– Я выросла в этих краях. И мать моя, и бабка, и прабабка… Мои корни в этой земле, какой бы она ни была, эта земля тянет меня к себе, я впитала ее с материнским молоком, в ней меня и похоронят. Говорят, много веков назад в этом замке жил владыка, местный князь. Он развязал бессмысленную войну, напав на соседние земли, и однажды сюда пришла целая армия варваров. Их было такое великое множество, что князь испугался – с горсткой защитников он не смог бы удержать замок. Тогда в отчаянии он призвал на помощь Дьявола и весь легион темных сил, чтобы они помогли ему удержать цитадель. Сатана ответил на его призыв, наделив князя и его воинов бессмертием. Они уничтожили армию варваров, убивая всех без разбору, в том числе и тех, кто сдался им в плен и молил о пощаде. Говорят, что каждый клочок земли был залит кровью, но земля ее не впитывала. Она оставляла ее на поверхности… Крови было так много, что она поднималась все выше и выше. Тогда, видя это, Бог разверз землю, и в пропасть провалились и трупы варваров, и князь со всеми своими воинами. Они бились, стараясь вырваться из-под земли, и на том месте, где они хотели выйти на поверхность, возникли холмы, наши горы. А уходя под землю, князь проклял ее и все, что будет на ней. Дьявол наложил на эти места свою печать. С тех пор здесь вечно царит зло и гибнет все живое.
– Какая страшная легенда…
– Очень страшная и печальная! Некоторые верят в то, что это правда.
– А вы?
– Я не знаю. Я слишком мало читала на своем веку, чтобы судить о таких вещах. Буду читать, когда выйду на пенсию, а это будет еще не скоро.
– На пенсию?! – я отшатнулась в ужасе. На меня смотрели желтоватые, старческие глаза на морщинистом лице, обрамленном белыми волосами. Лицо старухи лет семидесяти-семидесяти пяти… Я не могла себе представить, что ей может быть меньше пятидесяти пяти лет. Это было невозможно! Заметив мой ужас, она горько улыбнулась:
– Вы решили, что я старуха. Я выгляжу лет на 75, и больше не смотрю на себя в зеркало. В наших краях все выглядят так. Никто не доживает до старости… На самом деле, мне 47 лет. Я еще не старуха. Но старость уже наложила на меня свою печать. Это проклятие князя… Оно вырвалось из-под земли. Вырвалось и уничтожает все живое…
Она засмеялась беззубым ртом, показывая воспаленные десна с редкими, черными, прогнившими зубами. Засмеялась, словно пугая меня… Потом махнула рукой и пошла прочь. Шаркающей старческой походкой. Чтобы не потерять сознание от ужаса, я вцепилась руками в какие-то деревянные перила, бывшие поблизости. Перед глазами все плыло. Я вспомнила лица служительниц замка, которые я видела: старушка в кассе, старушка, проверявшая билеты на входе, дежурные, присматривающие за порядком. Все они были старые. СТАРЫЕ! Страшная фигура удалялась от меня все дальше и дальше, и наконец полностью скрылась за выступом стены. Тогда я сделала то, чего не делала уже лет десять, не обращая внимание на то, что кто-то может на меня смотреть. Я перекрестилась.
Впереди большая группа туристов двигалась к входу во внутренние покои замка. Я изо всех сил помчалась догонять их, чтобы наконец-то войти во внутрь, и, когда поравнялась с ними, поняла, что на самом деле не бежала, а плелась, едва двигаясь.
Я вошла в прохладный зал последней, в зал, где темнота (или сумрак) была настолько густой, что казалось, ее можно разрезать ножом. Торжественный зал. Зал приемов. Зал праздничного пиршества или тризны? Я шла очень медленно, больше ни к чему не прикасаясь руками. Теперь мне было страшно и я уже не хотела потрогать ни темные камни стены, ни дубовые скамьи, ни огромный длинный стол, стоявший посередине. Темные портреты на стенах не отличались от самих стен. И мне показалось, что лиц на них не существует. Я боялась поднять глаза вверх и встретиться взглядом с кем-то из этих людей, прочитать в них упрек или священное таинство смерти. Пустые залы… Темные лица…
Большая группа туристов остановилась возле одной из стен. Кто-то слушал экскурсовода, кто-то говорил по мобильнику, кто-то жевал жвачку, уткнулся носом в проспект, или громко тянул в себя пиво из темной бутылки. Миновав людей, я тихонько прошла в конец зала и остановилась у огромного камина, верх которого был покрыт деревянной резьбой. На дереве была вырезана монограмма – очевидно, инициалы и герб последних владельцев. В камине никто не убирал сажу. Никто не чистил стены. Я вытянула руку вперед и коснулась пальцем темного пятна сажи, высохшего от времени. В этом конце зала тонули звуки. На мгновение мне захотелось поплыть в тишине. Заснуть в мягкой, баюкающей, ласково обволакивающей тело тишине… Заснуть и никогда не проснуться. На самом деле это сон. Просто сон. Этот кошмар не может существовать наяву, он мне всего лишь снится.
Завтра утром я проснусь дома, в своей уютной, хотя и одинокой, квартире, лениво потянусь, коснусь щекой мягкой простыни и, открыв глаза, встречу первый солнечный луч. Я проснусь и приму горячую ванну, и, погружаясь в воду, закрою глаза и стану думать о самых важных в мире проблемах: что надеть завтра на работу, позвонить ли одной знакомой или пока не стоит. И еще буду думать о свидании в конце недели с любовником, и еще о том, как ради меня он обманывает свою жену, и что мне это даже приятно, если честно… Я проснусь и все будет так же, как всегда. Может быть, на меня накатит та серая сплошная тоска, с которой я просыпалась столько времени… Но лучше пусть будет тоска, чем кошмар! Я не хочу больше видеть кошмарных снов! Я молода! Я хочу жить! Я имею право на жизнь и я хочу наслаждаться каждым мгновением, каждым днем, каждым дыханием ветра, каждым лучом солнца… Я хочу не воевать, а любить. Засыпать и просыпаться в чьих-то объятиях. Я хочу носить красивые платья и принимать ванны с ароматной солью. Верить в то, что все будет хорошо и видеть отражение счастливого лица в зеркале. Я хочу проснуться или заснуть и идти по траве, и чтобы в конце этого пути кто-то ждал меня. Кто-то, к кому я могу протянуть руки… Это не важно, что здесь и сейчас – темнота, что мне так холодно и этот леденящий холод пронизывает все тело, выворачивая душу до дрожи. А впереди – стена, и сзади – тоже, и со всех сторон… Этот зал для меня слишком большой! Наверное, как и весь этот замок. Что-то теплое, обжигающее кожу ползет по щеке. Нужно смахнуть рукой и открыть глаза, но я не могу. На моей руке – черное застывшее пятно сажи из погасшего камина. На моих глазах – клеймо ужаса. И я уже не понимаю, зачем пришла и куда иду. И это, наверное, самое страшное из всего, что может происходить в реальности.
Сзади было слишком много голосов, кто-то нечаянно толкнул в плечо так, что я чуть не упала и больно ударилась рукой о выступ каминной решетки. Я стояла почти в центре экскурсии. По крайней мере, в первых рядах. Я и не заметила, как они подошли, как зазвучала какая-то скучная речь прямо над моей головой о том, что несколько художественных мастерских занимались специальным литьем, чтобы восстановить утраченный после какой-то войны узор каминной решетки.
Протиснувшись между потных тел, я стала пробираться назад и наконец очутилась позади двери, в начале долгожданного коридора. Это был тот самый коридор, к которому я хотела пробраться, как только сюда вошла. Дело в том, что по моим предположениям, в конце этого коридора был тот самый проход в административную часть здания. Этот коридор находился за большим залом и я пробралась в него тайком, разглядев рядом с камином дверь, которая была открыта. Пока коридор был пуст, но мне следовало спешить – в любой момент в нем могли появиться люди. Я помнила о том, что экскурсии выпускали не все сразу, а по очереди, с промежутком минут в 7-10. Можно спорить на что угодно, что я единственная, кто тайком пробрался в какой-то неизвестный коридор, отбившись от группы. Счастье еще, что внутри замка нет охраны! Думать нет времени, нужно спешить. Нужно проверить, не ошиблась ли я в своих расчетах, ведь они могут быть и не верны.
8
Я побежала вперед, стараясь двигаться как можно тише. Массивные двери. Поворот налево, потом направо. Светильники на стенах современные, совсем не под старину. Что это за признак? В той части замка, из которой я пришла, все отреставрировано соответствующим образом! Очевидно, я миновала ту часть, в которую водят туристов. Еще один поворот. Вот она, долгожданная награда! Коридор преграждает бархатная веревка, точно такая же, как во всех музеях. На веревке болтается табличка: "Административная часть. Вход только для сотрудников музея. Посторонним проход запрещен". Какая замечательная табличка! В коридоре по-прежнему никого. Что ж, я, конечно, не сотрудник музея, но… Но Виктор Алексеев был сотрудником! Усмехнувшись (посмотрел бы на меня кто со стороны!), я легко отцепила веревку и вошла внутрь. Потом закрыла за собой проход так же, как было прежде.
В начале коридора было всего две двери, причем обе закрыты. Потом коридор дал резкий крен вправо и я оказалась в стеклянной галерее, которая шла через подворье с кассами, где продавались билеты. Я быстро прошла по ней и оказалась в небольшой комнате наподобие приемной, куда выходили еще две двери. В приемной сидела молоденькая девочка и что-то печатала на компьютере. Когда я вошла, она с удивлением уставилась на меня. Обрадовавшись, что наконец-то вижу молодое лицо, я вдохновилась:
– Добрый день. Я хотела бы поговорить с директором музея.
– А директора у нас нет! – сказала девушка, даже не спросив, кто я такая.
– Как это – нет? – удивилась я.
– Так. Еще не назначили. Есть одна сотрудница, она исполняющая обязанности, временно заменяет директора, до тех пор, пока кого-то сверху не назначат приказом.
– А с нею можно поговорить?
– Не-а. Ее сегодня не будет. Она уехала в город по делам. Вернется завтра после обеда.
– А у нее есть секретарь?
– Есть.
– А с секретарем можно поговорить?
– У вас какое-то срочное дело?
– Можно сказать и так!
– А секретарша на обеде! Все на обеде. Кроме меня. Сижу, печатаю проклятый отчет! Вы из города приехали?
– Из города.
– По вам сразу видно! У вас лицо знакомое. Вы случайно не журналистка?
– Журналистка!
– Здорово! А откуда?
Я назвала газету, в которой работал Сопиков. Девчонка присвистнула:
– Вот здорово! Своим расскажу – не поверят! Да вы садитесь, подождите. Секретарша придет через час. Она пошла домой обедать. Если хотите, я вам кофе сделаю.
– Не надо, спасибо. Вы здесь работаете?
– Нет. Только практику прохожу. Летом, временно, на месяц. Я студентка, в университете учусь. Нас прислали из города. Меня и еще несколько человек.
– Вам здесь нравится?
– Если честно, не очень. Здесь все люди какие-то странные… Заторможенные, что ли. А туристы – так те только и умеют, что пить пиво и жрать хот-доги, больше ничего. Не с кем даже поговорить!
– А секретарша давно здесь работает?
– Понятия не имею! Говорят, она еще при прежнем директоре работала.
– При прежнем директоре?
– Ага. Все говорят, что его грохнули. Убили, то есть… За долги, наверное.
– Убили?
– Точно! В поселке все так говорят. Не знаю, что с ним произошло на самом деле, но одно точно – он умер. Наверняка грохнули! С чего вдруг молодому умирать?
– А мне казалось, он уехал. Уволился и уехал…
– Не-а. Мы когда на практику только приехали, нам все уши про этого директора прожужжали! Он тут у них вроде местного героя! До сих пор все жалеют, что он умер. А начальство считает, что он был такой хороший директор, что на его место никого не могут назначить, никто не подходит. Уже все из-за этого перегрызлись.
– А почему же он герой?
– Поднял замок! Говорят, тут были сплошные развалины. В башнях, вообще – туалеты для бомжей. А он нашел бабки и такое отгрохал – сами видите! Крутой был мужик! Теперь тут такая красота – хоть кино снимай! А кстати, сюда постоянно какие-то киношники приезжают, только снимают они почему-то рекламу. Так что жизнь бурлит, только мимо меня. Ой, я тут с вами заболталась, а мне печатать отчет! Хочу сегодня его сдать и пораньше уйти.
– Ладно, печатай. Больше отвлекать не буду.
Девчонка снова уткнулась в компьютер, а я устроилась в уютном кресле и открыла брошюрку с легендами и местным фольклором. И первой, что я открыла, была легенда о каньоне.
"Из глубины веков пришла легенда о великом повелителе древности. Башни его замка были так высоки, что уходили далеко в небо. Крепость его была неприступной, а зубчатые верхушки стен охраняла целая армия самых лучших в мире стрелков, зоркостью своих глаз и меткостью стрел поражающих и днем, и ночью. Мудрый правитель любил свой народ и пользовался огромной любовью поданных. И даже последний бедняк из убогой лачуги знал о том, что найдет надежную защиту в момент беды за прочными стенами его цитадели. Завистливые соседи и злобные варвары из других государств часто поглядывали на плодородные равнины владений правителя, с глубокими реками, густыми лесами, прекрасной землей. Но слава великого воина, а так же слухи о сильнейшей армии и неприступной цитадели останавливали любые вражеские набеги"…
Я оторвалась от занятного чтения, подняла глаза вверх… Очередное творение местного фольклора. Что за напасть – легенда на легенде, в них сам черт ногу сломит! А может, это просто такой бизнес? Может, все это специально у них так поставлено, с легкой руки хитрого директора Алексеева? Способ заколачивать деньги, щедро запугивая желающих подобными низкосортными страшилками? Ведь не поленились же собрать все эти истории в отдельной книжечке и продавать достаточно широко! А может, это такой специальный аттракцион? А все слухи о проклятии поселка рассчитаны на широкую публику? А легенды штампуют сотнями специально нанятые "баснописцы" (таких "фольклорных творцов" за бесценок можно нанять в любой местной газете). Что касается старушек – служительниц музея, то, может быть, это просто маски, специально надетые для запугивания и приправленные красочными ужасами? Может, всех этих ужасов просто нет? А может, именно благодаря этой страшной славе здесь вовсю процветает туристический бизнес, ведь лучше всего туристы стекаются на мистику, дьявольщину, всевозможные привидения?
Ведь большинство любопытствующих (особенно хоть с каким-то интеллектуальным уровнем) предпочтут в первую очередь осмотреть замок Дракулы, а уж потом посмотреть какой-нибудь веселенький аттракцион! Кто знает… Может, все это просто специально задумано! Виктора Алексеева убили за финансовые долги. Кто-то из его родственников заболел мозгами и выдумал всю эту страшилку, а я, дура, попалась? Как же мне разобраться во всем этом? В переплетении легенд… Я уж и не помню их все! А чем больше я читаю, тем меньше мне все это нравится. Плюс голова, которая идет кругом с того момента, как в студии я вставила диск в компьютер! Вздохнув, я вернулась к красочной брошюрке и стала читать дальше:
"Но главной радостью и гордостью великого правителя этой земли была его единственная дочь. Слава о красоте девушки плыла над землей и опережала славу о силе и могуществе ее отца. Говорили, что красотой с ней могли соперничать только цветы. Полюбоваться на прекрасную принцессу приезжали послы из далеких земель и просто странствующие люди. Отец, не чаявший души в своей дочери, давным-давно, когда принцесса была еще ребенком, дал клятву в том, что выдаст свою дочь замуж только за того, кто придется ей по сердцу. С тех пор множество самых лучших женихов со всех краев просили руки прекрасной принцессы, но никому девушка не ответила взаимностью"…
Внезапно послышался шум. Девчонка, работающая за компьютером, вдруг резко вскочила со своего места и бросилась к окну. Это было широкое, большое окно, почти во всю стену, выходящее на туристическое подворье. Я обратила на него внимание сразу же, как вошла в комнату. Девчонка почти прилипла к стеклу. Я отложила брошюру на соседний стул, встала и пошла туда же, к окну, посмотреть, что именно заинтересовало ее настолько, что она бросила свою спешную работу.
Из замка медленно выезжали два автомобиля. Увидев их, я тихонько приоткрыла рот. Если что-то категорически не вязалось с понятием музея-заповедника в небольшом провинциальном поселке, так это те две машины, которые в данный момент уверенно прокладывали себе путь сквозь толпу зазевавшихся туристов! Эти два чуда современной техники были уместны возле дорогого ночного клуба или ресторана в центре шумного города, возле какого-то шикарного офиса, представительства крупной фирмы или банка, но только не здесь! Первым был серебристый джип, очень дорогая модель, с затемненными, почти черными стеклами. Вторым – мерседес представительского класса, новейшая эксклюзивная модель, только сошедшая с конвейера ручной сборки. Я вспомнила автомобильную программу, в которой видела репортаж о зарубежном автосалоне (кажется, в Швейцарии, точно не помню), где представляли именно эту новую модель мерседеса и говорили о том, что автомобиль еще не запущен в продажу. Стоимость колебалась от 350 до 900 тысяч евро. Я никогда даже не думала увидеть эту модель на улицах города, в котором работала и жила! И вот теперь ожившая картинка с телеэкрана медленно катила по маленькому провинциальному поселку. Да, было от чего застыть в изумлении. Широко раскрыв рот, девчонка уставилась на две шикарных машины горящими от возбуждения глазами. Мне подумалось: еще немного и эта маленькая дурочка побежит следом.
Потом пришло в голову, что такие машины прежде всего ассоциируются с бандитами. Но не просто с какими-то уголовниками, бригадными шестерками, а с солидными, преуспевающими бандитами с миллионными состояниями в солидных банках, о которых все думают, что они уважаемые члены общества. Машины медленно проехали по двору (джип впереди, мерседес сзади) и, ни разу ни посигналив (хотя некоторые люди попадались почти под колеса), скрылись в воротах замка. Стекла были так черны, что представлялось совершенно невозможным разглядеть, кто находится внутри.
– Кто это такие? – спросила я, когда девчонка грустно вернулась на свое место.
– Понятия не имею! – ответила она, – но много бы дала, чтобы узнать.
– Послушай… – я доверительно присела на краешек стола, – давай с тобой кое о чем поговорим.
– О чем? – ее глаза выражали живую заинтересованность.
– Как насчет того, чтобы оказать мне небольшую помощь? Разумеется, не безвозмездно! Как ты понимаешь, если мне что-то понадобится, я не поскуплюсь на расходы!
– Звучит заманчиво! – сказала девчонка, – что же вы хотите узнать?
– Меня интересуют разные вещи, в зависимости от обстоятельств… К примеру, в зависимости от моего разговора с секретаршей. Как насчет того, чтобы узнавать для меня кое-какую информацию о музее, если я попрошу?
– О музее?
– Конечно! О чем же еще?
– И вы за это мне хорошо заплатите?
– Заплачу.
– В принципе, я не против. Но я мало что знаю. Как я сказала, я здесь всего месяц и скоро вообще уезжаю домой.
– Но ты работаешь на компьютере, а, насколько я понимаю, все компьютеры соединены здесь общей сетью. Ты могла бы кое-что для меня прочитать, если понадобится.
– Послушайте, я не буду делать ничего незаконного!
– Упаси Бог! Зачем же так сразу? Неужели я похожа на уголовницу? Просто для моей статьи мне могут понадобится факты, о которых не захотят рассказать ни секретарша, ни директор. Или, допустим, мне понадобится кое-что перепроверить. Будет лучше, если мне поможет проверить информацию посторонний человек. К тому же, ты все равно скоро уедешь! Я не думаю, чтобы ты так сильно хотела здесь постоянно работать.
– Не дай Бог!
– Так не все ли равно?