- Так вы московские следователи? Вы хотите взять мои кроссовки? - растерянно спросил Семизоров. - Как же я буду?.. Может, схожу домой, переобуюсь?
- Да нет же, не надо снимать, - успокоил его Чикуров. - Нам сказали, что у вас есть такие же туфли, как и у Ростовцева.
- Есть, есть, - закивал главный инженер. - Но они дома.
- Позавчера вы были в них? - продолжал Чикуров.
Семизоров попытался пригладить волосы на голове, но еще больше разлохматил.
- Вроде бы в них, - ответил он неуверенно. - А что?
- Георгий Фадеевич, припомните, пожалуйста, что вы делали третьего июля утром? - спросил Чикуров.
- На работе был. Где же еще?
- Все время?
- Почему? Кабинетной крысой меня не назовешь, - усмехнулся главный инженер. - И вообще, то, что вы застали меня здесь, считайте везением. У нас столько объектов! Все время в бегах. Знаете, когда ходишь, лучше думается, особенно на свежем воздухе…
- Хорошо, - сказал Игорь Андреевич, - давайте конкретнее: вы позавчера утром куда-нибудь ездили?
- Ездил, - просто ответил Семизоров. - Ливень хлестал… в такую погоду не пойдешь пешком…
- На чем вы ездили? - задал очередной вопрос Чикуров.
- Так ведь у меня служебная машина. - Главный инженер улыбнулся. - Но ею чаще пользуются другие, чем я.
- Какая у вас машина?
- "Волга" черного цвета.
- Мог ваш шофер поехать без вас? - спросила Дагурова.
- Какой шофер? - удивился Семизоров. - Нет у меня такой роскоши. Я сам… - Он покрутил в воздухе руками, словно держал баранку. - Странный у нас порядок: любой маленький начальничек считает обязательным иметь персональную машину с шофером. Зачем? Неужто трудно научиться водить автомобиль?
- Георгий Фадеевич, вы куда-нибудь ездили утром?
- К Баулину, - ответил Семизоров.
- Домой? - уточнил Игорь Андреевич.
- Совершенно верно.
- Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее, - попросил Чикуров.
- Понимаете, за несколько дней до покушения мне позвонил Евгений Тимурович. Посоветуйте, говорит, кто может починить одну вещь? Собственно, какая это починка? Так, ерунда. Подклеить кусочек деревяшки… Я предложил в качестве мастера себя… Евгений Тимурович привез, просил сделать срочно… Ну я обещал вернуть позавчера утром. Дело пустяковое…
Главный инженер встал, подошел к большому шкафу, отделанному пластиком, открыл дверцу и достал что-то большое, в половину человеческого роста, завернутое в бумагу.
- Вещь, конечно, чу́дная, - продолжал Семизоров, освобождая предмет от бумаги.
Это оказалась изящная хохломская деревянная ваза, выполненная стилизованно под лебедя. Следователи невольно залюбовались совершенством линий и неповторимой игрой алой и золотой красок. Словно в комнате запылал волшебный костер.
- Вот этот кусочек отломился, - показал главный инженер на кончик крыла лебедя. - Я поставил его на эпоксидку. Намертво… Звоню, значит, утром Евгению Тимуровичу домой - нет его. Ну, думаю, бегает трусцой или поехал на Лавутку купаться… Прихватил эту штуку с собой на работу… Отсюда звоню снова. Опять никто трубку не берет. Тогда я позвонил в клинику. Там сказали, что профессор еще не приходил. - Семизоров вздохнул. - Откуда мне было знать, что в это время… - Он махнул рукой. - Одним словом, я поехал к Евгению Тимуровичу домой. Он просил вернуть лебедя непременно третьего, то есть позавчера…
- На какой машине поехали? - спросил Чикуров.
- На своей, - удивился вопросу главный инженер. - Приезжаю, стучу - никого. Толкнул дверь - открыто. Я зашел, позвал хозяина. Никто не отвечает. Я оставил лебедя в комнате, вернулся в машину… Затем подумал: а вдруг зайдет кто посторонний и унесет? Дверь-то не заперта… Евгений Тимурович говорил, работа эта уникальная, сам автор подарил… Ну и решил я забрать от греха подальше лебедя с собой и передать профессору из рук в руки… Снова зашел в дом… А дождь лил как из ведра! Так я этого красавца под плащом прятал, когда ходил туда-сюда… Ну вышел и уехал. Вот и все.
- Георгий Фадеевич, - спросила Дагурова, - когда вы заходили в дом Баулина, снимали туфли?
Семизоров задумался.
- Туфли? - переспросил он. - Не помню. Возможно, снимал. Машинально. На улице была ужасная грязища!
- Понятно, - кивнула Ольга Арчиловна и еще раз уточнила: - Значит, вы были в летних туфлях, которые вам привез Банипартов?
- Да, в ереванских, - подтвердил главный инженер.
- И еще один вопрос, - сказал Чикуров. - В котором часу это было?
- Что-то около десяти, - ответил Семизоров. - Может, в половине десятого…
- Когда вы ходили из машины в дом и обратно, сильно промокли? - спросил Чикуров.
- Я же говорю, плащ накинул.
- Что он из себя представляет?
- Длинный такой, с капюшоном, - объяснил Семизоров. - Из водоотталкивающей ткани.
- Цвет?
- Темно-синий.
- А где он сейчас?
- В машине держу, в багажнике.
Игорь Андреевич посмотрел на Дагурову: будут ли у нее вопросы? Она отрицательно покачала головой.
- Ну что ж, Георгий Фадеевич, - как бы подытожил допрос Чикуров. - Мы сейчас оформим наш разговор протоколом. А потом, если у вас есть время, съездим к вам домой за теми ереванскими туфлями.
На стоянке у подъезда машины не оказалось. Но это совершенно не обеспокоило главного инженера.
- Наверное, Гнедышев поехал на ферму, - спокойно сказал он. - Мой заместитель… Придется пешком. Это займет минут пятнадцать.
- Пешком так пешком, - согласился Чикуров.
Семизоров шел споро, так что следователи едва поспевали за ним.
- А я принял вас за изобретателей или рационализаторов, - сказал он. - Смотрю, с папочкой и портфелем… А ко мне чуть ли не каждый день приходят, предлагают что-нибудь интересное, оригинальное. И не только наши, березкинские… Я знакомлюсь, если стоящее - рассматриваем на заседании клуба "Эврика".
- "Эврика"? - переспросила Ольга Арчиловна, вспомнив приглашение Ростовцева. - Говорят, это интересно. А чем там занимаются?
- Как вам объяснить, - взлохматил свою шевелюру Семизоров. - Костяк клуба составляют самые башковитые работники "Интеграла". В основном молодежь. Каждая идея или ценная мысль, касающаяся любой стороны жизни, становится темой обсуждения. Производство, быт, культура, отдых… В субботу будет очередное заседание клуба. Если вам интересно, милости просим. Не пожалеете!
- А где заседает клуб? - поинтересовался Чикуров.
- В молодежном кафе или в летнем театре. Пьем соки, фруктовые и молочные коктейли и дискутируем. Каждый может предложить идею или критиковать кем-то выдвинутую. У нас полная демократия. - А вот мой дом, - сказал Семизоров, показывая на пятиэтажное здание.
- Георгий Фадеевич, понимаете, по закону мы должны пригласить понятых, - сказал Чикуров.
- Надо так надо, - спокойно ответил Семизоров.
- Вас не смутит, если это будут соседи? - спросил Игорь Андреевич.
- Нисколько, - улыбнулся главный инженер и повторил: - Надо так надо… Я уже однажды через это прошел…
- В каком смысле? - заинтересовался Чикуров.
- Обыск, следствие, суд… И знаете, не особенно волновался.
- Вас судили? За что?
- Долгая история, - отмахнулся Семизоров.
- И все же?
Главный инженер заколебался. Остановившись у самого подъезда, он сказал:
- Ну, если вы настаиваете… Давно это было. Я работал главным конструктором небольшого машиностроительного завода. Это километров семьдесят отсюда… По заданию министерства надо было срочно разработать принципиально новые агрегаты… Ребята взялись дружно. Появились смелые, оригинальные идеи… А когда стали рассчитывать, смотрю - уж больно медленно движется дело. Почему? Да потому, что по старинке, чуть ли не на бухгалтерских счетах косточки гоняют туда-сюда. И это в наш-то век научно-технической революции! Нет, думаю, так дело не пойдет. Потребовал у директора электронные калькуляторы, он в ответ: а где их взять? Откуда деньги? И так далее… И тут как раз какой-то товарищ предложил достать за наличные. Теперь уже передо мной встал вопрос о деньгах. "Умные" головы подсказали, что надо оформить премию конструкторам и себе, а на эти деньги купить электронные калькуляторы… Так и сделали. Ну, кому-то стало обидно отдавать премию в общий котел, он и звякнул в ОБХСС… Пришли, проверили, установили. Да я и не отказывался, рассказал все как было… Следователь мне посочувствовал, а дело передал в суд. В результате - один год исправительных работ без лишения свободы с удержанием двадцати процентов… Наказание отбывал на другом предприятии. Рядовым. Вот и вся история.
Он решительно направился к подъезду.
Чикуров постучался в две квартиры, попросил соседей Семизорова быть понятыми. Потом зашли к главному инженеру.
Он занимал однокомнатную квартиру, в которой царил холостяцкий беспорядок. Туфли, интересовавшие следователей, стояли в прихожей, под вешалкой. Действительно, точно такие же, как у Ростовцева. Даже размер совпадал.
Оформив, как положено, изъятие, решили вернуться с Семизоровым в дирекцию - следователи хотели все-таки осмотреть машину главного инженера.
Процедура изъятия туфель, по-видимому, никак не подействовала на него. Он был спокоен, благожелателен. Шли назад так же быстро - темп задавал главный инженер. Он вообще все делал спешно, словно куда-то опаздывал.
- Давно вы в Березках? - полюбопытствовал Чикуров.
- Восьмой год. Когда я тогда оказался на мели, меня разыскал Ганжа. Другие не брали даже простым инженером, а он не побоялся, предложил сразу место главного… Я однажды потом спросил у него: Сергей Федорович, как это вы решились? Вопреки слухам, болтовне всякой… Обо мне такие небылицы ходили! Нахапал, мол, нажился за счет других… А он мне ответил, что ему нужен человек, а не анкета. - Семизоров вздохнул. - Что и говорить, такие, как он, всегда людьми остаются. В самом настоящем смысле слова! Недаром у Сергея Федоровича такой авторитет. И депутат, можно сказать, истинно народный. Я в участковой избирательной комиссии был - ни единого бюллетеня против! Комментарии излишни… За все болеет. Вчера вечером вернулся с курорта, а сегодня утром уже звонит - торопит с решением о втором "Циклоне".
- А где он живет? - спросил Чикуров.
- На Сиреневом бульваре. Третий домик на правой стороне. Да вы спросите любого - покажут.
Семизоров еще долго говорил об отставном генерале. О том, как он храбро воевал, сколько сделал для Березок. Не заметили, как подошли к зданию дирекции "Интеграла".
- Вот и моя машина, - указал главный инженер на черную "Волгу", стоящую у подъезда.
Следователи обратили внимание на номер: 12–84. И еще, что их удивило, дверцы машины не были заперты, а ключи торчали в замке зажигания.
- У вас всегда так? - спросила Дагурова.
- А если кому-нибудь надо срочно подскочить куда-нибудь? - сказал Семизоров.
- Не боитесь, что уведут? Или мальчишки захотят прокатиться и натворят бед? - заметил Чикуров.
По-видимому, главный инженер об этом не задумывался.
- Еще не случалось, - ответил он растерянно.
- Потом будет поздно, - сказал Игорь Андреевич.
Плащ с капюшоном, такой же, как и у шофера генерального директора "Интеграла", находился в багажнике. Он был совершенно сухой.
- Вы надевали его после той поездки к Баулину? - спросил Игорь Андреевич.
- Нет. Свернул, бросил в багажник и не прикасался.
Больше вопросов к главному инженеру не имелось. Семизоров, попрощавшись, стремительно исчез в подъезде здания, предварительно заперев машину. Игорь Андреевич глянул на часы - без четверти двенадцать.
- Присядем и помозгуем немножко, - предложил он, указав на скверик через дорогу. Ольга Арчиловна молча кивнула. Они устроились на пустой скамейке.
- Черт возьми! - вырвалось у Чикурова. - Кто же ездил к Баулину? Если Семизоров, то почему соседка сказала, что номер машины был 35–35? А у "Волги" главного инженера 12–84… Вы что-нибудь понимаете?
- Не больше вашего, - кисло произнесла Ольга Арчиловна. - Объяснение, зачем Семизоров ездил к Баулину, выглядит очень достоверно. Этот лебедь… И время сходится.
- Все сходится, кроме машины. - Игорь Андреевич побарабанил пальцами по своему портфелю, лежащему на коленях, - знак раздражения на себя. - Да, застопорились мы на этом эпизоде. Визит к Ростовцеву сегодня отменяется. Сначала пошлем на экспертизу туфли Семизорова.
При слове "туфли" по лицу Дагуровой пробежала тень. Игорь Андреевич заметил это.
- Не ваша вина, что на вашем пути встретились две одинаковые пары обуви, - улыбнулся Чикуров. - Кстати, зайдите к коммерческому директору, допросите насчет туфель.
- Фамилия у него звучная - Банипартов! - заметила Дагурова.
- Но сначала я бы попросил вас занести штиблеты Семизорова в отделение милиции. Хрусталев, я уверен, уже вернулся и привез заключение экспертов.
- Придется ему опять срочно ехать в область, - вздохнула Ольга Арчиловна.
- Что поделаешь, - пожал плечами Чикуров. - А я отправлюсь на Сиреневый бульвар. Мне кажется, Ганжа человек, который знает тут всех и вся. Самое время поговорить с ним…
Бульвар - это было громко сказано. Улица, чуть пошире других в поселке, с аллеей посередине, засаженной кустами сирени.
Дом заместителя председателя исполкома поссовета Чикуров нашел без труда. Двор утопал в цветах: от калитки до деревянного крыльца с навесом тянулись густые заросли флоксов, взметнули вверх свои упругие стрелы темно-красные гладиолусы.
Плодовых деревьев было мало. Среди них стоял пяток ульев.
Игорь Андреевич поискал на заборе кнопку звонка. Не найдя ее, зашел во двор. Чикурова увидели сразу. С крыльца сошла пожилая женщина в легком домашнем халатике и шлепанцах на босу ногу. Она была маленькая, кругленькая, с приветливыми глазами.
- Извините, - сказал следователь, - Сергей Федорович дома?
- Проходите, - пригласила женщина Чикурова в дом. - Он у себя в мастерской.
Игоря Андреевича несколько удивило, почему его не спросили, кто он и по какому делу. Женщина провела его через веранду и открыла дверь в небольшую комнату. Крупный мужчина в галифе, майке-сетке с короткими рукавами и кедах стоял к ним спиной у маленького токарного станка.
Негромко жужжал мотор, пахло свежеструганым деревом и лаком.
- Сережа, к тебе, - сказала женщина.
Ганжа обернулся. Черты лица у него были крупные, резкие. Он остановил станок, зачем-то обтер могучую пятерню о брюки и протянул следователю.
- Ганжа.
- Чикуров, следователь.
- Это который из прокуратуры республики? - Голос у генерала был глуховатый.
- Он самый. Хотелось бы поговорить с вами.
Через несколько минут они сидели в плетеных креслах под сенью раскидистой яблони. Ганжа надел поверх майки белую, тщательно выглаженную рубашку.
- Возвращаюсь я вчера из Ессентуков, а меня как обухом по голове! - рассказывал отставной генерал. - Даже не поверил… Это же надо! Чтобы у нас в Березках пальнули в человека… И в кого? В Евгения Тимуровича!.. Кто же это, Игорь Андреевич?
- Увы, пока не знаем, - признался следователь.
Ганжа покачал головой.
- Поверите, всю ночь не спал. Выходит, в Березках-то наших не все тихо да гладко. И я, видимо, как зампредисполкома тоже чего-то недоглядел… Вот сегодня с утра встал за токарный станок. Нервы успокаивает. Я ж потомственный краснодеревщик. С мебельной фабрики и ушел воевать. После войны остался в армии. А потом судьба приговорила меня к разным кабинетам. Хотя в душе я краснодеревщик. - Ганжа увидел жену, которая несла им чайник и чашки. - Как моя Таисия Никаноровна прирожденный агроном. Вся эта красота, - он обвел рукой сад, - ее рук дело.
- Расхвастался, - пожурила его хозяйка.
- Я правду говорю, - сказал Ганжа. - Лимоны выращивает, мандарины. На окне.
Таисия Никаноровна расставила чашки на столике и ушла в дом. А хозяин продолжал:
- Тоже ведь война распорядилась ее биографией. - Он улыбнулся чему-то своему. - Знаете, как мы с ней познакомились? В сорок втором, когда я попал в медсанбат: осколком царапнуло… Восемнадцатый год ей шел. Пигалица, а на груди медаль "За отвагу"!.. Знаете, Тася ведь три заявления подала, прежде чем уйти ей в армию медсестрой. - Он снова улыбнулся. - Взяли, а амуницию подобрать не могут. Нет такого размера! Специально сшили сапожки тридцать четвертого размера, ну и форму соответственно… Солдатики шутили: "Тебя, дивчина, можно в кармане носить…" Не тут-то было. Сама Тася скольких вынесла на себе с поля боя! Рослых, здоровых! Больше трехсот человек спасла… Ее наградили даже медалью Флоренс Найтингейл. Очень редкая награда. Международный Красный Крест присуждает. За особую самоотверженность.
Завидев возвращавшуюся жену, Ганжа замолчал. На этот раз хозяйка принесла вазочку с медом, печенье. Укоризненно глянув на мужа, она пожелала Чикурову приятного аппетита и удалилась.
Сергей Федорович разлил чай по чашкам.
- Рекомендую мед. Свой.
И, не дожидаясь согласия гостя, Ганжа налил ему в розетку золотисто-янтарной сласти.
- Спасибо, - поблагодарил Игорь Андреевич, отгоняя от розетки пчелу.
- Ишь, учуяли, - усмехнулся хозяин. - Так о чем я говорю… Многие у нас занимаются не своим делом… Мы, старики, статья особая. Время нас кидало то в одну, то в другую сторону. А те, кто нынче выбирает дорогу в жизни? Вот кому надо помочь правильно определиться, найти свое призвание… Сегодня показывали по телевизору: ученики одной сельской школы решили всем классом идти на совхозную ферму! Не дело это, я считаю, не дело, - покачал головой Ганжа. - А может, среди этих девчонок есть вторая Любовь Орлова? Или в какого-нибудь паренька от рождения заложен талант Королева - Главного конструктора космических кораблей?.. И пропадут эти таланты на ферме! Как это можно - всем классом на ферму, на завод? С таким же успехом можно сказать: подадимся всем классом в театральный институт, а еще лучше - в Академию наук…
- По-моему, - заметил Игорь Андреевич, - реформа школы и направлена на то, чтобы дать возможность самим школьникам разобраться, к чему душа лежит.
- Будем надеяться… Ранняя профориентация - это хорошо. Я свою первую табуреточку сколотил пацаненком. - Он показал рукой на метр от земли. - Сейчас хорошим бы мастером был. И сердечко не болело бы…
- От этого в Ессентуках лечились? - поинтересовался Чикуров.
- Язва желудка…
- А разве в вашей экспериментальной клинике не лечат?
Хозяин отхлебнул чай, помолчал.
- Предлагал мне Евгений Тимурович лечь к нему. Но предупредил, что придется поголодать… Эх, Игорь Андреевич, знаете, сколько я в своей жизни голода насмотрелся!.. Помню, когда наши отступали в сорок первом, жгли хлеба, чтобы немцам не достался… Так мы собирали горелые зерна и ели. Да и когда здесь партизанили, то, бывало, по нескольку дней голодали. Картофельные очистки считались за деликатес, кору деревьев варили. - Лицо Ганжи посуровело. - А Ленинград? Там у меня родственники были. Все в блокаду… - Он махнул рукой крест-накрест. - Пули не боюсь, бомбы никакой, а голод… Нет, не могу…
- Подлечили в Ессентуках?