Но треск в голове только усиливался. Он превратился в коротковолновый приемник, кто-то вертел ручку настройки, не останавливаясь на радиостанциях. Зажал уши ладонями - не помогло, треск становился все громче, сменился детским плачем, душераздирающим рыданием, и Фредрик почувствовал, что падает навзничь.
- Дрюм! В чем дело? Вставай. Кто-то едет.
С помощью Наксимана он поднялся, качаясь, на ноги.
Все вместе отступили в лес и присели за камнями в ту самую минуту, когда перед воротами объекта остановилась черная машина с военными, желтыми номерными знаками. Из машины выскочили трое в легкой спортивной одежде, с модными американскими бейсбольными фуражками на голове, с рекламой "Мальборо". Они открыли ворота и, не закрывая их, трусцой подбежали к бункеру, что-то заставляло их спешить.
Фредрик сильно тряхнул головой, видимость сразу улучшилась. Он смотрел, как троица отперла дверь и нырнула в бункер. Замки остались висеть снаружи.
Висячие замки.
Долго размышлять было некогда. Как ни странно, тело не стало протестовать, и не успели хяппи сообразить, что им задумано, как он уже очутился у входа в ограждение, подбежал к двери и продел дужку самого большого замка в обе петли. Запирать замок не было необходимости.
Троица была заперта.
Фредрик сел на землю перед дверью и рассмеялся. Смех прерывался всхлипами, он откинулся на спину и хохотал так, что по щекам катились слезы. Гладя на бледное осеннее солнце, он видел пять солнц, он катался по земле в зеленом дождевике, словно личинка.
- Ну, профессионал.
- Теперь не выйдут, гадюки.
- Они приехали за перстом?
Хяппи окружили Фредрика, глядя на него с великим уважением. Он приподнялся на локтях, изобразил пальцами правой руки латинскую V. В дверь бункера яростно колотили изнутри, были слышны глухие крики.
- А теперь, - он перевел дыхание, - теперь отплатим им той же монетой. Наксиманн - осмотри их машину, пусти в ход грубую силу и пробей дыру в бензобаке. Плутта - влезай на крышу, а остальные пусть соберут побольше хвороста и мха. Живей! Не стойте с разинутым ртом, так не добудете ни перст, ни батарею!
Последние слова он выпалил единым духом, сверкая глазами.
- Но зачем?..
- Молчите и делайте, что говорят!
Им овладело бешенство, какого прежде он никогда не испытывал. Смех уступил место громовым раскатам, его нервы уподобились высоковольтным проводам, он стоял перед бункером, точно могучий гигант. Попались - садисты, звери, которые сбросили его в кислотную цистерну! Он не чувствовал болей, мыслил холодно и отчетливо.
Наксиманн ломал монтировкой патрубок бензобака. Плутта забрался на крышу. Остальные двое притащили здоровенные охапки хвороста и мха.
- Отлично, - сказал Фредрик, кивая.
Объяснил, что надо делать: затолкать побольше мха и сухих веток в вентиляционную трубу, чтобы провалились вниз, на пол бункера. Потом плеснуть туда бензина и поджечь. Хорошенько поджарить и прокоптить этих типов. Потом открыть дверь и осмотреть падаль. Никакой пощады.
- Дрюм. Определять гадюк не в масть. Живые ведь люди. Может, пусть посидят там, пока их не арестуют? - Наксиманн опустил на плечо Фредрика свою мощную пятерню, он уже набрал бензина в старую консервную банку.
Фредрик вырвался и прошипел:
- Балда! Думаешь, найдется норвежский закон, позволяющий задерживать этих? Знаешь, кто они? Циничные убийцы, которым дано право делать все, что угодно, выполняя задание. Командосы, преследующие определенную цель, и тебе должно быть известно, что это значит! Ну? Помнишь, что они сделали с Дикке? С Максом? Пойми, Наксиманн, - они хуже чумы, они угрожают всему, что воплощала цивилизация Матери-Земли, они стоят на страже грубой силы, подавления, угнетения и власти денег, на страже культуры, оснований на ложном представлении о мужественности?
Кто это говорит? Халлгрим? Фредрик слышал голос Халлгрима Хелльгерна. Он опустил глаза.
- Все верно. Но мы не станем их определять. Пусть маленько позадыхаются. Потом повяжем колючей проволокой. - Наксиманн показал на рулон проволоки у стены.
Наксиманн был прав. Пусть живут. До поры.
Плутта затолкнул в трубу хворост и мох, полил вверху бензином, опустил следом горящую спичку и отпрянул. Из трубы вылетел язык пламени. Сквозь дверь были слышны крики, приглушенная брань.
Четверо хяппи и Фредрик стояли у двери в бункер, прислушиваясь. Тихо… Плутта несколько раз повторял процедуру, прежде чем затворники угомонились.
Из трубы все еще поднимался дым.
Они выждали еще пять минут. Потом Фредрик снял висячий замок, приоткрыл дверь и живо отступил, встреченный густым черным дымом.
Они лежали, не двигаясь, у стены перед самой дверью. Восемь рук продемонстрировали свою силу, четверо хяппи вытащили затворников, и Фредрик быстро убедился, что они дышат. Пленников основательно обмотали вместе колючей проволокой, затащили обратно в бункер. Хворост уже прогорел.
Трое мужчин. Лет тридцати с небольшим. Мирные, невинные лица. Они не чувствовали, как в их кожу впиваются колючки. Не заметили, как Фредрик обнаружил в одном углу черные вязаные колпаки и натянул им на головы. Правда, один издал слабый стон, когда Фредрик затянул потуже колючую проволоку. Наксиманн и его приятели обыскали помещение.
Радиоаппаратура. Компьютеры. Огнестрельное оружие различного калибра. Пластиковые кружки, банки с колой. Бидон с брусникой на дне. Все.
- В чем дело? - Наксиманн фыркнул с досадой, перышко в губе завибрировало. - Где же перст, Дрюм? Что мы - зря их скрутили? Что теперь делать будем?
Фредрик вытолкал хяппи за дверь и запер оба висячих замка.
- Это только начало, парни, - весело сказал он. - Теперь путь открыт. Светоч Кассандры показывает нам дорогу.
Надо держаться до конца… Не поддаваться соблазну лечь на землю и уснуть. Игра в самом разгаре, и он все еще не установил, у кого на руках джокер. Необходимо подбросить дров в костер идеализма этих ребят.
- Все должны услышать Либбелид. Чувствую, как накаляется батарея. Перст будет наш, парни! - Он представил себе охоту на куропаток, и в голосе зазвучал неподдельный оптимизм.
Хяппи дружно кивнули, и он поднял руку, показывая.
- Если не ошибаюсь, сразу за холмом находится хутор Халлгрима. Каких-нибудь триста метров отсюда. Пойдем напрямик через лес.
В лесу царил сумрак. На каждом шагу попадались огромные камни. Он завязал потуже капюшон дождевика, уменьшив до предела видимый овал лица. Шагал без посторонней помощи. Порой отрывался от земли и парил между макушками деревьев.
Вот и хутор. Они вышли из леса как раз за сараем и остались там в укрытии. Попросив хяппи подождать, он через люк залез внутрь сарая. Осторожно приоткрыл дверь, выглянул, несколько раз моргнул, не веря своим глазам: на дворе перед домом было полно машин и людей.
Три полицейские машины. Автомобиль Лекфинна Шолда. Красная "тойота" Каана де Берга. На крыльце около запертой двери выстроились полдюжины полицейских. Перед ними стоял Каан де Берг, возбужденно жестикулируя, видимо, уговаривал впустить его в дом. Сразу за ним стоял Лекфинн, обняв одной рукой женщину - фрёкен Хауг, царицу хяппи, Сандру, Кассандру. Она потеряла красный парик и поминутно подносила руку к глазам, как будто вытирала слезы. Иллюзионист в черном пальто, Дерек Хокторн, разговаривал с сотрудником в штатском, опираясь на его машину, и вид у него был далеко не элегантный - лицо бледное, одна щека расцарапана в кровь. В "тойоте" Каана де Берга сидела женщина, держа в руках радиотелефон, Фредрик сразу узнал ее - жена де Берга, Андреа. Остальных хяппи не было видно, и Фредрик заключил, что их отвезли в город, в полицейский участок.
На часах было около половины двенадцатого.
Фредрик закрыл глаза. Застарелый запах овечьей шерсти действовал успокаивающе, но сердце продолжало бешено колотиться под свитером и дождевиком, губы потрескались, во рту пересохло.
Время, Фредрик! Если бы можно было в эту секунду все остановить, навечно заморозить. Но время неумолимо продолжало течь.
Сейчас здесь недоставало только Серины Упп и Четырех Белых. Но зачем им тут быть, даже если бы захотелось? Они пребывали в своем мире, вне опасности. Когда все кончится, могут измышлять новые доктрины.
Фредрик уловил поток нейтрино, призрачных частиц из космоса. Они не обладали ни формой, ни массой, но все же добавили ему энергии. Какое-то время он еще продержится.
Фредрик вернулся к люку. Подробно объяснил хяппи, как следует действовать, заставил все повторить, чтобы не было недоразумений. Они держались, как стоики. Настоящие эллины.
Теперь он увидел всех игроков. Знал, как распределились почти все карты. Кроме джокера.
Наподдав правой ногой изнутри дверь сарая, так что она сорвалась с петель, он вышел, не хромая, на двор.
Двенадцать пар глаз уставились на него.
- Фредрик, наконец-то, что тут… - Лекфинн метнулся было к нему, но остановился, рассмотрев маленький овал его лица.
Дерек Хокторн сжал кулаки, так что суставы побелели.
Фредрик проследовал прямо к крыльцу, где стояли полицейские, бросив на ходу Каану де Бергу:
- Отряды приготовились к стрельбе!
Наксиманн и три его товарища вышли из-за сарая и остановились поодаль.
Полицейские озадаченно уставились на фигуру в зеленом дождевике.
- Открывайте дверь! Пришла пора Ашшурбанипалу возвращаться туда, где ему надлежит находиться!
Он не узнавал собственный голос - громовой, твердый, как кремневое лезвие. Если бы Фредрик видел собственные глаза, ему стало бы ясно, почему полицейские поспешили отпереть дверь и отступить на пять шагов. Он повернулся, жестом подозвал Лекфинна Шолда. Старший хранитель нерешительно подошел к крыльцу.
- Каан де Берг, англичанин и ты - больше никого! - распорядился Фредрик, входя в дом.
Занавески на окнах гостиной были задернуты, царил полумрак, было сыро и холодно. Все кругом заслоняли контуры каменного исполина, запах древнего камня напомнил Фредрику "Пенфолдс Грэйндж Бин 95", австралийское красное вино, недостаточно зрелое.
Трое, кого он назвал, остановились у порога. Англичанин, бросив взгляд на статую, уставился себе под ноги. Каан де Берг изобразил кислую улыбку и покачал головой. Лекфинн Шолд решительно стиснул зубы.
Фредрик трижды обошел вокруг статуи, бормоча что-то себе под нос и поглаживая ладонями шершавый гранит. Глаза воинственного царя слепо глядели вперед где-то под потолком. Фредрик остановился у окна, сорвал занавеску, и в комнату хлынул свет.
- Либбелид, - произнес он. - Небывалая любовная песня страстно любящего человека.
Подставив к статуе стул, влез на него. Его голова почти поравнялась с головой Ашшурбаниапла. Осторожно положив руки на макушку царя, он осторожно поводил ими в разные стороны, нажал пальцами в одном, в другом месте, и вдруг отделил кусок камня.
- Держи, только смотри, не повреди плоскости, - сказал он, передавая фрагмент Лекфинну Шолду, на лице которого смешались испуг и недоверие. Каан де Берг явно пытался что-то вымолвить, рот его то открывался, то закрывался, как у рыбы на берегу. Иллюзионист не отрывал глаз от пола.
Лекфинн положил камень на диван. Минута - и вся голова Ашшурбанипала была разобрана.
Фредрик слез со стула.
- Достаточно. Остальное сделают другие. Четыре человека запросто могут в несколько часов разобрать эту статую и собрать ее снова. Обратили внимание - камни пронумерованы, на плоскостях тушью нанесены цифры. На лобном фрагменте стоит единица, вероятно, всего фрагментов должно быть больше трехсот.
На Каана де Берга вдруг напал кашель.
- Но Фредрик, как это… могло быть сделано… никаких, даже малейших следов… - Шолд подошел вплотную к статуе, рассматривая гранит.
- Лазер, - ответил Фредрик, ловя взглядом глаза Хокторна. - Совершенно особый лазер. Можно сказать, уникальный - верно, мистер Хокторн?
Иллюзионист поднял голову и посмотрел на него.
- Да, - прошептал он. - Так называемый изоморфный разрез. Ни один известный лазер на рубине не разрезает так тонко. Заряд частиц обуславливает явление, известное под названием изоспин. Нет более совершенного способа разрезать материю. Луч лазера не повреждает молекулы, только отделяет их друг от друга, так что получается невидимый разрез. Отдельные части объединяют полное структурное сходство. Это явление известно науке из лингвистической философии. Австрийский философ Витгенштейн описал его в своем "Логико-философском трактате". Слова могут выполнять двойную функцию и по-разному толковаться в одном и том же тексте. Интереснейший принцип. Для физики он до сих пор существовал только в теории. - Последние слова Хокторн произнес еле слышно.
- Спасибо, мистер магико, мы еще вернемся к твоей роли. А сейчас выйдем и запрем дверь. - В зычном голосе Фредрика по-прежнему звучала повелительная интонация, заставившая остальных немедленно повиноваться. Он ослабил узел шнурка, которым был завязан капюшон.
На дворе царила тихая суматоха. Полицейские пребывали в растерянности, им было приказано никого не допускать к статуе. Фредрик догадывался, что этот приказ вряд ли исходил от руководителей Национальной галереи. Сообразив, какая промашка допущена, они принялись властно выталкивать нарушителей из дома на крыльцо и заперли дверь.
Фредрик остановился перед дверью. Решительная жестикуляция человека в зеленом плаще заставила представителей власти отступить от него.
Наксиманн и его товарищи продолжали держаться в сторонке. Андреа де Берг была чем-то занята в автомобиле и как будто не проявляла особого интереса к происходящему. Фрёкен Хауг сидела на земле возле крыльца. Хокторн застегнул потуже пальто и делал вид, будто гоняет ногами камешки. Шолд и де Берг оторопело глядели на Фредрика.
Его окружало поле высокого напряжения. В любую секунду кто-нибудь мог нажать на кнопку, и он испарился бы, превращаясь в ничто.
Секунда. Эту секунду необходимо было держать. Он ощутил небывалую энергию. Никаких болей.
- Но кто?.. - Голос Лекфинна Шолда пробил брешь в гнетущей тишине.
- Я! - воскликнула внезапно фрёкен Хауг.
Глаза ее были широко раскрыты, и она царапала воздух длинными голубыми ногтями.
- Это я убила Халлгрима! Я подвесила под мостом Мать-Землю, она качалась там взад-вперед, я подвесила, велела, чтобы ее подвесили именно так, понятно?
- Вот именно, - тихо произнес Фредрик.
- Ты велела хяппи подвесить ее. Однако не спеши, Кассандра, ведь ты - Кассандра, верно? Царица света, предводительница норвежских хяппи, философ, вы разработали красивое, мирное учение, я ведь правильно толкую наименование "хяппи" как производное от инкского слова хиа-апи, означающего "дар солнца"? Халлгрим сразу стал сторонником этого учения, верно? В Национальной галерее ты была смирная, бесцветная фрёкен Хауг, а в свободное время - Кассандра.
Сейчас он говорил негромко, но голос его был слышен по всему двору. Даже полицейские замерли, не смея шевелиться.
- Однако начнем сначала, - продолжал Фредрик. - Говори, Кассандра, дай нам услышать все! Поведай о студенческих годах в Швейцарии, где ты познакомилась с Максом Куртом фон Фолльбергом. Физиком, который стал князем света и иллюзионистом.
Фрёкен Хауг встала. И произошло внезапное преображение - перед ними был верховный вождь, взыскующая мать, богиня, от которой исходило доверие и тепло. Голос ее звучал ясно и твердо, и она смотрела на Дерека Хокторна, чьи глаза по-прежнему были обращены на нечто невидимое на земле.
- Да, это было в Швейцарии, в лаборатории Европейского совета по ядерным исследованиям. Нас было много, мы изучали атомные структуры, изучали свет. Мы увидели хиа-апи, молодых носителей философии, которой принадлежит будущее. Макс изучал свойства света в новом ракурсе. Мы познакомились, полюбили друг друга. Он рано проник в сокровенные глубины философии атомной физики, но ему не давали хода представители аналитического направления в науке. Он порвал с ними. Он мог стать иллюзионистом, у него был широкий выбор. Но он не присоединился к нам, избрал собственный путь. Он писал книги. Я вернулась в Норвегию, однако мы остались друзьями. От него мы получили величайший дар. - Она перевела дух. - Но ты, мерзавец, приехал, чтобы похитить этот дар! Ты убил Дикке и Макса! Где ты спрятал перст?!
Она не сводила глаз с Дерека Хокторна, и ее указательные пальцы метали молнии.
Внезапно вся картина изменилась.
Дверца красной "тойоты" де Берга открылась, из машины вышла Андреа де Берг, сделала три шага и остановилась. Чистые женские черты лица ее не выражали никаких чувств. В руке она держала черный предмет, напоминавший передатчик дистанционного управления телевизором, только он был подлиннее, на нем было больше кнопок, и он заканчивался чем-то вроде маленького дула, которое смотрело прямо на Фредрика Дрюма.
Увидев Андреа де Берг, Дерек Хокторн вздрогнул, попятился и оперся спиной на полицейскую машину.
- Спокойно, - холодно скомандовала она. - Всем стоять спокойно. Вы все умрете. Сожалею, это относится и к полицейским…
- Андреа!? Черт возьми… - Каан де Берг метнулся было к супруге, но замер на месте.
- Заткнись, Каан! Это тебе не игрушки. Твой предел - древние псевдовоины, которыми ты тешишься в своем подвале. Сейчас другое время, мальчик мой. Никто в этой стране ничего не узнает. На этом дворе в долине Луммедален ничего не произошло. История с Ашшурбанипалом - обычная утка, выдумка полоумных журналистов. Халлгрим Хелльгрен потерял управление, съехал в кювет и разбил голову о ветровое стекло. И все.
- Перст! У нее перст! - Фрёкен Хауг сорвалась с места, но Фредрик перехватил ее.
Жми на кнопку, майор, жми сейчас, пусть наступит конец! Фредрик зажмурился. Капельки крови на щеке Дикке. Одиннадцать трупов на дворе перед домом Халлгрима. Капельки крови на коже - никаких других следов.
Он открыл глаза, крепко сжимая рукой запястье фрёкен Хауг. Никто не двигается.
А вот и нет!
Четверо хяппи во главе с Наксиманном подкрадывались сзади к Андреа де Берг. До этой минуты они, как было условлено, держались вне ее поля зрения. Ближе, ближе… Не больше метра отделяло ее до Наксиманна, и он уже замахнулся одной рукой, когда она что-то услышала. Развернулась и направила дуло на него.
Наксиманн застыл на месте. Потом покачнулся в одну, в другую сторону, и глаза его незряче уставились куда-то в воздух. В ту самую секунду, когда он начал падать, его товарищи набросились на Андреа де Берг и повалили ее на землю. Раздался отчетливый треск - это Плутта сломал ей руку, отнимая черный предмет. Тут же он подбежал к Фредрику и отдал ему свою добычу.
Джокер. Он не остался лежать в секретном сейфе, как опасался Фредрик. Она захватила его с собой.
Глаза Плутты блестели от слез.
Одна нога Наксиманна дернулась раз-другой - последний признак угасающей жизни.
- Андреа! - раскатился по двору голос Каана де Берга. - Отпустите ее, черт дери, я вам!..