- Скажите нам фамилию вашей возлюбленной. Может быть, мы ее знаем? Видите ли, Сен-Клод не такой уж большой город…
- Сесиль Луазен.
Они растерянно переглянулись.
- Вы что, разыгрываете нас?
- Простите?
- Сесиль вам о нас рассказала?
- Клянусь, нет… Впрочем, мадам, ведь я незнаком с вами.
- Это правда… А что вам нужно от Сесиль Луазен?
- Это трудно объяснить…
- Ладно, не трудитесь… Все мужчины одинаковы… Вы, впрочем, довольно симпатичны, так вот предупреждаю: Сесиль - отнюдь не сахар. Она верит только в большую любовь… понимаете? Хочет встретить мужчину, который настолько полюбит ее, что сможет вырвать из лап мамаши Ирель.
- Мамаши Ирель?
- Ну да, ее тетки.
Наконец-то!
- Вы знаете ее адрес?
- Естественно… Вилла "Макс", у моста де ла Пип, в районе Су-Сен-Уайян.
Глава 3
На следующий день, разгуливая по улице Пре, где расположены прекрасные магазины, в одной из витрин я вдруг увидел женщину, очень похожую на ту, что рассказала мне о тетке Сесиль. Наши взгляды встретились, и она приветливо помахала мне рукой. Я тоже помахал ей и вошел в магазин.
- Ну что, узнали что-нибудь новенькое о Сесиль?
- Нет.
- Вот это да… Интересно, куда она могла деваться?
- Если вы свободны, мы могли бы поболтать.
- У меня перерыв в четверть первого.
- Я могу вас где-нибудь подождать?
- В "Кафе Америкен".
- Хорошо. Пообедаем вместе?
- Нет-нет! В час дня я обедаю с одним приятелем… Он не простит, если я подведу его… Он очень ревнив…
- Для вас это имеет значение?
- Не особенно, но он может причинить мне неприятности.
- Почему?
- Потому что работает в полиции.
Девушка появилась в двадцать минут первого. Ее приход вызвал в кафе волну веселого возбуждения среди молодежи. Девушка села напротив меня и, изображая задумчивость, произнесла:
- Вот видите, я сдержала слово.
- Очень признателен. Позвольте представиться: Мишель Феррьер, поверенный.
- А я Арлетта Шатенуа.
Мы сделали заказ, и, когда нас обслужили, Арлетта спросила:
- Очень странно, что Сесиль в последние дни не показывается. Вы были у ее тетки?
- Еще нет… А вы?
- О! Я не по вкусу старой святоше… Похоже, моя компания - не самое достойное общество для ее племянницы. За кого она себя принимает, эта старая астматическая сова? Бедная Сесиль! Она практически ничего не умеет делать… Тетка воспитала ее так, как воспитывали девушек сто лет назад… Немного живописи, уроки музыки, вышивание… Попробуйте-ка этим заработать себе на жизнь!
- Мадемуазель Шатенуа…
- Люди, которым я симпатизирую, называют меня просто Арлеттой, а вы мне нравитесь, несмотря на серьезный вид… Можете называть меня Арлеттой.
- Хорошо… Так вот, Арлетта, между нами говоря, Сесиль… она была серьезной девушкой?
- Что вы имеете в виду? Она любила гулять, танцевать… По-вашему, такую девушку не назовешь серьезной? Но если вы хотите спросить, были ли у нее любовники, то готова поклясться, что нет!
Итак. Арлетта знала Сесиль значительно хуже, чем думала.
Виллу "Макс" я обнаружил без труда. Очевидно, вилла переживала период упадка. Дома, как и люди, подвержены разрушительному влиянию времени. Кое-где облупилась штукатурка, водосточная труба погнута, краска на ставнях тоже облупилась, за садом давно никто не ухаживал.
Звонок, висевший у калитки, издал тонкий надтреснутый звук. Я сомневался в том, что его можно было услышать в доме, но через несколько минут на крыльце появилась худенькая, сгорбившаяся под тяжестью лет старушка. Подойдя ближе, она подняла ко мне свое сморщенное лицо, на котором горели очень молодые глаза, и тихо спросила:
- Что вам угодно, мсье?
- Я хотел бы встретиться с мадам Ирель, если это возможно и не очень затруднит ее.
Старушка колебалась.
- По какому поводу?
- Из-за ее племянницы.
- О! Боже мой!
Она прижала руку к груди.
- Надеюсь, по крайней мере ничего плохого? Понимаете, я ее вырастила.
Я подумал: если сейчас скажу, что Сесиль умерла, она упадет прямо у двери. Поэтому из жалости соврал:
- Нет, просто мне необходимы некоторые сведения для устройства на работу.
- А… Понятно…
Старое лицо осветилось доверчивой улыбкой, и мне стало стыдно.
- Входите, мсье, присаживайтесь. Я предупрежу мадам. Не угодно ли вам назвать свое имя?
- Мишель Феррьер.
Она слегка поклонилась и вышла, оставив меня одного в комнате, где я чувствовал себя столь же чужим, как первый астронавт на Луне. Я сел в кресло и ощутил запах увядания.
Вот где в течение долгих лет жила Сесиль Луазен. Теперь я понимал, почему ей хотелось сбежать. Детство, юность, девичество, проведенные среди старой мебели, в дряхлом доме с затхлой атмосферой, - есть от чего прийти в отчаяние.
Дверь гостиной бесшумно отворилась, и на пороге появилась пожилая женщина, платье и походка которой полностью соответствовали обстановке в комнате. Мадам Ирель явно перевалило за шестьдесят. Бледное лицо, шаль, окутывавшая плечи, прозрачные руки - все говорило о том, что она пережила свое время. Я бы ничуть не удивился, если бы она достала из кармана юбки бонбоньерку и предложила бы мне конфетки с просвирняком.
- Мсье Феррьер?
- К вашим услугам, мадам.
Голос у нее был тихий, какой-то фетровый.
- Прошу вас, садитесь. Я не очень хорошо поняла, что сказала моя старая служанка по поводу вашего визита.
- Мадам, я - инспектор одной из парижских фирм, предприятия по производству хозяйственных товаров. Мы набирали по объявлению служащих для работы в цехах и конторах.
- Должна ли я понимать, мсье, что моя племянница?..
- Мадемуазель Сесиль Луазен, не правда ли?
- Да
- Она действительно прислала нам предложение, заинтересовавшее руководителя предприятия, и, поскольку я все равно был в этих краях…
- И она осмелилась! - скорей прошипела, чем произнесла мадам Ирель. - Даже не спросив моего мнения! Даже не предупредив меня! Удрала в Париж, ах, потаскуха!
- Позвольте, мадам…
- Нет! Вы ведь ничего не знаете! А еще говорят, что за добро всегда воздается добром! Не смешите меня! Неблагодарность, слышите! Нынешняя молодежь - воплощение неблагодарности! Подумать только, я взяла ее к себе, когда ей не было и пяти лет, моя бедная сестра и ее муж погибли в результате несчастного случая в горах… Ради этого ребенка я пожертвовала собственной жизнью. Мне хотелось воспитать женщину, которая сможет стать хорошей женой и матерью семейства, но порок у нее в крови… В возрасте шестнадцати лет ее выслали из монастыря, потому что она могла испортить одноклассниц. Тогда я наняла домашних учителей… Только один из них был удовлетворен ее успехами. Это Хюбер Вижо, учитель музыки, он считает себя артистом… - Она презрительно пожала плечами. - Какая жалость!.. Плевать я хотела на артистов! Настоящий бездельник, он даже не в состоянии обеспечить приличное существование жене и дочерям… Никчемный человек! Не удивляюсь, что они с Сесиль нашли общий язык! Они прямо-таки созданы друг для друга!
- Простите, мадам, но чему научилась ваша племянница?
- Вы имеете в виду, что она умеет делать?
- Совершенно верно!
- Так вот, мсье, к сожалению, должна вам сказать, что моя племянница ни одно дело не может довести до конца. А ведь я не жалела денег, чтобы дать ей образование! Музыка, живопись, вышивание, Бог знает что!
- Не кажется ли вам, мадам, что в наше время этого недостаточно для жизни?
Она выпрямилась.
- Мсье, я получила именно такое образование и не понимаю, почему то, что было хорошо для меня, может оказаться плохо для моей племянницы? Нет, тут дело во всепоглощающей аморальности молодежи… Они ни во что не верят, ни на что не надеются… У них нет идеалов, нет религии, нет уважения!
Я изо всех сил сдерживался, чтобы не сказать ей все, что думаю о ней и ее тупости.
- С вашего позволения, мадам, я хотел бы передать вашей племяннице, что она не может рассчитывать на наш положительный ответ.
- Это невозможно!
- А?
Она резко выпрямилась.
- Эта стервочка оказалась настолько неблагодарной, что позавчера сбежала, оставив письмо, где пишет, что выбирает свободу и готова ради этого на любые жертвы!
- Она не сообщила вам, куда едет?
- Представьте себе! Она боялась, что я прибегну к помощи полиции, чтобы вернуть ее домой.
- К помощи полиции? Но, если верить анкетным данным, она совершеннолетняя.
- Ну и что? Лучше сразу скажите, что вы ее одобряете!
Больше сдерживаться я не мог.
- Совершенно верно, мадам, я ее одобряю.
- Что?
- Я понимаю, что она бежала от вашей чудовищной власти, вы - преступница, мадам, одна из тех преступниц, которые в угоду собственному эгоизму, глупости, тщеславию портят жизнь существам, воспитание и заботу о которых им доверили. Вы хотели воспитать племянницу так, как воспитали вас… но ни на мгновение не задумались, что жизнь изменилась, что вы делаете из нее несчастного человека, неспособного заработать себе на пропитание! Вам и в голову не пришло, что она может не захотеть вести тоскливую жизнь среди этого отвратительного окружения.
Она покраснела и, приоткрыв рот, слушала меня. Злость буквально парализовала ее, и она не могла проронить ни звука.
- Сесиль Луазен не сбежала, она спасалась, предпочитая что угодно жизни в болоте, которую вы ей уготовили!
- Уходите!
- С удовольствием, мадам!
- Я… я пожалуюсь на вас в полицию!
- Лучше подумайте о том, что полиция и вам может предъявить счет!
- Агата!
Старая служанка, должно быть, подслушивала у двери, потому что сразу же вошла.
- Мадам?
- Выкинь этого типа вон!
Славная старушка с испугом посмотрела на меня.
- Вам нужно идти, мсье.
- Я следую за вами.
Прежде чем выйти из комнаты, я посмотрел на мадам Ирель, которая буквально поедала меня полными ненависти глазами.
- Не думаю, что вы садистка по натуре и вам нравится причинять страдания другим, но вы - дура, мадам, и ваша глупость безгранична…
- Мошенник! - взвыла она. - Идите к ней, вы одного поля ягоды!
Я спустился по ступенькам, быстро пересек сад и, не дожидаясь Агаты, открыл калитку. Я уже шел по улице в направлении моста Пип, когда меня окликнули:
- Мсье!.. Мсье!..
Я оглянулся. За мной семенила старая служанка.
- Вы слишком быстро идете! Я хотела вам сказать… Я все слышала… Спасибо…
- Спасибо?
- Да, спасибо за меня и за Сесиль… Вы правы: мадам - чудовище! Она всегда думала только о себе, до других ей и дела нет… Если бы я не была так стара, то давно ушла бы от нее. Я оставалась только из-за малютки Сесиль… Вы думаете, она вернется?
- Нет, Агата, не думаю.
Она покачала головой.
- Без нее моя жизнь становится бессмысленной, но я ее понимаю. Она правильно сделала, что уехала, но нужно было предупредить меня… Она боялась, что я ее выдам… Славная девочка, но очень несчастная… Мадам говорила, что она бегала за мужчинами. Это ложь. Она гналась за счастьем, которого не могла найти дома. Если бы вы знали, как она была счастлива, когда думала, что сможет выйти замуж за Жоржа…
- Жоржа?
- Жоржа Бенака, хозяина "Серебряного барана" - магазина дамского готового платья на улице Пре… Я тоже думала, что свадьба будет, но потом все разладилось.
- Почему?
- Потому что старшая продавщица - мадемуазель Маргарита - решила женить патрона на себе. Она старше Сесиль, у нее большой опыт общения с мужчинами, и она уже много лет держит мсье Жоржа под каблуком. Моя малышка была в отчаянии, она так надеялась, что сможет сбежать от тетки… И после этого ей тоже не везло… Она предпринимала и другие попытки, столь же неудачные, но мне об этом не рассказывала… Вероятно, ей было стыдно… А теперь она уехала…
Старушка тихонько заплакала, мне было очень жаль ее, но правдой я мог лишь усугубить ее горе.
Измученный разговором со старой Агатой, я вернулся в отель. С одной стороны, нелепая, ограниченная тетка, ничего не желающая понимать, с другой - кормилица, готовая принять и простить все.
Поднявшись в номер, я сел в кресло и стал думать о том, каким же человеком была Сесиль. Мои мысли прервал телефонный звонок. Это был хозяин отеля, который сообщил, что внизу меня ждет какой-то господин.
- Он назвал свое имя?
- Похоже, мсье, что вы незнакомы, но у вас есть общие знакомые.
- А?.. Хорошо, сейчас спущусь.
Я привел себя в порядок и отправился на встречу с незнакомцем, приход которого весьма меня заинтриговал.
Возле конторки администратора стоял высокий симпатичный молодой человек, отлично сложенный и напоминающий игрока в регби. Улыбаясь, он подошел ко мне.
- Мсье Феррьер?
- Да, но, кажется, я не имею удовольствия…
- Меня зовут Жак Сессье…
Сессье… Где я мог слышать эту фамилию? Он сразу же пришел мне на помощь.
- Полагаю. Арлетта Шатенуа говорила вам обо мне?
Я вздрогнул.
- Ах, да!.. Вы…
- Офицер полиции.
- Вы пришли с официальным…
- Это не совсем точно, и только от вас, мсье Феррьер, зависит, чтобы наш разговор носил сугубо частный характер. Давайте присядем.
Я пригласил его в бар, и мы сели за столик, зажатый между стойкой и окном. Когда нас обслужили, я обратился к своему собеседнику:
- Слушаю вас.
- Мсье Феррьер, ваше поведение заинтриговало нас.
- Кого же именно?
- Нашу службу.
- И… почему же?
- Приехав в Сен-Клод, вы расспрашиваете всех о Сесиль Луазен.
- Верно. Но ничего предосудительного в этом не вижу.
- У мадемуазель Арлетты Шатенуа вы узнали домашний адрес мадам Ирель, тетки мадемуазель Луазен.
- Верно.
- Вы отправились к ней под видом представителя фирмы по производству хозяйственных товаров.
- Это ведь не так страшно?
- И все же… Вы обманным путем добились приема у мадам Ирель.
- Я назвал свою фамилию.
- К счастью для вас, мсье Феррьер… Но только, похоже, вы очень некрасиво вели себя по отношению к этой старой даме… Вы оскорбили ее?
- Если правду вы считаете оскорблением, то готов признать, я действительно сказал ей, что она дура.
- Мы знаем, она позвонила в полицию и пожаловалась на вас. Но мы не обратили бы на это внимания, если бы ваше поведение, вата манера действовать не заинтриговали бы нас.
- Честно говоря, не понимаю, в чем дело. Ведь никогда не считалось преступлением разыскивать девушку.
- При обычных обстоятельствах нет. Но все значительно усложняется, когда девушка становится жертвой убийства.
Я ничего не ответил. Ясно, почему мои действия встревожили полицию Сен-Клода.
- Значит, вы в курсе дела?
- Как и вы, хоть и из другого источника.
- Что вы имеете в виду?
- Мы в курсе дела потому, что нам сообщили, а вот вы…
- Что я?..
- Поскольку вам известно о смерти Сесиль Луазен, возможно, вы и убили ее?
- Вы действительно так думаете?
- Если бы я действительно так думал, мсье Феррьер, мы разговаривали бы в другом месте.
- Кто навел вас на эту мысль?
- Один из моих коллег в Уайонаксе.
Этим коллегой мог быть только Вириа.
- Я думал, смерть Сесиль Луазен будут держать в секрете.
- Это сложно, особенно по отношению к полиции города, из которого приехала жертва… Впрочем, еще несколько дней мы действительно хотим держать это дело в тайне… Мсье Феррьер, чего вы конкретно добиваетесь?
- Хочу понять, каким человеком была Сесиль.
- Зачем?
- Чтобы найти ее убийцу.
- Не разумней ли предоставить дело полиции, а самому вернуться в Уайонакс?
- Если только полиция не вынудит меня, я не последую вашему совету.
- Тем хуже.
- Это угроза, инспектор?
- Нет. Обычное предупреждение. Хорошенько подумайте, прежде чем что-либо предпринимать. Кстати, нас интересует еще один вопрос. Откуда вы узнали, что Альберту Морсен на самом деле зовут Сесиль Луазен?
Не дожидаясь моего ответа, Сессье вышел.
Глава 4
Прожив несколько дней в Сен-Клоде, я понял, что здесь все знают о смерти Сесиль Луазен, знают и имя ее убийцы, но, как члены одной большой семьи, не желающие выносить сор из избы, объединились в молчании против чересчур любопытного чужестранца.
Однажды я увидел Сессье в районе Сен-Хюбер. Я не пытался избежать встречи.
- Ну что, инспектор, на меня больше никаких жалоб не поступало?
- Нет, и я очень рад за вас. Вы по-прежнему не хотите вернуться в Уайонакс?
- Я очарован вашим городом: на каждом шагу открываю для себя что-то новое и восхитительное.
Естественно, нам не удалось провести друг друга.
- Я и не думал, что вы приехали к нам как турист, мсье Феррьер!
- Успокойтесь, я не забыл о своих планах!
- Очень жаль… Было бы значительно лучше, если бы вы удовлетворились одними прогулками.
Я много раз проходил мимо "Серебряного барана", где хозяином был тот самый Жорж Бенак, о котором мне рассказала старуха Агата и в котором Сесиль полагала найти столь долгожданного спасителя. Если бы я хоть что-то знал о нем, то мог бы составить план действий в соответствии с его характером, но я не знал абсолютно ничего, а справки наводить боялся, чтобы не вызвать подозрений. Значит, придется вести игру, рассчитывая лишь на удачу.
Сердце мое бешено колотилось, когда я открыл дверь в "Серебряный баран".
Очаровательная продавщица с изумлением посмотрела на меня. Очевидно, в этот предназначенный для женщин магазин не часто входили мужчины. Две девушки, болтавшие в углу, резко замолчали, разглядывая меня. Придя в себя от изумления, продавщица подошла ко мне:
- Что вам угодно, мсье?
- Мсье Бенак здесь?
- Полагаю, да…
- Я хотел бы поговорить с ним.
Она повернулась к болтушкам.
- Мадемуазель Жермен, мсье хотел бы поговорить с мсье Бенаком.
Девушка подошла к нам.
- Если вы по поводу поставок, мсье, то я могла бы…
- Я по личному делу, мадемуазель, оно не имеет никакого отношения к торговле.
- В таком случае схожу узнаю. Назовите, пожалуйста, свое имя.
- Мишель Феррьер.
- Подождите несколько минут, пожалуйста.
Она ушла в глубь магазина, но вскоре снова появилась и, стоя на ступеньках, позвала:
- Идите сюда, мсье Бенак ждет вас.
Я поднялся по лестнице за мадемуазель Жермен, и через минуту мы оказались на площадке с несколькими дверями. Мадемуазель толкнула дверь и посторонилась, пропуская меня.
Я оказался в обставленном со вкусом кабинете. Из-за стола, уставленного всевозможными безделушками, поднялся мужчина.
- Вы хотели побеседовать со мной по личному делу, мсье?
Человек, столь любезно говоривший со мной, худощавый блондин в очках, был одет очень элегантно, но скромно.
- Мсье Бенак, прошу простить… за столь необычный визит.
- Вы заинтриговали меня. Прошу вас, присядьте.