- Ты сделала… что?
- Да-да, я знаю, не надо мне ничего говорить. Это было чертовски глупо. Но ты же меня знаешь: сначала делаю, а потом думаю.
Эрика говорила быстро, чтобы Патрик не начал ругать ее:
- В любом случае, как бы то ни было, я нашла эту бумажку у Алекс в ящике и случайно прихватила ее с собой.
Он удержался от вопроса, как она могла случайно прихватить с собой заметку. Лучше было не знать.
- Как ты думаешь, что это может значить? - спросила Эрика. - Заметка о человеке, пропавшем двадцать три года назад. Какое она имеет отношение к Алекс?
- А что ты об этом знаешь? - спросил Патрик и помахал заметкой.
- В целом и по сути - то же самое, что написано там. Что Нильс Лоренс - сын Нелли и Фабиана Лоренс - бесследно исчез в январе тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, тела его так и не нашли. Выдвигались самые разные предположения, за годы они свелись к двум: одни считали, что он утонул и тело унесло в море; по другим слухам, он растратил кучу денег своего отца и поэтому удрал за границу. Говорили, Нильс Лоренс слыл не особенно симпатичной личностью, и поэтому большинство охотно склонялось ко второй версии. Он был единственным сыном, и Нелли очень его баловала. Она места себе не находила после его исчезновения, а Фабиан Лоренс так и не оправился от потери, он умер от инфаркта через год. Единственным наследником состояния теперь является их приемный сын, они взяли его примерно за год до исчезновения Нильса. Нелли усыновила его через пару лет после смерти мужа. Да, это, конечно, стало поводом для сплетен местных кумушек, но я по-прежнему не вижу здесь какой-либо связи с Александрой. Единственная точка пересечения этих семей друг с другом - это то, что Карл-Эрик работал в дирекции консервной фабрики Лоренса, когда Алекс и я были маленькими, до того как они уехали в Гётеборг, - но это ведь было двадцать три года назад.
Эрика вдруг вспомнила о недавней встрече. Она рассказала, как Нелли внезапно появилась на поминках и как она посвятила почти все свое внимание Джулии.
- Я по-прежнему не понимаю, как это связано с заметкой, но что-то тут есть. Франсин, вместе с которой Алекс владела галереей, тоже думает, что Алекс хотела каким-то образом расплатиться с прошлым. Но ничего определенного она не знает. По-моему, все сходится. Ты можешь называть это женской интуицией или как тебе заблагорассудится, но я чувствую, что здесь есть связь.
Эрика немного смутилась, потому что она не сказала Патрику всей правды. Был еще один маленький, но очень приметный кусочек головоломки, который она скрыла. По меньшей мере до тех пор, пока не узнает больше.
- А какие у меня могут быть аргументы против женской интуиции. Вина еще хочешь?
- Да, спасибо. - Эрика огляделась вокруг. - Как у тебя здесь хорошо. Ты сам занимался обстановкой?
- Нет, я и пальцем не пошевелил. Карин в этом хорошо разбиралась.
- Карин, да. А что же у вас произошло?
- Ну, ничего нового. Все как обычно. Девушка встречает певца из модной группы, в крутом пиджаке. Девушка влюбляется. Девушка бросает своего мужа и сбегает к певцу.
- Да ты шутишь!
- К сожалению, нет. По крайней мере, не за понюшку табака продала меня. Она ушла к Лейфу Ларссену. Почитаемый и популярный певец в самом известном бохусландском эстрадном ансамбле "Леффес". Самые убойные кудри на всем западном побережье. Ну, ты знаешь: вейся, вейся, чубчик кучерявый, развевайся, чубчик, на ветру.
Эрика смотрела на Патрика большими глазами. Он улыбнулся:
- Да, я, конечно, немного перегибаю, но, в принципе, так и было.
- Но это так ужасно… Тебе пришлось очень нелегко.
- Я довольно долго жалел себя, но теперь все о'кей. Не то чтобы отлично, но вполне.
Эрика поменяла тему:
- Новость насчет беременности бабахнула, как бомба.
Она выжидательно посмотрела на Патрика, и у него возникло чувство, что за этой на первый взгляд обычной фразой скрывается что-то еще.
- Да, во всяком случае, получается так, что она не успела ошарашить своего мужа этим радостным известием.
Патрик ожидал продолжения. Какое-то время Эрика решала, стоит ли ей развивать эту тему. Затем сказала медленно, неуверенно и осторожно:
- Ее лучшая подруга говорит, что отец ребенка не Хенрик.
Патрик поднял бровь и присвистнул, но по-прежнему молчал в надежде получить от Эрики больше информации.
- Франсин рассказала, что Алекс встретила кого-то здесь, во Фьельбаке. И приезжала сюда одна каждые выходные, чтобы встречаться с ним. Франсин еще упомянула, что Алекс никогда не хотела ребенка от Хенрика, но с этим мужчиной все было по-другому. Она чувствовала себя счастливой оттого, что у нее будет ребенок. И поэтому Франсин - единственная из окружения Алекс, кто категорически утверждал, что Алекс не совершала самоубийства. Франсин говорила, что она видела Александру счастливой первый раз в жизни.
- А она знает что-нибудь о том, кто это может быть?
- Нет, ничего. Это была запретная область, Алекс туда никого не пускала.
- А как же муж принимал то, что Алекс без него катается во Фьельбаку каждые выходные? Он знал, что она с кем-то здесь встречается?
Патрик сделал еще один глоток вина и почувствовал, как его щеки начали гореть - от вина или, может, от близости Эрики.
- Да, это действительно был довольно необычный брак. Я встречалась с Хенриком в Гётеборге, и у меня создалось ощущение, что их жизни шли параллельно, как рельсы, которые редко пересекаются. Совершенно невозможно сказать, что он знал и чего не знал. Мы слишком мало знакомы. У этого малого лицо непроницаемое, как камень. И то, что он знает или чувствует, он предпочитает держать в себе. Человек такого типа иногда напоминает паровой котел: давление растет, растет, а потом в один прекрасный день - взрыв.
- А ты не думаешь, что именно так и могло случиться - какая-то капля переполнила чашу, и обманутый муж убил неверную жену? - предположил Патрик.
- Я не знаю, правда не знаю. Но думаю, что лучше мы выпьем сейчас еще немного вина или, по крайней мере, то, что осталось, и поговорим о чем-нибудь другом, а не об убийстве и внезапной смерти.
Он охотно согласился и поднял бокал, произнося тост. Они перебрались на диван и провели остаток вечера, неспешно разговаривая о том о сем. Эрика рассказывала о своей жизни, о неприятностях с домом и скорби по родителям. Он говорил о ярости и чувстве беспомощности после развода, о потерянности и одиночестве, когда он остался на бобах как раз в тот момент, когда почувствовал себя готовым иметь семью и детей, тогда, когда думал, что они состарятся вместе.
Даже тишина, когда они молчали, действовала на них умиротворяюще. И было что-то такое во взгляде Эрики, что Патрику пришлось взять себя в руки, чтобы не наклониться и не поцеловать ее. Он удержался, и взгляд этот больше не повторился.
Глава
03
Он смотрел, как ее выносят. Ему хотелось заорать, завизжать, броситься на ее бесчувственное тело. Обнять и удержать навеки.
Хотя теперь это была не она. Совсем не она.
Какой-то чужой мужик будет в ней колупаться и рыться, вскрыв ее тело. Какая она красивая, когда ее нет в ней. Никто и никогда, кроме него, не узнает, какая она тягостно-притягательная.
Для них она будет просто еще одним куском свежего мяса. Очередной регистрационный номер в отчете.
Почти неосознанно пальцы его левой руки коснулись ладони, вчера эта ладонь гладила ее руку. Он прижал ладонь к щеке и попытался почувствовать хоть что-нибудь похожее на ледяное прикосновение мертвой кожи своей любимой.
Он ничего не почувствовал, она исчезла. Вспышки фотоаппаратов раздавались то там, то здесь. Какие-то люди входили и выходили, сновали вокруг дома. Что они суетятся? В любом случае уже слишком поздно.
Его никто никогда не видел. Он был невидимкой. Он всегда был невидимкой.
Ничего не получилось или получилось… Она все же его увидела. Она всегда его видела. Он посмотрел в ее глаза, в ее замечательные голубые глаза, и попал в ловушку. А сейчас ничего не осталось, совсем ничего. Великая битва давно проиграна.
Он стоял в тени и смотрел, как они выносят куда-то его жизнь, покрытую желтым больничным одеялом. Когда долго катишься по дороге, можно приехать в тупик и выбора нет. Он всегда знал, что это время придет. Он тосковал по тому, чтобы ожидание наконец разрешилось.
Его не было.
* * *
Нелли, казалось, слегка удивилась, когда Эрика позвонила ей. На секунду Эрика даже подумала, что делает это напрасно. Но у нее не выходило из головы неожиданное и примечательное появление Нелли на поминках Алекс и то, что она никак не могла оторваться от Джулии. Конечно, Карл-Эрик работал на Фабиана Лоренса и занимал должность главы заводоуправления до самого переезда в Гётеборг, но, насколько Эрика знала, они никогда не дружили семьями. Семья Карлгрен стояла гораздо ниже семьи Лоренс на социальной лестнице.
Эрику провели в гостиную, обставленную изысканно и с большим вкусом. Главным ее украшением был вид из окна. Он открывался гаванью на берегу и уходил вдаль к открытому горизонту и островам на его фоне. В такой день, как этот, когда солнце отражалось от присыпанного снегом льда, все было настолько ярким, что могло поспорить с летним днем. Они сидели на одном из элегантных диванов. Эрике подали маленькие канапе на серебряном подносе. Они показались ей фантастически вкусными, но Эрика постаралась взять себя в руки, чтобы не показаться невоспитанной. Нелли взяла только одно - Кощей, который боялся прибавить пару граммов лишнего веса.
Беседа протекала довольно вяло, но очень вежливо. В долгих паузах между фразами было слышно тиканье часов и осторожные прихлебывания, когда они пили горячий чай. Предмет разговора крутился вокруг совершенно нейтральных тем: о том, что молодежь уезжает из Фьельбаки, о безработице и о том, как грустно, печально и неприятно, что старые красивые дома на побережье раскупаются или практически уже все раскуплены чужаками. Нелли взялась рассказывать о прежних временах: как все было здорово и замечательно, когда она, стройненькая и красивая, впервые появилась во Фьельбаке. Эрика слушала внимательно и время от времени вежливо задавала вопросы.
Казалось, они закладывают виражи вокруг цели, к которой, как они обе знали, доберутся рано или поздно. В итоге Эрика набралась мужества и решила перейти непосредственно к делу, ради которого она, собственно, и пришла.
- Последний раз мы виделись при очень грустных обстоятельствах.
- Да, подумать только, такая молодая женщина.
- А я и не знала, что вы были близко знакомы с семьей Карлгрен.
- Карл-Эрик работал на нас много лет, и мы, конечно, встречались с его семьей при разных обстоятельствах. Мне подумалось, что будет более чем правильно зайти туда ненадолго.
Нелли опустила глаза. Эрика заметила, что она нервным жестом зажала руки между коленей.
- У меня сложилось такое впечатление, что ты давно знакома с Джулией. Но она ведь родилась, когда Карлгрены уже не жили во Фьельбаке.
Только едва уловимое движение - чуть напрягшаяся спина и чуть дернувшаяся голова - выдало, что Нелли этот вопрос неприятен. Она махнула своей упакованной в золотые кольца рукой:
- Нет, Джулия - это новое знакомство. Она кажется мне очень интересной юной дамой. Да, внешне она не такая, как Александра, но в отличие от нее у Джулии есть сила воли и мужество, и я считаю ее значительно интереснее ее дуры сестры.
Нелли хлопнула себя по губам и чуть придержала пальцы, чтобы не сказать больше. Мало того, что она, казалось, забыла, что говорит о мертвом человеке, она еще и на какую-то долю секунды приподняла забрало, приоткрыла щель в своих доспехах. И то, что Эрика успела увидеть за этот краткий миг, оказалось чистейшей воды ненавистью. Но почему? Как так вышло, что Нелли Лоренс ненавидела Александру, женщину, которую она могла встретить разве что ребенком?
Нелли повезло: прежде чем ей пришлось как-то объяснить свою грубость, зазвонил телефон. С явным облегчением она извинилась и вышла ответить на звонок.
У Эрики появилась возможность без помех оглядеться в гостиной. Все здесь выглядело шикарно, но обезличенно: обстановка комнаты, которая была сделана кем-то и для кого-то. Все подходило и сочеталось по цвету, размерам и объемам до мельчайших деталей - хорошая работа дизайнера по интерьеру, чья невидимая рука прошлась по комнате. Эрика невольно сравнила ее с родительским домом. Там ничего не стояло просто так и ничего не делалось напоказ. Все, что в нем было, было нужно для дела. Эрика подумала о том, насколько их старый дом, с его очень явной глубокой индивидуальностью, красивее этого - вылизанного, больше похожего на выставку. Единственным, что нарушало эту обезличенную дизайнерскую завершенность, - по крайней мере, так показалось Эрике, - были семейные фотографии, которые рядком стояли на каминной полке. Она подошла поближе и наклонилась, чтобы рассмотреть их получше. Они стояли в хронологическом порядке, по времени - слева направо; и первой в ряду была черно-белая фотография, сделанная на свадьбе: там доминировала Нелли - действительно очень красивая, в белом, в фате и в платье, которое более чем выгодно подчеркивало ее фигуру. Фабиан, запечатленный рядом с ней, в своем фраке смотрелся как корова под седлом.
На следующем снимке семья вроде как размножилась: Нелли держала на руках ребенка. Фабиан в кадре выглядел очень напряженным и совершенно отсутствующим. Потом следовал длинный ряд портретов ребенка по мере взросления: иногда одного, иногда вместе с Нелли. На последней фотографии ребеночек выглядел лет на двадцать пять. Нильс Лоренс. Пропавший сын. Если бы не та единственная фотография, на которой семья была запечатлена целиком, могло показаться, что семья состоит только из Нильса и Нелли, хотя Фабиан, может быть, просто не любил фотографироваться или он сам делал все эти снимки. Но в любом случае фотографии приемного сына Яна на каминной полке отсутствовали.
Эрика обратила внимание на письменный стол, который стоял в углу комнаты, - темный, вишневого дерева, с очень красивыми инкрустациями. Эрика не удержалась и провела по ним пальцем. На нем не было никаких безделушек, и он выглядел так, будто его поставили не для украшения. Эрике очень хотелось заглянуть в ящики, но она не была уверена, что Нелли не застанет ее за этим занятием. Разговор, похоже, затягивался, но она могла вернуться в комнату в любой момент. Корзина для бумаг подле письменного стола показалась Эрике не менее интересной. Несколько скомканных листков лежали в корзине; она взяла верхний и расправила. Она читала со все возрастающим интересом. Вконец озадаченная, Эрика аккуратно положила бумагу обратно. Все, что в этой истории было понятно всем, оказалось перевернуто вверх тормашками, все стало совсем наоборот.
Она услышала покашливание у себя за спиной и обернулась. В дверях стоял Ян Лоренс, удивленно приподняв брови и разглядывая ее. Эрика задалась вопросом: как долго он там стоял?
- Насколько я понимаю, Эрика Фальк?
- Да, совершенно верно. А ты, должно быть, сын Нелли - Ян?
- Не могу не согласиться. Приятно познакомиться. А ты знаешь, в здешнем обществе о тебе частенько поговаривают.
Он широко улыбнулся и подошел к Эрике, протягивая руку. Она пожала ее с неохотой. Что-то в нем заставило волоски на ее руках встать дыбом. Он не выпускал ее руку слишком долго, она с трудом сдержала желание ее отдернуть.
Было похоже, что он пришел прямо с деловой встречи, в костюме, с портфелем в руке. Эрика знала, что он теперь стоит во главе семейного предприятия. Преуспевающий бизнесмен.
Волосы у него были зализаны назад, и он явно переборщил с гелем. Губы - слишком полные и яркие для мужчины, глаза красивые, с длинными темными ресницами. И если бы не тяжелая квадратная челюсть с глубокой ямкой на подбородке, он выглядел бы довольно женственно. В общем, сочетание квадратного и круглого делало его внешность весьма примечательной, но привлекательной ли - это еще вопрос. Эрике он показался отталкивающим, но ее мнение больше основывалось на неприятном чувстве, которое появилось у нее внутри.
- Итак, маме в конце концов удалось заполучить тебя сюда. Знай же: ты оказалась на верхней строчке ее хит-парада после того, как опубликовала свою первую книгу.
- А, вот как. Наверное, это выглядит как событие века. Твоя мама приглашала меня пару раз, но раньше как-то не складывалось.
- Да, я слышал о твоих родителях. Большая трагедия. Я искренне прошу принять мои соболезнования.
Он улыбнулся сочувственно, но глаза у него оставались совершенно холодными. Нелли вернулась в комнату. Ян наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку, и Нелли позволила ему это с равнодушным лицом.
- Какая для тебя радость, мама, что Эрика наконец смогла прийти, ты ведь так долго этого ожидала.
- Да, это действительно очень приятно.
Нелли села на диван. Ее лицо исказилось от боли. Нелли прижала к себе правую руку.
- Что с тобой, мама? Опять? Тебе больно? Принести твои таблетки?
Ян наклонился и положил руки ей на плечи, но Нелли резко стряхнула их.
- Ничего страшного. Всего лишь старческие болячки. Об этом и говорить не стоит. А ты разве не должен быть сейчас на фабрике?
- Да, я только заехал домой взять кое-какие бумаги. Ну да ладно, я лучше пойду и оставлю дам одних. Но пожалуйста, мама, не переутомляйся, не забывай, что сказал доктор.
Нелли только фыркнула в ответ. Лицо Яна, как и полагается, выражало озабоченность и сочувствие, но Эрика могла поклясться, что заметила легкую улыбку в уголках его рта, когда он выходил из комнаты.
- Не старей, с каждым прожитым годом идея эттестюпа выглядит все более привлекательной. В противном случае можно лишь надеяться одряхлеть настолько, чтобы впасть в старческий маразм и вообразить, что тебе опять двадцать лет. Но разве не здорово начать жизнь заново?