* * *
- Ну что, поехали? - Болдырев оглянулся назад, где сидели Толкушкин и Антонов-старший, а потом посмотрел на Вершинину, сидевшую рядом с ним.
- Трогай, Сергей, - Валандра надела солнцезащитные очки.
- Валентина Андреевна, - Толкушкин слегка тронул ее за плечо, - ну так как насчет моей работы?
- Это я должна у тебя спросить, - Вершинина полуобернулась назад.
- Вы просили меня подумать, хочу ли я работать? Отвечаю: хочу.
- И все?
- Обещаю больше не пить…
- И меньше тоже, - хохотнул Антонов.
- Не лезь, Шурик, - огрызнулся на него Толкушкин.
- Пойми, Валера, - Вершинина закурила, - дело не в том, пьешь ты или нет, а в отношении к делу, которым ты занимаешься.
- Я все понимаю, Валентина Андреевна, и приношу свои извинения. Но ведь могут быть такие случаи, когда просто необходимо выпить ради дела. Ну, чтобы добыть ценные сведения, например, - начал философствовать Толкушкин.
- Чтобы добывать сведения, голова должна быть ясной, Валера, а не залитой спиртным.
- А вы вспомните, как я раскрутил того мента из общежития с помощью двух бутылок водки, - вспомнил Толкушкин свое первое самостоятельное задание.
- Если бы у тебя было побольше мозгов, ты смог бы обойтись и без спиртного, - с улыбкой подковырнула его Вершинина.
- Что же у меня мозгов что ли нет? - обиделся Толкушкин.
- Слушай, писатель, - толкнул его в бок Антонов, - тебе же не сказали, что у тебя нет мозгов, а лишь пожелали чтобы их было побольше. Что-то ты сегодня невнимательный.
- Отстань, старший, - грозно посмотрел на него Валера, - родился на полчаса раньше брата, а все кичишься своим старшинством.
Договорить они не успели, так как кайзеровская "Волга" тормознула у здания, где располагался офис ОАО "Тарасовмонтаж".
- Вперед, Валера, - скомандовала Вершинина, - ты знаешь, что делать.
Толкушкин выбрался из машины, взбежал по ступеням и вошел внутрь семиэтажки. Минут через пятнадцать он снова появился в дверях, но уже не один: под руку он держал Анжелику, медленно переступавшую ногами, и что-то говорил ей на ходу.
Толкушкин открыл заднюю дверцу "Волги" и, помогая Анжелике сесть, сказал:
- Сейчас Валентина Андреевна тебе все объяснит, может быть, тебе ничего за это не будет.
* * *
Подъехав к Дому офицеров, Болдырев плавно нажал на педаль тормоза, и машина мягко остановилась. Завершив свой разговор с Анжеликой, Вершинина спросила:
- Всем все понятно?
- Понятно.
Оставив Болдырева в машине, Вершинина, сопровождаемая Толкушкиным, Анжеликой и Антоновым, поднялась на крыльцо и, открыв массивную дверь, вошла внутрь. Миновав вахтершу, они поднялись на третий этаж. Вершинина вошла в студию и остановилась.
Жуков, склонившись над фотоаппаратом, установленном на штативе, руководил девушками, одетыми в костюмы восточных танцовщиц. Другой аппарат висел у него на шее. Заметив вошедшую Валентину, он замер на мгновение. Удивление на его лице сменилось натянутой улыбкой.
- Девочки, перерыв, - он хлопнул в ладоши и подошел к Вершининой, - не ожидал, не ожидал. Какими судьбами?
- Поговорить надо, - сделав бесстрастное лицо, сказала Валандра, - пойдем в гримерку.
- О чем это? - Жуков насторожился.
- Сейчас узнаешь, - она взяла его под локоть и увлекла в гримерную.
Сбитый с толку настойчивостью Вершининой, Жуков в замешательстве опустился на диван и стал ощупывать карманы в поисках сигарет. Наконец закурив, он откинулся на спинку. Вершинина заметила, что пальцы его рук подрагивали.
- Так что за спешка, Валентина?
- Жуков, - Валентина Андреевна тоже достала сигарету, - мне нужны негативы.
- Негативы? - сделал он удивленное лицо, - зачем тебе негативы? Я могу напечатать тебе фотографии.
- Нет, Жуков, - она отрицательно покачала головой, - мне нужны именно негативы.
- Ты можешь выражаться яснее, - недовольно пробурчал он, - и почему Жуков, у меня есть имя.
- Неужели ты думал, что тебе удастся выйти сухим из воды? Тебе еще повезло, что об этом первой узнала я, а не Троша. У тебя нет ни малейшего шанса выкрутиться.
Жуков на минуту задумался, уставившись в пол. Потом поднял голову, на его губах играла презрительная ухмылка.
- Попробуй доказать…
- Что ж, - спокойно согласилась Вершинина, - попытаюсь. Начнем с самого начала.
Один тарасовский криминальный авторитет по кличке Троша заказывает сделать компрометирующие фото, на которых он запечатлен в обнимку с влиятельным чиновником. Кстати, чиновник, возможно, даже не знал, с кем на самом деле он обнимался. Негативы и контрольки у Троши из дома выкрадывает приглашенная им Мария Беспалова, которая предлагает вышеназванному чиновнику купить у нее негативы. Не подумала барышня, что откусила кусок больше, чем могла проглотить.
На ее несчастье, о существовании негативов узнает Ольга Рыбакова, которая давно ей завидовала и к тому же была не прочь погреть на пленке руки. Она не могла с этим справиться одна и поэтому предложила тебе войти с ней в долю.
Когда вы с Рыбаковой подстерегали ее в подъезде дома, чтобы убить, вам на сто процентов было известно, что злополучная пленка находится у нее в сумке. Именно уверенность в этом толкнула вас на такое решительное действие. Из этого я делаю вывод, что Беспалова, находясь, мягко говоря, в щекотливом положении, отдала негативы на хранение своей подруге. Тридцатого апреля Беспалова, как я думаю, решила забрать их у Рыбаковой и, оставив вашу шумную компанию, направилась к ней. Ты продолжал веселиться в баре. Видимо, подругам было о чем поговорить, и когда Беспалова ушла, Рыбакова тут же побежала звонить тебе. Ты к тому времени уже был дома. Так ведь? - Вершинина пристально посмотрела на Жукова.
- Ну, ну, продолжай, складно у тебя получается…
Он все еще ухмылялся, но Валандра видела, как гаснет в нем решимость противоречить и сопротивляться.
- Так вот, - она смотрела в зеркало, боковым зрением наблюдая за Жуковым, - вы убили Беспалову, забрали негативы, а заодно деньги и зажигалку. Негативы тебе пришлось оставить Рыбаковой, так как в противном случае она пообещала сообщить об убийстве, и этим подписала себе смертный приговор. Сначала ты решил просто свалить убийство на нее и подкинул ей зажигалку Беспаловой, ведь у тебя были ключи от комнаты Рыбаковой. Но потом ты понял, что если Ольгу найдут трошинские ребята, то доберутся и до тебя. Поэтому ты решил ее убрать. Но сначала тебе нужно было заполучить негативы. К счастью для тебя, Света, которая работает вместе с Рыбаковой увидела, как она сама себе отправляет письмо, и поделилась с Анжеликой, а та в свою очередь выложила все тебе.
- Как ты узнала про Анжелику? - хрипло спросил Женька.
- Фотографию Анжелики в сиреневом платке я увидела в офисе "Тарасовмонтажа", а вчера ту же самую косынку я обнаружила у тебя, пока ты плескался в ванной.
- Ищейка чертова! - Жуков бросил на Вершинину злобный взгляд, кинул потухшую сигарету на пол и потянулся за новой.
- Остальное было делом техники, - невозмутимо продолжала Вершинина, - ты выкрал у Рыбаковой паспорт, когда шестого мая она зачем-то пришла к тебе, одел на Анжелику рыжий парик - здесь как раз не хватает одного, - она показала на болванки с париками, - он у тебя дома в софе, и попросил ее получить письмо, отправленное Рыбаковой на свое имя "до востребования". После этого тебе осталось убрать Рыбакову, чтобы замести следы, что ты и сделал.
- Это Рыбакова убила Беспалову, и на праздники уехала к родителям в Красногвардейск, я сам ее провожал, - заявил Евгений, - и ни про какие негативы я не знаю.
- Интересно, когда же ты ее проводил?
- Седьмого вечером.
- Может быть, я бы тебе и поверила, - скептически произнесла Вершинина, - если бы восьмого, совершенно случайно, не встретила Рыбакову на базаре. Ее преследовали. Скорее всего трошинские ребята. От них она сумела сбежать, а вот от тебя не получилось! Так что лучше тебе признаться, где ты спрятал ее тело.
- Ты все это придумала, - Жуков, похоже, пришел немного в себя, - у меня нет никаких негативов, и никого я не убивал. Вершинина сделала несколько шагов и приоткрыла дверь.
- Анжелика, - позвала она.
Опустив голову, в гримерку вошла Анжелика.
- Как ты узнала, что Рыбакова отправила сама себе письмо?
- Светка случайно заметила, как она надписывает конверт и проболталась мне.
- И ты сразу сообщила об этом Жукову?
Анжелика кивнула.
- Почему ты эта сделала?
- Он просил меня понаблюдать за Ольгой.
- Ты получала письмо, адресованное Рыбаковой?
- Получала.
- Куда ты его дела?
- Отдала Жукову.
- Что он тебе за это обещал?
- Сказал, что подарит мне духи.
- Что ты на это скажешь, Жуков?
- Ты все это подстроила.
- Нет, Жуков, - Вершинина, поблагодарив Анжелику, выпроводила ее за дверь, - это ты все подстроил, а я только все это раскрыла, - Валандра достала из кармана серебристую визитку и показала ее Жукову, - здесь телефон Сергея Васильевича Трофимова, того самого, что запечатлен на негативах. Сейчас я ему позвоню и скажу, у кого находится пленка. Знаешь, сколько после этого тебе останется жить? Часа полтора, от силы - два. Ну что, звонить? - она достала сотовый, выдвинула антенну и откинула крышку микрофона.
Сидя на диване в напряженной позе, Жуков тяжело дышал, продолжая молчать.
- Если ты отдашь мне негативы и признаешься в убийствах, тебя посадят, конечно, но ты останешься жить. Итак, Жуков, где негативы? Конечно, они у тебя не дома. Валера, - она приоткрыла дверь, - посмотри в студии, там у него должен быть архив…
Жуков, резко вскочив и оттолкнув Валандру, кинулся в студию. Раздался вскрик, шум борьбы и через минуту Жуков снова вошел в комнату, сопровождаемый Антоновым, заломившем ему руку за спину. Толкнув фотографа на диван, Коля встал рядом.
- Не надумал, Жуков? - Вершинина набрала номер, - алло, будьте добры, Сергея Васильевича, пожалуйста.
- Не надо… - проблеял Жуков, - я скажу.
- Ну, - Вершинина, опустила руку, которой сжимала телефонную трубку.
- Негативы в конверте с надписью "Т".
- Хорошо, Жуков, а труп Рыбаковой?
- Я закопал ее на даче, под яблоней… - голова его безвольно упала на руки…
- Зачем Рыбакова приходила к тебе шестого мая?
- Обнаружила пропажу паспорта и обвинила меня. Мне пришлось ее убрать, когда она прибежала ко мне восьмого и сказала, что за ней гоняются. Если бы ее нашли, она наверняка выдала бы меня. Я предложил ей спрятаться у меня на даче и…
- Как ты намеревался распорядиться пленкой?
- Продать, естественно.
- Кому?
- Дыкину.
- А почему ты решил, что он купит ее у тебя?
- Ольга так сказала, - Жуков не мигая смотрел в одну точку на полу.
- А ей сказала Беспалова, так?
- Да, - вздохнул он.
- Что же ты тянул до сих пор? - поинтересовалась Вершинина.
- Дыкин был в командировке, сегодня должен был приехать.
- Понятно, а я-то думала, что это он не интересуется, как идет расследование? А вот тебе очень хотелось узнать, что я раскопала. Ведь именно поэтому ты пригласил меня к себе?
Жуков молча посмотрел в окно.
- Коля, позови лейтенанта, он наверное уже подъехал.
Антонов вышел, и через мгновенье в комнате появился лейтенант Силантьев в сопровождении двух автоматчиков.
- Добрый день, лейтенант, - Вершинина показала на Жукова, - вот этот гражданин хочет признаться в двойном убийстве. А мне пора. Мы с вами договорились - негативы я забираю себе.
- О чем речь, раз договорились… Мы уж чего-нибудь придумаем - поспешил ответить Силантьев, все внимание которого уже было направлено на Жукова.
Вершинина вышла из гримерной. Ей навстречу уже спешил Толкушкин с конвертом в руке.
* * *
Из конторы я позвонила Дыкину. Меня сразу же с ним соединили.
- Добрый день, Юрий Григорьевич. Как командировка?
- Вы мне уже звонили?
- Тарасов - большая деревня, - уклончиво ответила я, - негативы у меня, можете забрать их в любое время.
В трубке повисла минутная пауза. Видно, Дыкин не ожидал от меня такой прыти.
- Через полчаса я буду у вас, - еле сдерживая радость, произнес он.
- Отлично, жду вас.
Я повесила трубку и, немного подумав, набрала номер лицея.
- Будьте добры, Софью Марковну…
- Она сейчас на уроке, что ей передать? - спросили на том конце провода.
- Передайте, пожалуйста, что звонила мама Вершинина Максима и просила сказать, что она завтра подойдет к ней вместе с сыном.
- Хорошо, обязательно передам.
- А если что-то важное, пусть Софья Марковна позвонит мне сегодня вечером домой.
- Конечно, конечно, - поторопился заверить меня любезный женский голос.
* * *
Беседа с Дыкиным длилась не больше часа. Едва за ним захлопнулась дверь, в кабинет ввалился сияющий Мещеряков.
- Ну, рассказывай! Такое дело! То одна шишка, то другая… У тебя, прям, не кабинет, а Смольный какой-то! - Мещеряков был в приподнятом настроении, в его обычно бесцветных глазах полыхало синее пламя, загоравшееся только в особых случаях: в момент наивысшей уверенности, что солидный гонорар прямиком плывет в его толстые клешни или в минуту, когда он бывал по-настоящему захвачен расказом о ходе проводимого мной расследования.
- Чего рассказывать? - мой серьезный тон и несколько отстраненный вид были призваны немного охладить его пыл.
После сколь тягостных, столь и лихорадочных раздумий на сюжет: как бы мне нейтрализовать Трошу, мещеряковский задор казался мне более чем неуместным, он прямо-таки злил меня.
- Ну, что-то я тебя совсем не узнаю! - Михаил Анатольевич с размаху плюхнулся в кресло, - Дыкин доволен?
- Доволен, - сухо ответила я, чувствуя себя страшно усталой. Еще бы! Столько нервничать!
- А Троша, что с ним? - сбавив радостные обороты, как-то опасливо спросил Михаил Анатольевич, - вижу…
- Все нормально, Миша. Дыкин обещал помочь, вернее уже помог…
- Как это? - насторожился Мещеряков.
- Решил вопрос с Трошей, не выходя из моего кабинета, - загадочно ответила я.
- Я смотрю, Валентина, что на диалог ты сейчас не настроена… - проницательно предположил он.
- Ты угадал… С меня довольно того, что Максим теперь в безопасности.
- Да, такая штука жизнь, - Михаил Анатольевич замотал головой, - нет, а все-таки, Валентина…
- Потом, Миша, все расскажу… завтра. А сейчас я, пожалуй, домой пойду. Ты не возражаешь?
- Может, ко мне поднимемся, по рюмашке… Такое дело обмыть надо!
"В своем амплуа", - подумала я. - Я вот тут заявление написала…
- Да хватит тебе, Валентина, не смеши народ! Ну что бы я без тебя делал? - Мещеряков лукаво улыбнулся. - Остаешься? - насторожился он, видя, что я продолжаю сохранять серьезное выражение лица и молчать.
- Только при одном условии… - я поймала себя на мысли, что еще минута, и я то ли рассмеюсь, то ли разрыдаюсь. В горле стоял непроходимый комок слез, в то время как улыбка силилась растянуть мои плотно сжатые и уже начавшие подрагивать губы. Озадаченная физиономия Мещерякова сыграла роль допинга для этой несвоевременной, на мой взгляд, улыбки, которая все-таки пробилась сквозь горячее клокотание всхлипа в груди.
- Это какое еще условие?
- Иди, Миша, иди… - я устало махнула рукой, - не сегодня.