- Вроде есть. - Он постучал по столу и трижды сплюнул через левое плечо. - Через час на Курском.
- Езжай, - сказал Денис. - И все время будь на связи, если что, подключусь. Сева, падай на хвост Боголюбову. С этой минуты глаз с него не спускать, искать подход.
- Но зачем? - не понял Сева. - Мальчишка ведь уже нашелся.
- Во-первых, еще не нашелся, - ответил Денис, - а во-вторых, анонимка Боголюбова фигурирует в деле Герасимовой, которым мы тоже, между прочим, занимаемся. И еще неизвестно, к кому приведет нас этот парень.
Николай Щербак
20 ноября
Николай не успел дойти до выхода из метро. Только он вошел в здание Курского вокзала, чумазый пацан лет десяти бросился к нему и, ни слова не говоря, потащил на второй этаж, а там в платный туалет (заплатить за двоих, естественно, пришлось Николаю).
- Деньги покажи, - потребовал беспризорник.
- А к чему такие предосторожности? - насмешливо поинтересовался Щербак.
Пацан рукавом вытер сопли и солидно ответил:
- Охотников развелось за моими денежками. Не отобьешься.
Николай вынул из бумажника стодолларовую купюру и похрустел перед его носом:
- Рассказывай.
Пацан в свою очередь вытащил из-за пазухи потрепанный, захватанный блокнот и копию комикса, которую Николай всем раздавал:
- Сравнивай.
Новый комикс был тоже про Спайдермена. По содержанию - ничего общего, основной цвет не синий, а красный, но манера исполнения та же.
- На две пачки "Мальборо" выменял, - похвастался пацан.
- Герой! - похвалил Николай. - А у кого выменял?
- Да тут… у одного на Белорусском…
- А он где взял? - Николай все смотрел на пацана и не мог его вспомнить. Конечно, озадачил он десятки беспризорников, но все-таки хоть что-то в голове должно было шевельнуться… Тут, на Курском, точно этого пострела не было…
- А он еще у одного чувака…
- Слушай, парень, так не пойдет. Ты резину не тяни, рассказывай. Мне, как ты понимаешь, автор нужен, а не сами картинки.
- Ты сотню-то отдай, да? А то я расскажу, а ты ее обратно в лопатник.
Николай отдал ему купюру. Пацан скатал ее трубочкой и сунул в носок:
- Вот теперь другой разговор у нас будет. Твой автор, как ты его зовешь, Икс-бой, короче…
- Кто?
- Икс-бой. Это он так себя звал. Жил тут на одном чердаке с чуваками. Могу это… показать.
- Жил? - переспросил Николай.
- Ага.
- А теперь не живет?
- Не-а. Но показать могу.
- А где он теперь живет?
Беспризорник покосился на бумажник, который Николай до сих пор не убрал в карман:
- А это, мужик, на вторую сотню тянет.
Николай не протестовал, но удивился:
- Зачем тебе столько денег?
- Ты сам обещал! Обещал? За комикс - сотню, а за автора - еще сотню! Я, может, машину хочу купить, а пока мопед хотя бы!
- Как тебя зовут, автолюбитель? - рассмеялся Николай.
- Свя… Сергеем зовут, а вообще, какая тебе разница? Не все равно? Я с тобой дружить до пенсии не собираюсь. Тебе Икс-бой нужен или не нужен?
- Нужен.
- А то смотри, скоро его вообще в городе не будет… И это, может, пойдем отсюда, воняет тут.
- Пойдем, когда расскажешь, - ответил Николай. - Сам меня сюда притащил.
- Без денег я тебе ничего не скажу. Можешь меня тут пытать, уши выкручивать - фиг тебе! На халяву не выгорит!
Николай достал вторую сотню. Пацан уцепился за нее, как дедка за репку, силясь выдернуть, но Щербак пальцев не разжимал:
- Рассказывай, пока не порвалась. У меня больше нету.
- В Зюзине твой Икс-бой, в одной конторе там. Он полез пестик воровать, а его зажопали. Теперь в рабство продадут, вот.
- В какое рабство?
- В обыкновенное!
- Кто продаст?
- Чуваки там, у которых он ствол хотел тырить.
- А ты откуда все это знаешь?
- Так я же… ну… Знаю, и все, короче.
- И показать можешь контору?
- Ну отдай сотку, мужик! - Беспризорник даже вспотел от напряжения. - Покажу, так уж и быть!
Николай разжал пальцы:
- Поехали.
Пацан натурально отлетел к стене - так сильно дернул на себя купюру. Ее он тоже сунул в носок и помотал головой:
- Щас нельзя. По ночи надо. Когда там все рассосутся. Ты за мной заедь часов в восемь вечера.
- Нет, дорогой, сейчас поедем. Присмотримся, рекогносцировку проведем.
- Кого?
- Разведку.
- Не, щас не поеду. Дела у меня.
Николай протянул ему мобильный и, усмехнувшись, посоветовал:
- Отмени.
- Ну не могу! - Он вдруг захныкал. - Не могу, не поеду, я боюсь!
- Не бойся, я с тобой…
- Конечно!.. - Продолжая канючить и размазывать сопли по щекам, пацан вдруг метнулся в обход Николая к выходу, только Николай его поймал и прижал к стене:
- Пока ты со мной, бояться тебе нечего.
- Отпусти, козел! - вырывался беспризорник. - Не поеду! Ни за что не поеду!
- Я просто проверю: если мальчик там - можешь гулять на все четыре стороны.
- Я тебе адрес напишу, а сам не поеду!
- Не пойдет, - не согласился Николай. - Отдавай тогда деньги. Если все подтвердится, я тебе их привезу, а если ты все выдумал…
Пацана такая перспектива ошарашила. Как обухом по голове. Он даже перестал хныкать и дергаться. Николай наблюдал скрипучее шевеление его мыслей. Наблюдал, ибо все отражалось на лице. О том, чтобы расстаться с деньгами, очевидно, не могло быть и речи. Желание ими обладать было сильнее всякого страха.
- Ладно, - наконец сказал он. - Только у меня есть условия: во-первых, заедем куда-нибудь пожрать, во-вторых, я туда не полезу - только покажу, в-третьих, сразу после того, как ты проверишь, я сваливаю. И не надо меня привозить обратно.
- Заметано. - Николай позвонил Денису и повез пацана обедать.
Депутат Чистяков отказался назвать следствию имя свидетеля
Депутат Чистяков заявил сегодня, что отказался назвать следствию имя свидетеля, предоставившего ему документы о детской агентурной сети ФСБ. По словам Чистякова, свидетелю в случае, если имя его станет известно, будет грозить серьезная опасность. И никто не сможет гарантировать ему безопасности. За ним начнется настоящая охота со стороны скинхедов, и не исключено, что ФСБ его устранение окажется на руку.
Икс-бой
Прошло, кажется, два дня. Было совершенно темно. Когда открывалась дверь и на верхней ступеньке лестницы появлялась миска с едой, Руслан щурился и прикрывал глаза руками - свет казался нестерпимо ярким. Вначале он колотил в дверь так, что ободрал себе руки, кричал, даже плакал. Но никто не подошел, не выпустил его, не сказал, что это просто шутка, что его сейчас всего лишь отведут в милицию, а там пусть решают, что с ним делать за попытку украсть пистолет. Тюремщик, кажется всегда один и тот же, приносил еду три раза в день, но не говорил вообще ни слова. Еда была одна и та же: суп из пакета, вермишелевый с каким-то странным запахом, после него хотелось спать, и Руслан спал, наверное, часов по пятнадцать в сутки.
На ощупь он обследовал свою темницу и не нашел второго выхода или люка в полу, он ощупал даже потолок, подпрыгивая, - там тоже не было пути к свободе.
Как же глупо все получилось! Как глупо! Глупо! Глупо! Глупо!!!
Ему все время снился один и тот же сон: подвал вдруг озаряется светом, и на потолке сидит Спайдермен.
- Как дела, малыш? - спрашивает он.
Берет Руслана за руку, одним движением ноги вышибает дверь, опутывает своей паутиной тюремщиков (во сне их было несметное количество), отбирает у всех пистолеты, и по крышам они уходят, уходят, уходят… Оказываются на Пушкинской площади, а там урод, виноватый в смерти брата. И Спайдермен опутывает и его своей паутиной, и у него не заканчиваются картриджи, а потом он дает Руслану выбрать пистолет: пистолетов много, их же отобрали у всех тюремщиков. Руслан выбирает самый большой пистолет, целится в лоб уроду, тот умоляет пощадить его, но Руслан нажимает на курок. Потому что месть должна свершиться!
На этом сон неизменно заканчивался. Хотелось досмотреть, как будет умирать злодей, но не получалось.
И самое обидное, что это был только сон. Наяву снова был темный подвал. Руслан не хотел верить, что ничего нельзя сделать. А в голову лезла мысль, что герои в книжках в такой ситуации обязательно обдумывали завещание, а когда оно было готово, выбирали удобный момент и все-таки сбегали, и все заканчивалось хорошо.
"Дорогая мама! - вертелось в голове - Меня продают в рабство. Пожалуйста, отдай мои видеокассеты моему лучшему другу Вальке Игнатову. Найди в детском садике, в беседке, доску, которая шатается, под ней лежит пластиковый пакет, а в нем лежат деньги, которые заработал Влад и не успел тебе отдать, потому что его убили. Я их не трогал. Если я убегу из рабства, я вернусь и все равно отомщу тому человеку, который виноват в смерти Влада. Пусть милиция его не трогает, я сам хочу его убить. А про Светика пойди и расскажи, пожалуйста, Кире, ты его найдешь на станции "Китай-город", он такой с узкими глазами и немножко желтым лицом. Светик очень подлый. Я знаю, что это из-за него ограбили и разрушили чердак, на котором мы жили, - я это из-за сигарет догадался. Светик с самого начала меня невзлюбил, и еще он хочет заработать себе на машину, поэтому он договорился с теми, кто продает детей в рабство, чтобы они меня забрали. А меня тогда на чердаке не было, они разозлились и все разрушили. А Светик тогда придумал все с пистолетом и привел меня прямо к этим людям. Надо обязательно предупредить Кирю, он хороший и правильный, а Светик и его предаст. Целую. Твой сын Руслан".
Завещание выходило какое-то путаное. Наверное, оттого, что Руслан вообще не любил писать, даже когда в уме придумывал то, что потом придется писать, получалось как-то глупо и по-детски.
Он загадал, что, как только выйдет хорошо и по-взрослому, как в книжках, тут же что-то произойдет. Что-то замечательное. Вспыхнет свет, и на потолке окажется Спайдермен.
И свет вспыхнул.
Но на потолке не было никого - только лампочка без плафона на коротком, испачканном побелкой проводе.
А потом открылась дверь.
На пороге стоял совершенно незнакомый человек. А за его спиной лежал связанный обыкновенной веревкой, а вовсе не липкой паутиной тюремщик.
- Ну как дела, малыш? - спросил человек.
И Руслан разревелся, будто самый маленький, самый сопливый, самый-самый-самый младенец.
Часть третья
Каждому - свое
Денис Грязнов
20 ноября
Руслана Денис отвез к Козинской. За всю дорогу он не проронил ни слова, сколько Денис ни пытался завязать разговор, мальчик либо однозначно кивал, либо вообще игнорировал обращения, словно не слыша.
Операция по освобождению прошла стремительно и без потерь. Мальчик действительно оказался в конторе, на которую указал Щербаку "автолюбитель с Курского". Это был офис некоего ЗАО "Салют-М". В офисе присутствовал единственный сотрудник, он же сторож. Денис и Николай вдвоем популярно объяснили ему, что их привело в "Салют-М", а он все очень быстро понял, даже оружие доставать не пришлось. По версии сторожа выходило, что Руслан ночью проник в контору, пытался стащить газовый пистолет, потому и сидит в полуподвальном подсобном помещении - директор ЗАО в командировке, а без него, дескать, сторож не решался ни отпустить мальчика, ни в милицию сдать. И ни о каком похищении детей, а уж тем более продаже их в суверенные страны на хлопковые поля, речь, дескать, не шла и не могла идти. В общем, сторожа они на всякий случай спеленали, в милицию позвонили, особо ничего не объясняя, а мальчика увезли.
У Козинской Руслан вроде немного оттаял: все-таки знакомая обстановка, знакомое лицо. С крестной у него, похоже, были очень теплые отношения, с ее собаками тоже. Они все втроем прямо в прихожей взялись его тормошить, тискать, слюнявить с восторженными охами и поскуливанием. Козинская с порога немедленно бросилась Руслана кормить, и мальчишка - куда только в него влезало - умял две тарелки супа, десяток бутербродов с ветчиной и сыром, пять или шесть пирожных и выпил не меньше литра кока-колы.
Правда, к концу трапезы он уже явно начал клевать носом, поскольку шок, очевидно, проходил, наступала реакция.
И конечно, надо было бы дать ему денек отоспаться, откормиться… Но Денис не хотел терять этот день. Он терпеливо ждал, пока Руслан вымоется, переоденется и выпьет еще чаю.
Козинская предложила сама вначале потолковать с мальчиком.
- Он явно вас боится, - сказала она, - не понимает, кто вы, и тем более не понимает, как важно вам сейчас с ним поговорить. Я попробую сочинить что-нибудь правдоподобное о том, где Анастасия и почему она не сможет его забрать.
Денис не возражал. Он ждал на лоджии в компании двух доберманов, обществом Руслана они натешились и вернулись к своим прямым обязанностям - охранять дом от незнакомцев. Хозяйка вынесла Денису термос с кофе, пепельницу и бутылку коньяка.
Наконец (не прошло и двух часов) она позвала его в комнату:
- Руслан обещал рассказать вам все, что знает. Только я тоже останусь. Хорошо?
- Конечно. - Денис улыбнулся мальчику.
Руслан и не подумал улыбнуться в ответ, он забрался с ногами на диван, притянул колени к подбородку и обхватил их руками, опустил плечи и съежился, как будто хотел уменьшиться в размерах, стать незаметным или вообще невидимым. Хоть он и согласился говорить, когда дошло до дела, опять ничего не получалось. Мальчик прятал глаза, жался к Козинской, а доберманы, чутко чувствуя напряженность обстановки, молча скалились, наоборот не спуская с Дениса глаз.
Козинская шепотом на ухо уговаривала Руслана быть хорошим мальчиком и не упрямиться. По мнению Дениса, она слишком уж сюсюкала, во всяком случае, он сам в разговоре с восьмилетним парнем вряд ли стал бы пользоваться "дяденьками", "деточками", "пупочками", "бубочками" и тому подобным. Человек, оказавшийся способным прожить почти две недели на улице, человек, поставивший перед собой вполне серьезную цель и, несмотря на трудности, двигавшийся к ней, достоин называться взрослым, а значит, и обращаться с ним нужно как со взрослым.
Но тут, похоже, Денис ошибался. Руслан от взрослости за эти две недели слишком устал. Ему хотелось обратно в детство, и сюсюканье Козинской было ему в удовольствие.
- Ну, деточка, я же рядом, никто тебя не обидит… посмотри, дядя Денис совсем не страшный…
- Не страшный я, это точно. - Денис скорчил рожу, оттопырил пальцами уши и прошепелявил еще раз: - Совсем не стласный.
Руслан наконец едва заметно улыбнулся. Ему, Денису. Впервые за вечер. Но тут же снова нахохлился и пробормотал:
- Я не хотел воровать пистолет. И чердак не из-за меня разорили! И вообще я ничего плохого не сделал!
Денис только развел руками:
- А я тебя разве обвинял в чем-то?
- А разве вы не об этом хотите спрашивать?
- Нет. Я хотел узнать, кому ты мстить собирался? Кого ты у метро выслеживал?
- Мужика, который Владу деньги давал! - Руслан перешел на крик и вот-вот готов был расплакаться. - Это он во всем виноват! Он Влада на все заставил! Я точно знаю! Мне никто не поверит, а я знаю! Я его найду и убью! Все равно!
- Я тебе верю.
- Врете вы всё, - отмахнулся мальчик.
- Честное слово, верю.
- А чем докажете?!
- Не знаю. - Денис пришел в некоторое замешательство. - А чем надо доказать?
- Ну… поклянитесь чем-нибудь.
- Чем, например?
- Жизнью поклянитесь!
- Клянусь.
- Жизнью?
- Клянусь жизнью. Чтоб я сдох, если вру!
- Точно?
- Абсолютно!
Руслан солидно кивнул и тут же совершенно несолидно ткнулся лбом в плечо Козинской:
- Теть Ал, а можно мне еще кока-колы?
Козинская убежала на кухню.
- А вы поможете мне его убить? - спросил Руслан шепотом.
Денис отрицательно покачал головой и ответил тоже шепотом:
- Я помогу засадить его в тюрьму. Надолго.
Мальчик скривился как от кислого:
- В тюрьму? В тюрьму - это мало. Я хочу, пусть он умрет!
- Поверь мне, Руслан, у нас та-а-кие тюрьмы! Умрет он, раз - и все! А в тюрьме будет мучиться годами! День за днем, день за днем, день за днем…
- Точно?
- Точно.
- Интересно, если мы его убьем, он в рай попадет, в ад или его душа переселится в какое-нибудь животное? - поразмышлял Руслан вслух. - Я думаю, что Влад в раю, а этот мужик, вернее, его душа переселится в таракана, и тогда я смогу его еще раз убить…
Денис промолчал, затевать теософский диспут было совершенно ни к чему, но и объяснять мальчику преимущества правосудия над самосудом тоже было совсем неуместно. Хорошо, Козинская вернулась со стаканом кока-колы и парой бананов, мальчик занялся едой и, покончив с фруктами, был вполне готов к конструктивному, наконец, сотрудничеству.
- Расскажи мне об этом человеке, - попросил Денис.
- Ну… - мальчик задумался, - он такой… не очень большой, не очень худой… в кепке был такой кожаной, потом в шапке…
- Давай в сравнении с кем-нибудь, например со мной. - Денис встал, доберманы тут же напряглись, но Козинская властно на них шикнула, заставив снова расслабиться. - Он выше меня?
- Ниже.
- Намного?
- Он бы вам где-то до носа доставал.
- Хорошо. Толще?
- Нет, худее.
- Старше или моложе?
- Не знаю… А давайте я вам его нарисую?
- Давай, конечно, - согласился Денис.
У Козинской, то ли оттого, что она торговала канцелярией, то ли специально для Руслана, нашлись альбом и фломастеры, и мальчик довольно быстро изобразил две фигуры рядом с углом дома. А чуть в стороне - автомобиль, очертаниями напоминающий "копейку" или, скорее, "шестерку". Рисовал Руслан очень здорово, Денис ожидал увидеть нечто гипертрофированное, как в уже знакомых комиксах, но картинка была абсолютно реалистична.
- Это Влад и тот мужик.
Если бы Денис хорошо представлял себе комплекцию Влада, наверное, этот рисунок был бы более информативным.
- Это машина мужика? - спросил он.
- Ага.
- А номер ты не запомнил случайно?
- Нет. - Руслан, чуть высунув язык, раскрашивал куртку Влада в оранжевый. - Я его в ней только один раз видел и не успел посмотреть, а второй раз он приехал на метро, а больше я его вообще не видел. Голову рисовать?
- Конечно.
Мальчик отдал Денису законченный рисунок и взялся за чистый лист. На изображение лица ушло минут пятнадцать. Руслан тщательно прорисовывал мельчайшие подробности: ресницы, щетину на подбородке, морщинки вокруг глаз. Вряд ли это было так уж необходимо, но Денис терпеливо ждал, пока художник сам не решит, что портрет закончен.
- Вот, - широко зевнув, мальчик отдал листок.
- Супер! - совершенно искренне восхитился Денис. - Просто супер! Ты давай сейчас отдохни как следует, а я пойду этого мужика искать, хорошо?
- Угу. - Мальчик уже засыпал, и Козинская увела его в спальню.