Габриэль ничего не ответил - он знал, что Лаине права. Всю свою жизнь он старался выбраться из тени своего брата, и Лаине ударила его по самому больному месту. Он вспомнил ночи, которые они с Лаине проводили в больнице у кровати сына: тогда ему хотелось остаться с ним одному, чтобы возле себя Якоб видел только его и чтобы сын понял, насколько ненужными и посторонними, включая Лаине, были все остальные. Габриэль жаждал стать единственным, в ком Якоб нуждался. Их двое против всех остальных. Его самого страшила пугающая ясность этой мысли, а на самом деле он стал Черным Петером. Это Йоханнес обладал правом сидеть возле Якоба, держать его руку и повторять ему, что все будет хорошо и все образуется, и Эфроим, спасший Якобу жизнь. Эфроим и Йоханнес - вечная парочка, в которой Габриэлю никогда не находилось места. А теперь с этим уже ничего поделать нельзя.
- А Линда? - Он знал ответ, но все равно спросил, хотя бы просто для того, чтобы уколоть Лаине.
Она лишь усмехнулась.
- Линда - твоя дочь. В этом нет никаких сомнений. Йоханнес - единственный мужчина, который у меня был за все годы, пока мы с тобой женаты, и сейчас мне за это придется расплачиваться. Я это помню, принимая во внимание обстоятельства.
Габриэля больше занимал другой вопрос.
- Якоб знает?
- Якоб знает.
Она поднялась, грустно посмотрела на Габриэля и тихо сказала:
- Я сегодня же соберу вещи, к вечеру меня здесь не будет.
Габриэль не стал спрашивать, куда она поедет, это не играло никакой роли. Теперь ничто не играло никакой роли.
Полицейские провели обыск аккуратно, не оставив явных следов вторжения. И она, и дети едва могли заметить, что в доме побывали чужие люди. И в то же время что-то изменилось - что-то неуловимое, нематериальное, но все же это витало там. Чувство, что дом больше никогда не будет таким, как раньше, - самым надежным и безопасным местом на свете. Они знали, что здесь везде ходили чужие люди, все трогали и переворачивали чужие руки. И они искали здесь что-то плохое, в их доме! Первый раз в своей жизни она смогла понять, как живется людям при диктатурах в полицейских государствах, о которых она знала из телевизионных новостей. Хотя, конечно, шведские полицейские проявили значительно больше уважения. Марита покачала головой и пожалела людей, которые постоянно жили под угрозой вторжения в их дома, потому что прежде никогда по-настоящему не могла понять, каким запачканным чувствуешь себя после этого и как может страшить неизвестность, потому что не знаешь, что будет потом.
Ночью в кровати ей не хватало Якоба, ей хотелось бы, чтобы он лежал рядом и держал ее за руку, вселяя уверенность в том, что все будет по-прежнему, так, как раньше. Но когда Марита позвонила в полицейский участок вчера вечером, ей сказали, что Якоб уехал с матерью. И она решила, что он остался ночевать у родителей. Конечно, она подумала о том, что Якоб мог бы и позвонить, но тут же осудила себя за эту мысль, потому что, наверное, хотела слишком многого. Якоб всегда поступал так, как лучше всего для них. И если ее саму так огорчил и вывел из равновесия обыск в их доме, можно только представить себе, что чувствовал Якоб, сидя взаперти в участке и отвечая на бесконечные вопросы назойливых полицейских.
Марита неторопливо убрала со стола после завтрака; она помедлила, подняла трубку и начала набирать номер свекра и свекрови, но попеняла себе за это и снова положила трубку. Наверняка Якобу сегодня надо поспать побольше, и ей не надо его беспокоить. Едва она положила трубку, телефон зазвонил, и она подскочила от неожиданности. На дисплее она увидела номер и нетерпеливо схватила телефон, уверенная, что звонит Якоб.
- Привет, Марита, это Габриэль.
Она удивленно подняла бровь. Марита едва узнала голос свекра, он казался очень усталым, стариковским.
- Привет, Габриэль, как у вас дела?
За своим оживлением она прятала беспокойство и с жадностью ожидала, что дальше скажет Габриэль. Внезапно ей пришла в голову мысль, что с Якобом могло что-то случиться, но, прежде чем она успела что-либо сказать, Габриэль спросил:
- Марита, а где Якоб, может быть, он дома?
- Якоб? Но ведь Лаине вчера его забрала; я думала, он остался ночевать у вас.
- Нет, здесь его не было. Вчера вечером Лаине высадила его перед дорогой к вашему дому.
В голосе Габриэля уже откровенно звучала паника, и Марита почувствовала то же самое.
- Но, боже мой, где же он тогда?
Марита прижала руку ко рту и изо всех сил старалась, чтобы ее страх не вырвался наружу.
- Он, должно быть… он, наверное, поехал…
Габриэль не договорил, что только лишний раз показало, насколько он встревожен. Если Якоб не появился дома и не ночевал у них, то других вариантов не оставалось. Пугающая мысль пришла в голову Габриэлю.
- Йохан лежит в больнице, на него напали и избили до полусмерти вчера возле их дома.
- О боже, как он?
- Неизвестно, выживет он или нет. Линда поехала в больницу, она позвонит, когда что-нибудь выяснится.
Марита тяжело опустилась на кухонный стул, сердце у нее сжалось, ей не хватало воздуха, словно что-то сдавило горло.
- Ты думаешь, что…
Она едва слышала голос Габриэля.
- Нет, этого просто не может быть. Кому могло…
А потом они оба одновременно поняли, что думают об одном и том же. Настоящий убийца все еще на свободе. При этой мысли тишина показалась оглушительной. Потом Габриэль сказал:
- Звони в полицию, Марита. Я скоро приеду.
Потом в трубке послышались короткие гудки.
Патрик опять неприкаянно сидел за своим письменным столом, пытаясь заставить себя чем-нибудь заняться, вместо того чтобы пялиться на телефон. Ему так хотелось как можно скорее получить результаты анализов ДНК, что он буквально чувствовал это нетерпение на вкус. Часы тикали немилосердно медленно. Патрик решительно вознамерился посмотреть обычную текучку. Через полчаса, ничего не сделав, он по-прежнему сидел и непонимающе смотрел на верхний лист. Усталость после беспокойной ночи напоминала о себе. Патрик придвинул к себе чашку, глотнул кофе и недовольно поморщился: кофе совсем остыл. Он поднялся и с чашкой в руке направился к кофеварке, когда внезапно зазвонил телефон. Он моментально бросился к трубке, остатки кофе из чашки пролились на стол.
- Патрик Хедстрём.
- Якоб пропал.
Патрик был настолько уверен в том, что звонят из судебной экспертизы, что ему потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями и начать что-то соображать.
- Извини, не понял.
- Это Марита Хульт. Моего мужа нигде нет со вчерашнего вечера, он пропал.
- Пропал?
Патрик по-прежнему ничего не понимал, от усталости мысли у него шевелились еле-еле и очень неохотно.
- Он не вернулся домой вчера вечером, и у своих родителей он тоже не ночевал. А после того, что случилось с Йоханом…
Вот теперь Патрик не понимал уже совсем ничего.
- Погоди, погоди, не так быстро, помедленнее. А что случилось с Йоханом?
- Так он же в больнице в Уддевалле. Его так избили, что непонятно, выживет он или нет. А если тот же самый напал на Якоба, может быть, он тоже лежит сейчас где-нибудь, истекая кровью?
Паника в голосе Мариты нарастала, но теперь мозги Патрика заработали. Если они ничего не слышали о нападении на Йохана Хульта, это значило, что, должно быть, этим делом пока занимаются коллеги в Уддевалле. Ему необходимо тут же с ними связаться, но самое важное сейчас - успокоить жену Якоба.
- Марита, наверняка с Якобом ничего не случилось, но я кого-нибудь попрошу к вам съездить, а сам немедленно свяжусь с полицией в Уддевалле и разузнаю у них насчет Йохана. Пожалуйста, не считай, что я легкомысленно отношусь к твоим предчувствиям, но пока, по-моему, нет особых причин для беспокойства. Иногда так бывает, и мы довольно часто с этим сталкиваемся, что человек по той или иной причине не хочет появляться дома. Может быть, после того как мы разговаривали вчера с Якобом в участке, ему понадобилось побыть одному, чтобы его никто не беспокоил. Вот что я думаю.
Марита встревоженно сказала:
- Якоб никогда бы так не сделал, он всегда меня предупреждал.
- Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, и обещаю, что мы тут же этим займемся. Сейчас кто-нибудь подъедет и поговорит с тобой, о'кей? А ты, может, позвонишь пока родителям Якоба, чтобы они подъехали к тебе, чтобы можно было поговорить со всеми вами одновременно?
- Наверное, будет проще, если я поеду к ним, - сказала Марита, которой, казалось, стало легче, потому что сразу же начали происходить какие-то конкретные вещи.
- Ну давай так и сделаем, - сказал Патрик и положил трубку, еще раз напоследок уверив ее в том, что нет никаких оснований предполагать худшее.
Его прежнюю пассивность как рукой сняло. Несмотря на то что он говорил Марите, Патрика известие об исчезновении Якоба сильно встревожило. А принимая во внимание то, что Йохана избили или даже хотели убить, основания для беспокойства были нешуточные. Патрик начал звонить коллегам в Уддеваллу. Очень скоро они рассказали ему то немногое, что знали сами об этом происшествии. Кто-то так избил Йохана вчера вечером, что он до сих пор не пришел в сознание и неизвестно, выживет ли. У полиции не было никаких зацепок. Они поговорили с Сольвейг и Робертом, но никто из них никого постороннего возле дома не видел. На долю секунды Патрик заподозрил Якоба, но быстро отказался от этой мысли как от совершенно невозможной. Йохана избивали в то же самое время, когда они допрашивали Якоба в участке.
Патрик помедлил, думая, что ему следует делать в первую очередь. Во-первых, нужно, чтобы кто-нибудь съездил в больницу в Уддевалле и поговорил с Сольвейг и Робертом на тот случай, если, может быть, они хоть что-то заметили. Во-вторых, надо кого-нибудь послать к Хультам, чтобы поговорить с семьей Якоба. После короткого раздумья Патрик решил, что поедет в Уддеваллу сам, а к Хультам пошлет Мартина и Ёсту. Но как раз в тот момент, когда он поднялся и пошел к двери, чтобы отдать распоряжения, опять зазвонил телефон. На этот раз звонили из лаборатории. Сгорая от нетерпения, Патрик приготовился выслушать, что ему скажут криминалисты. Может быть, в ближайшую минуту он получит недостающий фрагмент головоломки. Но никогда, даже в самых диких фантазиях, он и представить не мог, какой его ждет сюрприз.
По дороге в усадьбу Мартин и Ёста пытались обсудить то, что им сказал Патрик, но, выяснив, что оба ничего не понимают, они перестали обмениваться догадками одна невозможнее другой. Единственное, что они сейчас могли сделать, - выбросить на время это из головы и заняться предстоящим делом.
Возле двери им пришлось перешагивать через две большие дорожные сумки. Мартин с любопытством подумал, кто же это собрался уезжать: вряд ли Габриэлю требуется в деловой поездке столько вещей. И кроме того, сумки явно женские, так что он подумал про Лаине. На этот раз их не приглашали в гостиную, они прошли через прихожую на другую сторону дома, в кухню. Мартину сразу же там очень понравилось. Гостиная, безусловно, была очень красивая, но при этом какая-то безликая, а в кухне он почувствовал себя по-настоящему уютно. Ее простая элегантность в деревенском стиле очень соответствовала всему духу усадьбы. В гостиной Мартин чувствовал себя деревенщиной, а здесь ему захотелось засучить рукава и самому начать ворочать кастрюлями и размешивать что-нибудь горячее и аппетитное.
За огромным тисовым кухонным столом сидела Марита. Она прижималась к стене. Казалось, она хочет обрести надежность и уверенность в пугающей и неожиданной ситуации. Услышав в отдалении веселые детские голоса, он повернул голову и посмотрел в окно, выходящее в сад: там он увидел детей Якоба и Мариты, которые бегали и играли на большой лужайке. Все молча поздоровались, кивнув друг другу, и сели за стол. Мартину показалось, что атмосфера в доме какая-то странная. Габриэль и Лаине сидели чуть ли не на разных углах стола, и Мартин заметил, что они оба очень стараются вообще не глядеть друг на друга. Он подумал о дорожных сумках перед дверью. Потом до него дошло, что Лаине, должно быть, рассказала Габриэлю о своей связи с Йоханнесом и о том, чей сын на самом деле Якоб. Ничего удивительного, что обстановка в доме казалась напряженной. Так что наличие сумок имело свое объяснение. И понятно, что Лаине удерживало здесь только их общее беспокойство по поводу отсутствия Якоба.
- Давайте начнем с самого начала, - сказал Мартин. - Кто из вас видел Якоба последним?
Лаине слегка пошевелила рукой:
- Я.
- В какое время? - спросил Ёста.
- В восьмом часу. После того, как я забрала его у вас.
И она кивнула, указывая головой на Мартина и Ёсту, сидящих напротив с другой стороны стола.
- И где вы расстались? - спросил Мартин.
- Он вышел на повороте к Вестергордену. Я предложила подвезти его прямо к дому, но Якоб сказал, что это совершенно не обязательно. По-моему, нет ничего странного в том, когда человек хочет пройтись, особенно если идти ему всего пару сотен метров, поэтому я не стала настаивать.
- А как он выглядел, в каком был настроении? - спросил Мартин.
Она осторожно, украдкой посмотрела на Габриэля. Они оба знали, о чем на самом деле идет речь, но никто не хотел говорить об этом прямо. Мартин понял, что Марита пока ничего не знала о перемещениях Якоба по генеалогическому древу Хультов. Но, к сожалению, ситуация не располагала к тому, чтобы что-нибудь скрывать. Сейчас они обязаны получить все возможные факты, а не сидеть и играть словами.
- Он был… - Лаине помолчала, подыскивая подходящее слово, - задумчивый, я бы даже сказала, что он был в шоке, но это, впрочем, вполне объяснимо.
Марита с беспокойством посмотрела на Лаине и потом на полицейских:
- О чем вы говорите? От чего Якоб был в шоке, что вы там на самом деле с ним вчера сделали? Габриэль сказал, что его больше не подозревают. Что же его шокировало?
По невозмутимому прежде лицу Лаине пробежала тень боли и тревоги. С трудом сдерживая чувства, бушующие у нее в душе, она спокойно положила ладонь на руку Мариты:
- Понимаешь, дорогая, вчера Якоб узнал новость, которая не могла его не взволновать. Много-много лет назад я кое-что сделала и потом хранила эту тайну в себе, но благодаря нашей полиции, - и Лаине с ненавистью посмотрела на Мартина и Ёсту, - Якоб узнал об этом вчера вечером. Я долгое время собиралась открыть ему эту тайну, но время летит так быстро, а я все ждала и ждала подходящего момента.
- Подходящего момента для чего? - спросила Марита.
- Рассказать Якобу, что его отец Йоханнес, а не Габриэль.
При каждом слове Габриэль морщился и передергивался, словно в него забивали гвозди. Но первое потрясение уже прошло, его психика приняла эту новость. И сейчас слышать все это было не так трудно, как в первый раз.
- Да что ты говоришь? - Марита с широко открытыми глазами посмотрела на Лаине и на Габриэля. Потом она осознала сказанное. - О боже, это, наверное, его просто сломало.
Лаине дернулась, будто получила оплеуху.
- Что сделано, то сделано, - сказала она. - Сейчас самое главное, чтобы мы нашли Якоба, а потом, - она помедлила, - а потом уже можно будет заняться всем остальным.
- Лаине права: что бы ни показал анализ ДНК, Якоб по-прежнему мой сын, здесь, - Габриэль дотронулся до своего сердца, - и мы должны его найти.
- Да найдем мы его, - вставил Ёста. - Может, и нет ничего удивительного в том, если ему захотелось уединиться и спокойно подумать.
Ёста, когда хотел, мог быть очень убедительным и одновременно по-отечески мягким, и Мартин был ему благодарен за это. И сейчас Ёста явно попытался немного развеять тревогу Хультов. Мартин продолжал спрашивать:
- И таким образом, получается, что он не пришел домой? Я правильно понял?
- Нет, - сказала Марита. - Лаине позвонила мне, когда они вышли из участка, так что я знала, что они вместе оттуда уехали. И потом, когда он не появился дома, я подумала, что он наверняка здесь. Это, конечно, не очень на него похоже, но, с другой стороны, и с ним, и со всей семьей столько всего случилось за последнее время, - и мне не показалось странным, что он захотел побыть дома с родителями.
Когда она произносила последнее слово, Марита быстро украдкой посмотрела на Габриэля. Он слабо улыбнулся ей в ответ. Нужно время для того, чтобы все это переварить. Он окончательно еще не пришел в себя.
- А как вы узнали о том, что случилось с Йоханом? - спросил Мартин.
- Сольвейг позвонила рано утром.
- Насколько мне известно, вы были… вы знали друг друга? - спросил Мартин осторожно.
- Да, можно это и так назвать. Но я считаю, что семья есть семья. И когда на самом деле происходит что-то… - Габриэль не стал договаривать. - Линда сейчас там, Йохан и она знали друг друга намного ближе, чем нам казалось и как оказалось. - И он горько усмехнулся.
- Вы ничего нового о нем не слышали? - тревожно спросила Лаине.
Ёста покачал головой:
- Нет, самые последние вести - что все по-прежнему, никаких изменений, но Патрик Хедстрём сейчас едет в Уддеваллу, так что подождем, что он скажет. Но если хоть что-нибудь изменится, то вы наверняка узнаете об этом так же быстро, как и мы. Линда ведь там, она вам сразу позвонит, наверное.
Мартин поднялся.
- Хорошо, я думаю, мы узнали все, что надо.
- А вы не предполагаете, что тот, кто убил ту немецкую девушку, попробовал расправиться с Йоханом?
Губы Мариты слабо задрожали. Все знали, о чем она спрашивала и чего боялась на самом деле.
- Нет никаких оснований так думать, - сказал Мартин дружелюбно. - Я уверен, мы скоро выясним, что на самом деле случилось. И потом, Йохан и Роберт частенько занимались весьма сомнительными делами и знакомства заводили соответствующие. Так что более вероятно, что причину надо искать именно в этом.
- А что вы собираетесь делать для того, чтобы найти Якоба? - продолжала настойчиво спрашивать Марита. - Вы будете прочесывать округу или что-нибудь еще?
- Но вообще-то этим пока заниматься рановато, как я считаю. Я почти уверен, что он где-то сидит и обдумывает… ситуацию и может появиться дома в любой момент. Так что, наверное, самое лучшее, что ты можешь сделать сейчас, это ждать дома и, когда он вернется, немедленно нам позвонить, о'кей?