Квартира сначала была хрущевской двухкомнатной, потом трехкомнатной в девятиэтажке, потом четырехкомнатной в "сталинке" и, наконец, двухуровневой в доме улучшенной планировки. Машины соответственно – "шестерка", "девятка", "БМВ" и последняя модель "Форда". Ну а женщины – с этим тоже все было в порядке. По крайней мере, как казалось Карякину.
Первая его женщина была ошибкой – страсть молодости, Зиночка, очень скоро обнаружила склонность к красивой жизни, запоям и любовникам. Это очень не понравилось Карякину, и он избавился от нее. Причем, надо отдать ему должное, проявил достойные отцовские чувства – оставил дочь у себя. Зиночка и не протестовала – материнский инстинкт у нее находился в зачаточном состоянии.
Потом были случайные связи, но спустя некоторое время пришла-таки к Владимиру Петровичу настоящая любовь. Учительница начальных классов Марина Юрьевна Лицова своей неброской красотой и преданностью покорила суровое сердце Карякина. И прижила от него сына Никиту.
Но непостоянно было сердце Карякина. Кризис среднего возраста, стремление вместе с богатством получить еще и секрет вечной молодости способствовали его следующему увлечению. Это была одноклассница его дочери. Красивая и наглая ученица Регина перешла дорогу учительнице.
Владимир Петрович к тому времени вошел в тот период мужской жизни, когда сексуальный интерес можно было поддерживать только искусственными способами. Молодое тело Регины Анненковой как нельзя лучше отвечало этим требованиям.
Некоторое разочарование Карякина постигло, когда у них с Региной разразился первый скандал – бизнесмен почувствовал, что красотка живет с ним исключительно ради его денег. В принципе это было сразу очевидно. Всем, кроме Карякина. Увы, властный, суровый и практичный в бизнесе, в личных отношениях Карякин отличался некоторой наивностью. Но, как сильный человек, он быстро пережил это. Тем более что, с одной стороны, в бизнесе начались проблемы, и Карякину стало не до семейных разборок. А с другой – Регина осознала свою ошибку и стала вести себя более грамотно.
Карякин взял Регину к себе на работу, где, как он считал, сможет ее контролировать. И сможет привести ее к пониманию того, что просто так денежки в бизнесе не даются. Однако это продолжалось не очень долго – в конце марта Регина заявила, что очень устает, и попросилась обратно, на роль домохозяйки при обеспеченном муже-спонсоре.
* * *
– Ну, что еще нужно этим налоговикам? Все документы представили, е..! – ругался Карякин, глядя в упор на своего заместителя Павлова.
– Я попробую поговорить с одним человеком, – задумчиво ответил Виталий Евгеньевич. – Я вместе с ним учился одно время.
– Поговори, – мрачно сказал Карякин. – А то от тебя в последнее время что-то мало толку.
– От меня? – насупился Павлов. – Ну, ты даешь! А кто всю эту рутину на себе везет?
– Надо лучше везти, – парировал Карякин.
На это Павлову ответить было нечего, хотя очень хотелось – он не привык спускать незаслуженные обвинения в свой адрес. Впрочем, ему давно уже не нравилось, что его обходят в прибыли – старый дружок Карякин мог быть и менее прижимистым.
"Все на шлюшку свою тратит, скотину ненасытную! – думал он с неприязнью о Карякине, идя по коридору офиса. – О, вот и она, легка на помине!"
И, прищурившись, посмотрел на высокую, длинноногую Регину, которая, одетая "как с картиночки", шествовала в сторону кабинета своего мужа.
Павлов посмотрел на часы. Уже двенадцать. А Регина, которую Карякин недавно пристроил в фирму и поставил ей весьма немаленький оклад, должна была быть здесь еще в девять! Наверняка моталась по бутикам и ювелирным, тешила свое самолюбие, что может купить все и вся! Павлову захотелось выругаться, но он сдержал себя и вежливо, с улыбочкой, поздоровался с ней, склонив голову:
– Привет, Региночка. Как твои дела?
– Спасибо, все хок-кей, – снисходительно ответила она, и ее тон не понравился Павлову.
"Далось им это "все хок-кей", – почти с ненавистью подумал он. – Бескультурная семейка, ешкин кот!"
И, провожая самодовольную Регину взглядом, не мог не отметить ее невероятную соблазнительность. "Вот бы ее поставить здесь и… оп-па, оп-па, иди сюда, и-ди сю-да!" – совсем разошелся он в своих мыслях. Но Регина удалялась, совсем не замечая Виталия Евгеньевича.
Павлов, вернувшись к себе в кабинет, закурил и задумался.
"Нет, так дальше не пойдет. Мало того, что в фирме дела идут все хуже, так Карякин еще собирается снизить ему процент за якобы плохую работу! Нет, надо поговорить со знакомыми в налоговой и еще кое-где… А что – связи с поставщиками у него в руках, деньги для открытия конкурирующей организации вроде есть. Пора послать этого крутого Карякина к черту – что-то он раскомандовался не по делу. Нужно открыть свою фирмешку и увести Регину. Так, на несколько раз… Чтобы знала, как вежливо разговаривать с таким человеком, как Виталий Павлов".
И его внезапно озарила очень простая мысль – ведь Регину сделать податливой очень просто. Нужно всего-навсего заплатить. И все.
И он начал подготовку к осуществлению задуманного. По мере разработки план обрастал все большими деталями и выглядел все более масштабным и крутым.
* * *
– И как вы себе это представляете, Виталий Евгеньевич? – спросила Регина, слегка отодвигаясь от наседавшего на нее Павлова.
Разговор происходил в коридоре офиса, после гулянки, посвященной Дню защитника Отечества. После очередного тоста Павлов вместе с Региной вышли покурить.
– Очень просто. Я приглашаю тебя в ресторан, мы весело проводим время, – отвечал красавице чуть захмелевший Павлов. – А потом посмотрим… Ты ведь любишь весело проводить время?
– Люблю, – согласилась Регина.
– Ну, так вот – в чем же дело? Чего огород городить?
– Я ничего не горожу, – возразила Регина. – Это ваша идея.
– Моя. Но ты не против.
Павлов произнес эти слова как можно более утвердительным тоном. Он старался убедить и Регину, и самого себя, что задуманное им не есть какой-то абсурд. Напротив, это очень даже все естественно.
– Виталик, – неожиданно переменила тон Регина и придвинулась к Павлову ближе, – а ты знаешь, что просто так ничего не бывает?
– Безусловно, – сразу же закивал в ответ Павлов.
– Так что подарок с тебя.
– Конечно, о чем разговор!
– Хороший подарок! – подняла она вверх указательный палец.
– Обижаешь…
– Вот это другое дело, – улыбнулась Регина.
– Послезавтра вечером, – подвел итог разговора Виталий Евгеньевич.
Регина, чуть подумав, утвердительно кивнула ему в ответ. Время было удобное – Карякин как раз уезжал в командировку. Что и говорить, Виталий выбрал неплохой момент, чтобы к ней подкатить…
…Через два дня все произошло так, как и намечалось господином Павловым. После посещения уютного ресторанчика, основательно нагрузившись спиртным, они с Региной прыгнули в такси и поехали на квартиру матери Павлова. Сама мать там не жила, и помещение пустовало. Словом, почти идеальное гнездышко. Не только с этой точки зрения, но и с другой – о чем сама Регина до поры до времени знать была не должна…
* * *
– Алло, Регина? Здравствуй, душа моя! – Голос в трубке был приторно-приветливым.
– Привет, Виталий Евгеньевич, – хмуро ответила Анненкова.
– Не догадываешься, зачем я звоню?
– Я уже сказала, что спать с тобой больше не буду! – заорала в трубку Регина.
– И не надо, – спокойно ответил Павлов. – Мне нужно совсем другое.
– Что же?
– Документы из личного сейфа Карякина. Те самые, по которым вашу фирму можно сожрать со всеми потрохами.
– Чи-во? – Регина сморщилась, как от чрезмерной дозы хинина.
– Ты можешь это сделать, лапа моя. Можешь. – Тон Павлова был безжалостным. – Поэтому через три дня я тебя жду с документами. Какими – ты знаешь. Иначе пленка – ты тоже знаешь, какая именно, – попадет в руки Карякину.
– С-сука, ты что, меня на понт берешь? – прошипела в трубку Регина.
– Хватит воровского жаргона, лапа моя, хватит, – насмешливо отреагировал Павлов. – Ты что, никак не можешь забыть юность?
– Я тебя убью!
– Не смеши народ! Скажи еще, что у Карякина деньги попросишь, чтобы киллера нанять. Короче, мне нужны документы. В крайнем случае, я согласен на деньги. Но в крайнем, в самом крайнем случае…
Регина едва удержалась от того, чтобы не шваркнуть новый "Панасоник" о стену. Она стояла, крепко закусив губы. "Эх, и дура, ну и дура!" – кляла она себя. Но кусать локотки было поздно – Регина знала, что после того как Карякин посмотрит эту пленку, он вышвырнет ее вон. Потому что такого он не простит – и не только потому, что он "настоящий мужик", который не может простить подобного в принципе. А потому что Павлов с того момента, как открыл новую фирму и сделался его главным конкурентом, стал злейшим врагом Карякина. Сделать она ничего не могла – признаться в этой связи было для нее немыслимым.
– Сколько ты хочешь денег? – спросила она изменившимся тоном.
– Десять тысяч.
– Рублей?
Ответом на этот простодушный вопрос был смех. Павлов смеялся так раскатисто и от души, что мембрана телефона, казалось, лопнет.
– Прекрати, твою мать! – заорала Регина.
– А ты не ори на меня, – сразу успокоился Павлов. – Баксов, конечно же, баксов.
– Сроки?
– О, как мы заговорили! По-деловому, конкретно. Как у вас говорится – чисто по делу забазарили, да, а, Региночка? А попочка у тебя ничего… Хорошенькая попочка.
– Пошел на х..!
Регина все-таки шваркнула "Панасоник". Павлов умел надавить на ее самолюбие таким образом, чтобы вывести из себя. Она упала ничком на диван и зарыдала. Сейчас, казалось, никто в целом мире не мог помочь ей.
Как она опростоволосилась! Павлов, оказывается, заснял все происходившее на диване в квартире его матери на автоматически работавшую камеру. А потом, когда Регина пришла туда в третий раз, включил телевизор и продемонстрировал самые пикантные моменты их общения. И сказал, что теперь подарок причитается с Регины.
После телефонного разговора он довольно потирал руки. Самому себе он мог с гордостью сказать – да, я крутой, потому что вон какой кульбит закрутил! Такое Людке и не снилось.
Вернувшись в комнату и высокомерно посмотрев на спящую жену, он положил трубку телефона рядом с кроватью на тумбочку и залез под одеяло. Он был доволен завершением дня.
Глава 6
Приглашение в ресторан, поступившее от Григория Ромаева, удивило Ларису. Но он был очень настойчив. Григорий утверждал, что там Лариса сможет увидеть воочию Карякина и его жену, но со стороны – дело было в том, что бизнесмен и официальный главный заказчик расследования по-прежнему не хочет с ней встречаться.
Безусловно, Котова была удивлена этому обстоятельству – тем более что предположение о его связи с собственной дочерью по-прежнему оставалось неразвенчанным. И личность Регины тоже оставалась загадочной.
Лариса, подумав, решила принять приглашение. К тому же, информация о том, что именно Ромаев-младший лишил невинности в свое время Настю, тоже требовала своего подтверждения.
Ко всему прочему, был во всем этом некий непривычный для Ларисы момент – она нечасто удостаивалась таких приглашений просто потому, что сама была владельцем ресторана и, как правило, именно она приглашала туда своих знакомых.
Для ужина в ресторане с Ромаевым она выбрала строгий костюм в английском стиле, решив выглядеть солидно и на всякий случай асексуально – в голосе своего однокурсника ей послышались некие игривые нотки. Для нового романа она была не готова, да и сам Григорий был для этого не очень подходящей кандидатурой.
Ромаев заехал за ней, как и обещал, на служебной машине.
– Шофер подождет нас у ресторана, – сказал он ей. – Не будет нужды заботиться о такси.
– Очень удобно, а главное – экономно, – поддела она Григория. – Дорога в ресторан и обратно за счет фирмы.
Но Ромаев не поддался на провокацию, только улыбнулся в ответ.
– Куда мы едем? – спросила Лариса.
– В одно уютное место, – ответил Григорий. – Я там иногда бываю. Думаю, тебе понравится.
Небольшой ресторан, куда они приехали, действительно оказался приятным и уютным. Гостей встретил почтительный официант, вежливо поздоровался и проводил к свободному столу. Судя по приветствиям, которыми обменялись Григорий и официант, можно было сделать вывод, что Ромаев действительно здесь бывает, и не иногда, как он говорил, а часто.
Лариса с интересом огляделась – все же интересно, как все поставлено у конкурентов. В зале ресторана царил интимный полумрак, оркестр играл приятную музыку. Столов было немного – около десяти. Они стояли полукругом на небольшом возвышении, освобождая центр зала для желающих потанцевать. Напротив столов на таком же возвышении играл оркестр.
Они сели за стол, и Лариса сразу же сказала Григорию:
– Я твоя гостья, поэтому сделай заказ сам. Я полностью полагаюсь на твой вкус.
Ромаев улыбнулся в ответ и взял меню в руки.
– Принесите нам две бутылки шампанского, два фирменных салата, котлеты по-киевски, на гарнир – картофель фри, – бросил он официанту. – А на десерт, пожалуйста, подайте взбитые сливки с орехами.
Официант, получив заказ, исчез. А Лариса подумала: интересно, а скольких женщин Григорий сюда приводил? Судя по взгляду официанта, она была далеко не первой и наверняка не последней. Лариса глянула в зеркало и увидела, что ее предположения, скорее всего, верны – официант, думая, что она его не видит, показал Ромаеву глазами на нее и в знак восхищения поднял большой палец вверх. Григорий улыбнулся ему в ответ и согласно кивнул головой.
А Лариса уже ловила на себе завистливые взгляды женщин. Вон та дама за соседним столиком – она буквально пожирала Григория глазами.
Пышнотелой соседке было лет сорок, и она пришла в ресторан в сопровождении молодого любовника. Забыв о своем спутнике, дама стала строить глазки Ромаеву и приставать к нему с разговорами. Однако увидев, что кавалер Ларисы не обращает на нее внимания, она от него отстала.
Но уже через некоторое время дама опять прицепилась к Ромаеву. Она наклонилась к нему так, что ее груди едва не вывалились из платья, и томно попросила:
– Разрешите прикурить у вас сигарету.
По лицу Ромаева было видно, что ему очень хочется послать ее подальше, но он вежливо предложил ей сигареты и огонь.
Дама закурила, однако расставаться с ним просто так не спешила. Григорий бросил на Ларису взгляд и, склонившись к соседке с обаятельной улыбкой, что-то прошептал ей на ухо. Что он ей сказал, осталось для Ларисы тайной. Однако дама шарахнулась от него и что-то жалобно сказала своему кавалеру. Тот угрожающе повернулся в сторону соседнего столика, но, видимо, поняв по лицам Григория и Ларисы, что лезть в бутылку не стоит, опять повернулся к своей даме, сказав ей:
– Потом разберемся.
Его слова Ларису особо не испугали, и Григория тоже. В конце концов, он в студенческие годы был победителем городских соревнований по боксу.
В это время в зале сделали свет поярче, и Григорий тронул Ларису за рукав.
– Вон там, в другом конце зала, – шепнул он. – Мужчина средних лет и молодая женщина. Это они…
Лариса увидела статного, слегка полноватого, солидного человека в безукоризненном костюме. На нем был вишневый пиджак и галстук. Слегка лысоватая голова его не портила, а, напротив, придавала ему оттенок солидности и основательности.
– Карякин Владимир Петрович, – проследив за ее взглядом, сказал Ромаев. – А рядом с ним Регина.
Котова посмотрела на сидевшую рядом с Карякиным женщину. Это была довольно красивая, элегантная молодая леди. На лице ее играла очаровательная улыбка. Она держалась так, как будто всю свою жизнь провела в светском обществе.
Что ж, в такую женщину можно влюбиться. По крайней мере, Лариса вполне понимала Карякина. А Регина задержала на ней взгляд. Она узнала Ромаева. Тот отсалютовал ей бокалом вина и опять повернулся к Ларисе.
– Вы давно знакомы с Региной? – спросила она.
Ромаев через силу улыбнулся и после небольшой паузы ответил:
– Они учились в одной школе с моим братом.
– В какой?
– В тридцать седьмой.
– Между прочим, Настя тоже училась в этой же школе, – задумчиво сказала Лариса. – Ты, кстати, не знаешь, какие отношения были у нее с Алексеем?
– Почему же не знаю? – риторически ответил Ромаев-старший. – Кажется, они даже дружили, несмотря на восемь лет разницы. Карякин говорил, что мечтает видеть Алексея мужем своей дочери. Но у Насти на этот счет было свое мнение.
– А если бы Настя согласилась, Алексей женился бы на ней? – спросила Лариса.
– Этого я не знаю. Хотя скорее всего да, – ответил Григорий.