– Слушай, меня интересует один факт, – упрямо продолжила Лариса. – Я точно знаю, что у Алексея была с Настей интимная связь.
– Но… Это не имеет отношения к делу, – робко возразил Григорий, хотя внутренне напрягся, и Лариса это почувствовала.
– Ничего не известно.
– Но он не виноват в том, что Настя умерла. Надеюсь, ты его не подозреваешь? – Григорий заглянул Ларисе в лицо. – Ты лучше скажи, как у тебя продвигается дело с расследованием гибели Насти.
– Никак, – коротко ответила Лариса.
– То есть? – нахмурился Ромаев.
– Тупик: никто ничего не знает, не видел и не слышал.
– И что ты будешь делать, если не раскроешь дело? – с некоторым напрягом в голосе спросил Григорий.
– Для начала я верну Карякину деньги. Потом немного поплачу и расстанусь со славой удачливого детектива-любителя, – ответила Лариса с некоторым налетом беспечности в голосе.
У нее появилось неясное подозрение в том, что Ромаев-младший, действуя самостоятельно и скрывая свои поступки от шефа, ведет какую-то двойную игру. Приглашение от Григория Ромаева посетить ресторан показалось ей довольно подозрительным. Подыгрывать Алексею у нее не было никакого желания, и она решила ограничить информацию о деле для своего заказчика.
Увидев, что Григорий опять хочет ее о чем-то спросить, она предложила:
– Потанцуем?
– Давай, – согласился он.
Они прошли на пространство для танцев и медленно закружились под джазовую мелодию. Краем глаза Лариса наблюдала за столиком, где сидели Карякин и Регина. И поймала напряженный взгляд жены Карякина, обращенный в ее сторону. Сам же Карякин выглядел весьма довольным и лоснящимся. Не создавалось впечатления, что этот человек всего месяц назад потерял дочь. Лариса тут же подумала, что, безусловно, этой парой нужно будет заняться всерьез. И разгадать все скрытые пока от нее связи между ними и Ромаевыми.
Когда они вернулись за свой столик, Григорий спросил:
– Что будешь пить – чай или кофе?
– Кофе, – ответила Лариса. – Только настоящий, в зернах.
– Два кофе, – сделал заказ Ромаев.
Когда официант отошел, Григорий с грустью спросил:
– Лара, за что ты меня так не любишь?
– А я тебя не люблю? – удивленно спросила Лариса в свою очередь. – С чего ты взял?
– Это же очевидно, раз ты все время стараешься мне противодействовать, – ответил Ромаев.
– Я тебе противодействую? – невинно спросила Лариса.
– Неужели ты сама этого не замечаешь?
– Не замечаю, потому что никакого противодействия нет, – ответила она.
– Тогда не будем об этом, – сказал Григорий и после небольшой паузы предложил: – Почему бы нам не сойтись поближе?
– Для чего?
– Для чего вообще встречаются мужчина и женщина? – с легким раздражением сказал Григорий.
– Ну, например, потому что их объединяет общее дело, – предположила Лариса.
– Хорошо. Задам вопрос по-другому: почему бы нам не стать любовниками? – нервно спросил Ромаев.
– Это исключено, – ответила Котова, обворожительно улыбаясь.
– Почему?
– Я не люблю постоянство: оно мне быстро приедается. Предпочитаю мимолетные связи, потому что они ни к чему не обязывают.
По глазам Григория она поняла, что он сейчас предложит ей провести с ним ночь, и уже придумала тактичный отказ, чтобы не обидеть его.
– Поехали домой. Я что-то захмелела, – сказала Лариса. – Лучше бы устроил мне завтра очную встречу с Карякиным и Региной. А сейчас мне пора домой баиньки.
– Подожди. – Григорий придвинулся к ней ближе и нежно взял ее руку в свои. – Почему бы нам не поехать ко мне и не провести приятно ночь? О многом бы поговорили.
– О чем, например?
– Например, о том, как продвигается твое расследование гибели Насти Карякиной, что тебе удалось узнать и чем тебе еще предстоит заняться, – сказал Ромаев.
– Да никак оно не продвигается! – капризно воскликнула Лариса. – Я же говорила, что никто ничего не знает, не видел и не слышал. Может быть, девчонка действительно покончила с собой, а мы тут из-за нее головы себе морочим. Единственное, что мне удалось узнать, – это то, что мать у нее была редкостная дрянь, отец был любящим и заботливым, а жених – надежным и хозяйственным. Дальше этого дело не движется.
– Не может быть, чтобы у тебя по этому делу не было зацепки. – Григорий тоже проявлял упрямство.
– Увы – нет! – Лариса обреченно вздохнула. – На сей раз я действительно проиграла. Первый раз за все время! Я же привыкла иметь дело с крутыми ребятами, с киллерами и мафиози. А тут простое дело – и я не знаю, что мне делать.
Для нее было совершенно очевидно, что Ромаев ведет себя как-то неестественно, нервно и настойчиво пытается выведать у нее информацию. Причем по заданию своего младшего брата. При этом они не знакомят ее с главным заказчиком. Все казалось ей очень подозрительным. Поэтому-то Лариса решила до поры до времени ничего не говорить Григорию о ходе своего расследования. И сделала очень скорбное и озабоченное лицо.
Ромаев обнял ее за плечи:
– Успокойся, детка, не переживай так.
Лариса сбросила с плеч его руку и потребовала:
– Отвези меня домой. Я хочу спать.
– Поедем ко мне? – предложил Ромаев.
– В следующий раз. Я здорово перепила и отрублюсь, как только доберусь до постели.
Григорий помрачнел, кивнул головой и поднял руку, подзывая официанта, чтобы расплатиться.
Между тем в зале развернулось захватывающее действо. Дама, сидевшая за соседним столиком с молодым любовником, тоже собралась уходить. Пока ее любовник расплачивался за ужин, она выскочила в центр зала и, не имея ни слуха, ни голоса, завопила во все горло, приплясывая:
– А в ресторане, а в ресторане, а там гитары, а там цыгане!..
Молодой любовник несколько раз пытался увести ее с "подиума", но она каждый раз вырывалась и неистово вопила, приплясывая так лихо, что туфли слетели с ее ног и разлетелись в разные стороны. Невольные зрители бесплатного концерта только что не лежали от смеха. Даже оркестр, покоренный столь мощным "талантом", стыдливо замолчал.
Лариса не узнала, чем все закончилось, потому что она с Ромаевым отправилась домой. Она услышала только, как кто-то посоветовал неудачливому молодцу вызвать такси, затем унести даму из ресторана, перебросив ее через плечо.
Уже выходя из зала, она увидела горевший от нетерпения взгляд Регины, проводивший их с Ромаевым до двери. Похоже, она была заинтересована в работе Ларисы больше, чем Ромаев. А вот Карякину, наоборот, казалось, было все равно. И вообще у Котовой все больше складывалось впечатление, что заказал ей дело Алексей Ромаев, а Карякин вообще не в курсе того, что затеял его адвокат. Словом, наличествовали одни только загадки, а разгадок пока не было.
А шофер тем временем терпеливо ждал. Лариса с Григорием сели в машину, и Ромаев приказал ему ехать к дому Котовых.
Разговаривать Ларисе не хотелось. Она сделала вид, будто спит, и, прижавшись к Ромаеву, затихла. "Разбудил" он ее только возле дома.
* * *
Проснулась Лариса рано утром от сильного голода. Ее желудок после вчерашнего ужина в ресторане уже пришел в норму и требовал пищи. Она отправилась в кухню и приготовила себе легкий завтрак из овсяной каши и чашки кофе.
Едва она успела позавтракать, как раздался звонок в дверь. Это был Олег Карташов. Он буквально с порога сказал, что сведения, которые Лариса просила его узнать, оказались весьма интересными.
Поднявшись на второй этаж и удобно усевшись на любимом диване Евгения Котова в просторной кухне, он достал из кармана фотографии, оставленные вчера у него Ларисой:
– Никто из этих людей не был замечен ни в приобретении наркотиков, ни среди торговцев ими. Видимо, у них другая сфера деятельности.
Потом майор раскрыл папку, достал листки бумаги и принялся зачитывать:
– А вот молодой человек по имени Геннадий Шулепов, двадцати трех лет, в подростковом возрасте стоял на учете в детской комнате милиции за мелкие кражи. В основном воровал ручки, тетрадки, мелкие деньги и пирожки в школьной столовой. Причины поступков непонятны, так как рос он в благополучной и материально обеспеченной семье. Это первое.
Пока Карташов говорил, Лариса приготовила ему несколько сандвичей.
– Да этот парень не очень-то меня и интересовал, – призналась она насчет Шулепова. – Это я так, для проформы.
– А теперь самое главное…
Майор сделал паузу, давая Ларисе возможность приготовиться к сюрпризу. Чего-чего, а сюрпризы он преподносить любил. Прямо-таки балдел от счастья. Проглотив бутерброд и сделав глоток кофе, он сказал:
– Теперь о том, что касается Регины Анненковой. Лет десять назад в одном из центральных районов нашего города существовала молодежная группировка, во главе которой стоял уголовник Данилов. Возраст членов группировки – от тринадцати до восемнадцати лет. Численность колебалась от пятнадцати до тридцати человек. Первое время даниловцы занимались мелким воровством, хулиганили в общественных местах, отнимали у школьников деньги и дорогие вещи, избивали неугодных и непокорных. Затем группировка перешла к более серьезным делам и была разгромлена после одного громкого преступления: вооруженное ограбление знаменитого коллекционера, в результате чего было похищено много ценных и редких предметов старины, а также изнасилованы и жестоко избиты дочь коллекционера и две его внучки – четырнадцати и одиннадцати лет. Младшая внучка скончалась. Сам коллекционер и его зять получили тяжелые ранения. На беду даниловцев, старшая внучка коллекционера в одном из нападавших узнала брата своей одноклассницы.
– И к чему это ты все мне рассказываешь? – воспользовавшись паузой в достаточно нудном докладе Карташова, спросила Лариса.
– Имей терпение, – ответил Олег. – Группировка, как я уже сказал, была разгромлена. Каждый даниловец получил по заслугам, но двоим членам группы удалось избежать наказания, а именно: Анненковой Регине, по причине ее малолетства, и некоему Алексею Ромаеву, юноше восемнадцати лет. Избежать наказания ему удалось только потому, что он не принимал активного участия в преступлениях, а всего лишь там присутствовал. Его отец в то время занимал высокий пост, поэтому под нажимом сверху участие Ромаева в ограблении было замято, а самого Алексея отец быстренько сплавил в армию. К чести Ромаева, ни в каких других преступлениях он больше замечен не был. Видимо, встал все-таки на путь истинный.
– Более того, сейчас он адвокат, – поведала Лариса.
– Неисповедимы пути господни, – спокойно отреагировал Карташов.
– Но если участие Ромаева в преступлении было замято, то каким образом ты о нем узнал?
– Я разговаривал с человеком, который вел это дело, – ответил Олег.
"Так вот что связывает Алексея и Регину!" – подумала Лариса. Дела давно минувших лет, и дела весьма щекотливые, криминальные…
– А что показало вскрытие тела Насти Карякиной?
– То, что и должно показать: острое отравление наркосодержащим веществом, – ответил Карташов.
– И это все? – возмутилась Лариса. – В таком случае либо экспертиза вообще не проводилась, либо проводилась кое-как.
– Почему ты так думаешь? – заинтересовался Олег.
– Потому что Настя Карякина была беременна, а об этом не сказано ни слова!
– Ты-то откуда знаешь?
– Мне сказал жених Насти.
– Но это особого значения не имеет, – скептически скривился Карташов.
– А я думаю, что имеет, – возразила Котова.
– Почему?
– Потому что тогда начисто отметается версия о самоубийстве. Нормальная женщина не может пойти на это, будучи беременной. Действует инстинкт сохранения потомства – против природы не попрешь.
Карташов снова скептически посмотрел на Ларису, но возражать ничего не стал.
* * *
Павлов сидел и терпеливо ждал. Он был уверен в том, что получит то, что хочет. По-иному быть просто не может. И в назначенное время раздался телефонный звонок.
– Алло, это ты? – сразу спросил Виталий Евгеньевич.
– Да, – хмуро ответили в трубку.
– Ну, и что скажешь?
– Сейчас я приеду и привезу все, что ты велел.
– О'кей, – коротко ответил Павлов и повесил трубку.
Он успел слегка выпить до ее приезда. Когда она вошла, он взглянул на нее насмешливым, полным презрения взглядом. С выражением явного превосходства он принял из ее рук нужные ему документы. Однако там не было главного – того, без чего он не мог достигнуть своих целей полностью.
– И что это такое? – угрожающим тоном спросил он.
– Документы.
– А где то, о чем я просил в первую очередь?
– Чтобы достать и эти, мне пришлось черт-те что совершить.
– Что же, интересно знать?
– С Лешкой пришлось побыть немножко, – огрызнулась она.
– С Лешкой? – тяжелым тоном спросил Павлов. – Это ничего… Это полезно… Тебе же это ничего не стоит.
Он поднял глаза и посмотрел на нее. Она молчала и едва сдерживалась, чтобы не разразиться матерной тирадой.
– Хорошо. – Павлов снова пролистал документы, которые лежали на столе. – На первый раз это очень хорошо. Но меня интересуют те самые документы – ты поняла, те самые!
Он сделал акцент на последних словах, и она нахмурилась еще больше.
– Какого черта? – наконец отозвалась она. – Давай пленку!
– Ты что, дурочка, что ли? – усмехнулся Павлов. – Я тебе обещал это только в случае выполнения тобой всех обязательств.
– Сколько тебе нужно денег, сволочь, чтобы ты отстал от меня?
– Я уже говорил – десять тысяч баксов.
Она думала где-то около минуты, молча куря сигарету. Потом, затушив ее в пепельнице, сквозь зубы процедила:
– Будут тебе деньги. Только если пленку не отдашь, то я тебя грохну. Вернее, не я, а другие люди.
– Ишь ты как заговорила! – изумился Павлов.
– Пеняй на себя, Виталик! – Она погрозила ему пальцем и направилась к выходу.
– Да я тебя сам грохну! – бросил ей вслед Павлов. – И никто не узнает!
Она остановилась около самой двери, повернулась и медленно подошла обратно к Павлову, который, слегка раскрасневшись от возмущения – какая-то шлюшка будет ему грозить! – сидел за столом.
– Послушай, Виталик, за что ты так ненавидишь Карякина? – почти ласково спросила она.
– Кто тебе сказал?
– Я это вижу.
– Он мне мешает, – ответил Павлов.
– А если я тебе не принесу эти документы, что ты будешь делать?
– Я уже сказал – пленка попадет к Карякину.
– Я этого не боюсь.
– Врешь!
– А если не вру? – Она заставила себя улыбнуться и присела на стол, обнажив свою длинную ногу в очень сексуальных колготках. – Если мне все равно?
– Я найду способ заставить его свернуть свое дело, – с дьявольской улыбкой сказал Павлов, не спуская глаз с длинной ноги.
Спустя несколько секунд улыбка, однако, сползла с его лица, и он, нахмурившись, вернулся к своему излюбленному тону, подчеркивавшему, как ему казалось, его превосходство над остальными людьми:
– Твое дело – принести мне документы. Мне все равно, перед кем тебе придется раздвигать ноги. Я не верю в то, что тебе безразлично содержимое пленки. А с Карякиным я сумею разобраться без тебя. Это не твой вопрос.
И посмотрел на нее своими безжалостными серо-голубыми глазами в упор. Она могла бы подумать, что такие же глаза были у гестаповцев, когда они допрашивали своих жертв в застенках, но не подумала. Потому что очень мало читала и не обладала ассоциативным мышлением. Она просто встала и, смерив Павлова ненавидящим взглядом, пошла к выходу. На сей раз Регина не стала останавливаться, открыла дверь и спустя несколько секунд растворилась в темноте.
Глава 7
"Да, надо отдать должное Карякину: все его женщины были красавицами", – подумала Лариса, глядя на женщину лет тридцати пяти, со стройной фигурой.
Учительница смотрела на нее внимательно своими огромными серо-голубыми глазами, словно пытаясь угадать, кто такая Лариса – друг или враг. Марина Юрьевна Лицова представляла собой тип настоящей русской красавицы с той неяркой красотой, которую не сразу-то и приметишь, а приметив, не оторвешь глаз.
Лариса заехала в школу, где некогда учились Настя Карякина, Регина Анненкова и Алексей Ромаев, сразу после того как распрощалась с Карташовым. Дальше ее путь должен был лежать в Бурово в поисках алкоголика Александра Шалеева. Что же касается файлов в персональном компьютере Насти Карякиной, то, набрав снова номер телефона хакера Ванеева, Лариса поняла, что придется ждать до завтра. С самим Карякиным и Региной она решила встретиться позже, рассчитывая на дополнительную информацию из персоналки Насти.