Патрик в ответ только помотал головой. Он явно получил то, что заслужил. Криминалисты сделали свою работу, и в скором времени скелет уже везли в Уддеваллу. Патрик и Мартин сели в машину, собираясь ехать обратно в участок.
- Ты мог оказаться прав. Ничего невозможного в этом не было.
Мартин говорил успокаивающе, но Патрик только опять помотал головой.
- Нет, прав был ты. Столь грандиозный заговор слишком сложен в осуществлении, чтобы оказаться правдой. Что поделаешь, мне придется теперь привыкать жить с этим.
- Да уж, можешь в этом не сомневаться, - сказал Мартин сочувственно. - Но ты вот о чем подумай: мог бы ты жить в согласии с собой, если бы этого не сделал и если бы потом вдруг узнал, что был прав, но это стоило жизни Ени Мёллер. Во всяком случае ты попробовал, и мы должны продолжать работать и рассматривать все идеи, которые приходят в голову, - сумасшедшие они или не сумасшедшие. Для нас в этом единственный шанс найти ее вовремя.
- Если уже не слишком поздно, - сказал Патрик мрачно.
- Ты знаешь не хуже меня, что мы не должны так думать. До тех пор, пока мы не нашли ее мертвого тела, она жива, и никакой альтернативы быть не может.
- Ты прав, конечно. Но сейчас я совершенно не представляю, за какую ниточку хвататься, где нам искать. Мы все время возвращаемся к этой чертовой семейке Хульт, но ни разу не нашли чего-нибудь конкретного, за что можно ухватиться.
- У нас есть связь между убийствами Сив, Моны и Тани.
- И ничего, что говорит о какой-нибудь связи между ними и исчезновением Ени.
- Это верно, - признался Мартин. - Но на самом деле это не играет особой роли, не правда ли? Главное, что мы делаем все, что можем, чтобы найти убийцу Тани и того, кто похитил Ени. Один и тот же это человек или два разных - так или иначе выяснится, но мы делаем все, что можем.
Мартин подчеркнул каждое слово в своей последней фразе и надеялся, что его услышат. Он понимал, почему Патрик казнил себя после неоправдавшегося вскрытия могилы, но сейчас они не могли позволить, чтобы ими руководил розыскник, не верящий в себя. Патрик должен верить в то, что они делали.
Когда они вернулись обратно в участок, Анника остановила их в приемной. Она держала в руке телефонную трубку и прикрыла микрофон, чтобы человек на другом конце провода не услышал, что она говорит Патрику и Мартину.
- Патрик, это Йохан Хульт. Он категорически настаивает на том, чтобы поговорить с тобой. Перевести разговор в твой кабинет?
Патрик кивнул и быстро пошел к себе. Секундой позже зазвонил телефон.
- Патрик Хедстрём.
Он жадно слушал, задал пару вопросов и потом с новой энергией помчался к Мартину.
- Давай подымайся, Молин, нам надо сгонять во Фьельбаку.
- Но мы же только что оттуда, куда на этот раз?
- Предстоит небольшой разговорчик с Линдой Хульт. Мне кажется, у нас наклевывается кое-что интересное на этот раз, кое-что очень интересное.
Эрика надеялась, что по примеру доблестного семейства Флуд ее гости возжелают провести целый день на море, и тогда хоть на какое-то время она будет избавлена от их присутствия. Пустые надежды, в этом пункте она ошиблась полностью.
- Мы с Маде не очень увлекаемся морем. Мы лучше составим тебе днем компанию здесь, в саду, вид отсюда просто замечательный.
Йорген казался довольным до безобразия: он предвкушал, как проведет день, загорая. Эрика с трудом удержалась от смеха: Йорген выглядел дурак дураком. И без того бледный, как подземный житель, он сделал все возможное, чтобы таким и остаться, - вымазался кремом с головы до ног, отчего стал еще белее, а нос дополнительно покрыл какой-то смазкой, которая отсвечивала неживым неоновым светом. Довершала всю эту икебану здоровенная шляпа с полями. Он с полчаса погромыхал шезлонгами, которые им принесла Эрика, и наконец с довольным вздохом угомонился рядом со своей супругой.
- Ох, это просто рай. Верно, Маде?
Она молча сидела, опустив глаза, и Эрика с благодарностью подумала, что, может быть, ее на какое-то время оставят в покое. Но тут приоткрыл один глаз Йорген:
- А мы не очень тебя обеспокоим, если попросим что-нибудь попить? Большой стакан сока будет весьма кстати, и Маде наверняка тоже захочет.
Его жена молча кивнула, по-прежнему не глядя на Эрику. Она полностью погрузилась в книгу о налоговом праве, как только вышла наружу, и, казалось, панически боялась получить хоть что-то похожее на загар. Догадаться об этом было нетрудно: Маделене натянула на себя брюки до щиколоток и рубашку с длинными рукавами, водрузила на голову такую же шляпу с полями и намазала нос неоновым кремом. Вдвоем они выглядели как два пришельца с неведомой планеты, которые высадились на лужайке у дома Эрики и Патрика.
Эрика пошла в дом и занялась соком. Все, что угодно, только бы не общаться с этой парочкой. Это что-то из ряда вон, с людьми более скучными ей еще просто не доводилось встречаться. Если бы накануне вечером ей пришлось выбирать: беседовать с этой парочкой или ждать, стоя на горохе, когда рак на горе свистнет, - она бы выбрала последнее. Эрика в этом ничуточки не сомневалась. При первой же возможности она собиралась высказать маме Патрика пару теплых слов насчет того, чтобы она поосторожнее раздавала их телефонный номер.
Патрик мог, по крайней мере, уехать на работу и там отдохнуть от этой парочки. Хотя, глядя на него, Эрика понимала, насколько Патрик измотан. Она никогда раньше не видела его таким обеспокоенным, так отчаянно стремящимся добиться скорейших результатов. Но и никогда прежде так много не было поставлено на карту.
Эрике очень хотелось ему помочь. Когда расследовали убийство ее подруги Александры, вышло так, что она смогла несколько раз оказать существенную помощь полиции. Но с тем делом она была связана лично и знала многих, сейчас же совершенно другая ситуация, и, кроме того, ее сковывала неуклюжесть. Ее большой живот и жара, казалось, сговорились, и в первый раз в своей жизни она вынуждена бездельничать против своей воли. У нее словно что-то случилось с головой, и мозги в ожидании работали на холостом ходу. Все ее мысли сосредоточились на ребенке у нее внутри, и все это только усиливалось по мере приближения радостного события. Она с большим трудом могла заставить себя думать хоть какое-то время о чем-нибудь другом, и ее очень удивляло, как некоторые будущие мамы умудряются работать почти до самых родов. Может быть, она не такая, как все? Но в продолжение всей беременности ее все больше ограничивал или возвышал - в зависимости от того, как на это смотреть, - созревающий, пульсирующий, быстро растущий в ней организм. Каждая клеточка наполнилась одним желанием - родить ребенка. Может быть, поэтому другие люди ее очень раздражали, они просто-напросто нарушали ее концентрацию. Она не могла дождаться того момента, когда останется дома одна. Для Эрики это теперь представлялось настоящим Эдемом.
Тяжело вздыхая, она помешала сок, добавила в кувшин кубики льда, поставила на поднос два стакана и понесла все это двум марсианам, угнездившимся на ее лужайке.
Они ненадолго заехали в Вестергорден. Ненадолго, потому что Линды там не застали. Марита несколько удивилась, когда перед ней возникли двое полицейских, но не стала расспрашивать, а вместо этого направила их в усадьбу. Уже во второй раз за короткое время Патрик ехал по длинной аллее, и так же, как и в первый раз, он подумал о том, как здесь красиво. Он заметил, что Мартин, сидевший рядом с ним в машине, просто открыл рот.
- Вот живут люди!
- Ну, не все, а только некоторые, - сказал Патрик.
- И что, они всего вдвоем в таких хоромах ютятся?
- Вообще-то втроем, если считать Линду.
- Да, гляжу я на эту избушку и понимаю теперь, почему у нас в Швеции жилищный кризис.
На этот раз, когда они позвонили в дверь, им открыла Лаине.
- Чем я могу вам помочь?
И Патрик подумал, действительно ли ему послышалось беспокойство в ее голосе.
- Мы разыскиваем Линду. Мы были в Вестергордене, но твоя невестка сказала, что Линда здесь.
И Мартин неопределенно кивнул куда-то в направлении Вестергордена.
- А что вы от нее хотите? - спросил Габриэль, появившийся за спиной Лаине, которая по-прежнему придерживала дверь и не приглашала их пройти.
- У нас к ней есть несколько вопросов.
- Никто не будет задавать никаких вопросов моей дочери до тех пор, пока я не узнаю, о чем идет речь.
Габриэль приосанился, выпятил грудь колесом и изготовился защищать свое движимое и недвижимое имущество. Едва Патрик начал свои объяснения, из-за угла дома показалась Линда. Она была в костюме для верховой езды и явно либо собиралась в конюшню, либо шла оттуда.
- Вы ищете меня?
Патрик кивнул с облегчением: ему совершенно не улыбалась перспектива вступать в прямую конфронтацию с ее отцом.
- Да, у нас к тебе есть несколько вопросов. Мы поговорим здесь, снаружи, или внутри?
Вмешался Габриэль:
- О чем они тебя собираются спрашивать, Линда? Может быть, ты ввязалась в какую-нибудь историю, о которой мы должны знать? Мы считаем, что нельзя позволить полицейским расспрашивать тебя одну, мы обязательно должны присутствовать, чтоб ты знала.
Линда, которая моментально стала похожа на маленькую испуганную девочку, едва заметно кивнула.
- Мы будем разговаривать внутри.
Линда послушно пошла следом за Мартином и Патриком в гостиную. По-видимому, она не задумывалась, что будет с обивкой на мебели, и села на диван в своей пропахшей лошадиным потом одежде. Это был явно сознательный вызов. Лаине, не удержавшись, сморщила нос и обеспокоенно посмотрела на белую обивку дивана. Линда злобно зыркнула в ответ.
- Ничего, если мы зададим тебе несколько вопросов при твоих родителях? Если бы мы вели официальный допрос по всем правилам, тогда, конечно, они бы имели право присутствовать, потому что ты еще несовершеннолетняя. Но сейчас мы хотим всего-навсего спросить тебя кое о чем…
Судя по виду Габриэля, он готов был начать дискуссию и вступить в словесную битву, но Линда безразлично пожала плечами, и Патрик подумал о том, как странно сочетаются здесь умиротворенное спокойствие и нервозность. Эта мысль быстро пропала.
- Мы недавно разговаривали с Йоханом Хультом, твоим кузеном. Ты, наверное, догадываешься, о чем шла речь?
Линда опять лишь пожала плечами с нарочитой незаинтересованностью и начала изучать свои ногти.
- Как я понимаю, вы какое-то время встречались?
Патрик осторожно продвигался вперед в расспросах, шаг за шагом. Йохан рассказал ему кое-что о своих отношениях с Линдой, и Патрик знал, что Габриэль и Лаине вряд ли встретят эту новость с восторгом.
- Ну, было дело, виделись мы.
- Во что это ты вляпалась, в какое дерьмо?
И Лаине, и Линда вздрогнули от неожиданности: так же, как и сын, Габриэль никогда не использовал сильные выражения. Они не могли вспомнить, чтобы когда-либо раньше слышали от него что-нибудь подобное.
- А что такого? Я буду встречаться, с кем хочу, не тебе это решать.
Патрик решил разрядить ситуацию, пока она не вышла из-под контроля, и прервал этот замечательный диалог:
- Нас не интересует, когда вы встречались или насколько часто. Мы предполагаем, что эти вопросы ты в состоянии как-нибудь решить сама. Но есть кое-что, что нам крайне интересно. Йохан сказал, что вы встречались вечером приблизительно две недели назад на сеновале в Вестергордене.
Габриэль раздулся и от негодования стал красный как помидор, но промолчал и с нетерпением ждал ответа Линды.
- Да, могло быть. Мы встречались там несколько раз, но я не могу точно сказать когда.
Линда по-прежнему с крайней сосредоточенностью разглядывала свои ногти и не смотрела ни на кого из окружающих. Когда Патрик закончил, Мартин принял эстафету:
- Как сказал Йохан, в тот вечер вы видели кое-что особенное. Ты по-прежнему не понимаешь, о чем мы спрашиваем?
- Ну, вы вроде и так все знаете, так что, может, лучше сами все расскажете?
- Линда! Твоя наглость тебе не поможет, не делай все хуже, чем оно есть. Будь добра, ответь на вопросы полиции. Если ты знаешь, о чем они спрашивают, тогда расскажи им. Но если этот подонок что-то сделал с тобой, то тогда я…
- Ты, да ты ни хрена не знаешь о Йохане. Ты такой чистюля, такой ханжа…
- Линда, - прервала ее излияния Лаине, в ее голосе явно звучало предостережение. - Сейчас ты делаешь хуже только себе. Сделай так, как говорит папа, и ответь, пожалуйста, на вопросы полицейских, а обо всем остальном поговорим позже.
Линда немного подумала и решила послушаться мать. Она недовольно, с неохотой сказала:
- Я так думаю, Йохан рассказал о том, что мы видели ту девушку.
- Какую девушку? - На лице Габриэля отразилось полное непонимание.
- Ну, ту немку, ту самую, которую убили.
- Да, именно об этом говорил нам Йохан, - сказал Патрик, потом замолчал и стал ждать продолжения.
- Но я не могу сказать, что так же, как и Йохан, совершенно уверена в том, что это была она. Мы видели ее фотографии в объявлениях, и вроде бы она похожа, как мне кажется. Но вообще, должно быть, куча девчонок выглядят примерно так же. Да и вообще, что ей было делать в Вестергордене? Туристов на экскурсии туда не водят.
Мартин и Патрик игнорировали ее вопрос, они оба хорошо знали, по какой причине Таня Шмидт могла оказаться в Вестергордене. Она шла по единственному следу, связанному с исчезновением ее матери, - к дому Йоханнеса Хульта.
- А где были Марита и дети в тот вечер? Йохан сказал, что их не было дома и он не знал, куда они уехали.
- Они навещали родителей Мариты в Дальс-Эд и пробыли там дня два.
- Для Якоба и Мариты это совершенно обычная вещь, - объяснила Лаине. - Когда, например, Якоб работает по дому и не хочет, чтобы ему мешали, то Марита берет детей и уезжает с ними к дедушке и бабушке. Для них это радость, когда дочь с внуками приезжает. Ну и им всем повидаться лишний раз только удовольствие. Нас они и так каждый день встречают, мы ведь живем совсем рядом.
- Давайте пока оставим вопрос, была ли это Таня Шмидт или кто-нибудь еще. Но может быть, ты сможешь описать, как выглядела эта девушка?
Линда помедлила.
- Темноволосая, не высокая, не низкая, волосы до плеч, ну, самая обыкновенная. И не особенно красивая, - добавила Линда с чувством собственного превосходства, потому что считала себя исключительной красавицей.
- А как она была одета? - Мартин наклонился вперед и попытался посмотреть Линде в глаза. У него не получилось.
- Ну, вообще-то я не очень хорошо помню, все-таки прошло недели две и на улице уже стемнело…
- Попробуй, - надавил на нее Мартин.
- Как мне кажется, обычные джинсы, облегающая майка и кофта. Синяя кофта и белая майка, вроде так. А может, наоборот. Да, еще красная сумка через плечо.
Патрик и Мартин обменялись взглядами. Линда совершенно точно описала одежду Тани в тот самый день, когда она исчезла, - белую майку и голубую кофту, а не наоборот.
- Когда именно, в какое время вы ее видели в тот вечер? Постарайся вспомнить.
- Довольно рано, я думаю, ну, может быть, в седьмом часу.
- А ты не видела, как Якоб открыл ей дверь, впустил в дом?
- Во всяком случае, когда она постучала в дверь, ей никто не открыл. Потом она пошла вокруг дома, зашла за угол, и больше мы ее не видели.
- А вы не заметили, откуда она пришла? - спросил Патрик.
- Нет, дороги с сеновала совсем не видно. Я вам уже сказала, что в отличие от Йохана я вовсе не уверена, что это та самая девушка.
- Но может быть, у тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, кто бы это мог быть? Все-таки не так много незнакомых людей приходят в Вестергорден и стучат в дверь.
Линда в очередной раз с заметным безразличием пожала плечами. Она подумала какое-то время, помолчала и сказала:
- Нет, понятия не имею, кто это мог быть. Может, она там продавала что-нибудь, откуда я знаю?
- А потом Якоб ничего не говорил о том, что к нему кто-то приходил?
- Нет.
Она ответила односложно, совершенно не собираясь продолжать, и оба, Патрик и Мартин, поняли, что в действительности она значительно больше обеспокоена тем, что тогда видела, чем хотела показать им и, может быть, даже своим родителям.
- Могу я спросить, а чего, собственно, вы сейчас добиваетесь? Как я вижу, это начинает походить на то, что полиция преследует мою семью. Вам мало развлечений, что вы раскопали могилу моего брата? Вы нашли то, что искали? Гроб был пустой или нет?
Габриэль говорил довольно язвительно, и Патрик отнес это в первую очередь на свой счет и принял удар на себя.
- Да, в гробу лежало тело. Очевидно, твой брат Йоханнес.
- Очевидно. - Габриэль фыркнул и скрестил руки на груди. - А теперь вы собираетесь накинуться на беднягу Якоба?
Лаине испуганно поглядела на мужа. Казалось, только сейчас она поняла, в связи с чем полицейские задавали свои вопросы.
- Нет, не может быть, как вы могли подумать? Неужели вы считаете, что Якоб!..
Она всплеснула руками.
- Мы сейчас ничего не считаем, но нам необходимо выяснить, когда и где бывала Таня перед тем, как она исчезла. Так что Якоб может оказаться важным свидетелем.
- Свидетелем! Не морочьте мне голову, нечего напускать туман - я вас насквозь вижу. Свидетель! Неужели вы думаете, что мы хоть на секунду вам поверим? Вы просто пытаетесь довершить ту несусветную глупость, которую ваши коллеги начали в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. И вам совершенно не важно, в кого вцепиться, лишь бы это был Хульт. Сначала вы пытаетесь доказать, что Йоханнес по-прежнему жив и здоров, что он подождал двадцать четыре года и потом начал опять убивать девушек. А когда оказалось, что он, как все порядочные мертвецы, лежит в своем гробу, теперь у вас в дело пошел Якоб.
Габриэль поднялся и указал на дверь:
- Пошли вон! Я не хочу вас больше здесь видеть. А если соберетесь появиться, то не забудьте прихватить ордер, а я тогда позвоню нашему адвокату. А до тех пор проваливайте-ка к чертовой матери.
Габриэль разошелся, брызгая слюной, и ругань на глазах удавалась ему все легче. Патрик и Мартин поняли, что их дальнейшее присутствие здесь не слишком желательно; они разом поднялись и пошли к двери. Когда дверь с грохотом захлопнулась у них за спиной, последнее, что им удалось услышать, - как Габриэль кричит, явно обращаясь к дочери:
- И за каким хреном ты с ним связалась!
- Да, в тихом омуте… Я такого и представить не мог. С виду и не подумаешь, а там прям вулкан какой-то с лавой, - сказал Мартин.
- Если я в нем не ошибся и все понимаю правильно, это не с виду, он такой на самом деле. Но если поглядеть с его точки зрения, тогда…
И Патрик опять обратился мыслями к утреннему фиаско со вскрытием могилы.
- Я тебе уже сказал: выбрось из головы и не думай больше об этом. Ты сделал все, что в твоих силах, и нечего все время заниматься самоедством, - сказал Мартин довольно резко.
Патрик с удивлением посмотрел на него. Мартин почувствовал его взгляд и виновато пожал плечами.
- Извини, наверное, на меня это все тоже здорово подействовало. Стресс, как мне кажется.