- Может быть, у какой-нибудь красавицы есть ревнивый муж, который следит за ней, когда она собирается прогуляться по лесу? - на редкость проницательно заметил Дамиан. - И пугающий вас человек - это он и есть?
- Вы думаете?
- Не волнуйтесь, - снова успокоил Дамиан. - Конечно, все понятно - в такой ситуации начинаешь бояться даже собственной тени… Нервы, Владислав Сергеевич?
- Да, нервы… Наверное, - промямлил Кленский, потирая вспотевшие руки.
- Кстати… Вы подумали над моим вопросом? Не хотите на него ответить?
- Если можно, не сейчас.
- А когда?
- Когда? - растерянно повторил Кленский и хлопнул себя по щеке: - Просто безобразие!
- Что с вами?
- Да я о комарах. Закусали напрочь!
- Ах, вот что…
- Давайте поговорим вечером.
- Вечером?
- Знаете, заходите вечером на огонек - я вас кофейком угощу. И договорим.
- Отлично!
Вечером в палатке, затянутой от комаров сетчатым пологом, Кленский зажег спиртовку.
- Вам с сахаром? - поинтересовался он у Дамиана, снимая с огня кружку с закипевшим кофе.
- Нет… - Филонов покачал головой.
- Так вот, Дамиан… Возможно, я и отвечу на ваш вопрос. Но… Сначала скажите, для чего вам так нужно знать, кто написал статью?
- А почему вас это так волнует?
- Дело в том, что я боюсь повредить… одному человеку.
- Так-так… Ну хорошо. Тогда судите сами… Нынешней зимой вдруг появляется эта статья. Приблизительно в то же время археолог Сергей Салтыков начинает планировать Мширскую экспедицию. Но весной неожиданно умирает. А как вы думаете, почему Сергей Салтыков так на Мшире был зациклен?
- Его, разумеется, привлекала научная загадка Мширского городища.
- Думаете, все дело было только в этом?
- А в чем?
- Может, что-то еще притягивало его к Мширскому городищу?
- Что, например?
- Может, идолы?
- Допускаю… Вполне возможно, что в числе других - научных! - причин это тоже подвигло Сергея Салтыкова активизировать раскопки под Мширой. Салтыков - внук Аполлинария. И, кроме научного интереса к Мширскому городищу, Сергей, возможно…
- Тоже "поклонялся идолам"?
- Я бы сказал мягче: испытывал влияние легенды, которую я вам уже поведал. Но что же из этого следует?
- Заметьте, умирая, Салтыков практически завещал продолжить дело Корридову…
- Да. И что же?
- И тот взялся.
- Как видите.
- Из-за них, проклятых?
- Вы же знаете, Дамиан: Корридова эти "страшные истории" про мширского идола не завораживают нисколько. Для него идолы лишь археологический материал. Его фраза "не поклоняюсь истуканам" именно это и означает.
- Послушайте… Арсений Павлович сам не раз говорил: у человека, которому много тысяч лет назад принадлежали идолы, была огромная власть. Божки давали власть над окружающими. Открывали беспредельные возможности для манипуляций с людьми. Судя по вашим рассказам, и в более поздние времена идолы кое на что были способны! Сами же цитировали Августина: статуи совершают "великие дела", способны "вредить людям или исполнять желания"…
- И что же?
- Теперь скажите, вы бы удержались от соблазна иметь такую вещь? Да еще зная, что это не подделка, не рыночный амулет, а вещь истинная, в которой заключена сила тысячелетий? Неужели вы настолько скептичны, рациональны, вы настолько человек рассудка, что устояли бы перед искушением поверить в силу этого идола?
- Вы правы… Если бы не испугался, возможно, и соблазнился бы!
- А Корридов храбрый человек - в этом у меня нет никаких сомнений.
- Да на что Арсению Павловичу идолы, Дамиан? Докторскую он уже с грехом пополам защитил… На что они ему? Какие у него желания? Сокрушать своих научных оппонентов?
- Почему бы и нет?
- Нет! Идолам Корридов не поклоняется. Он человек рассудка. Это точно.
- Жестокое нынешнее время и не таких крутых скептиков, снисходительно посмеивающихся над мистицизмом, заставляло обращаться за поддержкой к сверхъестественным силам.
- Ну уж!
- Кроме того, могут быть и иные мотивы.
- Опять вы за свое! Деньги? Я в это не верю.
- Напрасно.
- Эх, Дамиан… Деньги, власть, мистическое влияние - все кажется вам более веским мотивом, чем объяснение, которое лежит на поверхности.
- Какое же?
- Вы не допускаете, что может быть и бескорыстный интерес? Интерес ученого?
- Допускаю, но…
- Азарт ученого, научный интерес - вот единственная причина, по которой Корридов приехал сюда, и вот почему не хочет уезжать! Он занимается делом, которое ему дороже и интереснее всего на свете. Это уже и есть исполнение всех желаний.
- Вашими устами, Владислав Сергеевич, да мед бы пить…
- Значит, вы все-таки подозреваете Корридова?
- Вашего "очень хорошего человека" - в первую очередь.
- А кого - во вторую?
- Всех остальных.
- Студентов?
- Конечно. Я полагаю, роли у студентов распределены так: Тарас - "мистик", Саша - "хохмач", Вениамин - "мистер здравый смысл". И у каждого мог быть свой личный мотив.
- То есть?
- Саша Дерюгин, как выяснилось, любит шутить. Может быть, ключ в любимом Сашином слове "прикол".
- Тарас?
- Припадая к корням, не надо уж совсем становиться на четвереньки. Левченко рассуждает, как дремучий дьячок допетровской эпохи. Для него идол - языческая нечисть… Мог убить Нейланда, оберегая истинную веру, поскольку явно подозревал того в идолопоклонстве.
- Вениамин?
- Одного привередливого сенбернара Кента содержать - сколько денег надо! Кашу не ест, от тушенки его поносит. А студенческая стипендия, знаете ли… Вениамин, студент-археолог, прекрасно разбирается в ценности таких вещей, как идол… Молодежь всегда нуждается в деньгах!
- Неужели и наших Прекрасных Школьниц подозреваете?
- Исполнение желаний - слишком заманчивая вещь. Тем более для девушек.
- Допустим… - Кленский отчего-то вспомнил задумчивую, невзрачную Дашеньку.
- Я не вижу среди девушек никого, у кого был бы мотив устранять этого Яшу Нейланда… Но зато почти у всех был соблазн заполучить идола.
- И Китаева - тоже подозреваемая? - усмехнулся Владислав Сергеевич.
- И Китаева.
- Нет, не верю!
- И напрасно.
- Вы сказали - всех?
- Да, всех.
- И меня?
- И вас.
- Ну и ну! - рассмеялся Кленский. Впрочем, смех получился натянутым.
- Так кто же написал ту статью? - не обращая внимания на иронию журналиста, повторил Филонов.
Кленский покачал головой:
- Нет, Дамиан. Ничего я вам больше не скажу.
- Почему?
- Потому что…
Снаружи у палатки вдруг послышалось какое-то подозрительное топтание.
- Тсс! - Филонов, приложив палец к губам, выглянул наружу.
И с изумлением обнаружил, что его брошенные возле палатки, скинутые наспех кроссовки стоят теперь, как солдатики на плацу, аккуратно, носок к носку.
А рядом с ними, смущенно улыбаясь, стоит Вера Максимовна.
- Не люблю беспорядка, - продолжая улыбаться, объяснила она.
- Не любите беспорядка? - переспросил Филонов.
- Нервирует ужасно! Ну неужели так трудно аккуратно ставить обувь?!
И, продолжая бормотать что-то в том же духе, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, она удалилась.
- Что это с ней? - поинтересовался Дамиан у Кленского, убедившись, что "руководительница юных археологов" скрылась из виду.
- Она же сказала: не выносит беспорядка.
- ?
- Китаева вообще следит тут за всем.
- Что это значит - "за всем"?
- Ну… Даже бумажки подбирает, мусор всякий.
- И дело только в любви к порядку?
- Конечно, и "только"! Неужели вы думаете, что Китаева подслушивала?
- А вы ее в этом не заподозрили?
- Веру Максимовну? Возмутительное предположение.
- Один человек в одном офисе тоже подбирал бумажки…
- И что же?
- А потом его убили.
- Вот как?
- Шантаж. Люди, которые подбирают бумажки, обычно очень много знают и долго не живут.
А на следующий день поиски и усилия Дамиана все-таки увенчались успехом. То ли потому, что он умел это делать, то ли потому, что до него никому это и в голову не приходило - как следует осмотреть не дальние окрестности, а у себя под носом… В общем, Яшин рюкзачок Филонов обнаружил неожиданно близко, окинув профессиональным взором растущие неподалеку от палаток кусты.
Филонов нашел Яшин рюкзак!
И это было подтверждением того факта, что Яша не был плодом воображения членов экспедиции. "Мальчик был"! Вопреки намекам равнодушной Алисы.
И все в том рюкзачке оказалось на месте. Все нехитрые Яшины пожитки, включая небольшую сумму денег и красивую, в кожаном, с тиснением переплете записную книжку.
И еще кое-что… Некий тяжелый сверток.
Дамиан развернул бумагу.
- Опять находки… - вздохнул он. - С ума сойти можно от этой археологии!
Впрочем, об этом "кое о чем" Филонов до поры до времени решил никому не сообщать.
Вместо этого Филонов всем пообещал:
- Нашлась записная книжка, нашелся рюкзак, нашлась Яшина панамка… Найдется и Яшин труп!
- Надеюсь, эти поиски не помешают нашей дальнейшей работе? - довольно неласково взглянул на него Корридов.
Глава 9
- Что хоть у Яши в записной книжке? - поинтересовался у Дамиана Кленский.
- Почитать?
- Послушаю с интересом.
- Ну так слушайте…
И Филонов открыл записную книжку Нейланда.
- "Двадцать первое. Пятница. В моей жизни появилась она…" - многозначительно прочитал Дамиан.
- Она? - изумился Кленский.
- "Она красавица, - продолжал читать Филонов. - Мраморное совершенство. Дивная, неземная красота…"
- Дивная, неземная красота?
- "Невозможно представить себе что-либо более совершенное, чем тело этой Венеры…"
- Тело этой Венеры? - повторил Кленский. - Это он про кого? Про Зину? Или про Валю? Или, может, кто из корыстовских девушек в гости приходил?
- "Более совершенное, чем тело этой Венеры, более нежное и сладостное, чем его изгибы, более изящное и благородное, чем складки ее одежды…"
- Так и хочется сказать, как в анекдоте, вы это с кем сейчас разговариваете? Неужели это Яша пишет? Вы уверены?
- А что?
- Да стиль!
- Стиль неважен. Важна суть. Похоже, в деле замешана женщина. Красивая женщина! Слушайте дальше…
- Да?
- "Мучительное чувство при мысли, что такая дивная красота может сочетаться с такой полнейшей бессердечностью… Я очень жалею любивших ее… Не женщина, а шедевр лучших времен искусства ваяния!"
- Шедевр лучших времен искусства ваяния, "тело Венеры"… - вдруг озаренно пробормотал Кленский.
- Да оставьте вы это "тело Венеры". Вот… Послушайте, что он дальше пишет!
- Да?
- "Сегодня опять иду туда", - прочитал Дамиан.
- Куда туда?
- Откуда я знаю! Хотя… Погодите. Вот…
- Ну, читайте же!
- "Корыстово. Бетон. Мост. Поворот направо".
- Пожалуй, это похоже на описание какого-то маршрута.
- Но какого маршрута? Что все это значит?
- Да читайте же!
- "Петушиная голова. Крапива. Златокудрый мальчик. Агрессивные гуси. Казенный дом…" - прочитал Филонов.
- Что это значит - "петушиная голова"? - недоуменно повторил Владислав Сергеевич. - Что-то несусветное!
- Одно ясно - вы правы! - Яша явно описывает какую-то дорогу.
- Пожалуй…
- Пройтись, что ли? - задумчиво произнес вслух Филонов. - Как вы думаете?
Кленский не ответил.
Он молчал, задумавшись, вспоминая девушку, явившуюся ему впервые как греза… В не очень, правда, подходящем месте - на краю будущей мусорной ямы. Но, кажется, тоже в пятницу.
"Вита… - думал Кленский. - Вот к кому воистину приложимы эти слова: тело Венеры, совершенное… нежное и сладостное… складки одежды - изящные и благородные…"
* * *
А между тем Филонов, разумеется, решил "пройтись".
И был вознагражден за свою решительность. Его догадки начали подтверждаться почти сразу… Например, дорога через Корыстово действительно была выложена бетонными плитами.
Потом бетонка закончилась.
И теперь дорога вилась вдоль берега реки… Справа стена деревьев… Слева вода, высокий, обрывистый берег.
Филонов шел, поигрывая тростью, с которой обычно не расставался, особенно если собирался "пройтись". Причем ловкость, с которой сыщик умел вращать одной лишь кистью руки этот весьма увесистый предмет, была поистине виртуозной.
…Этот дом стоял одиноко, почти на обрыве.
И на тропинке, ведущей к нему от основной дороги, лежала отрубленная петушиная голова.
Рыжие перья, кремовый клюв… Полузатянутый серой пленкой глаз смотрел прямо на Филонова.
Так ведь и было у Яши написано: "петушиная голова". Итак, упоминаемая Яшей голова была налицо…
Филонов снова сверился с книжечкой: "Крапива".
И правда, заросли гигантской крапивы…
Выглядел дом крайне мрачно. Заросли крапивы. Ядовитый борщевик, в человеческий рост высотой. Ни одного цветочка…
Настоящий деревенский дом. Хлев примыкал к самому дому - общая стена. Оттуда, из хлева, доносились сопенье и мощное, можно сказать, свирепое хрюканье. И соответствующие такому месту специфические - скотские - запахи…
Неожиданно Филонову показалось, что за зеленой стеной крапивы и ядовитого борщевика что-то мелькнуло. Неужели женский силуэт?
"Пленительный изгиб линий… - думал Филонов, вглядываясь в незнакомку. - Невозможно представить себе что-либо более совершенное, чем тело этой Венеры, более нежное и сладостное, чем его изгибы". Неужто это она, героиня Яшиных заметок, предмет его восторгов? А вдруг?
- Девушка! - громко позвал Филонов. - Можно с вами поговорить?
За зеленой стеной крапивы снова обозначилось быстрое движение.
- Девушка!
В ответ только скрипнула дверь.
Очевидно, красотка спряталась в доме.
"Ну, явно очень неразговорчивая…" - подумал Филонов, поднимаясь на порог.
- Есть кто-нибудь дома?
Дамиан протянул руку, намереваясь взяться за ручку двери.
Но дверь с жутким треском распахнулась сама!
На пороге стоял огромный мужик - с топором…
И что немаловажно - с занесенным над головой топором…
Предпочитаемая Филоновым техника "уклонов и уходов", прежде выручавшая его в подобных поединках, сработала и на этот раз. Тростью Дамиан только изменил траекторию движения "колюще-рубящего" оружия. Что называется, "снял удар"…
И противник потерял равновесие. Далее сыщик завершил комбинацию. И негостеприимный человек рухнул, так и не успев по-настоящему воспользоваться своим доисторическим оружием.
Разумеется, Филонов дал деру, не дожидаясь, когда несчастливый обладатель топора придет в себя… Он не любил участвовать в сражениях.
Перешел на шаг Дамиан только километра через полтора…
И тут же услышал, как кто-то его догоняет. Правда, шаги эти были легкими…
Это была девушка.
"И в самом деле, изгиб линий пленительный! - Дамиан с исключительно профессиональной любознательностью внимательно оглядывал незнакомку. - И в самом деле, "мраморное совершенство"! - удивлялся он. - Еще чуть - и есть тебе античная Венера. Вот так чудеса - по соседству с хрюкающим хлевом!"
Впрочем, Филонову было не до подробностей: не появится ли вслед за "Венерой" и ее очухавшийся приятель?
- А где ваш друг с топором? - на всякий случай уточнил он у красавицы. - Как он?
- Дома остался, - успокоила его девушка и стала извиняться: - Вы только не подумайте ничего такого!
- Нет, конечно… Ничего такого я и не подумал, - ответил любезностью на любезность Дамиан.
- Ваня вообще-то очень хороший… - оправдывалась незнакомка.
"Сколько же хороших людей кругом!" - уныло подумал Дамиан.
- Совсем без недостатков? - вслух произнес он.
- Только очень ревнивый, - призналась красавица.
- И всегда бегает с топором?
- Да это он просто петушка к обеду хотел зарубить…
- Петушка?
- Ну да! У нас ведь хозяйство, вы же видели… Мы к обеду каждый день петушка…
- Ясно, - вздохнул Дамиан. - Как вас хоть зовут-то?
- А вам-то что? - сразу кокетливо заулыбалась девушка.
- Да так… Любопытство разбирает!
"Вот женский пол! Муж ревнивый вокруг нее с топором бегает, а она все равно кокетничает… Отважный все-таки пол… Ни топора, ни гильотины не боятся".
Но дорога еще не закончилась…
И, столь благополучно избежав дальнейшего общения с любителем курятины, Филонов направился дальше.
Впереди, доминируя над пасторально-идиллическим пейзажем, вырисовывалось на горизонте необычное для сельской местности высокое странное здание. "Прямо как путеводная звезда…" - усмехаясь, думал Филонов.
Дамиан уже знал, что странное это здание есть Мширский спиртзавод. Завод, специализирующийся на производстве спирта для низкосортной водки.
Между тем безумие кратких пометок в Яшиной записной книжечке становилось сыщику все понятнее…
Например, "гуси". Это было настоящее стадо… Стая. Белоснежные гогочущие птицы, с крепкими мощными клювами. Не без труда от них отбившись - агрессивные! - Филонов уходил все дальше и дальше по живописной дороге вдоль речки Мутенки.
И в конце концов перечень Яшиных "указателей" привел его к казенного вида дому.
Дом и в самом деле был казенный… Не только на вид.
На доме висела вывеска: "Коррекционное образовательное учреждение".
Никаких девушек "с пленительным изгибом линий" тут не было. На пороге стояла толстая тетка в белом халате и грызла семечки.
А неподалеку от дома на скамейке сидели двое почти наголо стриженных мальчишек и как-то монотонно - абсолютно безо всяких эмоций - ругались матом.
На "златокудрого мальчика", обозначенного в Яшиной книжке, они явно не тянули. Хотя и стрижены были мальчишки действительно очень коротко… По прихоти парикмахера им отчего-то были оставлены куцые чубчики.
Таких мальчиков с чубчиками Дамиану доводилось видеть на фото сталинской поры…
Дамиан снова взглянул на вывеску… Что скрывалось за деликатной формулировкой "Коррекционное образовательное учреждение", понять было не так уж трудно.
- Вы, гражданин, поосторожнее тут, - заметив его интерес к мальчуганам, предупредила Дамиана женщина в белом халате, стоявшая на крыльце "учреждения". И аккуратно сплюнула в кулак шелуху.
- А в чем дело, уважаемая?
- Какое уж тут дело… Ребята-то наши с придурью, сами понимаете. Взбредет что-нибудь в голову.
- А что им взбредет? - заинтересовался Дамиан. - В голову?