Шериф посмотрел на него пристально.
- Да, конечно, - ответил он. - Конечно. Ну-ка, Абель, помоги мне откинуть крышку трюма.
Они отодвинули крышку и вместе заглянули внутрь. На них пахнуло рыбой.
- Ничего, - ответил Абель. - Что дальше?
- Прыгай вниз, - скомандовал ему шериф. - Погляди там.
Помощник шерифа спустился в трюм. Пригнулся и включил фонарь, оглядываясь.
- Ничего, - наконец послышался его голос.
- Вот именно, - сказал им Кабуо. - Вы, ребята, только зря время тратите. И свое, и мое. Мне пора выходить в море.
- Вылезай, - позвал помощника Арт.
Абель развернулся в сторону правого борта, взявшись за комингс люка. Кабуо увидел, как помощник шерифа вдруг уставился вверх, на планшир по правому борту - на стене висел гафель с длинной ручкой.
- Глянь-ка, - позвал Абель шерифа.
Он подтянулся, выбираясь из трюма, и схватил тяжелый, в три с половиной фута длиной гафель со стальным заостренным крюком на конце. И передал его Арту.
- На нем кровь, - показал Абель.
- Это от рыбы, - сказал Кабуо. - Запачкался, когда я им рыбу багрил.
- А почему рыбья кровь на тупом конце ручки? - поинтересовался Арт. - Она же должна быть на крюке. Как же вы его держите?
- Все очень просто, шериф, - ответил Кабуо. - Кровь попала на руку. Так бывает, любой рыбак подтвердит вам это.
Шериф достал из заднего кармана брюк платок и взялся им за гафель.
- Я забираю его на экспертизу, - сказал он и передал гафель помощнику. - Согласно ордеру, я вправе сделать это. А вас я попросил бы остаться сегодня дома и не выходить в море до моего распоряжения. Понимаю, что вы хотите отправиться на лов, но все же я попросил бы вас остаться. Возвращайтесь домой и ждите, пока я не свяжусь с вами. В противном случае мне придется вас арестовать, причем немедленно.
- Я не убивал, - упрямо твердил Кабуо. - Но сидеть дома мне тоже некогда. В такую хорошую погоду нельзя не выйти в море, я…
- В таком случае вы арестованы, - оборвал его шериф. - А то выйдете на своей шхуне и через полчаса будете в Канаде.
- Я не собираюсь никуда бежать, - возразил Кабуо. - И после лова сразу же вернусь домой. А вы к тому времени убедитесь, что на гафеле кровь рыбы, а не Карла Хайнэ. Я выйду сегодня вечером в море, а утром приду к вам.
Шериф покачал головой и просунул ладони за ремень, обхватив большими пальцами пряжку.
- Нет, так не пойдет, - не согласился шериф. - Вы арестованы. Мне очень жаль, но придется задержать вас.
Шериф подумал, что с начала расследования прошло всего пять часов. "Шерлок Холмс", вспомнилось ему. Хорас Уэйли посмеялся тогда над его слабостью рядом с препарированным трупом. Шерифу вспомнилась пеленка на плече у Сьюзен Мари, палец, затянутый в перчатку, указывающий на пирог, этот белый палец, приглашающий его угоститься мятной карамелью. Сьюзен Мари рухнула тогда на ступени, расставив ноги, а рядом с ней стояла бутылочка. Да, получилось, что он и впрямь действовал как Шерлок Холмс, это была своего рода игра. Он и не думал обнаружить что-нибудь, ведь Карл Хайнэ просто утонул. Упал за борт, как это случалось с рыбаками, и умер, потому что ничего другого ему не оставалось. Арт верил в силу обстоятельств. В его понимании случавшиеся в жизни несчастья были вполне обыденным явлением. Несчастья, которые он успел повидать, работая шерифом, оставляли яркий и болезненный след в его памяти; он видел их так часто, что знал - впереди его ждет еще много чего подобного. Такова жизнь, и здесь она ничем не отличалась от жизни где-либо еще - и на острове время от времени что-нибудь плохое да случалось.
Но теперь у него впервые зародилось подозрение, что несчастный случай смахивает на убийство. Он должен был предвидеть, что рано или поздно дойдет и до этого. Арт с удовлетворением подумал, что в данном случае действовал как профессионал и расследование вел не хуже кого другого на его месте. Теперь Хорас Уэйли не станет высмеивать его.
Шериф также подумал и о том, что, несмотря на все свое упрямство, Хорас Уэйли оказался прав. Вот он, этот японец с окровавленным орудием убийства, на которое Хорас намекал. Вот он, этот самый японец, к которому неуклонно приводили опросы каждого жителя острова.
Арт посмотрел в спокойные глаза японца, чтобы разглядеть в них правду. Но окаменевшее лицо отражало лишь высокомерие, и невозможно было что-либо прочесть по нему. За суровым взглядом невозможно было разглядеть чувства, это был взгляд человека, что-то скрывающего.
- Вы арестованы, - повторил шериф. - Арестованы в связи со смертью Карла Хайнэ.
Глава 19
Утром седьмого декабря к восьми тридцати зал суда заполнился; пришедшие рады были попасть в жарко натопленное радиаторами помещение. Влажную верхнюю одежду они оставили в гардеробе, но все равно в зале запахло снегом: от волос, от свитеров, брюк и сапог. Эд Сомс снова включил радиаторы посильнее - старшина присяжных рассказал ему, что ночью в гостинице кое-кто из судей мерз. Стоны, испускаемые злополучными гостиничными радиаторами, а также порывы ветра, сотрясавшие окна, не давали заснуть. Старшина рассказывал, что, прежде чем разойтись по номерам, они собрались на втором этаже; некоторые предположили, что из-за бурана судебное заседание могут отложить. Многим так и не удалось заснуть; они дрожали в холодных кроватях, а в гостинице все дребезжало под натиском бури.
Эд извинился перед присяжными за такие неудобства; он показал им на кофейник с горячим кофе, оставленный в приемной, и сказал, что во время дневного перерыва можно будет попить кофе. Так же как и вчера, он показал им шкафчик, в котором висели четырнадцать кофейных чашек, подвешенные за ручки к медным крючкам. Показал, где можно найти сахарницу, и извинился, что нет сливок - в лавке Петерсена раскупили все запасы. Он понадеялся, что они все же как-нибудь обойдутся без сливок.
Старшина сообщил, что присяжные готовы, и Эд провел их в зал суда. Журналисты заняли отведенные им места, ввели обвиняемого, и Элинор Доукс села за стенотип. Эд попросил всех встать; из прилегающего к залу кабинета вышел судья Филдинг и прошествовал к скамье с таким видом, будто зал был пуст. Он, по обыкновению своему, казался ко всему безучастным. Сев и подперев голову кулаком, он кивнул Элвину Хуксу:
- Второй день заседаний, но вы продолжаете, господин Обвинитель. Так что милости просим. Вызывайте вашего свидетеля.
Элвин встал с места и поблагодарил судью. Он выглядел бодрым, был чисто выбрит, на нем отлично сидел шерстяной костюм с большими плечами у пиджака.
- Государственный обвинитель вызывает доктора Стерлинга Уитмена, - объявил Элвин.
С места на нижних рядах галереи поднялся человек, которого никто раньше не видел; он подошел к месту дачи свидетельских показаний, где Эд принял у него присягу. Мужчина был высоким, не ниже шести футов пяти дюймов, и костюм на нем казался кургузым - из-под рукавов во всю длину торчали манжеты, а сам пиджак сборился под мышками.
- Доктор Уитмен, - обратился к нему обвинитель. - Мы признательны вам за то, что не побоялись бросить вызов стихии и пришли дать показания. Я знаю, что только горстка жителей с континента решилась сесть на паром, отходивший в 6:25. Ведь это так?
- Да, - подтвердил доктор Уитмен. - Нас было шестеро.
- Захватывающее путешествие в такую яростную метель, - добавил Элвин.
- Да, - снова повторил доктор Уитмен.
Он оказался чересчур большим для стойки и был похож на аиста или журавля, которого запихали в коробку.
- Доктор Уитмен, - обратился к нему обвинитель. - Вы являетесь специалистом в области гематологии и работаете в госпитале Анакортеса. Я правильно говорю?
- Да, все правильно.
- И как долго вы работаете в госпитале?
- Семь лет.
- Пожалуйста, поясните, что входит в ваши должностные обязанности.
- Если говорить именно о гематологии, то я работаю в этой области последние шесть с половиной лет.
- Значит, вы - гематолог, - произнес Элвин. - Позвольте спросить вас - чем именно занимается гематолог?
Доктор Уитмен почесал сначала затылок, потом макушку и, наконец, лицо с левой стороны, пониже дужки очков.
- Я занимаюсь выявлением патологий крови и их лечением, - ответил он. - В основном беру пробы крови и провожу исследования. А потом консультируюсь с лечащими врачами.
- Понятно, - произнес Элвин Хукс. - Выходит, шесть с половиной лет вы занимаетесь… как бы это выразиться попроще… анализом крови? И на основании этих анализов делаете выводы? Я вас правильно понял?
- В общем, да, - ответил гематолог.
- Очень хорошо, - отозвался Элвин. - А теперь, доктор Уитмен, скажите мне - вправе ли мы назвать вас специалистом в области исследования крови? Учитывая шесть с половиной лет вашего опыта? Можете ли вы сказать о себе, что приобрели достаточный опыт в области, скажем, определения группы крови человека?
- Вне всяких сомнений, - ответил Стерлинг Уитмен. - Видите ли, группы крови, они… стандартны. И определение их - процедура стандартная для любого гематолога.
- Хорошо, - сказал Элвин. - Вечером… поздним вечером шестнадцатого сентября этого года шериф данного округа привез вам гафель и попросил определить группу крови, найденной на нем. Это так, доктор Уитмен?
- Да.
Элвин крутанулся на каблуках и посмотрел на Эда; тот передал ему рыболовный гафель.
- А теперь, доктор Уитмен, - обратился к нему обвинитель, - я хочу показать вам вещественное доказательство под номером 4-В. Я передаю его вам, чтобы вы как следует рассмотрели.
- Хорошо, - ответил гематолог.
Он взял из рук обвинителя гафель, с длинной ручкой и стальным заостренным крюком на конце; на ручке висела бирка с номером.
- Да, я посмотрел, - произнес он.
- Очень хорошо, - ответил Элвин. - Вам знаком этот рыболовный гафель?
- Да, знаком. Именно его привез шериф Моран вечером шестнадцатого сентября. На гафеле было пятно крови, и шериф попросил меня сделать кое-какие анализы.
Элвин взял у доктора гафель и положил на стол рядом с другими вещественными доказательствами, чтобы предмет был хорошо виден присяжным. Затем нашел среди своих бумаг папку и вернулся к свидетелю.
- Доктор Уитмен, - обратился обвинитель к свидетелю. - Я хочу передать вам то, что предлагаю внести в список вещественных доказательств под номером 5-А. Вы знаете, что это такое?
- Да, - ответил гематолог. - Это мой отчет. Я составил его после того, как исследовал пятно на гафеле, принесенном шерифом Мораном.
- Посмотрите внимательно, - попросил его Элвин. - Убедитесь, что это тот самый отчет, который вы составили.
Гематолог пролистал страницы.
- Да, тот самый, - немного погодя подтвердил он. - Похоже, он. Да.
- А эта подпись на последней странице? Она ваша?
- Да.
- Благодарю вас, доктор, - сказал Элвин и взял у гематолога папку.
- Ваша честь! - обратился Элвин к судье. - Обвинение хотело бы ввести в дело вещественное доказательство под номером 5-А.
Нельс Гудмундсон прокашлялся:
- Не возражаю.
Судья Филдинг принял вещественное доказательство; Эд Сомс лихо поставил на папке печать. После чего Элвин снова передал ее гематологу.
- Итак, доктор Уитмен, - продолжал обвинитель, - я возвращаю вам этот предмет, теперь уже вещественное доказательство за номером 5-А, ваш отчет об анализах крови на рыболовном гафеле. Будьте добры, расскажите суду вкратце о ваших выводах.
- Конечно, - ответил гематолог и, испытывая неловкость, потянул манжету. - Пункт первый: кровь на рыболовном гафеле, полученном мною на экспертизу от шерифа Морана, оказалась человеческой кровью, так как последовала мгновенная реакция на антитела. Пункт второй: кровь можно отнести к третьей группе, резус-фактор положительный, что установлено в результате исследований под микроскопом.
- Что-нибудь еще, что заслуживает внимания? - осведомился Элвин.
- Да, - ответил гематолог. - Шериф попросил меня проверить по учетным записям госпиталя группу крови рыбака по имени Карл Хайнэ-младший. Я проверил, в учетных книгах нашлась такая запись. После войны мистер Хайнэ проходил у нас курс физиотерапии, и на него была заведена медицинская карта. Я просмотрел ее и включил в свой отчет. У мистера Хайнэ была третья группа крови.
- Третья группа… - повторил Элвин. - То есть вы хотите сказать, что кровь, обнаруженная на рыболовном гафеле, совпадает с кровью покойного? Совпадает?
- Да, - подтвердил гематолог. - Совпадает.
- Но позвольте, доктор Уитмен… - возразил Элвин. - Наверняка найдется немало людей с такой же группой крови. Вы можете со всей определенностью заявить, что это кровь Карла Хайнэ?
- Нет, не могу, - ответил гематолог. - Однако позвольте заметить, что третья группа, резус-фактор положительный встречается довольно редко. Это подтверждено статистикой. Такая группа встречается самое большее у десяти процентов белого мужского населения.
- То есть у каждого десятого белого мужчины? Так?
- Да.
- Ясно, - сказал Элвин. - Значит, один из десяти.
- Именно так, - подтвердил гематолог.
Элвин прошелся перед присяжными, приблизившись к столу, за которым сидел подсудимый.
- Доктор Уитмен, - обратился обвинитель к врачу. - Подсудимого зовут Миямото Кабуо. Фигурирует ли данное имя в вашем отчете?
- Да.
- И в какой связи?
- Дело в том, что шериф попросил меня проверить также и учетные записи на Миямото. Поскольку я искал данные на Карла Хайнэ, шериф попросил найти также и данные на Миямото. Я нашел их и просмотрел по его просьбе. Как и в случае с Карлом Хайнэ, мне удалось найти медицинскую карту Миямото. Во время призыва у него брали кровь на анализ и определили первую группу, резус-фактор отрицательный.
- Первая группа, резус-фактор отрицательный? - переспросил Элвин.
- Именно так.
- А кровь на рыболовном гафеле, том самом, что шериф принес вам, том самом, что он нашел при обыске на борту подсудимого, том самом, что вы только что держали в руках… это что за кровь? Третьей группы?
- Да, третьей группы, резус-фактор положительный.
- Значит, кровь на гафеле это не кровь подсудимого?
- Нет.
- И не кровь забитого лосося?
- Нет.
- То есть эта кровь не принадлежит ни рыбе, ни какому другому животному?
- Нет.
- И она совпадает по группе с кровью покойного? С кровью Хайнэ-младшего?
- Да.
- И саму группу вы относите к редким?
- Да.
- Благодарю вас, доктор Уитмен. У меня все.
К гематологу заковылял Нельс Гудмундсон, чтобы в свою очередь допросить его. Ко второму дню судебного заседания он уже вовсю забавлял репортеров, которые тайком усмехались всякий раз, когда Нельс откашливался, садился или вставал. Нельс Гудмундсон был пожилым человеком и носил подтяжки; один глаз его вертелся беспорядочно в глазнице. Нельс был небрежно выбрит, кожа на горле свисала складками, рыхлая, морщинистая и розоватая, с редкими серебристыми щетинками. И все же, хотя временами вид у Нельса был довольно потешный, репортеры посерьезнели, когда он проходил перед ними, - они заметили, как пульсирует вена у него на виске и как глубок свет в его здоровом глазу.
- Итак, доктор Уитмен, - обратился к врачу Нельс. - Не возражаете, если я тут поспрашиваю вас кое о чем?
Гематолог ответил, что ничуть не возражает, что именно для этого и приехал на Сан-Пьедро.
- Что ж, - сказал Нельс. - Тогда позвольте спросить вас об этом рыболовном гафеле. Вот вы говорите, что обнаружили на нем кровь.
- Да, - подтвердил гематолог. - Я дал показания на этот счет. Да, так оно и есть.
- А эта кровь… Где именно вы обнаружили ее? - поинтересовался Нельс.
Он взял гафель и передал его свидетелю:
- На какой части гафеля? На тупом конце? Или на острие?
- На тупом, - ответил гематолог. - Вот здесь, - показал он, - на стороне, противоположной крюку.
- Прямо здесь? - переспросил Нельс, показывая на тупой конец. - Вот на этой деревянной ручке?
- Да.
- А кровь не впиталась в дерево? - поинтересовался Нельс. - Скажите, доктор, такая древесина, случаем, не впитывает кровь?
- Да, сэр, немного впиталась, - подтвердил гематолог. - Но мне все же удалось взять образец материала на исследование.
- Каким образом? - спросил Нельс, все еще держа гафель в руке.
- Я соскоблил некоторое количество. Так берут на анализ высохшую кровь. Надо просто поскрести.
- Понятно, - сказал Нельс. - То есть вы поскребли лезвием? Так, доктор?
- Да.
- Соскребли кровь на стекло микроскопа? Я правильно говорю - на стекло микроскопа?
- Да.
- И что вы увидели? Наверное, кровь и древесную стружку?
- Да.
- Может, что-нибудь еще?
- Нет.
- Значит, больше ничего… Только кровь и стружку?
- Именно так.
- Скажите, доктор, - спросил его Нельс, - а не было ли на гафеле осколков костей, волосков или фрагментов кожи?
Гематолог решительно покачал головой.
- Ничего такого, - ответил он. - Только кровь и древесная стружка.
- Доктор, - снова обратился к нему Нельс. - А не кажется ли это вам странным? Если гафелем и в самом деле нанесли удар по голове, разве не должны остаться на нем какие-то свидетельства удара? Скажем, волоски или осколки черепной кости? А может, фрагменты кожи? То, что естественным образом указывало бы на ранение головы? Как вы считаете, доктор Уитмен? Какое-нибудь свидетельство того, что данное орудие было использовано для нанесения подобной раны?
- Шериф Моран попросил меня провести два анализа крови, - ответил свидетель. - Что я и сделал. Мы установили, что…
- Да, да, я понял вас, - не дал ему договорить Нельс. - Вы уже свидетельствовали - кровь на гафеле относится к третьей группе. Но никто этого и не оспаривает. Я же хочу услышать от вас, человека, который шесть с половиной лет рассматривает кровь под микроскопом, следующее - не логично ли было бы ожидать в образце крови, взятом с предполагаемого орудия убийства, волоски, фрагменты кости или кожи? Как по-вашему, доктор?
- Не знаю, - ответил гематолог.
- Не знаете? - переспросил Нельс. Гафель, все это время бывший у него в руке, он положил на стойку - между собой и гематологом.
- Доктор, - снова обратился к Уитмену адвокат. - Коронер, осматривавший покойного, в своем отчете написал, если мне не изменяет память, следующее: "…вторая рваная рана, меньших размеров, протянулась от складки между большим и указательным пальцами до внешней стороны запястья и имеет недавнее происхождение". Иными словами, порез на руке. Обычный порез на правой руке Карла Хайнэ. Скажите, доктор Уитмен, возможно ли, что в результате подобного пореза кровь, та самая, третьей группы, впиталась в деревянную ручку гафеля? Если предположить, что эту ручку обхватили рукой? Как вы считаете, доктор, возможно такое?
- Да, возможно, - подтвердил гематолог. - Но мне на этот счет ничего не известно. Моя работа заключалась лишь в том, чтобы сделать анализ образцов крови. Я определил группу крови, найденной на этом гафеле, как третью, резус-фактор положительный. А уж как эта кровь попала на гафель - понятия не имею.