возмутиться.
– А что – это, по-моему, наш общий дом, – рассудительно заметил Котов. – Да и к чему нам эти разделения: твоя комната, моя комната?
По его виду Лариса поняла, что муж не намерен с ней скандалить.
– К тому же у тебя здесь очень интересно, – продолжил Евгений. – Там оч-чень интересно.
Он снова кивнул в сторону видика и активизировал пультом картинку.
– Выключи, – поморщилась Лариса. – Ты прямо как подросток какой-то…
– Ни фига подобного, – не согласился Евгений. – Дело в том, что этого мужика я знаю. Мне именно поэтому интересно. До чего он опустился, если связывается с какими-то толстухами, которым пора обращаться за психологической помощью по причине своей полной половой непривлекательности!
– Кто этот человек? – тут же спросила Лариса.
Более всего ее удивило, что от появления мужа была хоть какая-то польза.
– А, понятно! – улыбнулся Котов. – Это новое расследование, и, конечно же, этот мужик – главный злодей.
– Кто этот человек? – упрямо повторила Лариса.
– Четыреста долларов стоит эта информация, – не моргнув глазом, ответил Котов. – Сама же говорила, что у нас с тобой должны быть чисто деловые отношения. Вот я тебе могу продать свои знания.
– Перестань паясничать, Женя! Кто этот человек? – сморщилась Лариса.
– О, это страшный человек. – Евгений снова нажал на кнопку, и изображение остановилось. – Это профессор Мориарти Ленинского района! Я удивляюсь, почему ты его не знаешь!
– Женя!
– Еще одна подсказка для тебя, бизнесвумен! – не унимался в своем ехидстве Котов. – Он содержит некий банно-прачечный комбинат и автосалон.
– Я тебя убью, Котов! Я все равно выясню, кто это, и без твоей помощи.
– А если серьезно, Лара, то не советовал бы тебе его шантажировать, – сдвинул брови Евгений.
– Подожди, – нетерпеливо сказала Лариса. – Я, кажется, вспомнила… Вспомнила. Его фамилия…
– Росличенко, – опередил ее Котов. – Алексей Иванович Росличенко, владелец автосалона "Роллинг", официального дистрибьютера не то "БМВ", не то "Ауди" в нашем регионе. И у него не очень хорошая репутация. Не надо тебе с ним связываться.
Он посмотрел на жену и, увидев на ее лице решимость, снова нажал на кнопку пульта, встал с кресла и подошел к Ларисе. Обняв ее, он начал говорить:
– Лара, этого совсем не нужно делать! Откуда у тебя кассета? Не вздумай пустить ее в ход. Никакой выгоды от этого не будет.
Лариса молчала, напряженно раздумывая.